Монастыри и монашество Московской Руси в XVI веке

Наряду с существовавшими ранее монастырями в Московской Руси созидаются новые обители, развивается монашеская жизнь, основываются новые монастыри, причем не только в городах, но и в глухих местах. Их строительство может начаться одновременно с началом создания нового города, и место для них выделялось сразу при начале устроения крепости и межевания земель для посада. Так был основан Троицкий монастырь в Свияжске в 1551 году¹. С развитием населенных мест некоторые монастыри, возникшие первоначально как пригородные, могли в последующее время оказаться в черте города и стать городскими. Примером этого может служить московский митрополичий Высоко-Петровский монастырь, основанный в начале XIV века как подмосковная пригородная обитель на холме близ села Высокое. В XVI веке он оказался в черте городских укреплений Белого города и вокруг него располагались дома и дворы московского посада.

Нечасто, но имели место случаи, когда при перепланировке в городе или по другой причине происходило перенесение монастыря на другое место. Так, в XV веке в связи с развернувшимся строительством в Кремле при Великом князе Иоанне III Спасский монастырь был переведен на новое место. Поэтому он получил именование Новоспасского. Алексеевский монастырь, основанный святителем Алексием (†1378; пам. 12 февр.) около 1358 года на Остоженке, после большого пожара 1547 года был перенесен в Чертолье². При Новгородском архиепископе Пимене (1552–1570) было совершено перенесение Перекомского монастыря с затопляемого места на более сухое. Поскольку земля на новом месте, куда переносился монастырь, была дворцовой, то игумен, “взем благословение убо архиепискупа Пимена”, направился к царю в Москву. “И помощию Божию и Пречистыя Его Матере, и молитвами великаго в чудесех преподобнаго Ефрема великий государь Царь и Великий князь Иоанн Васильевичъ, всея Росии самодержицъ, имея любовь ко святым Божиим церквям, паче же ко преподобному Ефрему, и нимало укоснив, повеле дати свою государя жалованную грамоту на вышепомянутую землю и деревню Клинково во веки неотъемлемо, и да буде на той земли обитель и собрание монахом, да молят Бога о нем и о всем синклите, палате его и воинстве”³. При этом на новое место были перенесены и святые мощи преподобного Ефрема Перекомского “чесно архиерейскими рукама со освещеным собором”⁴.

Наряду с городскими монастырями создавались обители и в уединенных местах. Жития русских святых, основателей монастырей, повествуют о начале новых обителей среди девственной природы. Пустынные монастыри создавались на берегах рек, озер, на холмах, вдали от мирской суеты, среди “разумных” лесов и т. д. В XV–XVI веках монастыри начинают активно возделывать окружающую природу, что характерно для преподобного Пафнутия Боровского, Нила Столобенского и особенно для игумена Филиппа на Соловках.

Необходимо отметить освящающий аспект в истории создания монастырей. Если в более глубокой древности храмы и монастыри на Руси создавались на месте языческих “требищ”, то теперь обители нередко основывались подвижниками в труднодоступных местах, где располагались притоны разбойников. Преподобный Корнилий Комельский в 1487 году обратил разбойнический притон в Комельском лесу в иноческую обитель. Разбойники были удивлены, найдя свое пристанище занятым старцем, а лес около него вырубленным. Чтобы заставить преподобного Корнилия удалиться, они стали всячески его притеснять и угрожать ему. Преподобный, противопоставляя их злобе и дерзости кротость и терпение, проводил ночи в пламенной молитве, пребывал непоколебимым в своем благом намерении и вскоре случилось так, что атаман разбойников был убит, а его сотоварищи рассеялись. Подвижник же соделал новую обитель колыбелью и рассадником иноческих подвигов, много способствуя утверждению веры и благочестия в округе.

В структуре монастыря все было наполнено смыслом. Святые врата, служившие главным входом в обитель, которые обычно могли иметь роспись, символизировали тесные врата спасения, через которые мнози взыщут внити, и не возмогут (Лк 13:24). Над вратами мог строиться храм, называемый надвратным, который свидетельствовал о небесном покровительстве и заступлении монастырю.

Первоначальные строения в монастыре, обычно деревянные, со временем заменялись каменными. Каменные жилые корпуса могли быть двухэтажными, с отдельными входами в каждую секцию келий. В обители обязательно была звонница или колокольня, традиционно располагавшаяся около алтаря. По колокольному звону благочестивые паломники могли различать монастыри, по нему же богомолец судил о приближении к обители задолго до того, как ее можно было увидеть.

Трапезная в русских обителях обычно размещалась к югу, западу или к северу от монастырского храма, но не впереди алтаря, что было целесообразно во время шествия с панагией по окончании Литургии. В крупных монастырях обязательно устраивали больничные кельи для престарелых и больных монахов. Иногда в них находился больничный храм. В Кирилло-Белозер­ском монастыре больничный комплекс со временем значительно разросся и составил отдельный Иоанновский монастырь.

Учитывая, что монастырь воспринимался как образ Царства Небесного, а иноки именовались “земными ангелами”, то, нужно думать, на планировку и композицию монастыря влияло стремление уподобить его Небесному граду — горнему Иерусалиму. Православная гимнография нередко уподобляет монашеские обители вертограду духовному, то есть райскому саду. В самих же монастырях как прообраз рая насаждались сады⁵.

