Изрядно погуляв по столице, мы решили расширить географию наших прогулок и вывезти читателя за черту современной Москвы. Про марсианские башни, деревянное зодчество, судьбу патриарха Никона и Ново-Иерусалимский монастырь рассказывает писатель и краевед Владимир БЕРЕЗИН.
Москва — Истра — Иерусалим
Град Новый Иерусалим
Город Истра введен в подмосковную землю недавно — в тридцатом году прошлого века. Потому что полтора века он был городом Воскресенском, и золотое солнце гордо горело в его гербе.
Зимой сорок первого Красная Армия освободила не город Истру, а печальные развалины этого города, в снегу дымились щебень и арматура, и скорбен был вид этого места. После войны город Истра-Воскресенск стал совсем иным, построили здесь заводы, а также оборонные институты. И сейчас на другом берегу реки над городом торчат марсианские башни с изоляторами, похожие на космических засланцев. Там в высоковольтном институте испытывают самолеты на молниеустойчивость, и глупо-бесстрашные путешественники пытаются пролезть через забор на испытательное поле.
Металлическая карта наступления Красной армии под Москвой в 1941 году — первой большой победы в Великой Отечественной
Много чего интересного есть в городе Истре.
Но только ступи на Истринскую землю, как сразу видно, что сквозь город Истру прорастает Новый Иерусалим.
Смотреть на него надо прежде всего потому, что это место, где земля и река навечно сшиты с русской историей — историей Церкви, политической историей и историей военной.
Лучше всего доехать до станции Новоиерусалимская и пройти немного обратно по Волоколамскому шоссе, которое тут больше похоже на городскую улицу.
И с холма сразу встанет среди деревьев Ново-Иерусалимский монастырь.
Этот вид особенно хорош ранней весной или поздней осенью, когда в окрестных рощах пусто и сыро. Царит мокрый запах недавнего пожарища, вокруг умершая осень. Багрец исчез, и осталось в лесах только тусклое золото.
Через реку перекинут узкий мост — на месте старого, что много лет блистал начищенной табличкой «Жителям города Истра от воинов-саперов», а потом рухнул и лежал наискосок течения. Впрочем, табличка исчезла еще раньше.
Река Истра, переименованная патр. Никоном в Иордан
И вот она, ограда монастыря с непарадной, тыльной стороны.
Путеводитель сообщает об этом месте так: «До середины XVII века на месте Истры располагались село Воскресенское и три деревни, которые в 1656 году были куплены патриархом Никоном. Он решил создать здесь особенный монастырь, подобный древнему Иерусалимскому храму в Палестине. Сразу после завершения строительства обитель получила название Нового Иерусалима. Причем так стали именовать не только монастырь, но и обширную местность вокруг него с холмами, названными Сион и Елеон, деревней Капернаум и Гефсиманским садом. И даже река Истра была официально переименована в Иордан».
Главный комплекс монастырских построек. На переднем плане — подземная церковь Константина и Елены, чуть далее — Воскресенский собор
Но жизнь куда прихотливее — Гефсиманский сад, то есть пространство западнее монастыря, населили деревянные постройки Архитектурно-этнографического музея. Стоит у тропинки часовня, можно зайти в добротную крестьянскую избу. Замерла, не движет крыльями, ветряная мельница. На этой мельнице раньше жили четыре кота, среди которых черный был самый наглый. Трещал огонь в печке, висели кругом пучки травы и сушеные грибы.
Основан Никоном
Еще правее (если стоять спиной к стене монастыря) находится мостик через овражек (иначе говоря — Кедронский поток), и тропинка ведет к скиту патриарха Никона, или отходной пустыни патриарха, где он жил во время постов.
Собственно, этот поворот истории и есть то, что привлекает на берег Истры-Иордана честного гражданина. Особое движение истории, в которой вполне было логично перенести град Иерусалим под бок к Москве, выстроить храм и стены, материализовать связь Божьего города с Третьим Римом.
