Московский пожар 1547 года

16 января 1547 года произошло важное событие в русской истории: впервые Московский государь был венчан царским венцом в Успенском соборе¹. Совершив венчание на царство, Митрополит Макарий (†1563; пам. 30 дек.) произносит торжественную речь нововенчанному царю Иоанну Грозному (†1584). Он призывает государя иметь страх Божий, благоговение к Церкви, “духовное виновение” к иерархии, быть “приступным” к боярам и вельможам, блюсти и жаловать всех православных христиан². Позднее царское венчание Русского государя было подтверждено Константинопольским Патриархом Иоасафом II (1555–1565)³.

Вскоре после царского венчания в Москве был созван первый Макарьевский Собор. Его заседания проходили 1 и 2 февраля 1547 года, на нём впервые в истории произошла массовая канонизация святых Русской Церкви. В постановлении Собора говорится: “…уставили есмя ныне праздновати новым чюдотворцом Росийския земля, что их Господь Бог прославил Своих угодников многими различными чюдесми и знаменми и не бе им до днесь соборнаго пения. Мы же о Святем Дусе с сыновы своими со архиепископы и епископы со всем освященным Собором уставихом праздновати соборне по прежеуложеному Уставу святых Отец во царствующем граде Москве в соборней Церкви и по всем святым церквам великаго царства Росийскаго по всем градом и весем пети и праздновати повсюду”⁴.

3 февраля молодой царь вступает в брак с Анастасией Романовой, “а венчал их в соборной церкви Пречистыяа Владычици нашея Богородици и Приснодевици Марии честнаго и славнаго Еа Успениа Макарий Митрополит всея Руси в царствующем граде Москве; и бысть радость велиа о государьском браце”⁵. Боярыня Анастасия, вступив в брак, одновременно стала первой русской царицей. В начале святительского приветствия новобрачным повторяется коронационное поздравление, а во второй части говорится об обязанностях супругов-христиан⁶. После царского венчания царь совершил богомольную поездку к преподобному Сергию, а после вступления в брак царь, его брат и царица совершают пешее паломничество к Живоначальной Троице.

Между тем приближалось лето, причём лето 1547 года оказалось весьма жарким и засушливым. Следует отметить, что для XVI века характерна “повышенная экстремальность природных явлений”⁷. Во вторник 12 апреля в 9 часов дня⁸ с Никольского перекрёстка в Москве начался пожар, в результате которого пострадали Богоявленский и Ильинский монастыри. “А у рекы у Москвы в стрельницы загорешася зелие пушечное, и от того розорва стрелницу и размета кирпичие по берегу рекы Москвы в реку”⁹. 20 апреля возник пожар “за Яузою на Болванове и погореша Гончары и Кожевникы, вниз възле реку Москву, и церковь Спас выгоре в Чигасове монастыре и верх падеся, — подпись у церкви тоя чюдна была Дионисиа иконописца”¹⁰ и т. д. Затем 3 июня отломились у висевшего колокола-Благовестника “уши”, он упал, но не разбился. Наконец, 21 июня, в Петров пост “в 10 час дни” загорелось на Арбатской улице. “И бысть буря велика, и потече огнь, якоже молниа, и пожар силою промче в един час Занеглимение огнь и до всполиа Неглимною <…> И обратися буря на град больший и загореся в граде у соборныа церкви Пречистыа верх, и на царском дворе Великаго князя на полатах кровля”¹¹. В Благовещенском соборе сгорел “деисус Андреева писма Рублева”, погибла государева казна, “оружничаа полата”, конюшня царская, митрополичий двор. “Божиим милосердием Пречистыа Богоматери честнаго и славнаго Ея Успениа в соборной церкви деисус и вся съсуды церковныа съхранены быша и молитвами святых чюдотворец Петра и Ионы. А Митрополита Макариа едва вызваша из церкви, великого для попущениа Божиа дымнаго духа мало не позадохшася в церкви; и поиде Митрополит из церкви, и с ним шел Кекса Татищев княже Владимиров яселничей, да священник съборной Пречистеньской же Жижелев Иван, и те оба згорели на площади, а Митрополит уйде на город на тайник к реке к Москве. И тамо ему бысть дымный дух тяжек и жар велик, и за невъзможение от жару и от дымнаго духу начаша его с тайника спущати обязав у́жищем, на възруб к реке Москве; и прервася у́жище, и разбися Митрополит и едва отдыха, и отвезоша его в его монастырь на Новое еле жива”¹². В Кремле выгорели Чудов и Вознесенский монастыри, многие храмы, дома, строения, погибло много людей. Заканчивает летописец описание бедствия словами: “Прежде убо сих времен памятныя книги времени пишуть: таков пожар не бывал на Москве, как и Москва стала именоватися”¹³. Бедственные обстоятельства пожара нашли отражение в миниатюрах Лицевого летописного свода XVI века (см. цветную вклейку)¹⁴.

