- Чудаки из Первопрестольной на Русском Севере (Начало)
- Москвичи на Русском Севере: Разведка, футбол и чудо послушания
Глава 5. Ульяново и Жилино – подвижники и богоборцы
Накануне мы узнали, что в соседней деревне Ульяново есть часовня Преображения Господня. Мы отправились туда, ожидая увидеть старое разрушенное здание. Но вопреки ожиданиям часовня оказалась ухоженной, свежевыкрашенной, с перекрытой кровлей, под замком.
Ульяново, часовня
Дверь нам открыл мужчина, смотритель и распорядитель часовни. Раньше этим занималась его жена, но после тяжелой болезни она преставилась, а он, раньше мало интересовавшийся религией, подхватил это дело и взвалил на свои плечи. В часовне осталось доработать внутреннее убранство. Мы совершили обмеры и фотофиксацию. В остальном наше участие не требуется.
Следующим пунктом нашего путешествия стала Георгиевская часовня в деревне Жилино. Часовня заброшена и частично руинирована, обросла кругом деревьями. С одной стороны к ней вплотную прилегает чей-то огород. Толстая береза вместе с молодой порослью заметно теснят часовню, многолетними пластами собственной гниющей листвы давят на кровлю с неизбывно возрастающим успехом – словно старый корабль, часовня уткнулась носом в землю, почти завалив вход.
Жилино, Георгиевская часовня
Местные на наше появление реагировали по-разному. Людмила Владимировна, учительница и по совместительству местный депутат, пасла коз у реки; оттуда она поднялась к нам на высокий берег и рассказала, что давно хочет восстановить часовню, но «объект является региональным памятником, и трогать его Министерство культуры просто так не разрешает. Там как будто ждут, что все упадет совсем, чтобы списать вчистую».
А хуже всего, что ждут не только чиновники, но и кое-кто из сельчан. В частности, прямо напротив часовни живет очень странная женщина, общение с которой было просто мучительным. Недобрый, тяжелый взгляд, в котором затаились страх и сильнейшая агрессия, шумные слова, за которыми стоит какой-то свой, вовсе не меркантильный интерес, буквально обволакивают эту угрюмую мадам с весьма характерной репутацией.
Слухи о ее жизненных вершинах распространять не буду, но коряги на огороде с повязанными на них женскими платками я видел своими глазами. Впрочем, она там такая одна. Со стороны других местных жителей мы нашли заинтересованность и поддержку. После недолгих обсуждений мы, под недобрыми взглядами соседки, принялись за дело.
Жилино, обмеры часовни
Как обычно, трудились под проливным дождем, но дружно и с огоньком: опиливали деревья, выносили мусор, готовили часовню к молебну.
Уборка мусора
После работы
Молебен провели сразу после окончания работ, под звуки дождя. В часовню помещена икона святого великомученика Георгия Победоносца, а при входе повешена табличка с названием.
После этого нас, озябших и промокших до нитки, приютили люди широкой души: Татьяна Владимировна и Александр Александрович, северодвинские пенсионеры, осевшие в деревне. Они, как в русской сказке, накормили нас и напоили. Кстати, поили своим травяным чаем, секрет которого так и не выдали. После него мы сначала долго смеялись, а потом крепко спали. Ох, уж это Жилино! Но все-таки как же сказочно полежать на русской печи после сырого палаточного лагеря!
В благодарность мы преподнесли хозяевам икону Всех Русских Святых, которую они приняли с душевным трепетом и надеждой. Не остались без подарков также дети и внуки сельчан.
День уже клонился к вечеру, но мы отправились дальше, в деревню Летняя. Нас, проезжающих по селу, вопреки обычаям, не провожали лающие собаки – они попрятались от дождя в укромные места. И только одна, самая большая, угрюмая, с недобрым, тяжелым взглядом, в котором затаился страх, пыталась бросаться под колеса, но быстро отстала.
P.S. В качестве промежуточного итога «Жилинской эпопеи» вынужден с прискорбием сообщить, что спустя несколько дней, оправившись от ужаса нашего посещения, гражданка из дома напротив принялась активно действовать. Она связалась с районной администрацией, откуда приехала комиссия, признавшая здание часовни аварийным. Перегорожен вход и вывешено соответствующее объявление. Цель врага достигнута. Но проиграть бой – не значит проиграть войну.