Крупные монастыри традиционно имели подворья в Москве. Настоятели монастырей, посещая Москву, бывали на царском дворе и представлялись царю, поздравляли с праздником, вручали ему освященную в монастыре святую воду, получали царскую милостыню. При этом решались вопросы об уплате податей, о различных хозяйственных монастырских проблемах.

Монастыри платили подати в государстве. «Например, Волоколамский монастырь платил в царствование Ивана IV со своего подмосковного села Ангелово “татарский корм” — может быть, пережиток времен Василия Темного»⁶. Монастыри участвовали в строительстве Белого города в Москве при Феодоре Иоанновиче, заботились о мощении улиц, об их чистоте и охране в ночное время.

В монастыри совершались паломничества, пример этому подавали сами московские государи. Во время своих объездов они посещали монашеские обители; при этом могли решаться важные вопросы о построении каменных стен вокруг монастырей, и те, становясь твердынями, прикрывали своей мощью направления возможных вражеских ударов. Например, во время осады Пскова в 1580–1582 годах в тылу армии Стефана Батория находился Псково-Печерский монастырь, его гарнизон мужественно оборонялся и делал вылазки, уничтожал вражеские обозы. Как отмечает М. Ильин, “смутное время со всей очевидностью показало, насколько дальновидна была политика военного строительства монастырей-крепостей Московского государства в XVI веке”⁷.

Pyccкoe монашество XVI века подвизалось во время сложения централизованного государства и последующего покорения Казани. Каменная “летопись” Московской Руси того времени свидетельствует об этом славном событии. В память великой победы в Москве был воздвигнут обетный храм у Флоровских ворот — собор Покрова на рву, известный ныне как храм Василия Блаженного на Красной площади⁸. Во время штурма Казани походная церковь, в которой молился царь, стояла на Зилантьевой горе. Там были затем погребены павшие воины и устроен монастырь во имя Успения Пресвятой Богородицы и Всех святых⁹. “В честь взятия Казани в Коломенском кремле основывается Брусенский монастырь и строится каменная шатровая соборная церковь Успения”¹⁰. В Муроме на месте царской стоянки был воздвигнут шатровый храм святых бессребренников Космы и Дамиана¹¹. Будучи в 1545 году в Ростове, Иоанн Грозный взял оттуда святыню — посох преподобного Авраамия Ростовского (†1077; пам. 29 окт.), которым был некогда сокрушен идол Велес. Позднее над гробницей святого был построен собор в благодарность “за отнятую от гроба трость на победу и одоление Казанского царства”¹². Во время похода на Казань Иоанну Грозному во сне было явление Тихвинского образа Богоматери. Это произошло в Нижегородских пределах “близ погоста Сакмы”. Затем на данном месте благодарный царь построил храм и устроил Троицкий на реке Пьяне Сакминский монастырь, прислав из Тихвина копию чудотворного образа¹³.

В связи с царским венчанием в 1547 году было сделано важное распоряжение о старшинстве монастырей в Русской Церкви, а в 1561 году первой обителью в Русской Церкви стал Троице-Сергиев монастырь.

Время становления каждой обители — это особое, духоносное время, характерное своего рода духовным лучеиспусканием, когда насельники данного монастыря становятся основателями других монастырей, неся и распространяя традиции своей обители. Светочем и родоначальником монашества в Московской Руси является преподобный Сергий Радонежский (†1392; пам. 25 сент.). У него было множество учеников, стопам которых последовали их ученики. В последующее время они были причислены Русской Церковью к лику святых. Среди русских святых встречается имя потомка татарского баскака — преподобного Пафнутия Боровского (†1477; пам. 1 мая). Он основал обитель во имя Рождества Пресвятой Богородицы. О его духовной родословной узнаем из текста челобитной царю Иоанну Грозному Рязанского епископа Леонида (1573–1586): “Пафнутья, государь, постриг старец Никита, ученик Сергея Чудотворца”¹⁴. В обители преподобного Пафнутия полагали начало своим подвигам преподобный Иосиф Волоцкий, преподобный Левкий Рузский, преподобный Давид Серпуховской, преподобный Даниил Переславский, святитель Макарий Московский (†1563; пам. 30 дек.).

Начало XVI века — это время подвигов преподобных Иосифа Волоколамского (†1515; пам. 9 сент.) и Нила Сорского (†1508; пам. 7 мая). Их усилиями под духовным водительством святителя Геннадия Новгородского (†1505; пам. 4 дек.) была обличена и побеждена ересь жидовствующих. Эта присноблаженная троица единомышленных святых мужей открывает начало нового века в истории монашеских подвигов и русской святости¹⁵.

В древности игумен монастыря был, как правило, духовником своей братии. Известным духовником Древней Руси в XVI веке был преподобный Даниил Переславский (1540; пам. 7 апр.), который был уроженцем Переславля. Приняв постриг в Пафнутиево-Боровском монастыре, он со временем возвратился в Переславль и первоначально подвизался в Горицком монастыре. Преподобный Даниил подъял на себя подвиг служения ближним — погребения по христианскому обычаю всех безродных, а также скончавшихся в дороге путников, убиенных и пр. На месте их погребения, “иже зовется Божий дом”, неоднократно в последующее время видели горящие свечи. Затем на этом “скудельном” месте по благословению Митрополита Симона (1495–1511) была устроена обитель в память Всех святых. 15 июля 1508 года был освящен Троицкий храм, положивший начало Данилову монастырю¹⁶.