Ротонда над часовней Гроба Господня — наиболее запоминающаяся постройка внутри стен
Монастырь был основан Никоном всего через три года после того, как он предписал совершать крестное знамение тремя перстами, и спустя два года после того, как Собор положил начало исправлению московских книг по греческим образцам.
Это время Никона и Аввакума — время рождения в муках новой идеологии и новой государственности — вот что такое след истории на берегах подмосковного Иордана.
Но зимой 1666 года Никон был низложен, лишен не только патриаршего достоинства, но и епископского сана и сослан сперва в Ферапонтов, а затем в Кирилло-Белозерский монастырь.
При Федоре Алексеевиче Никона вернули, да только он скончался в дороге близ Ярославля. И вернулся он не в свой скит, а в северный придел Воскресенского собора, где, как говорят, «Федор Алексеевич сам со слезами читал над ним Апостол и 17-ю кафизму и неоднократно целовал его десницу».
Русская история такова, что принимает в себя и дело Никона, и дело Аввакума, не исключая ничего.
В монастыре работали архитекторы Заборский, Бухвостов, Казаков, Растрелли, Воронихин и Тон. Строили долго и дорого — Воскресенский собор с гробом Господним кормили и рыбная ловля на Белом море, и солеварни в Старой Руссе, и многие земли. Впрочем, в 1764 году земли поделили между тремя монастырями.
Скит патриарха Никона, стоящий вне стен монастыря, на берегу Истры-Иордана
Закрыт он был, как и многие монастыри, в 1919-м, а возобновлен Ставропигиальный Воскресенский Ново-Иерусалимский мужской монастырь в 1994 году.
После войны монастырь представлял угрюмое зрелище: ротонда обвалилась, пространство вокруг было разорено. Да и потом тут был пересыльный лагерь, в котором успело посидеть много известных людей, в том числе Александр Солженицын и писатель Штильмарк.
У монастыря — горькая судьба. Его старались отстроить, но то и дело в строительство вмешивалась природа. Во время знаменитого урагана 1998 года обвалилась макушка ротонды, то и дело происходили иные мистические происшествия. Тогда, в ураганном году, директор музея со слезами на глазах рассказывал, что было у них три беды: в восемнадцатом веке обвалился купол, в сорок первом немцы взорвали все что могли, а теперь ураган повалил кресты, посносил крыши и деревья. Причем рухнули и трехсотлетние деревья в Гефсиманском саду — уцелел только Никоновский скит.
Сейчас и главный храм, и надвратная церковь снова в лесах. Да церковь, деревянную церковь в Архитектурном музее, на паперти которой славно было сидеть путнику, сожгли лет десять назад. Ее специально сожгли какие-то негодяи, как рассказывают сотрудники музея.
Пустой гроб
Среди достопримечательностей Ново-Иерусалимского монастыря не исторического, а привнесенного плана есть еще одна, и связана она с кладбищем на его территории.
Тут, у стены монастыря, стояла когда-то монастырская колокольня
Дело в том, что у известного беллетриста Акунина есть роман «Внеклассное чтение», который своим сюжетом отсылает к «Путешествию из Петербурга в Москву». Только не аристократ едет там между столицами, а маленький мальчик Митенька-Митридат, что влип в дворцовые истории, не менее для него опасные, чем бандитские разборки ХХ века. Там вместо логических размышлений, ведущих к вечеру у камина, когда, пыхая трубкой, сыщик назовет убийцу, — дорожная пыль, снег по колено, суета, масоны, хирурги из тех, кто лепят лица как пластилин, милиционеры с простреленным горлом, красивая девушка, взятая заложницей, миллионные контракты, потомок сыщика, предки сыщика… В итоге маленького героя Митю Карпова спасают от смерти, а в монастыре хоронят вместо него пустой гроб.