Глава 6. Деревня Летняя и ее обитатели
Даже до сего дня я не знаю, как мы доехали до деревни Летняя. Ведомые навигаторами, мы проехали несколько километров по шоссе, затем после кладбища свернули в малоприметный просвет между деревьями и стали бесконечно петлять вдоль Северной Двины исключительно по грунтовым, раскисающим от дождя дорогам. Мне все время казалось, что каким-то неведомым образом мы оказались на ее противоположной стороне. Не исключаю, что так оно и было на самом деле.
Пять автомобилей под синим флагом «Общего дела» осторожно въехали в первый встреченный за пару десятков грунтовых километров населенный пункт – деревню Летняя. Прямо на въезде увидели крест над маленьким домиком, оказавшимся часовней. Здание сохранилось хорошо благодаря тому, что длительное время в нем находилось сельпо, а затем – клуб. Но крыша прохудилась, окон и дверей нет.
Часовня до работ
В общем, не по-летнему встретила нас Летняя – и дождь еще больше усилился, и ветер разгулялся. Но, понимая, что деваться некуда, мы сразу бросились в работу, смутно представляя, где и как сможем провести грядущую ночь.
Косьба на ветру
Свист косы, стук молотка и рев бензопилы уже через несколько минут привлекли внимание местных жителей. Кто-то принял нас за десантников, катающихся с флагами, кто-то за грабителей. Некоторые не смогли нас принять ни за кого. А мы едва сумели выпросить десяток досок для изготовления двери и щитов на окна. В общем-то, стройматериала в деревне ни у кого нет. Большинство, правда, строится, но это не в счет.
На одном из дворов мок под дождем грязный, но могучий вороной джип. Мы постучали в дом… и нам помогли с досками. За дверью оказались две женщины в состоянии «подшофе», одна из них – племянница дяди Юры, лет десять назад соорудившего и водрузившего крест над часовней. Дядя Юра уже умер, забрав с собой в вечность это доброе дело. А племянница теперь вот досок дала.
В процессе подошла решительно настроенная покосившаяся бабулька Валентина Петровна, которая собиралась отстаивать часовню от ворогов. Но быстро разобралась, что к чему. Мы задали ей вопрос, который задаем всем: хочет ли она восстановления часовни? Мы верим, что если есть такое желание, то все получится. Святыня восстановится, и деревня будет жить.
Валентина Петровна с энтузиазмом рассказала, как ее крестили, как в этой часовне молились ее предки, как в советские годы из часовни сделали клуб, стыдливо признав, что и сама в нем «отплясывала». За что, по ее словам, и поплатилась…
А проезжавший мимо молодой крепкий мужчина на тот же вопрос, махнув рукой в сторону бабушки, ответил: «Мне оно не надо, если вот им надо, делайте». Развернулся и пошел в сторону машины. Я заметил ему вслед: «А вашим детям?» Мужчина остановился, посмотрел на часовню, подумал с минуту, молча сел за руль и уехал.
Замерзшие, мокрые и голодные, мы закончили работать уже за полночь. Несмотря на белые ночи, почему-то стало мрачновато. Очень пригодились фонари-софиты кинооператора Артура. Мы потом еще шутили, мол, вот и фонари пригодились, может, и камера на что-то сгодится. А финальным аккордом стала лестница-крыльцо: Андрей выпилил ее бензопилой из обрезков «сороковок», выпрошенных у местного старосты (в прошлом начальника районного масштаба). Классика: «На Те, Боже…» Но зато теперь бабушка Валентина Петровна всегда сможет прийти сюда и помолиться.
Возводим крыльцо
Часовня после работ
Никто из местных не помогал нам в работе (в одном доме дали лестницу), никто не предложил сам и не ответил согласием на просьбы о ночлеге. Напоминаю, дорогой читатель, что среди нас были дети! Поэтому мы решили вернуться туда, где нас готовы были принять еще раз, – в Жилино.
Дорога совсем раскисла, приходилось останавливаться и толкать застревающую, но смелую и упорную «хонду-цивик». При этом все от души веселились, вспоминая, как несколько дней назад Никита не решался съехать с асфальта на сухую траву.
Добравшись до трассы, мы вплотную приблизились к грустному моменту – расставанию с друзьями. Сергей, Ольга и Александр покидали экспедицию. Самое время узнать, что сказал Саша в интервью нашей съемочной группе:
– Мне 26 лет, и я понимаю, что они пролетели, как миг. И жизнь вообще пролетает вот так. А дальше вечность. И от того, как ты этот миг проведешь, будет зависеть твоя вечность. Поэтому если есть дело, на которое есть надежда, что оно зачтется там, то надо все бросать и ехать его делать. У меня мысль появилась совсем вечером. Я за час собрался и погрузил все в машину, в 10 часов выехал из Москвы. Ехал всю ночь. Практически в любой дороге случаются какие-то проблемы, искушения. В этот раз постоянно перегорали фары. На заправках не было лампочек. Часто останавливался. Подзаряжался кофе.