Великокняжеские бояре Иван и Василий Андреевичи Челяднины, близкие к преподобному Даниилу, содействовали расположению к святому подвижнику князя Василия III, который возлюбил Даниилов монастырь и неоднократно, посещая Переславль, бывал в Даниловской обители (в сентябре 1510 г., летом 1523 г., осенью 1528 г.); при этом он жаловал ее льготными грамотами (1525, 1526 гг.). Преподобный Даниил был крестным отцом обоих сыновей Великого князя — Иоанна Грозного и Юрия. При создании монастыря Преподобный путешествовал в Великий Новгород к святителю Макарию за церковной утварью, “бяху бо <…> единыя обители пострижение имущи”¹⁷.

Наряду с погребением странных, преподобный Даниил занимался также лечением больных, предлагая им травы и прежде всего духовное врачевство. В своем подвиге он являет пример сочетания духовного и телесного врачевания для приходящих в обитель. В его Житии читаем об этом: “…мнози прихождаху к нему и велми ползовахуся, и мнози к нему исповедаху грехи своя. Преподобный же <…> яко премудрый (и) искусен врач, целяще милостивыми словесы, лечебные былие прилагая и с разсужением Божествеными Заповедми обязуя, и многих от грех престати увещая, и покаянием исправляя”. Поэтому нередко больных и убогих просто оставляли у стен монастыря, которые призревались в нем. Среди иноков Даниловой обители подвизался его ученик “именем Нил, родом немецкия области; навыкновение име лекарьского художства”¹⁸.

Следует отметить, что монастырское врачевание в Московской Руси восходит своими истоками к обители преподобного Сергия Радонежского. Как отмечается, построенная «еще при Сергии в XIV веке больница <…> впоследствии приобрела значение “образца” монастырского больничного уклада для всех монастырских больниц. Московские больничные заведения быстро возобновили давно забытый из-за татарского ига порядок внутренней жизни»¹⁹.

Скончался преподобный Даниил 7 апреля 1540 года. Как отмечает агиограф, в этот день на небе “солнце дряселуя бяше”, то есть день кончины Святого совпал с солнечным затмением. Из его учеников известен преподобный Герасим Болдинский (†1554; пам. 1 мая) и священник Андрей, ставший позднее духовником Иоанна Грозного, а затем — Всероссийским Митрополитом Афанасием (1564–1566).

Важным событием в жизни Русского государства было присоединение к Московской Руси в 1514 году Смоленска. Вскоре после его присоединения в нем был основан Вознесенский женский монастырь²⁰. В Москве в память этого события в 1524 году был основан Новодевичий монастырь, где первой настоятельницей была игумения Елена (Девочкина; †1547; пам. 18 нояб.), переведенная из Покровского монастыря в Суздале. Сохранилась ее Духовная грамота, написанная по благословению Митрополита Макария незадолго перед кончиной и обращенная к сестрам обители со словами наставления²¹.

После покорения Смоленска, далее за которым простиралась Литовская Русь, на западных рубежах страны подвизался преподобный Герасим Болдинский, ученик преподобного Даниила. В 1528 году преподобный Герасим в 15 км от Дорогобужа основывает Болдинский Троицкий монастырь. Наряду с этим подвижник в 1534 году создает Предтеченский монастырь вблизи Вязьмы на месте, где имели пристанище разбойные люди. В этот монастырь он определил игуменом своего ученика Симеона²². Подвижником были созданы также Богородицкий Введенский в Брынском лесу на реке Жиздре, а также Рождественский Богородицкий в Сверковых лугах (в 36 км от Дорогобужа). Перед своей кончиной преподобный Герасим написал послание Митрополиту Макарию, вручая его попечению основанный им Болдинский монастырь²³.

На южных рубежах Московской Руси возникло несколько монастырей, главным образом во владениях служилых князей. Около 1525 года князь Иван Васильевич Бельский создал Спасо-Преображенский монастырь в Белеве. В 1515 году преподобный Давид (†1520; пам. 18 окт.), постриженник Пафнутиево-Боровского монастыря, основал в 25 км к северо-востоку от Серпухова Вознесенскую пустынь.

В первой половине XVI в. на реке Жиздре в 9 км к юго-западу от Перемышля старцем Феогностом (Шаровкой; †1545) при содействии князя А. И. Воротынского основывается Шаровкин монастырь, ставший вотчинным монастырем князей Воротынских²⁴. История основания рязанских монастырей в XVI веке, очевидно, начинается с декабря 1506 г., когда княгиня Аграфена Рязанская дала землю в Покровскую пустынь (в 15 км от Рязани). Этот вклад связывается с созданием пустыни²⁵. В 1514 г. после пожара был отстроен заново основанный еще в XV в. Духов монастырь в Рязани²⁶.

Из жития Христа ради юродивого Лаврентия Калужского (†1515; пам. 10 авг.) узнаем об обстоятельствах нападения на Калугу крымских татар в мае 1512 года. Святого подвижника видели бегающим в княжеском дворце и требовавшего топор, чтобы защитить попавшего в беду князя Семиона Иоанновича. В это время, находясь в судне на Оке, князь бился с татарами, наседавшими отовсюду. Вдруг среди русских воинов появился праведный Лаврентий и произошел перелом в схватке, воспрянули русские воины. Так была спасена от разорения Калуга, а ее князь — от неминуемой гибели. Благодарный князь после этого основал к северо-западу от Калуги обитель Рождества Христова, где затем нашел место своего упокоения святой Лаврентий²⁷.

