Монах Авель — миф или исторический герой?

В православных изданиях ХIХ–ХХI веков можно встретить жизнеописания монаха Авеля (в миру крестьянина Василия Васильева), жившего в конце XVIII — начале XIX века. Во многих из них монах Авель предстаёт перед нами как истинный христианин-подвижник, обладавший даром пророчества и страдавший от властей за свои предсказания. Ряд источников относит его к подвижникам благочестия¹ и даже к преподобным отцам². Некоторые авторы считают, что его предсказания имели и продолжают иметь важное значение для исторических судеб России³.

Что же достоверно известно нам об этом человеке? Прежде чем пытаться отвечать на этот вопрос, не рассматривая сочинений тех авторов, которые писали об Авеле, опираясь на разного рода сведения о нём, рассмотрим опубликованные первичные источники информации о жизни монаха Авеля.

Монах Авель

1. Опубликованные первичные источники сведений

1) Воспоминания современников Авеля

Это краткие воспоминания А. П. Ермолова, записанные с его слов неким его родственником⁴, известного поэта и героя войны 1812 года Д. Давыдова⁵, воспоминания известного историка М. В. Толстого⁶, “Записки” И. П. Сахарова⁷, а также воспоминания Л. Н. Энгельгардта⁸. Отдельно нужно указать на краткое упоминание о предсказаниях Авеля святителя Игнатия (Брянча­ни­но­ва)⁹.

2) Документы и их фрагменты

В ряде статей, опубликованных в исторических журналах в XIX веке, анализируются и цитируются документы, относящиеся к жизни монаха Авеля. К ним относятся следующие:

А) Статья под названием “Прорицатель Авель. Новые подлинные сведения о его судьбе”, опубликованная в журнале “Рус­ский Архив” в 1878 г.¹⁰, представляет, по словам анонимного автора, “извлечение из” архивного “Дела о крестьянине Василии Васильеве, находящемся в Костромской губернии в Бабаевском монастыре под именем иеромонаха Адама, и потом названном Авелем, и о сочиненной им книге. Начато марта 17 ого 1796 года, 67 листов”.

В статье приводятся: 1) Извлечения из секретного письма генерал-губернатора Заборовского к генерал-прокурору графу А. Н. Самойлову в связи с арестом монаха Авеля от 19 февраля 1796 г. 2) Протокол допроса Авеля от 5 марта 1796 года в Тайной экспедиции. Следователь А. Макаров. 3) Судебное решение о заключении Авеля в Шлиссельбургскую крепость. 4) Рескрипт императора Павла генерал-прокурору князю А. Б. Куракину об освобождении Авеля из Шлиссельбургской крепости от 14 декабря 1796 г. 5) Выдержки из писем Авеля императору Павлу, князю А. Б. Куракину, митрополиту Амвросию. 6) Выдержки из писем митрополита Петербургского Амвросия генерал-прокуро­ру Обольянинову от 19 марта и 29 мая 1800 года и из других писем и документов.

Необходимо отметить, что данный автор, излагая жизненный путь монаха Авеля, некоторые сведения о нём приводит без ссылок на документы. Достоверность этих сведений представляется проблематичной вследствие того, что они не всегда безошибочны. Так, автор неверно указывает год смерти монаха Авеля — 1841 г. (С. 365 ).

Б) В другой анонимной статье “Предсказатель монах Авель” в журнале “Русская старина” за 1875 г.¹¹ опубликованы следующие сочинения монаха Авеля: 1) “Житие и страдание Отца и монаха Авеля” (с купюрами, содержащими “некоторые мистические измышления” (С. 415–416)), написанное, по словам автора статьи, по-видимому, им самим. Заметим, что принадлежность авторства “Жития” Авелю у ряда историков, писавших об Авеле, не вызывало сомнений¹². 2) Фрагмент из трактата “Жизнь и житие отца нашего Дадамия”, которое представляет собою вариант изложения “Жития” монаха Авеля. Дадамий — имя, которым Авель иногда подписывал свои письма¹³. Это новое имя (“Дадамей”), по словам Авеля, было дано ему “духом”¹⁴. По словам автора статьи, принадлежность Авелю данного сочинения в этом случае у него сомнений не вызывает. 3) Выдержка из трактата Авеля “Книга бытия” — толкование на первую книгу Библии. 4) Автор указывает на находящуюся в его распоряжении тетрадку, принадлежавшую Авелю, где “на 28 страницах находятся разные символические круги, фигуры с буквами славянской азбуки и счёта, при них находится краткое толкование”¹⁵. Две из подобного рода символических таблиц из другой подобной тетрадки в 64 страницы опубликованы на С. 428–429, а толкование Авеля к ним — на С. 427 в сноске.