Доехал я быстро, потому что люблю поездить быстро. В какой-то момент я осознал, что не заметил, как закат перешел в рассвет. Примерно понял, в каком районе вы должны быть. Нашел несколько таких деревень. Но экспедиция связана с Северной Двиной, и нужно искать ту деревню, которая на речке. Нашел поворот, потом переговоры с местным населением, мне подсказали, я вас нашел. В лагере почти никого. Никита, ребята. Сыновья отца Димитрия меня узнали, в общем, так я оказался тут.
Я очень люблю эту дорогу, участочек от Вологды до Архангельска. Потому что больше нет нигде такой. Хороший асфальт, нет населенных пунктов, нет фур, нет активного постоянного трафика. С двух сторон красивый лес, солнце никогда не садится, вот так вот ходит.
Ты едешь ночь, день, не важно, всегда одна и та же картинка с красивым небом, с красивым закатом, или это восход, иногда уже путаешь, когда засыпаешь чуть-чуть за рулем. И не замечаешь, что на спидометре 160–170, такое ощущение, что ты летишь куда-то. Вот в это небо.
Дорога бесконечная, нет никого, нет поселков, нет гаишников, это такая область свободы. А вокруг болота и брусничники. И такой сосново-еловый лес. И обочины дороги такие, только-только травка на них плотная зелененькая растет, это не важно, июль, август, она тут вечно зеленая, не выгорает. И ты едешь и наслаждаешься, ты и машина. Природа.
Но я не очень романтик. У меня прагматичный ко всему подход. Многие говорят о том, что вот мы приедем, вот местные жители, может быть, увидят и тоже за нами пойдут. Может быть, вслед за храмом здесь восстановится жизнь и т.д. Я понимаю, что да, это все здорово. Но я сюда не поэтому. Я потому, что есть возможность сделать хорошее дело, которое лично мне принесет пользу, моей душе, возможно, моей вечной жизни. И вообще, человек то, что делает для себя, делает лучше всего. А потом уже, может быть, местным жителям будет хорошо.
Мы в прошлом году приехали в Тулгас. Там два огромных храма. И особенность, наверное, в отличие от первой экспедиции, что там был отец Дмитрий. И он служил Литургию.
То есть это большая разница, когда ты просто вычищаешь помещение с обвалившейся крышей и вешаешь там иконы, и когда ты его вычистил и понимаешь, что вырисовываются те атрибуты храма, которые когда-то были, тогдашнее благолепие, и священник в нем сразу служит Литургию. Восемьдесят лет, а может и больше, здесь никто не служил, здесь реально сарай, где-то туалет, где-то еще что-то, а ты все это вычистил, и в результате твоих трудов появилась возможность провести здесь богослужение.
И приходят местные жители, и кто-то из них впервые исповедался, впервые причастился, кого-то крестили, то есть еще один человек получил возможность спастись! А ведь это была свалка, куча мусора, и за пару дней этого труда она превращается в место, где служится Литургия.
Саша и Сергей
Дождливая белая ночь, трасса М8, объятия, пожелания, напутствия. Друзьям налево, к Москве, а нам направо, к Архангельску. Вместе мы молились за Божественной Литургией в одном из самых прекрасных храмов, сделали самую главную работу, видели самые красивые места и съели самую вкусную еду. Вместе откликнулись на Божий призыв, сблизивший нас ради совершения общего дела. До встречи в Москве!
Экспедиция движется дальше. Около двух часов ночи мы добрались до дома гостеприимных Татьяны Владимировны и Александра Александровича. Спаси их Христос! Мы развесили одежду вокруг печи и провалились в сон. Этот ночлег по-настоящему спас и наше здоровье, и дальнейшую судьбу экспедиции. Хотя в тот момент мы об этом не очень-то задумывались.
Глава 7. Кровати, Прилук и сийские монахи
И снова неожиданная встреча. Дорога в Большую Гору. Так называется село, в котором мы должны осмотреть часовню, построенную в память убиенного императора Александра II. Движемся. Вокруг лес. Внезапно вижу дивную картину: на лесной дороге стоят две кровати, а между ними крутится крепкий бородатый монах в камуфляже.
Кровати на дороге
Даю по тормозам, выскакиваю из машины:
– Христос воскресе!
– Воистину воскресе! Игумен Варсонофий.