В Москве нередко случались пожары и только некоторые из них получили именование больших. О пожаре 1547 года мы узнаём из летописи, ему посвящено две Повести, подробно описывающие тяжёлое бедствие. Незадолго до пожара москвичи видели блаженного Василия (†1557; пам. 2 авг.) с плачем молящегося. “Последи же разумевше, о нем же плакаше блаженный, яко провидети тогда: хотяще быти пожар велий”¹⁵. В Повести имеются сведения, отсутствующие в летописи и дополняющие её. В Успенском соборе был протопоп Гурий и много народа, творились молитвы к Богу и Пресвятой Богородице. Во время пожара у Успенского собора обгорела кровля, “паперть каменная от великаго огня распадеся”¹⁶. Из-за сильного жара святитель Макарий “изнеможе, его же едва выведоша из церкви. Он же взем с собою образ Богоматере, его же великий чюдотворец Петр Митрополит написал своею рукою, и книгу Божественнаго правила, юже Кипреян Митрополит принес из Царяграда”¹⁷. Содержание Повести нашло затем отражение в Книге Степенной царского родословия, составленной по благословению святителя Макария¹⁸.

Ближайшая от Успенского собора башня кремлёвской стены — это Тайнинская¹⁹, к ней и направился святитель Макарий. Как сообщает Никоновская летопись, она была воздвигнута в 1485 году: “Июля <…> в 19 заложена бысть на Москве на реке стрелница, а под стрелницею выведен тайник²⁰; а ставил еа Антон Фрязин”²¹. Очевидно, он же создавал “всю южную линию обороны Кремля”²². Благодаря стрельнице, предназначенной для ведения стрельбы²³, Тайнинская башня являлась важным опорным пунктом в случае осады Кремля. Она имела ворота, которые назывались Водяными и в мирное время здесь был удобный спуск к Москве-реке. Благодаря тайнику Кремль обеспечивался водой. “В XVI в. башню венчала деревянная вышка со звонницей и пожарными колоколами. Часовые с вышки наблюдали за Замоскворечьем и звонили в случае пожара”²⁴.

Менее известна другая Повесть о пожаре, в которой приведены более подробные данные о количестве погибших людей и различные другие подробности. Когда начался пожар, Митрополит Макарий пришел в Успенский собор, “оболкъшуся в святительскую одежду”, стал совершать молебен пред Владимирским и Петровскими иконами Пресвятой Богородицы. Но из-за сильного жара “не могущу Митрополиту вара от огня и духа знойнаго терпети, занеж убо от зелнаго воздръжания и поста, елико ему едва ходити, кроток же и смирен и милостив по всему, гордости ж отнюдь ненавидяше, но и иным отсекаше и запрещаще злобою, отроча обреташеся умом, всегда совершен бываше”²⁵. Выйдя из Успенского собора, Святитель направился “к нижним воротам градным, оже прилучися Ивановым людем Федорова сына Наумова с рухлядью стояти. И спустиша Митрополита по у́жю²⁶ за град, и бысть за три сажени до земли и урвася у́же и паде многотерпеливый душею и разбився велми. А егда ис пожару того бежавшу, опалеста ему очи от огня. И свезоста его свой ему монастырь к Пречистой на Новое”²⁷. Эта Повесть подробнее, чем предшествующая, говорит, куда был отвезён Святитель: не просто на Новое (Новоспасский монастырь)²⁸, а к Пречистой на Новое, то есть во Введенский Новинский монастырь, основанный Митрополитом Фотием (†1431; пам. 2 июля). В наше время эта обитель не существует, но топонимика Москвы сохраняет название того места: Новинский бульвар. Мы едва ли узнаем, почему не смогли воспользоваться Водяными воротами, чтобы выпустить Митрополита из горевшего Кремля, зато известно, что верёвка оборвалась на расстоянии около шести метров от земли…

