— Сначала нам на Спортивную, потом на Новослободскую – сказала я таксисту-таджику.
Анна Данилова
Я ехала на последнюю перед родами рабочую встречу, на 9+ месяце беременности, только выйдя из больницы и собираясь ложиться в роддом. По дороге на работу надо было купить пироги — отпраздновать декрет. Вышла из такси, кое-как доковыляла по скользкому февральскому льду до магазина, выбрала пироги и, уже оплатив, испугалась. Три огромные коробки. А как же я теперь с ними — обратно — по льду до машины, а припарковались не близко, коробки тяжелые — как донести, как не упасть?
— Какие коробки брать? – раздался голос у меня за спиной. Оказывается, таксист не стал ждать меня в машине, а пошел за мной, взял коробки, открыл дверь, помог дойти до машины, положил коробки в багажник. – Мужа пирогами решили побаловать? – поинтересовался с улыбкой. Объясняю, что на работу и, пораженная, благодарю.
— Ну а как же, я же вижу, что в положении – дай, думаю, провожу, вдруг помощь какая понадобится, у меня у самого же трое.
Ехали мы с ним долго, пробки даже на 3-м Транспортном были немаленькие.
Сначала таджик рассказывал, что приехал в Москву еще 30 лет назад, что таксистом работает пару лет всего, дети здесь учатся– на врача, банковского сотрудника и младшая дочь в школе. Но семья уже приняла решение возвращаться в Таджикистан — здесь трудно детей нормально вырастить – люди другие, отношение не то. Продать квартиру в Москве, купить дом, устроить детей на хорошую работу с московскими дипломами – такие планы на ближайшие годы.
— Понимаете – жена очень долго пыталась подружиться с соседями. Если мы мясо готовим, то сразу так, чтобы и с соседями поделиться. Знаете поговорку – что пока на твои похороны родственники только еще соберутся приехать, сосед тебя и похоронит.
Надо с соседями дружить. Но пробуешь знакомиться, приглашать, помогать – смотрят – словно ты задумал что-то, сторонятся.
Потом рассказывал про таджиков-дворников. Как те получают по 8-10 тысяч, живут в подвалах, чуть что не так – уволят – ведь официально они не оформлены.
— Мой дальний родственник — таджик — уже много лет дворником работает – он на хорошем счету, получает большую зарплату – самую большую – пятнадцать тысяч. Друзья – москвичи – попросили сына-студента на лето тоже в ЖЭК устроить поработать – и бездельничать не будет, и хоть какая, но зарплата. На работе, услышав про друга ищущего работу, сначала радостно согласились. Но когда увидели в паспорте, что москвич – тут же отказали, мол, мест нет, все занято.
Потом рассказывал, как надо детей воспитывать, приучать к труду с детства.
— Если за него будете делать все – на шею сядет. У нас такого нет, что не хочу -не буду. Есть обязанности с самого детства. Приучены к труду по дому и любят труд.
Потом таджик-таксист делился со мной взглядами на европейскую политику, разницу в политических действиях Обамы и Меркель, сокрушался тому, как свободно власти говорят о воровстве.
— Какие интервью ни послушаешь – всегда будет «Да испокон веков на Руси воровали» — да как же так можно! Да если ты чиновник, если тебе вверена власть. Как же так можно извинять и оправдывать воровство да еще в таких масштабах!
Я не демограф, не социолог и не чиновник, пересчитывающий нелегальных мигрантов в Москве. Когда в новостях сообщают про нелегальную миграцию, я тоже начинаю бояться – преступность, говорят, мечетей понастроят, места на работах позанимают… И по-хорошему я против не только нелегальной миграции, я за то, что у каждого человека должна быть возможность полноценно жить там, где он родился. Чтобы в Москву не надо было ехать в поисках пропитания ни из Самары, ни из Таджикистана, ни из дальнего Подмосковья по два часа стоя в электричке. И чтобы мы, живущие там, где родились, тоже могли в метро войти, если живем не на конечной станции. Но последний год — беременности, родов и жизни с младенцем — подарили мне немало разных историй- про мигрантов и не про мигрантов.
В последний перед родами месяц я по делам оказалась на Курской. Перепутала вход, зашла со стороны вокзала. Живот — 9+ месяцев. Спросила у добродушных русских охранников, как пройти в метро – через улицу, тут нет прохода, девушка. На минуту поставила сумку на стол рядом с ними – застегнуть куртку – на улице минус 15.
— Эй, девушка, вы только тут у нас рожать, пожалуйста не начните! Гы-гы-гы – обрадовались своему остроумию ребята-охранники.
А если бы и начала рожать? Что, сложно было бы вызвать скорую? Что, прогнали бы на улицу, мол, не положено тут у нас рожать?
Места в метро мне, беременной уступали по-разному, чаще уступали, как водится, женщины. Но однажды женщина, первая увидевшая, что перед ней беременная, толкнула мужа локтем в бок, тот немедленно встал. На эту картину посмотрели два молодых узбека, сконфузились и тоже почему-то встали. Так и ехали мы три остановки с двумя пустыми сидениями. А чаще всего в метро было так — перед этими мирно спящими или играющими людьми стоит женщина на большом сроке беременности — перепутать нельзя.
Кафе рядом с женской консультацией: расплатилась, собралась уходить, ко мне подлетает официант восточной внешности, подает куртку. Благодарю и уверяю что беспокойств не надо, я отлично куртку надену — расплывается в улыбке: «Ну как же, я же знаю, как все в эти дни трудно, у меня жена недавно родила!».
И снова кафе, и снова после ЖК — врачу не понравилась КТГ, велела поесть срочно. В зале для курящих — свободно, вот в зал для некурящих — очередь. Из одного человека. Грузного русского мужчины лет тридцати. Официанты велели занять за ним и ждать некурящего места. Он посмотрел на мой огромный живот и отвернулся. Через три минуты столик для него освободился. Своего свободного столика в некурящем зале я ждала еще 20 минут.
С узбеком-электриком Ромой из ЖЭКа мы познакомились, когда он переделывал нам в квартире электричество. Наши русские ремонтеры так подключили розетки, что сломалась плита, а нас самих едва не убило.
— Ваше автокресло мне сидение не испачкает, не зацепит? – это русский таксист косится на мое аккуратное автокресло с двухмесячным младенцем. – Я же предупреждала диспетчера, что у нас автокресло свое – оправдываюсь.
А сегодня кавказец-таксист, отвозивший нас с мужем и малышкой в храм на службу, назвал нам сумму на 50 рублей меньше счетчика. Не обсчитался. Специально сумму меньше назвал.
Я не о миграции и не о политике. Я — про приключения молодой мамы в Москве. Без мигрантов в последний год мне пришлось бы трудно.