Южные и юго-западные монастыри располагались по преимуществу или в городах, или в непосредственной близи от них, так как постоянные набеги крымцев и войны с Великим княжеством Литовским побуждали заботиться о безопасности монашеских обителей.

В Тверских пределах, во граде Старице, после 1514 года князь Андрей Иванович основал Успенский монастырь²⁸, где позднее, во второй половине XVI века, полагали начало своим монашеским подвигам первый Всероссийский Патриарх — святитель Иов (†1607; пам. 19 июня) и преподобный Дионисий Радонежский (†1633; пам. 10 мая). В Тверской епархии подвизался также преподобный Нил Столобенский (†1554; пам. 7 дек.). Святой подвижник происходил из Новгородских пределов, монашеский постриг он принял во Псковском Савво-Крыпецком монастыре. В 1515 г. он основал Серемскую пустынь, а затем в 1527 г. Столбенскую пустынь на Столбенском острове озера Селигер, недалеко от города Осташкова²⁹. Его изображение распространено в виде деревянной скульптуры — в согбенной позе старец опирается на костыли, что свидетельствует о его подвиге — спать только в таком положении.

Преподобный Никандр Псковский (в миру Никон) родился в селе Виделибье Псковского уезда (†1581; пам. 24 сент.), откуда родом был преподобный Евфросин Спасоелеазаровский (†1481; пам. 15 мая). Преподобный Никандр был так же, как и преподобный Нил, постриженником Крыпецкого монастыря. Его духовное возрастание началось с благословения блаженного Николая Псковского (†1576; пам. 28 февр.). Преподобный Никандр предсказал время своей кончины: когда на Псков нападут враги, что и произошло во время осады Пскова войсками Стефана Батория в 1581 году 24 сентября. На месте его подвигов была основана Благовещенская пустынь северо-западнее Порхова³⁰.

Особым почитателем Живоначальной Троицы явился преподобный Александр, прославившийся как Свирский подвижник (†1533; пам. 30 авг.). Постригшись первоначально в Валаамском монастыре, он в конце XV в. основал на реке Свири Троицкий монастырь (в 36 км от Олонца), а в 1506 г. рядом с ним — Спасский монастырь для погребения иноков³¹. Ему, как и некоторым другим русским подвижникам, было явление Богоматери, но наиболее он известен явлением, как древле праотцу Аврааму, Пресвятой Троицы в виде трех ангелов. Это был духовный друг святителя Макария. Перед своей блаженной кончиной Преподобный послал грамоту Новгородскому владыке Макарию, поручая его попечению свою обитель. Скончался он в 1533 году, а через 12 лет игумен Иродион написал его Житие. В 1547 году он был канонизован на Макарьевском Соборе как общерусский святой.

В подвигах преподобного Александра Свирского есть много, что роднит его с преподобным Сергием Радонежским. Им обоим явилась Пречистая Богоматерь. Оба преподобных подвижника были особыми почитателями Святой Троицы. У них у обоих было множество учеников. В Свирской обители принял постриг преподобный Макарий Римлянин Новгородский чудотворец (XVI в.; пам. 19 янв.), пришедший на Русь из западных стран. Среди самых первых учеников преподобного Александра был преподобный Адриан Андрусовский (†1550; пам. 26 авг. и 17 мая), основавший в начале XVI в. Андрусовскую пустынь к западу от Олонца³². В 1549 году он был восприемником при крещении царевны Анны в Новодевичьем монастыре в Москве.

Другой ученик преподобного Александра, преподобный Макарий, основал Макариевскую — Оредежскую пустынь в 110 км от Новгорода; преподобный Никифор (†1516; пам. 8 янв.), происходивший из крестьян Важинского погоста, основал Важеозерскую пустынь в 62 км от Олонца на Важе озере³³, а преподобный Афанасий — Сяндомскую пустынь в 22 км от Олонца.

Сын новгородского посадника Иван Климентьев занимался торговлей солью. В 1490 году пережил с опасностью для жизни сильную бурю на Онежском озере. Позднее, исполняя данный обет, он в 1520 г. на одном из островов Онежского озеpa основал Климецкий монастырь во имя Живоначальной Троицы³⁴, где принял монашеский постриг с именем Ионы (†1534; пам. 6 июня).

В связи с колонизацией Севера и миссионерской деятельностью Новгородского архиепископа Макария строятся храм и монастыри на Кольском полуострове, где проживали лопари. Так, преподобный Трифон (†1583; пам. 15 дек.), новгородец по происхождению, в 1533 году основал Печенгскую Троицкую обитель на реке Печенге на Мурманском берегу Кольского полуострова³⁵. Основав монастырь, он приходил в Великий Новгород за антиминсом к святителю Макарию. В эти же годы в городе Коле старец Феодорит основал Усть-Кольский Троицкий монастырь.

Преподобный Антоний Сийский (†1556; пам. 7 дек.) происходил из простых новгородцев. В миру его звали Андрей, родом он был из деревни Кехта Двинского края. Овдовев, он решил посвятить себя монашеской жизни, приняв постриг в Пахомиевской пустыни Каргопольского уезда на реке Кене от преподобного Пахомия Кенского

(XVI в.; пам. 14 мая). В 1513 г. он заложил на Шелони, в 194 км к юго-востоку от Онеги, Николаевский монастырь, а затем в 1519 или 1520 г.