Автор указывает также на находящиеся в его распоряжении трактаты Авеля: 1) “Сказание о существе, что есть существо Божие и Божество”, 2) “Бытия книга первая”, 3) “Церковные потребы монаха Авеля”, а также 12 писем Авеля к графине П. А. Потёмкиной за 1815–1816 годы и письмо Авеля к В. Ф. Ковалёву, управляющему фабрикой графини П. А. По­тём­киной в Глушкове. Выдержки из писем к графине П. А. По­тёмкиной приводятся.

В) Другой номер журнала “Русская старина”¹⁶ публикует документы, собранные Н. П. Розановым: 1) Изложение содержания справки Консистории святителю Филарету, митрополиту Московскому о монахе Авеле от 1823 года. 2) Распоряжение святителя Филарета об определении монаха Авеля в Высоцкий монастырь в Серпухове от 6 окт. 1823 г. 3) Копии писем Авеля некой Анне Тихоновне и духовному отцу Доримедонту, 1826 год. 4) Изложение донесения о побеге Авеля из Высоцкого монастыря и изложение содержания других документов.

3) Публикации историков, основанные на анализе документов

А) Книга М. Н. Гернета “История царской тюрьмы” (Т. 1), в которой излагаются некоторые сведения об Авеле, извлечённые из “Дела о крестьянине Василии Васильеве, находившемся в Костромской губернии в Бабаевском монастыре” (Архив эпохи феодализма и крепостничества. VII. № 2881) (С. 109) и документальные данные из архивов Спасо-Евфимиевого монастыря в Суздале (С. 174).

Б) Важные сведения о дате кончины Авеля приводятся в работе А. С. Пругавина, впервые опубликовавшего секретные документы о заключённых Спасо-Евфимиевого монастыря в Суздале¹⁷.

Что касается неопубликованных документов, укажем помимо “Дела о крестьянине Василии Васильеве, находившемся в Костромской губернии в Бабаевском монастыре”, и на выдержки из “Книги бытия” Авеля (Центральный Государственный архив Ок­тябрьской революции. Ф. 48. Ед. хр. 13)¹⁸.

2. Аресты и предсказания. Документальные данные

О жизни монаха Авеля из опубликованных документов известно немногое. Согласно исследованию М. Н. Гернета¹⁹, построенному на анализе документов, «он (монах Авель) происходил из крестьян и был крепостным Нарышкина. Получив вольную, он постригся в монахи, совершил паломничество в Царьград. Он был не только грамотным, но и сочинителем мистических религиозных рукописей. На допросе²⁰ он показывал, что имел видение: он видел на небесах две книги и записал их содержание <…> В рукописи, “списанной с небесной книги”, нашли и отступление от Православия, и преступление против “величества”. Приговор и указ Екатерины указывают, что сочинитель рукописи подлежит смертной казни, но, по милосердию императрицы, отправляется на вечное заточение в Шлиссельбургскую крепость. Отсюда его освободил Павел. Время от мая 1800 г. по март 1801 г. он провёл в Петропавловской крепости, откуда был сослан в Соловецкий монастырь, но в том же году (17 октября 1801 г.) был переведён из арестантов в монахи». Наконец Николай I “заточил Авеля в Спасо-Ефимьевский монастырь”²¹. Таким образом, по данным, приводимым Гернетом, Авель был как минимум трижды заключаем в тюрьмы, при этом заключение его совершалось как минимум дважды по высочайшему повелению.

Наиболее подробно опубликованы документы, связанные с обстоятельствами первого заключения Авеля в 1796 году²². Некоторые важные для нас материалы дела 1796 года специально будут рассмотрены ниже. Важно отметить, что, согласно данным историков²³, в это время не известно ни одного случая фальсификации следственных материалов со стороны органов безопасности, аналогичной известным фальсификациям НКВД-КГБ в ХХ веке.

Что касается последующих заключений, то опубликованные документальные материалы, касающиеся причин и обстоятельств этих событий, как и вообще жизни Авеля, весьма скудны. Приводим то, что нам известно из опубликованных документов в связи с обстоятельствами этих арестов.

Вторичное заключение Авеля в мае 1800 года последовало вследствие обнаружения у него при скандальных обстоятельствах во время присутствия его в Валаамском монастыре некоей “книги”²⁴ и “листка”, написанных им самим (доклад митрополита Санкт-Петербургского Амвросия генерал-прокурору Оболь­­я­нинову²⁵). После ознакомления с содержанием этого листка Обольяниновым последовало высочайшее повеление (со стороны Павла I) о заключении Авеля в Петропавловской крепости²⁶. Как пишет анонимный автор статьи в “Русском архиве” — “Ве­роятно к этому времени и относится предсказание Авеля о кончине Павла Первого”²⁷. Свидетельства об этом предсказании и информация об истинных причинах привоза Авеля из Валаамского монастыря в Санкт-Петербург и о его заключении в этот раз в опубликованных документах отсутствуют.

