Монахиня Адриана (Малышева): Сталинградская битва и переговоры с Паулюсом (+видео)

О великом Сталинградском сражении написано очень много. Я же хочу вспомнить только о том, что видела и пережила лично, находясь четыре месяца в истинном аду. Зажатые в «клещи» немцы пытались прорваться. Ни днем, ни ночью не смолкал грохот разрывов. Иногда наши оказывались в окружении. Когда это случилось с батальоном Алексея Очкина, один из солдат, у которого были ранены обе руки, зубами вырвал чеку у гранаты и бросился с ней в гущу врагов.

Ценой своей жизни он дал возможность выйти из кольца окружения товарищам. Мне и самой спасли жизнь солдаты части, в которую я попала только накануне. Внезапно немцы пошли в атаку, взрывной волной меня отбросило к берегу Волги, и я потеряла сознание. А когда очнулась, увидела, что плыву по реке, привязанная к доске. Подобрал меня катер. Как я потом узнала, из тех, кто был тогда рядом со мной, в живых остался только один боец.

Впоследствии, осмысливая все, что знала и пережила сама, а также, что писалось о Сталинградской битве, я пришла к твердому убеждению, что не только полководческий гений, но, главным образом, непостижимая самоотверженность и воля к победе наших солдат стали главными факторами победы.

Никогда и нигде, ни в одной, в том числе и немецкой, армии не было таких высоких воинских качеств, таких образцов самопожертвования.

К Сталинграду доставили огромное количество «катюш», к которым немцы ещё не очень привыкли. Я должна была смотреть за немцами: чтобы не просочилось новое вооружение и люди. Мы не давали им никакой возможности сделать хотя бы движение без нашего наблюдения, в эти разведки ходило столько людей, что мы имели перед глазами полную картину, наперечет знали все дома, где фашисты сидели.

Младший лейтенант Малышева

К концу 1942 года кольцо вокруг немцев под Сталинградом замкнулось окончательно, и ни разу им не удалось его прорвать. Новый год мы встречали, уже твердо зная, что немцам здесь конец. Наше командование неоднократно передавало требование о капитуляции фельдмаршалу Паулюсу, но он отказывался подчиниться.

Нашему отделу по работе с противником приходилось транслировать это обращение по радиоусилителям, проводить агитацию среди пленных и листовками убеждать немцев в том, что их положение безнадежно. Однако в плен все-таки сдавались немногие.
Когда наши вошли в Сталинград, мы ходили и уговаривали немцев сдаться, чтобы не взрывать дома из-за нескольких человек. Один дом остается, наши войска уже прошли, немцы там сидят — остервенелые и стреляют из последних сил. Я ходила с беленьким флажком и текстовкой, что они окружены, им не выйти и надо сдаваться.

На мне была военная форма лейтенанта, некоторые слышали, как я говорю по-немецки, и орали: «Ты — предатель, ты же немка!» А я радовалась тому, что так хорошо говорю по-немецки.

Паулюс сидел в подвале большого универмага. За это время его упорства погибло множество людей, которые могли выжить, которых можно было еще взять в плен. У него были продукты и уход, а его люди голодали: он довел свои войска до полного истощения. Иногда из подвала раздавались крики, что фюрер их спасет: оказывается, немцы без конца посылали Паулюсу телеграммы: «Держитесь, скоро такую бомбежку устроим в вашу пользу, что все они разлетятся». А мы к тому времени уже научились встречать самолеты на подлёте, и до города даже и не долетали.

Паулюс капитулировал лишь в начале февраля 1943 года.

За все время войны я не видела такого количества убитых людей и поражающих воображение разрушений.

После капитуляции немецкие части строем пошли к пунктам сбора военнопленных, растянувшись на многие сотни метров. Немцы были рады, что осада окончилась.

Плохо одетые, подгоняемые холодным ветром, поддерживая раненых, пленные немцы шли нескончаемым потоком. Когда проходила какая-нибудь колонна, то на шоссе оставались лежать еще живые, но уже не способные двигаться тела. Было очень морозно, сильный ветер заносил поземкой этих безымянных легко одетых немецких солдат.

И я до сих пор с болью в сердце, вспоминая эту ужасную картину, не перестаю думать, сколько же унесла эта война жизней и как легко чья-то злая воля в один момент делает смертельными врагами людей, даже не знающих друг друга. А какие мучения испытывали наши военнопленные в немецких лагерях! Радуясь победе, я и тогда уже не могла отделаться от мысли об этом великом горе, тем более что мне приходилось работать с пленными, а среди них далеко не все были нацистами…

Через несколько месяцев после кончины матушки Адрианы была издана книга ее воспоминаний «Монахиня из разведки».

Подробнее: adriana.su