— знаменитый Антониев Сийский монастырь в 78 км от Холмогор на реке Сии³⁶. Скончался он в 1556 году в возрасте 79 лет. Он был особо почитаем в царской семье, царевич Иоанн Иоаннович (†1581) написал житие³⁷ и службу Преподобному³⁸.

Значительное число монашеских обителей было создано в Вологодском крае, получившем именование “Русская Фиваида”. Вологодская “пустыня”, подобно египетской, возрастила множество преподобных отцев, отечественных подвижников. Центром, откуда шла монастырская колонизация, стал Кирилло-Белозерский монастырь. В нем еще в конце ХV в. постригся дьяк великой княгини Марии Ярославны, вдовы Великого князя Василия II, Лукиан со своим племянником Корнилием (Крюко­вым, 1455–l537). Здесь подвижник выполнял различные послушания, переписывал книги. Преподобный Корнилий (†1537; пам. 19 мая) посетил Ростов, Савватиеву пустынь под Тверью, был у Новгородского архиепископа Геннадия. После многих странствий он затем в 1497 году основал Корнилиев монастырь в Комельском лесу, южнее Грязовца³⁹. В 1501 году, на четвертый год пребывания преподобного Корнилия на этом месте, была освящена церковь в честь Введения во храм Богоматери, а сам старец Корнилий был рукоположен Митрополитом Симоном во иеромонаха и назначен настоятелем основанной им обители. Построенная вскоре новая каменная церковь была освящена в 1515 году по благословению Митрополита Варлаама (1511–1521), как и прежняя, в честь Введения во храм Пресвятой Богородицы.

По мере увеличения числа братии он составил Устав, при работе над которым был использован Устав преподобных Иосифа Волоцкого и Нила Сорского. Его введение вызвало нестроения в обители, в связи с чем Преподобный оставил ее и некоторое время пребывал в Троице-Сергиевом монастыре. Пользуясь особым уважением Василия III, он по его ходатайству вернулся затем в свою обитель. Великий князь посетил Корнилиеву обитель зимой 1528/29 года. В 1528/29 и 1531 годах он дал льготные грамоты на монастырские владения⁴⁰.

Преподобный Корнилий был сострадателен и милостив к нищим, особенно в храмовые праздники обители. В праздники Введения во храм Пресвятой Богородицы и преподобного Антония Великого он подавал каждому нищему хлеба, просфору и деньгу. Но однажды случилось, что в канун праздника преподобного Антония Великого собралось в монастырь множество нищих, знавших обыкновение святого старца, а подавать было нечего. Блаженный припал с молитвой к Богу, прося ходатайства Богоматери и преподобного Антония, и на рассвете следующего дня пришел посланный от Великого князя Василия Ивановича, доставил от него Преподобному должную сумму. Так духовно утешенный игумен обители, не изменив традиции, с особенною любовью раздал нищим щедрую милостыню, ради них ему посланную.

В числе комельской братии полагали начало своим подвигам преподобные Кирилл Новоезерский (†1532; пам. 4 февр.), Даниил Шушгорский (XVI в.; пам. 21 сент.) и Геннадий Любимоградский (†1565; пам. 23 янв.). Преподобный Геннадий был уроженцем Литовской Руси. Его судьбу определила встреча с преподобным Александром Свирским во время путешествия по Московской Руси. Тот направил его к преподобному Корнилию Комельскому, который и постриг его со временем. В пустыни на озере Сурском невдалеке от Любима преподобный Корнилий оставляет своим преемником в Преображенской обители, которая позднее стала называться Геннадиевой пустынью, Геннадия Любимоградского⁴¹. Он занимался написанием икон. Однажды, будучи в Москве и находясь у бояр Захарьиных, он предрек боярской дочери Анастасии, что она будет первой русской царицей. Позднее он был в Москве на крестинах дочери Иоанна Грозного⁴².

В Вологодском крае между Грязовцом и самой Вологдой в 1527 году был основан Арсениев Комельский монастырь⁴³. Его основателем был преподобный Арсений Комельский, происходивший из рода Сахарусовых, издавна служившего Московским Митрополитам. Сам преподобный Арсений принял постриг в Троице-Сергиевом монастыре, в 1526–1527 годах был игуменом этой обители. Затем в 1527 году в вологодских лесах он основал Арсениев Комельский монастырь, для которого испросил у Василия III льготную грамоту. По рассказам столетнего старца Космы Любевцова, который весьма хорошо помнил его, в 1635 году написан был образ Преподобного и положен на раке, над которою устроена была и сень.

Иноком Покровского Глушицкого монастыря Стефаном (†1542; пам. 13 июня) южнее Вологды основывается Николаевский Озерский Комельский монастырь. Это было при Митрополите Данииле и Василии III, то есть около 1522–1533 годов⁴⁴. Ему было явление Богоматери и святителя Николая. В числе его немноголюдного братства нашлись не только необходимые для строительства обители мастера и плотники, а также иконописец Гурий, украсивший церковь святыми иконами. В 1534 году к великой радости пустынников церковь была освящена во имя святителя Николая и все было устроено для общежития. В 1542 году скончался преподобный Стефан, а основанная им обитель вскоре была разорена татарами. При ее возобновлении стали строить новую церковь вместо сожженной, поставив ее уже не на прежнем месте, а над могилой Преподобного, так как многие из благочестивых людей стали видеть над ней свет, как от горевших свечей. Тогда же, по свежей памяти, на гробнице Преподобного написано было его изображение, а другой образ его был поставлен в новоустроенном храме⁴⁵.