В марте 1801 г. (после смерти Павла I и воцарения Александра I) Авель переводится по распоряжению митрополита Амвросия в Соловецкий монастырь для заключения, где не позже 17 октября того же года по указу Святейшего Синода освобождается и переходит в число монашествующих этого монастыря²⁸. На основе опубликованных документов нельзя определить, ни когда Авель ушёл из Соловецкого монастыря, ни обстоятельств ухода. По словам того же анонима, “выпущенный на волю, Авель написал третью книгу с предвещанием взятия Москвы неприятелем, за что его снова заточили на многие годы в Соловецкий монастырь”²⁹. К сожалению, эту информацию анонимный автор не подкрепляет никакими документальными ссылками.

Далее он пишет, что в 1812 году Авеля извлекает из соловецкого заключения обер-прокурор Святейшего Синода князь Голицын³⁰. Освобождение Авеля последовало вследствие распоряжения императора Александра I от 17 ноября 1812 г.³¹, после чего, как пишет этот аноним, тот начинает вести скитальческую жизнь, “проживал в Курской губернии у известного богача Никанора Ивановича Переверзева, поселялся то в Москве, в Шереметьевской больнице, то у Троицы Сергия”³².

Помещённый по распоряжению святителя Филарета, митрополита Московского, в Серпуховской Высоцкий монастырь 24 октября 1823 г.³³, Авель в 1826 г. бежит из него³⁴, проживает опять в миру, что и послужило причиной его насильственного заключения в тюрьме Спасо-Ефимиевого монастыря “для смирения” по распоряжению Николая I в том же году³⁵; здесь монах Авель скончался в 1831 году (о проблеме, связанной с датой его смерти, см. далее).

Если резюмировать в целом имеющиеся опубликованные документы, то среди них отсутствуют какие-либо достоверные данные о предсказаниях Авеля, которые сбывались. Такого рода информация, впрочем, могла в XIX веке изыматься при публикации по цензурным соображениям.

3. Предсказания и аресты. Воспоминания современников

Воспоминания современников дают нам следующую картину жизни и предсказаний монаха Авеля.

1) Предсказание о смерти императрицы Екатерины II и деталях её кончины. Первый арест

В рассказах А. П. Ермолова читаем: “Находясь однажды за столом у губернатора Лумпа, Авель предсказал день и час кончины императрицы Екатерины с необычайной верностью”³⁶. В воспоминаниях Д. Давыдова также говорится о точном предсказании (дня и часа!) смерти Екатерины II³⁷. Текст Давыдова слово в слово повторяет текст рассказов Ермолова. В воспоминаниях М. В. Толстого читаем: “После того он (Авель) оставил остров Валаам и перешёл в Никольский Бабаевский монастырь, здесь он составил и написал первое своё пророческое сказание: в нём предсказал он кончину императрицы Екатерины II, за что немедленно был вытребован в Петербург и заключён в каземат Петропавловской крепости. Предсказание скоро сбылось”³⁸. Аналогичную информацию о предсказании Авелем смерти Екатерины II и о последующем в связи с этим помещении его в Петропавловскую крепость находим в воспоминаниях Л. Н. Эн­гельгардта, с той лишь разницей, что, по словам Энгельгардта, арест произошёл после личной встречи с императрицей³⁹. Никаких прямых свидетельств об этом предсказании в воспоминаниях современников мы тем не менее не находим. Как мы выясним далее, Авель в связи со своим предсказанием о дате смерти Екатерины II был посажен в Шлиссельбургскую крепость, а не в Петропавловскую. Само же это предсказание, как выяснится далее, по своему содержанию было ложным и не сбылось, или мы имеем дело с несколькими его предсказаниями о времени смерти государыни, исключающими друг друга по содержанию.

2) Предсказание о кончине Павла I. Второй арест

В рассказах Ермолова читаем: “Возвратившись в Кострому, Авель тоже предсказал день и час кончины и императора Павла. Добросовестный и благородный исправник, подполковник Устин Семенович Ярлыков <…> поспешил известить о том Ермолова. Всё предсказанное Авелем буквально сбылось”⁴⁰. Дословно то же самое читаем в мемуарах Д. Давыдова⁴¹. В мемуарах Энгельгардта читаем: “По кончине государыни (Ека­терины), император повелел, освободя его, представить к нему; тогда он ему предсказал, сколько продолжится его царствие, государь в ту же минуту приказал его опять заключить в крепость”⁴². Обстоятельства второго заключения Авеля были совершенно иными, как мы видели выше при разборе документальных материалов. В мемуарах М. В. Толстого — “За обедом у костромского губернатора Лумпа Авель предсказал время и подробности кончины императора Павла. Заключённый в Шлиссельбургскую крепость прорицатель был скоро выпущен с прежними правами”⁴³. Как выяснилось выше из документов, Авель был при Павле I посажен в Петропавловскую крепость и оттуда отправился не на свободу с прежними правами, а в заключение в Соловецкий монастырь, где пребывал ещё какое-то время, возможно — около полугода в заключении.