Игумен Свирского монастыря Иродион в 1545 году написал житиё преподобного Александра Свирского (†1533; пам. 30 авг.), несколько позднее он описал бывшее ему явление преподобного Александра и святителя Макария, у которого “око ему десное затворено бяше”²⁹. Автор “вопросих его глаголя: О святый владыко, повеждь ми, како тебе затворилося десное око? Он же отвещав рече <…> Чадо, грех ради моих сие сотвори мне Бог”³⁰. Так проясняются бедственные последствия пожара для Святителя. Незадолго до своей кончины Митрополит Макарий говорил царю Иоанну: “…веси, государь сыну, како многия скорби постигоша мя от великого пожару и от различных болезней, и в тех скорбех обещался есми в молчалное житие к Рождеству Пречистей Богородицы в Пафнутьев, в свое пострижение”³¹. Царь ответил, что когда иерархи Русской Церкви собирались на Собор в “царских полатах”, то царь и владыки умолили Святителя остаться на Митрополичьем престоле и “в том обещании простили” его³². Имеется в виду Стоглавый Собор 1551 года, проходивший в “царствующем граде Москве в царских палатах”³³.

Во время приключившегося в Москве великого пожара святителю Макарию было 65 лет и невзирая на случившиеся бедствия Господь сохранил его Своим Божественным Промыслом. Впереди было ещё много плодотворных святительских трудов на благо Церкви: второй Макарьевский Собор 1549 года по канонизации святых, Стоглавый Собор 1551 года по исправлению различных недостатков в Русской Церкви и обществе, через год — торжественная встреча царя Иоанна Грозного после покорения Казани, затем завершение работы по созданию Успенской редакции Макарьевских Четьих Миней, а также создание царской редакции Великих Миней. Митрополит Макарий открыл новую страницу в древнерусской книжности, положив начало церковного книгопечатания, благословив кремлёвскому клирику диакону Иоанну “составление печатному делу”. В русской историографии появился принципиально новый памятник исторической мысли — Книга степенная царского родословия. Эти деяния Святителя стали достоянием отечественной истории и русской культуры. Повседневное архипастырское попечение о Церкви и пастве до конца дней жизни Святителя было наполнено также личными трудами, молитвами и подвигами. А в годовщину пожара, в память великого бедствия, в Русской Церкви было установлено поминовение всех православных христиан³⁴. Указ о совершении панихиды переписывался в древних Синодиках.

Предлагаем его текст.

В лето 7056 месяца иуниа в 21 день, на память святого мученика Иулиана Тарсянина, благоверный и христолюбивый государь царь и Великий князь Иоанн Василиевич, всеа Русии самодержец, по благословению отца своего преосвященнаго Макариа, Митрополита всеа Русии, уставил общую память благоверным князем и бояром и христолюбивому воиньству, и священническому и иноческому чину, и всем православным христиан ом, от иноплеменных на бранех и на всех побоищех избиенных и в плен сведенных, гладом и жаждою, наготою и мразом и всяческими нуждами измерших, и во всех пожарех убиенных и огнем скончавшихся, и в водах истопших, всех православных христиан. И повеле по них преосвященному Макарию Митрополиту, в царствующем граде Москве и во окрестных градех и в честных лаврах, и со всеми соборы пети понахиды и обедни служити, в соборной церкви Успения Пречистыя Богородицы да и по всем церквам, в городех и на посадех, велел всем священником потому ж пети понахиды и обедни служити, и общую милостыню по всем церквам повеле дати; и кормы ставил, в Большой палате, на Митрополита и на вся соборы. И сию общую память по всех православных христьианех велел и в прочая лета поминати до скончания мира, на честь Богу и на славу и на похвалу своему царству. И оттоле повеле ту общую память написати в соборныя книги³⁵.