В Белоозерских пределах подвизался ученик Корнилия Комельского преподобный Кирилл Новоезерский (†1532; пам. 4 февр.). Он был пострижен в монашество в пятнадцать лет, а за ним вскоре и родители его приняли монашество. Затем подвижник обошел многие северные монастыри Московской Руси. В Тихвинском монастыре он провел три дня в непрестанной молитве, после чего ему было явление Богоматери. Повинуясь Ее голосу, он направился к месту своих подвигов, и небесный свет указал ему место на Красном острове Новоозера, где он основал Новоозерский монастырь. Здесь он в 1517 г. построил храм в честь Воскресения Христова и Богоматери Одигитрии в 30 км к юго-западу от Белоозера⁴⁶.

Учеником преподобного Корнилия Комельского был преподобный Филипп Ирапский (†1537; пам. 14 нояб.). Он с детства был сиротой и жил подаянием недалеко от Комельской обители. Около 12 лет его принял в монастырь преподобный Корнилий и через три года постриг в монашество. Позднее, уже став иеромонахом, он, благодаря содействию князя Шелешпанского, основал в 1517 году к северо-западу от Череповца на реке Андоге Красноборскую пустынь во имя Святой Троицы⁴⁷.

В Галичском уезде в результате монастырской колонизации также возникло несколько монастырей. Одним из них был Макарьево-Успенский монастырь, основанный при Василии III в Солигаличе в благодарность преподобному Макарию Унженскому за спасение во время казанского набега в 1532 году⁴⁸. Из-за частых набегов казанских татар монастыри юго-восточного края создавались преимущественно в городах или рядом с ними, выполняя одновременно и оборонительные функции⁴⁹. Беды страны отражались и на положении монастырей. В январе 1538 года казанские татары во время набега в Вологодских пределах предавали все огню и мечу. В Комельском лесу они неожиданно напали на Иннокентиеву пустынь, основанную преподобным Иннокентием Комельским (†1521; пам. 19 марта). В ней они сожгли церковь и кельи, убили трех старцев и захватили много пленных. В 7 км к востоку от Любима при впадении Шерны в Обнору при князе Василии III создается Шеренский Успенский монастырь “от татарского збега”, то есть для обороны края от набегов казанских татар.

В 1560 году был возобновлен разоренный ранее Троицкий Авнежский монастырь, куда святитель Макарий посылал для собирания сведений о жизни и чудесах преподобных Григория и Кассиана, игумена Данилова монастыря Иоасафа, а также Махрищского игумена Варлаама — освятить храм и собрать точные сведения об обретении мощей и о чудесах, совершаемых от них, что тот и исполнил. При многолюдном стечении народа со всем окрестным духовенством он освятил церковь на праздник Покрова Пресвятой Богородицы, причем был свидетелем нового чуда Преподобных⁵⁰.

В 1560 году был устроен Тихвинский монастырь в Новгородской епархии; начало этому положил молебен, совершенный Митрополитом Макарием в Успенском соборе в сослужении Новгородского архиепископа Пимена и другого духовенства. Затем Новгородский владыка отправился в Великий Новгород и после совершения молебна в Софийском соборе отбыл в Тихвин⁵¹. “И лета 7068-го году царь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии велел богомолцу своему архиепископу Пимину да Федору Дмитриеву сыну Сыркова устроить монастырь общежителный. А которые были около церкви причта церковнаго и посадцких людей дворы и лавки и те дворы все царь и великий князь велел от церкви отставити подале”⁵². Сопровождал архиепископа Пимена Спасо-Хутынский настоятель игумен Филофей⁵³. При проведении указанных работ “на той же старой обежной пашенной земле поставлена ново ж слобода Пречистые ж Тихвинского <…> а перенесены те дворы в слободу, которые были по обе стороны Тихфины реки около церкви”⁵⁴. На Тихвинской иконе Богоматери имеется клеймо с изображением посещения Тихвинской обители царем Иоанном Грозным, где также помещены образ Митрополита Макария в саккосе и архиепископа Пимена в фелони и митре⁵⁵.

В 1555 году в Москву был принесен из Хлынова чудотворный образ святителя Николая Великорецкого, который поновлял сам святитель Макарий. С этого времени на Руси распространяется почитание этого чудотворного образа. Одна из икон находилась в обители преподобного Агапита Маркушевского (†1584; пам. 21 мая), который был постриженником Соловецкого монастыря. От иконы совершалось множество чудес, к иконе святителя Николая приходили для поклонения верующие люди в обитель преподобного Агапита.

Подвизались в русских обителях и иностранцы. В Павло-Обнорский монастырь при игумене Протасии (1538–1546) пришел из Москвы некто Феодор пушкарь, родом фрязин, страдавший простудою. Кроме уроженца западных стран, преподобного Макария Римлянина Новгородского, а также инока Нила, родом “немецкия земли” в Даниловом монастыре, поморские предания сохранили сведения об иноке-уроженце “Свейской” земли на Соловках приигумене Филиппе. Уроженцем Сербии был псковский святой — преподобный Савва Крыпецкий (†1495; пам. 28 авг.). В 1556 году в Троице-Сергиевом монастыре скончался преподобный Максим Грек, родившийся в Греции, впитавший в себя при обучении в Италии западную ученость.