Прямые свидетельства очевидцев о предсказаниях Авеля в материалах воспоминаний об обстоятельствах второго ареста отсутствуют. Противоречия содержания воспоминаний друг с другом и с документальными фактами очевидны.

3) Предсказание о войне с Наполеоном. Третий арест

“Через несколько лет Авель снова высказал пророчество о вступлении наполеоновских полчищ в Россию и о сожжении Москвы. За это предсказание он был заточён в Соловецкий монастырь, но оттуда ему удалось выйти на свободу, пользуясь покровительством князя А. Н. Голицына, постоянного покровителя квакеров, иллюминатов, масонов и других мистических лиц”, — писал М. В. Толстой⁴⁴. Л. Н. Энгельгардт: “За год до нападения французов Авель предстал пред императором и предсказал, что французы вступят в Россию, возьмут Москву и сожгут. Государь опять приказал посадить его в крепость. По изгнании неприятелей он был выпущен”⁴⁵. Как следует из документов, Авель был выпущен в 1812 году не из крепости, а из Соловецкого монастыря. “Монах Авель, предсказавший взятие Москвы французами, говорил, что наступит время, когда монахов сгонят в несколько монастырей, а прочие монастыри уничтожат”, — писал святитель Игнатий (Брянчанинов)⁴⁶. Наконец, ещё раз повторим, что, согласно анонимному автору статьи⁴⁷, Авель предсказывал взятие Москвы французами задолго до нашествия, за что был отправлен в Соловки на многолетнюю отсидку (см. выше). Снова в воспоминаниях современников не находим ни одного прямого свидетельства о предсказании и обнаруживаем противоречия в приводимых сведениях и несоответствие фактам приводимых сведений.

4) Предсказание о кончине Александра I, восстании на Сенатской площади 14 декабря 1825 г. и воцарении Николая I

“Он (Авель) подал прошение о принятии его в Серпуховской Высотский монастырь, куда и поступил 24 октября 1823 года. Вскоре разгласилось по Москве новое предсказание Авеля — о скорой кончине Александра I, о восшествии на престол Николая Павловича и о бунте 14 декабря. На этот раз прорицатель остался без преследования. Последнее его пророчество сбылось, как и прежние” — писал М. В. Толстой⁴⁸. По словам Энгельгардта, “с 1820 года уже более никто не видал его (Авеля), и неизвестно, куда он девался”⁴⁹. Упоминания об этом предсказании в воспоминаниях Давыдова и Ермолова отсутствуют. Снова видим противоречия в сведениях и отсутствие прямых свидетельств.

5) Предсказание о годах царствования Николая I

«Авель находился в Москве во время восшествия на престол Николая; он тогда возвестил о нём: “Змей проживёт тридцать лет”»⁵⁰, — писал Д. Давыдов⁵¹. У прочих писателей мемуаров этот факт не упоминается.

6) Предсказание об одном обстоятельстве коронации Николая I

«Весною 1826 года он (Авель) был в Москве. Готовилась уже коронация Николая I. Графиня А. П. Каменская спрашивала его; будет ли коронация и скоро ли <…> Авель отвечал ей: “Не придётся вам радоваться коронации”. Эти слова разнеслись по Москве, и многие объясняли их в том смысле, что коронации вовсе не будет. Но значение их было совсем иное: графиня Каменская подверглась гневу Государя за то, что в одном её имении крестьяне вышли из повиновения, возмущённые жестокостию управителя, и графине воспрещён был приезд на коронацию», — писал М. В. Толстой⁵².

Наконец в “Записках” И. П. Сахарова указывается лишь на то, что Авель записывал свои “видения на маленьких тетрадках, которых очень много по свету гуляет”⁵³.

Таким образом, среди воспоминаний современников мы не находим ни одного прямого свидетельства о предсказаниях Авеля. Противоречивость сведений, приводимых современниками Авеля, и напротив — повторение ими друг друга слово в слово и несоответствие сведений реальным фактам свидетельствуют о низком уровне достоверности этих источников.

