Моему приходу в храм способствовали друзья
Меня покрестила бабушка в тайне от отца, когда мне было 8 лет. Покрестила, сговорившись с мамой, из тех соображений, что негоже ребенку ходить некрещеному, хотя веры и воцерковления в нашей семье не было.
Помню то удивительное чувство, которое родилось во мне во время чина воцерковления. Батюшка, такой заботливый и ласковый, уже старенький, подвел меня к царским вратам, к иконе Спасителя и Богородицы, и долго-долго рассказывал о чем-то необыкновенном. Что именно он говорил, я совсем не помню. В душе осталась только искра добра, тепла и невиданной доселе любви. Вот эта искра-то и стала разгораться через 10 лет.
В период до поступления в Российский Православный Университет Церкви я не знала. Конечно, посещала иногда Лавру, отдавая дань тому, что многие вон из какой дали приезжают, а ты живешь рядом и не ходишь! Но не было пока внутреннего понимания того, зачем я это делаю. Иногда, вопреки маминым увещаниям, упрямо проходила мимо монастырских стен — лукавый ведь тоже не дремлет.
Но летом 1996 года произошло маленькое чудо. После безуспешных попыток поступления в 2 знаменитых ВУЗа в отчаянии я приехала домой, и мама, чтоб успокоить дитя, которому уж очень хотелось учиться и не пропускать год, открыла справочник. И тут ее взгляд упал на тогда еще малоизвестный РПУ. Там как раз экзамены были позже, чем везде. И вот я решила поступать. Православная направленность учебного заведения не смущала. Мне казалось это модным и нравилось быть не как все. В крайнем случае, думала отучиться там годик и попробовать снова МГУ, ИнЯз.
Но, сознавая свое полное невежество в православии, и чтоб не упасть в грязь лицом на собеседовании со священником, решила сходить в ближайший храм, который, кстати, совершенно случайно обнаружился вблизи дома именно в то время (раньше о его существовании не имела понятия).
Оказалось, что скоро у меня именины, и мы с мамой с энтузиазмом ринулись на службу. Маму почти сразу же взяли на клирос, узнав, что она пела в академическом хоре. Батюшка Феликс окружил нас заботой и пастырской любовью, мне очень нравилось брать у него благословение на новый экзамен!
И вот, с элементарными знаниями и понятиями о православии (знала «Отче наш» и «Достойно есть», т.к. пела в детском академическом хоре, где разучивали концерты Бортнянского — тогда я думала, что это УЖЕ много), меня взяли учиться на 1-й курс историко-филологического факультета.
И вот я очутилась в православной среде и никак не хотела отставать от своих товарищей (более половины ребят были воцерковленными). Тем более, деканы всех факультетов призывали студентов на Двунадесятые праздники посещать Университетский храм. Даже занятия в те дни начинались позже. После службы в Высоко-Петровском дружною толпою шли вместе до Новослободской.
На первом курсе по программе у нас была Литургика. Помнится, ничего я в ней не смыслила. Стояла с тетрадкой на вечерних службах в Высоко-Петровском. Со временем, начала регентовать и понимание пришло.
Следует отметить, что в Университете всячески приветствовалось обучение студентов на клиросе. Отношение было такое доброжелательное и всепрощающее, имею в виду ошибки, что каждый выходные, не взирая на непонимание друзей и родных, с радостью бежала на службу. Только бы попасть скорее, в родную «семью».
После первого курса одна замечательная преподавательница решила отвезти нас в паломничество в Новгород-Псковскую Русь. Это настолько перевернуло мою жизнь, что больше уходить из уже родного Университета я и не думала. Дело в том, что отношения людей, искренняя юношеская дружба глубоко потрясли мое впечатлительное сердце. Из той поездки милостию Божией я вынесла целый букет друзей, которые, верю, останутся на всю жизнь. Со многими из них мы породнились духовно (крестник-восприемник).
Моему приходу в храм, сознательному воцерковлению, всецело способствовали друзья, верные, искренние, которых Господь Бог по великой своей милости послал мне на том ответственном этапе жизненного пути.