– Иерей Димитрий. Так вы тот самый?
– Тот самый. Кровати поможете донести?
– Обязательно.
– Я вообще не должен был здесь стоять.
– А мы не должны были проезжать здесь в это время.
Встреча на дороге с отцом Варсонофием
Имя игумена Варсонофия часто упоминалось местными жителями в связи с посещением недействующих часовен в Емецком районе. Мы с ним разговорились по пути следования кроватей на базу православной молодежной общины «Преображение», которую он, один из старейших насельников Антониево-Сийского монастыря, создал и возглавляет.
Расположились ребята на территории бывшего пионерского лагеря. Работы – непочатый край. Нас накормили обедом, рассказали об устройстве лагеря и ближайших задачах. Выяснилось, что с отцом Варсонофием я косвенно знаком – десять лет назад мы оба принимали участие в III Всероссийских сборах военного духовенства в городе Улан-Удэ. На прощание мы подарили общине сладости и разнообразные предметы спортивного инвентаря.
В общине «Преображение»
А про часовню, до которой мы добрались чуть позже, сказать особо нечего. Мы там не нужны. Она очень симпатичная, выполнена в форме шестерика, ухожена, действующая. Обкосили ее и уехали в Прилук – еще одну точку нашего маршрута.
Большая гора, часовня
Восемь часов вечера. Село Прилук. Сретенский храм превзошел наши настороженные ожидания по размерам и состоянию здания.
Прилук, Сретенский храм
Выйдя из машин, мы прошли внутрь, увидели объем работ и… опустили руки. Конечно, это было минутное малодушие, вызванное необходимостью корректировать дальнейшие планы и задерживаться здесь гораздо дольше, чем предполагалось. Но тут же позади нас словно из земли-матушки возник человек.
– Олег Иванович, – представился он. – Я один из тех, кто хочет восстановить этот храм.
Выяснилось, что здесь очень долго была школа. 15 лет назад ее закрыли. Все растащено и загажено. Рядом когда-то находился более древний храм Архангела Михаила, который рухнул и практически исчез.
– Вы сможете собрать людей на субботник… завтра утром? – спросил я.
– Нет, до завтра не успею, – ответил он. Но затем, немного подумав, сказал, что попробует.
– Сегодня ждем вашего звонка, будем действовать по обстоятельствам.
На том и расстались.
Лагерь в Прилуке разбить негде. Отправились искать ночлег в районный центр – село Емецк, которое, кстати, есть родина прекрасного поэта Николая Рубцова. В Емецке живет и наш связной Роман Петров. Мы встретились, он показал нам когда-то невероятно величественный белоснежный емецкий кафедральный Богоявленский собор, в возрождении которого Роман принимает самое деятельное и непосредственное участие.
Но с ночлегом помочь он нам не смог. Тогда мы выдвинулись в Антониево-Сийский монастырь, расположенный в тридцати километрах от Прилука, куда и прибыли в девять вечера нежданными гостями.
У монастырских ворот нас встретил грозный привратник, пропустил внутрь только меня. Сорок минут я провел в пустынной обители, сумел найти одного монаха, тот меня отвел еще к одному, который, в свою очередь, в отсутствие настоятеля не решился принять ответственное решение и пустить на ночлег московского батюшку с одиннадцатью спутниками, в числе которых две женщины и пятеро детей. «Это к лучшему, – думал я, прощаясь с монахами, – больше будет возможностей для маневра». Тут же позвонил Олег Иванович. К машинам я подошел со словами: «Разбиваем лагерь в лесу. Олег Иванович позвонил – субботник завтра в десять».
Отъехав от монастыря несколько километров, мы свернули к озеру и прекрасно провели оставшийся вечер и ночь. Хотя под утро термометр и показывал несколько градусов ниже нуля.
Ночлег на озере
Утром мы опоздали на десять минут. Человек пятнадцать мужчин и женщин пенсионного и предпенсионного возраста, а также несколько детей уже вовсю трудились. Мы включились в процесс. Активисты договорились с владельцем грузовика, который мы полностью загрузили мусором.
Толкаем грузовик
Вынесли разрушенную кирпичную печь из алтаря, в котором еще недавно располагался кабинет директора, храм по возможности вычистили. Повесили в алтаре иконы, отслужили молебен.
Прилук, каждение
Это уже вторая попытка возродить храм. Первая была в 2004 году. По благословению тогдашнего настоятеля Антониево-Сийского монастыря архимандрита Трифона тогда также был субботник, все, что смогли, заколотили и закрыли, служили даже Литургию.