Из всех известных по мемуарам предсказаний только одно, последнее, не имело отношения к судьбам предержащей власти. Все они, кроме двух последних, публиковались во время кризисных ситуаций в истории России: 1796 г. — конец царствования Екатерины II; 1800 г. — конец царствования Павла I; канун нашествия Наполеона (возможно — за год до вторжения, по словам Энгельгардта⁵⁴); 1823–1825 гг. — канун восстания на Сенатской площади. Вопрос — чему должны были способствовать такие пророчества, звучавшие накануне драматических событий — умиротворению в государстве или сеянию смуты?

Как мы видели из воспоминаний современников и из опубликованных документов, о предсказаниях монаха Авеля и в целом о его личности достоверно известно немного. И тем не менее на основе наиболее подробно опубликованных материалов дела Тайной экспедиции 1796 года, его сочинений и некоторых других материалов, можно составить достаточно точное представление о личности этого человека.

4. Истинное лицо

Я не вор и не шпион, я вообще-то — дух.

В. Высоцкий

Я — зицпредседатель Фунт. Я всегда сидел. Я сидел при Александре Втором “Освободителе”, при Александре Третьем “Миротворце”, при Николае Втором “Кровавом”… Я беру недорого: сто двадцать рублей в месяц на свободе и двести — в тюрьме. Сто процентов прибавки на вредность.

И. Ильф и Е. Петров

Материалы воспоминаний свидетельствуют в основном в пользу того, что Авель был наделён даром предсказания и, возможно, был угодником Божиим. Однако его собственные писания и некоторые документы говорят об иной картине.

1. Бесовская прелесть. Свои откровения Авель, согласно его заявлениям⁵⁵, получал “свыше”, слыша голоса или видя видения. Какого характера они были? При первом аресте во время допроса в Тайной экспедиции от 5 мая 1796 г. Авель высказывал сомнения в Божественности их природы и в конце допроса даже признал, что глас, повествовавший ему о царствовании Екатерины II и Павла I, был демоническим⁵⁶. Тем самым можно утверждать, что даже по его словам принятие им на веру упомянутого “откровения” и пророческие предсказания, которые он делал на его основе и распространял, было с его стороны как минимум проявлением легкомыслия. Впрочем, за подлинность и Божественность по крайней мере одного из своих “откровений” на допросе он стоял горой (см. ниже).

Однако в “Житии монаха Авеля”, написанном самим Авелем, судя по всему, значительно позже, отношение к откровениям, в связи с которыми он первый раз попал под следствие, снова меняется на противоположное — утверждается, что он написал книгу “мудрую и премудрую”, которая и послужила причиной его первого ареста и заключения⁵⁷. Заметим, что “откровения”, полученные от голоса и записанные в этой книге, действительно были причиной ареста⁵⁸.

О прелестном характере “откровений” Авелю высказывался и митрополит Санкт-Петербургский Амвросий, беседовавший с ним 29 мая 1800 года: “…Из разговора (с ним) я ничего достойного внимания не нашел, кроме открывающегося в нём помешательства в уме, ханжества и рассказов о своих тайновидениях, от которых пустынники даже в страх приходят. Впрочем Бог весть”⁵⁹.

Как известно из православно-аскетической литературы, бесконтрольное, некритическое принятие на веру демонических видений и голосов и даже просто контакты с ними часто заканчиваются для подвижника умоповреждением⁶⁰. Об умоповреждении Авеля говорит и цитированная выше докладная записка митрополита Амвросия. На ненормальное поведение Авеля в Петропавловской тюрьме указывает донесение коллежского советника Александра Макарова генерал-прокурору Обольянинову от 26 мая 1800 г.⁶¹.

Об особенностях мышления Авеля — его умоповреждении, красноречиво свидетельствуют многочисленные опубликованные фрагменты его произведений. Приведём лишь несколько.

1) Фрагмент из “Жития Дадамия” — это ничто иное, как изложение своей биографии, поскольку новое имя Дадамей, по словам Авеля, было дано ему “духом”, назвавшим его также “вторым Адамом”⁶². Наличие фантастического бреда величия, переплетённого с еретическими искажениями веры — налицо. «Он (Дадамий) находится во всех твердях и во всех небесах, во всех звездах и во всех высотах, в самом существе в них ликуя и царствуя, в них господствуя и владычествуя” <…> после этого он “воцарится на тысячу годов”, и будет тогда “по всей земли стадо едино и пастырь в них един, потом мёртвые воскреснут”»⁶³.