Менее известен преподобный Серапион Кожеезерский (†1611; пам. 27 июня), в миру Туртас Гравирович. Это был сын казанского мурзы. После покорения Казани в 1552 году он в малолетнем возрасте был приведен в Москву и здесь при крещении назван Сергием. В то же время в Москве были крещены татарские царевичи Утемиш-Гирей и Едигер-Магмет. Свои детские годы будущий святой провел в семье боярина Захарии Ивановича Плещеева (†1571), который был женат на астраханской царице Ельянше, нареченной во святом крещении Иулианией.

Позднее, около 1560 года, святой уходит на крайний север и основывает здесь монашескую обитель. “Кожеезерский <…> монастырь на Локском полуострове, омываемом водами озера Коже (которое по своим береговым очертаниям имеет вид распростертой кожи)”. Начавший подвизаться ранее иеромонах Нифонт постриг его с именем Серапион. Со временем к нему начинают приходить желающие подвизаться в обители, даются вклады. Преподобный Серапион путешествовал в Москву, и царь Феодор Иоаннович утвердил за обителью земли, а Митрополит Дионисий (1581–1586) дал благословенную грамоту. В обители были построены храмы: Богоявленский и Благовещенский⁵⁶.

Годы подвижничества преподобного Серапиона пришлись на тяжелое время для Русского государства: начало опричнины, затянувшаяся Ливонская война, пресечение царской династии, начало Смутного времени. Однако Кожеезерская обитель явилась школой благочестия и воспитания иноческого духа. В ней подвизались преподобные Леонид Устьнедумьский († 654; пам. 17 июля) и Никодим Кожеезерский (†1640; пам. 3 июля). С 1642 по 1646 год здесь настоятельствовал будущий Патриарх Никон (†1681).

Современником преподобного Серапиона был преподобный Трифон Вятский (†1612; пам. 9 окт.). В 22-летнем возрасте он принял постриг в Пыскорском монастыре на Каме. Затем в пределах нынешней Перми он просвещал Евангельским учением остяков и вогулов. На реке Чусовой он основал монастырь в честь Успения Богоматери. В 1580 году он, испросив благословение у Митрополита Антония (1572–1581), основал в Хлынове Успенский монастырь.

Нестроения в миру иногда являлись причиной ухода из него. В малолетство Иоанна Грозного при дворе оживилась борьба боярских партий. У боярина Ивана Федоровича Бельского, происходившего из рода Великого князя Литовского Ольгерда и состоявшего в родстве с русским великокняжеским домом, был сын, родившийся в Москве в 1535 году. Во святом крещении он был наречен Гавриилом. Его отцу, игравшему важную роль в управлении Русским государством, покровительствовали Митрополиты Даниил и Иоасаф, он был приближен к Иоанну Грозному во время его малолетства. В январскую ночь 1542 года он был без ведома малолетнего государя схвачен Шуйскими и сослан на Белоозеро. Приближенные И. Ф. Бельского, опасаясь, чтобы Шуйские не погубили и сына его Гавриила, скрыли отрока и отправили его в Старицу, внушив ему скрывать от всех свое родство. Пробыв в Старице не очень долгое время, он, по внушению Божию, направился в Вологду. Здесь он со временем принял монашество с именем Галактион. Во время разорения Вологды в Смутное время он пострадал, и его имя записано в софийском Синодике в числе убитых поляками (†1612; пам. 24 сент.)⁵⁷.

Имеются некоторые сведения о количестве братии в монастырях. В результате монастырской реформы святителя Макария возросло число монашествующих в обителях. “А егда устроиша общежители, тогда нача благодать множитися и все благочиние пребывати, и брати в монастыри начаша приходити: идеже было 2 или 3, ту 12 и 15; идеже 6 или 7, ту 20 и 30, а в прочих 40 и множае”⁵⁸. В Комельской обители ко времени кончины преподобного Корнилия было около 90 человек монастырской братии. В Соловецком монастыре в 1566 году по свидетельству посетившего обитель англичанина было 200 человек братии⁵⁹. Что же касается числа монастырей, то во второй половине XVI века в Московской Руси, по мнению С. Б. Веселовского, было не менее 200 обителей⁶⁰.

Следует отметить еще одну особенность монашеского бытия того времени. Приводя в действие решения Московского Собора 1503 года о монастырях, святитель Макарий выделил несколько монастырей для монахинь, поставил над ними игумений. Богослужение в женских обителях по его благословению стало совершать белое духовенство. Как отмечает Н. Лебедев, “в древности не только у нас в России, но и в Греции в необщежительных монастырях жили вместе и иноки и инокини. Монастырь обыкновенно образовывался из отдельный келий, расположенных около церкви, подобно тому, как устроены и нынешние раскольничьи скиты. В этих отдельных кельях поселялись монахи и монахини. Начальствовал как над мужчинами, так и над женщинами игумен. Так как у каждого было отдельное хозяйство, то связующим началом была только церковь”⁶¹.