Плита над могилой мальчика, ставшего персонажем романа Бориса Акунина
И вот на страницах акунинского романа современная героиня разглядывает некрополь:
«Смотри, какая смешная надпись, — сказала она, водя пальцем по полустершимся буквам. — «На сем месте погребен конной гвардии вахмистр Дмитрий Алексеевич Карпов на седмом году возраста своего веселившимся успехам его в учении родительским сердцам горестное навлекший воспоминание преждевременною 16 марта 1795 года своею кончиною. Покойся милый прах до невечерня дня»».
«Вахмистр на седьмом году возраста» — удивляются герои.
Но, действительно, такая могила в старом некрополе есть. Однако похоронен там не Дмитрий Алексеевич Карпов, а Дмитрий Александрович, к тому же рядом есть плита с надписью: «На сем месте погребен тайный советник и ордена св. равноапостольного князя Владимира большого креста второй степени кавалер Александр Дмитриевич Карпов», который скончался «в возрасте 69 лет декабря 15 дня 1815 года».
Экскурсии по монастырю, как и посещение музея, платные, бесплатен вход в храмы. За умеренные деньги можно забраться на стены. Впрочем, разумный путешественник должен прислушаться к своим желаниям — зайти в Воскресенский собор в общем-то необходимо, и желание это очевидно, а вот сам музей, который существует внутри монастыря, остается как бы в тени храмов. Меж тем этот музей весьма примечателен: ранее он был областным музеем, где можно увидеть, помимо обычного краеведческого ассортимента наконечников стрел и черепков, немало примечательных экспонатов.
Ветряная мельница — самый приметный памятник в музее деревянного зодчества. Она стоит на отшибе, в стороне от часовни и деревянной избы, но не менее примечательна, чем другие постройки музея. Путешественнику нужно помнить, что внутрь построек пускают только в летнее время года
В 1991 году музей разделился на несколько независимых, и в трапезных палатах осталась только основная часть, где можно увидеть предметы церковного обихода, галерею иконописи, золотое шитье и изделия народных промыслов.
К тому же сюда были свезены коллекции местных усадеб. Работает музей по стандартному графику: выходной — понедельник, а также последняя пятница месяца. Картинная галерея находится на отшибе, за стенами монастыря.
Война останется
Тот путешественник, что торопится дальше, для которого Новый Иерусалим лишь остановка в пути, все же должен посмотреть хотя бы один из экспонатов музея деревянного зодчества — стоит зайти внутрь крестьянской усадьбы Кокориных, упомянутой раньше. Эта сложная конструкция включает избу-пятистенок, клети и внутренний двор. Примечательно, что это сооружение, построенное в середине ХIХ века, было перевезено сюда с противоположной окраины Москвы — тогда из села Выхино Люберецкого района. В избе много интересного, не меньше, пожалуй, чем в иной дворянской усадьбе. Разглядывая большую русскую печь, образцово выстроенные интерьеры, можно сделать для себя много открытий из области крестьянского быта.
Только надо помнить, что деревянные постройки, как это обычно бывает в нашем климате, открыты для посещения лишь в летнее время, с мая по октябрь.
Так выглядит один из самых красивых военных памятников Подмосковья — памятник штурмовику «Ил-2» в сквере рядом с монастырем. Тот самый «Ильюшин-2», что нужен был «Красной армии как хлеб, как воздух». Именно на его постаменте можно найти карту боевых действий Красной армии во время декабрьского наступления под Москвой. Металлическая полоса на этом постаменте до блеска отполирована многими поколениями истринских подростков
Однако у человека, решившего отдать поездке день целиком и путешествующего пригородными поездами, иной путь.
Выйдя из монастыря, следует свернуть через парк, мимо стадиона — это как раз по дороге к станции Истра, которая в четверти часа пути отсюда.
Там, скрытый деревьями от стороннего взгляда, гудит на ветру жестяной самолет. Это ввинчен в небо штурмовик «Ильюшин-2», тот самый, что нужен был «Красной Армии как хлеб, как воздух».
Война все равно навеки сопряжена с этим местом, и, когда время уничтожит следы разрушения в монастыре, все равно останется память о ней.