2) Грустную картину смешения грубой ереси и бредовых построений человека, потерявшего чувствительность к логическим противоречиям, видим в тексте толкований Авеля на книгу Бытие (“Книга бытия”)⁶⁴:

“В начале сотворены тверди и тверди, миры и миры, державы и державы, царствы и государствы, а потом и протчая вся: и творяша тако и размышляша девять годов сущих и два-десять и един духовных. В сущих годах вся размысли и вся расположи, а в духовных вся сотвори и вся утверди <…> Потом сотвори человека и выше человека и выша во всяком мире человека; и число всех сотворённых человек, елико есть число всех миров: сотвори Богочеловека по образу своему и по подобию. Сотвори их мужа и жену, имя им положи: гог и магог, Адам и Ева; гог и Адам муж есть: а магог и Ева жена его; гог и магог прежде сотворен: а потом Адам и Ева сотворены. Гог и магог и семя их до Адама жили на земли три тысячи и шесть сот годов; гогова земля и всего рода его вся старая Америка и вся новая Америка. Адамова земля и всего рода его вся Азия и вся Европа и вся Африка — сия убо земля <…> Сам гог и магог жил на земле всех лет живота своего четыреста и два года и четыре месяца, потом умре и погребён бысть. Детей всех было у них сто и двадесять и два, пол мужеск и пол женск; и жили они на земли всей жизни, как выше сказано двенадцать тыщь годов: житие их простое на подобие скотов и зверей. Закон им дан естественный, вся творяху по совести: но токмо сей род просветятся при конце века верою и благочестием. Потом же весь род гогов и весь род адамов скончаются. А восстанут другие веки и другие роды, и будут тако жить всегда и непрестанно, и тому не будет конца, ей тако. Аминь”. Заметим, что, согласно современной психопатологии, такого рода тексты говорят о наличии тяжёлого, так называемого парафренного бредового нарушения мышления.

Впрочем, судя по переписке Авеля с графиней Потёмкиной и другим письмам, мы не находим в его письмах ничего подобного⁶⁵. Не исключено, что мы имеем дело с письмами, написанными в состоянии ремиссии процессов, называемых в психиатрии шубообразной, или рекуррентной шизофренией. Для этих форм расстройств типично чередование светлых промежутков и периодов достаточно грубо выраженного обострения симптомов. При рекуррентной форме в светлые промежутки человек, страдающий такой формой психического расстройства, может вести себя как абсолютно здоровый человек.

Как представляется, менее вероятным, хотя и не исключённым объяснением вышеописанных особенностей мышления мо­наха Авеля, отражавшихся в его писаниях, может являться попытка целенаправленного создания им образа себя как провидца-юродивого. Наличие подлинного юродства исключается наличием грубых еретических искажений учения Церкви как в приведённых выше фрагментах, так и в других его писаниях.

2. Лжепророчества. Мы имеем достоверные свидетельства в пользу того, что Авель был лжепророком, то есть давал именем Божиим пророчества, которые не сбывались. Приведём примеры.

1) В обоих вариантах автобиографии — в “Житии и страдания отца и монаха Авеля” и в тексте “Жизни и жития отца нашего Дадамия”, написанных им самим, имеется точное указание на то, что Авель-Дадамий должен прожить 83 года и 4 месяца⁶⁶. В исследованиях историков М. Н. Гернета⁶⁷ и А. С. Пругавина⁶⁸, анализировавших архивные данные о заключённых Спасо-Ев­фи­миевого Суздальского монастыря, приводится точная дата смерти Авеля, указанная в документах монастыря — 1831 г. Дата рождения Авеля — 1757 год⁶⁹. Таким образом, он прожил 74 года, а не 83, как говорил он в своих пророчествах⁷⁰.

2) Генерал-прокурор князь Куракин в письме на имя императора Павла I писал о том, что митрополит Санкт-Петер­бург­ский Гавриил упрекал Авеля за его предсказания о своём будущем архиерействе⁷¹.

3) Согласно протоколу допроса в Тайной экспедиции от 5 марта 1796 г., Авель показывал, что ему были открыты “гласом, яко боговидцу Моисею” следующие подробности царствования императора Павла I, которые ему было повелено довести до сведения императрицы и которые он, похоже, внёс и в свою пророческую книгу, содержание которой распространял: “Егда воцарится сын ея (Екатерины II) Павел Петрович, тогда будет покорена под ноги его вся земля Турецкая, и сам султан, и все греки, и будут они его данники; а 2-е , скажи ей, егда сия покорена будет и вера их лжива истребится, тогда будет единая вера и един пастырь по всей земле, тако бо есть писано в Священном Писании <…> Посемже иди и рцы смело Павлу Петровичу и двум его отрокам, Александру и Константину, что под ними будет покорена вся земля”⁷². Целью написания книги было донести содержание указанного “пророчества” до императрицы и наследника⁷³. Противоречия его содержания историческим событиям, имевшим место позже, самоочевидны.