Важную роль в жизни монастырей могла играть воля Великого князя. До наших дней не сохранился княжеский документ Василия III, посвященный монастырям. О его законодательстве по данному вопросу сохранились только отрывочные сведения. Так, в приговоре 11 мая 1551 года, сделанном по завершении работы Стоглавого Собора, говорилось: “Исстари по Уложению Великого князя Ивана Васильевича всеа Русии и по Уложению Великого князя Василья Ивановича всея Русии во Твери, и в Микулине, и в Торшку, и в Оболенску, на Белеозере, на Резани, мимо тех городов людем вотчин не продавати и по душам в монастыри без докладу не давати”⁶². Уложение Василия III продолжало законодательство его отца Иоанна III. В этих районах, согласно Уложению, запрещались и вклады в местные монастыри. Если же в других частях Русского государства “напишет хто в духовных и в даных и всяких крепостях, кому будет их вотчины роду, и их роду искуп дадут столько, сколько в духовной или в ыных крепостях дати искупу, — и те вотчины вотчичем по духовным и по даным крепостям по старине по тому ж указу, как было преж сего при Великом князе Василье Ивановиче всеа Руси”⁶³. Указ Василия III, таким образом, стимулировал выкуп монастырских вотчин светскими землевладельцами. Возможно, при Василии III был регламентирован и размер денежных поступлений в монастыри и церкви⁶⁴. Во всяком случае, сохранилось несколько его ружных, то есть льготных грамот⁶⁵.

Воля князя, являвшегося покровителем обители, могла оказывать существенное влияние на жизнь в ней. В таких обителях ее насельники подлежали суду своего игумена, а самого игумена судил князь. Лишь в духовных вопросах настоятелей обители “ведал” епархиальный архиерей. Влияние Великого князя на избрание нового настоятеля в монастыре, находившемся под его покровительством, отражает 86-я глава Стоглавого Собора 1551 года о порядке поставления архимандритов и игуменов. В самом начале главы говорится, что они должны поставляться “по цареву слову и по совету”, и добавляется: “избрав, посылают их к благочестивому царю, и, аще будут Богу угоден и царю”. Таким образом, предложенный братией и утвержденный царем кандидат может быть поставлен в настоятели обители. Предписания Стоглава зафиксировали уже существовавшую церковную практику того времени.

По отношению к “своим” монастырям Великий князь мог выступать и в роли блюстителя традиций церковной жизни. Согласно “Житию” преподобного Иосифа Волоцкого, именно Великий князь Василий III после кончины Святого предписывает старцам обители хранить устав Преподобного. “Аще ли не будете хранити, аз исправлю, и вам будет не любо”. Князья заботятся о монастырях в своих посмертных распоряжениях. Известны грамоты 1499–1500 гг., изымавшие некоторые монастыри из юрисдикции Новгородского архиепископа и уплаты ему “пошлин”, а также запрещавшие десятинникам и другим “лю­дям владычным” въезд в монастырские земли. Согласно этим грамотам, они переходили в ведение Великого князя. В процессе сложения единого Русского государства некоторые монастыри, наоборот, могли перейти из княжеского подчинения в ведение епархиального владыки. Чаще же в подобных ситуациях происходила смена удельно-княжеского патроната на великокняжеский. В качестве примера можно указать на переход Иосифо-Волоколамского монастыря из юрисдикции местного князя в юрисдикцию Великого князя Московского.

Обители, находившиеся под княжеским покровительством, несли материальную ответственность перед великокняжеской властью. В 49-й главе “Стоглава” читаем: “А монастыри и казну монастырскую и всякие обиходы монастырские царя и Великого князя дворецким по всем монастырем ведати и посылати считати, и отписывать и отдавати по книгам”. Даже если отмеченные здесь нормы были для середины XVI в. нововведением, их появление было бы едва ли возможно без существования впредшествующий период каких-то форм контроля над монастырскими доходами и расходами со стороны княжеской администрации. XVI век начался вопросом об изъятии монастырских земель и завершился соборными постановлениями 1580, 1584 годов о запрещении приобретать в монастырское владение земельные угодья.

При всем многообразии истории монастырей оставалось главное: святые обители являлись рассадниками духа, училищами благочестия, книжными центрами. Постриженники обителей возглавляли архиерейские кафедры. В монастырях создавались Жития святых подвижников, которые были любимым назидательным чтением для благочестивых русских людей. Сюда из поколения в поколение русские люди несли все самое лучшее. Поэтому обители становились очагами культуры и просвещения. В монастыри шли люди разного социального происхождения и возраста. Русский человек находил в монастыре утешение, подчас подвизался здесь в конце своей жизни, обретая здесь место своего упокоения. Важное значение в жизни святых подвижников имеет их духовная родословная. Поэтому необходимо изучение вопроса о духовном руководстве подвижников, когда они полагали начало своим подвигам, с какими подвижниками они встречались в течение своей жизни, в честь кого основывали свои монастыри и т. д.

Русское монашество XVI века жило во время сложения централизованного государства. В это время проходили важные события: венчание первого Русского царя, еще ранее — присоединение Смоленска, затем покорение Казани и т. д. Северные монастыри способствовали колонизации территорий, то есть обживанию местности, новых земель, содействуя появлению поселений. Энергичная монастырская колонизация первой трети XVI в.⁶⁶ свидетельствует также о бурном экономическом подъеме Московской Руси, об освоении новых земель и росте народонаселения. Будучи современниками этих важнейших государственных событий, иноки были молитвенниками за страну и за веру православную, они были солью земли (Мф 5:13), которою укреплялась Святая Русь.

Список сокращений

ААЭ	—	Акты, собранные в библиотеках и архивах Рос­сийской империи Археографическою экспеди­циею АН.
АИ	—	Акты исторические, собранные и изданные Архео­графическою комиссиею.
БТ	—	Богословские труды.
ЖМП	—	Журнал Московской Патриархии.
ПСРЛ	—	Полное собрание русских летописей.
ЧОИДР	—	Чтения в Обществе истории и древностей Российских при Московском университете.