4) Во время допроса в Тайной экспедиции от 5 марта 1796 года было выяснено, что Авель предсказывал письменно о том, что “на ню (Екатерину II) сын (Павел I) восстанет”. Попытки подследственного доказать, что он писал одно, а имел в виду другое, ни к чему не привели⁷⁴, “пророк” оказался в итоге в Шлиссельбургской крепости, а “пророчество” не выполнилось.

5) В протоколах того же допроса 1796 года указывается пророчество Авеля, содержание которого было получено им “свы­ше”; на Божественности этого “откровения” он особенно настаивал даже перед лицом грозного следователя Тайной экспедиции. Цитируем Авеля: “Процарствует мати его (Павла I), Екатерина Алексеевна, всемилостивейшая наша Государыня 40 лет: ибо так мне открыл Бог”⁷⁵. Между тем хорошо известны годы её царствования 1762–1796 — то есть всего 34 года царствования.

Таким образом, мы видим признаки той ситуации, которая в ветхозаветные времена каралась смертной казнью. Пророка, который дерзнет говорить Моим именем то, чего Я не повелел ему говорить, и который будет говорить именем богов иных, такого пророка предайте смерти. И если скажешь в сердце твоем: “как мы узнаем слово, которое не Господь говорил?”. Если пророк скажет именем Господа, но слово то не сбудется и не исполнится, то не Господь говорил сие слово, но говорил сие пророк по дерзости своей, — не бойся его (Втор 18:20–22).

3. Ересь. Согласно донесению об Авеле генерал-поручика Заборовского графу А. Н. Самойлову от 19 февраля 1796 г., “сде­­лан был ему допрос, но без великого успеха, кроме тёмного показания о некоем еврее Феодоре Крикове, которого Авель признавал Мессиею и котораго он видел в Орле”⁷⁶. При допросе, осуществлённом несколько ранее преосвященным Павлом, епископом Костромским и Галичским, Авель называл себя “пред­течей Гоговым”⁷⁷. Епископ Павел также свидетельствовал о вере Авеля в уже состоявшееся пришествие ожидаемого иудеями Мессии в лице некоего еврея Феодора Крикова и о путешествии его для свидания с Криковым в г. Орел⁷⁸. Епископом Павлом взгляды Авеля были квалифицированы как ересь.

Таким образом в целом отношение Авеля к христианству предстоит пред нами как неопределённое, а какая-то связь его воззрений с иудаизмом становится почти очевидной. Проводниками и распространителями квази-иудейских идей в то время, как известно, были масоны. Заметим, что среди творений, сочинённых Авелем, находилась таблица “Планет человеческой жизни”⁷⁹ — судя по названию, можно предполагать, что занятия астрологией были ему не чужды. На какое-то сходство взглядов Авеля и взглядов масонов указывается и в статье о нём в “Русском биографическом словаре”⁸⁰.

Очевидно еретический характер имеют вышеприведённые его комментарии Ветхозаветной истории происхождения человечества. Очевидно грубое повреждение догмата о первородном грехе. Эсхатологические пророчества Авеля также расходятся с православной традицией — налицо хилиастические идеи в разных вариантах. Взгляды монаха Авеля на происхождение человеческого рода и грядущие судьбы человечества напоминают некоторые талмудические предания.

4. Антиправительственная ориентация предсказаний. Предсказания монаха Авеля, имевшие широкую огласку, согласно воспоминаниям современников (см. выше), звучали достаточно редко, при этом относились почти исключительно к грядущим событиям в политической жизни государства. При этом не может не бросаться в глаза временная связь появления этих пророчеств с кризисными ситуациями в истории России. Антиправительственный характер его предсказаний, которые могли послужить оружием в психологической антиправительственной борьбе, не может не бросаться в глаза. В 1796 г. или несколько ранее им была опубликована в самиздате в форме пророчества прямая политическая провокация против Екатерины II (“на ню (Екатерину II) сын (Павел I) восстанет”) и предсказание о грядущем благоденствии и торжестве Православия при Павле I (см. выше). Во время допроса в Тайной экспедиции 5 марта 1796 г. обсуждалась и, как тогда считали, крамольная версия о падения Петра III в результате заговора со стороны Екатерины II (“паде III император от жены своей”), изложенная в “книге” Авеля, которую тот распространял⁸¹.

Если верить воспоминаниям Д. Давыдова, в 1826 г. он называет Николая I словом “змей”. Всё это заставляет предполагать, что Авель мог быть использован заинтересованными лицами для создания определённых настроений в обществе — “пророчест­вовал” ли он сам или целенаправленно распространялись слухи о его “пророчествах” до событий или постфактум.

Именно этот политически ориентированный характер его предсказаний весьма беспокоил представителей власти. Например, во время допроса 5 марта 1796 г. и даже после вынесения приговора ещё раз снова подробно обсуждалось всё, касающееся вышеупомянутого провокационного предсказания Авеля и неоднократно ставился вопрос о связях Авеля с другими лицами⁸². Активная деятельность со стороны масонов в то время по оказанию влияния на Павла I и их ставка на него в политических планах хорошо известны (дело Новикова). Об активном участии масонов во всех политических кризисах, во время которых и в связи с которыми распространялись предсказания Авеля, свидетельствуют историки⁸³.

Личное знакомство обер-прокурора А. Н. Голицына, известного масона и покровителя разного рода мистиков, с делом Авеля и его неоднократное покровительство ему документально известны⁸⁴. На тесную связь Авеля и А. Н. Голицына указывал и известный церковный историк и агиолог граф М. В. Толстой⁸⁵.

Косвенно в пользу связи Авеля с влиятельными силами свидетельствует удивительный факт, приводимый тем же М. В. Тол­стым⁸⁶. При кончине в распоряжении крепостного крестьянина Василия Васильева (монаха-“нестяжателя” Авеля), проведшего значительную часть жизни в казематах и тюрьмах, оказалось 10,5 тысяч рублей ассигнациями. Эту сумму Авель пожертвовал перед смертью на устроение нового иконостаса в церкви Святителя Николая в Спасо-Евфимиевом монастыре и на нужды монастыря. (Сумма соответствующая по современным меркам примерно 110 000$. Для сравнения — годовое жалование профессора Московского университета в 30 е годы XIX века составляла 300 рублей в год.) По словам самого Авеля, приведённым в его завещании, как утверждал М. В. Толстой⁸⁷, тот кормил свою семью, оставленную в миру, в течение всей своей жизни, — на какие деньги?

Приводим также неблагосклонный отзыв об Авеле и его предсказаниях, который был сделан святителем Филаретом Московским, приводимый М. В. Толстым: «Митрополит Филарет по поводу последнего предсказания Авеля писал от 25 апреля 1829 года своему викарию Иннокентию из Петербурга между прочим следующее: “Слух о предсказателе в серпуховском монастыре, без сомнения, относится к известному Авелю, который там был, но который в 1826 году за то, что, как говорили, предсказывает, заключён в Спасо-Евфимиев монастырь, где и доныне остаётся. Жаль, что вы сего не знали и не сказали, кому следовало” (Прибавления к Творениям святых Отцов. 1872. Ч. 25. С. 441). Затем уже от 2 мая того же года Филарет писал: “Возвращаю Вашему Преосвященству переписку о предсказательной молве. Благодарю, что вы хорошо развязали сей узел. Одно не худо бы прибавить, что Авель уже сидит под надзором” (Там же. С. 448)»⁸⁸. Заметим также, что, согласно опубликованным документам, ряд лиц, носивших архиерейский сан, упомянутых в них, лично знавших Авеля и знакомых с его творениями, высказывался о нём в отрицательном смысле.

Сохранились и детские воспоминания того же М. В. Толстого о монахе Авеле, и это — единственное личное свидетельство о нём со стороны очевидца, среди всего ряда писателей мемуаров об Авеле. “Однажды я играл очень весело в большой зале дома бабушки (мне было тогда восемь лет от роду), как графиня Каменская привезла с собою Авеля: я увидел монаха с густыми всклокоченными седыми волосами и густою бородою, большими блестящими чёрными глазами, со смуглым суровым лицом и громким грубым голосом. Прорицатель внушил мне такой ужас, что я немедленно бежал и спрятался в отдалённой комнате. Это чувство страха оставалось во мне несколько лет”⁸⁹.

Вышеизложенные факты говорят о том, что жизнь Василия Васильева (монаха Авеля) вряд ли может быть оценена как жизнь подвижника благочестия. Перед нами почти неоспоримые свидетельства о лжепророке, пребывавшем в демонической прелести, вера которого характеризовалась грубыми искажениями догматического характера.

Мы имеем косвенные свидетельства в пользу того, что Авель со своими “пророчествами”, к которым относились с большим доверием в столичных светских салонах, мог быть в той или иной степени ангажированным в большие политические интриги своего времени, (возможно, в связи с деятельностью масонов) — слишком политизированным был характер его “про­рочеств”. В этом ключе становится объяснимым таинственный источник его огромного богатства. Существующий в настоящее время образ Авеля как православного подвижника-монаха и истинного пророка о судьбах России, присутствующий в том числе и в православных изданиях, представляется нам не соответствующим фактам, реально имевшим место в прошлом. Остаётся только удивляться, в силу чего все эти факты, доступные для широкого читателя на протяжении более чем столетия, традиционно игнорируются теми, кто пишет о прорицателе Авеле.