Кроме того, отец Трифон благословлял начинать труды с панихиды и установки креста на разрушенном в 1929 году кладбище недалеко от храма, на месте которого новые власти желали устроить поле для посева. Но ничего не росло.
Прилук, после молебна
Обо всем этом нам рассказала главный инициатор возрождения храма Мария Цируль, теперь жительница Мурманска, чьи корни здесь, в Прилуке. Она прилетела всего на несколько дней, а на следующий после субботника день у нее уже был куплен обратный билет на самолет. И именно в этот период приехала экспедиция «Общего дела». Божий знак!
Так вот, панихида в 2004 году отслужена не была, крест не поставили. Потому ли, нет ли, но мы видим, что все пришло в исходное запущенное состояние. Поэтому мы все вместе под дождем отправились на место кладбища, отслужили там заупокойную литию и определили примерное место будущего креста.
Практически все участники субботника являются выпускниками этой школы периода начала 60-х годов. При уборке был найден классный журнал 7-го класса за 1960/61 учебный год. Все очень повеселились, посмотрев оценки одного из будущих директоров этой школы: 2, 3, 3, 2, 4, 3, 2, 3 и т.д.
Активисты обсудили дату следующего субботника, на котором будет завершено то, что не удалось по причине усталости доделать в этот раз. Мы же сочли необходимым не вмешиваться и дать им самим заниматься своим родным храмом, в котором они провели как минимум восемь лет жизни.
В завершение эпизода нельзя не сказать, что семя упало в благодатную почву: в течение следующих нескольких месяцев проведено несколько субботников, полностью отремонтирована кровля, а также поднят вопрос о восстановлении в ближайшее время купола храма. Да, крест на кладбище тоже уже установлен. А освящал его игумен Варсонофий.
Глава 8. Заехать или не заехать, служить или не служить?
Еще в Москве меня просили найти возможность заехать в деревню Гридинскую Вельского района. И я так распланировал время, чтобы в четверг, 26 июня, служить там Литургию. Мы спешили. Именно поэтому ситуация в Прилуке сначала заставила нас приуныть: ведь там мы оказались во вторник вечером. А в Гридинской ждали нас к вечеру среды. В 6 часов вечера той самой среды мы покинули Прилук, чтобы совершить трехсоткилометровый бросок.
Как самый тихоходный автомобиль нашего автопоезда, мой «Дружок» вышел на трассу первым, чуть раньше остальных. На борту были Артур, Алеша и Федя. Направление движения в сторону Москвы. Шальная мысль не дает покоя: «Заехать, не заехать? Один раз уже не заехал. Жалел. Опять? Не прощу. Ладно, успеем вернуться на маршрут, свернем по-быстрому».
В пути
После Двинского Березняка поворот на Котлас, 14 километров на удивление хорошей дороги, и мы – в Чамове! Возле храма Косьмы и Дамиана, где трудились и служили год назад с Сергеем, Сашей, Олей, Артемом, Тихоном, Пашей и Максимом…
Чамово, храм Косьмы и Дамиана
Нахлынули эмоции, всколыхнули душу. Издали виден крест над входом, сколоченный нами из подручных жердей. И скупая слеза потекла из сентиментального сердца: «Выстоял зиму! И ветра ему нипочем!»
Поближе подошли. А храм-то, храм – красавчик! Двери новые, окна новые, заглянул за стекло – полы настелены. Чудеса!
Полы
Пообщались с ответственным за храм от ТОС (территориального общественного самоуправления) Александром – крепким хозяйственным мужиком, в прошлом году в первых рядах с бензопилой наперевес бросившимся на штурм, вызволять из заточения царские врата.
Алтарь, вид из окна
Встретились и с главой ТОС – Галиной, рассказавшей о своих намерениях подновить крышу и установить настоящий, как она выразилась, крест. Вот она – Слава Божия!
Чамово, год спустя
Но пора и к своим! Связи не было, и я старательно пытался догнать экипажи Андрея и Никиты. Но самое смешное, что все это время они безуспешно пытались догнать меня, удивляясь неожиданной прыти моей старой лошаденки. Между нами было полторы сотни километров, объединиться удалось только у Вельска. Смеялись. Долго.
С приключениями, застреванием в грязи мы прибыли в конечную точку в три часа ночи. Температура воздуха приближалась к нулю. Нас встречали букеты цветов на дороге и стрелочки, указывающие путь к домику. Некоторые участники экспедиции отправились спать в домик, а другие остались ночевать в машинах.
Утром выяснилось, что реставрируемый храм совершенно не готов к Литургии. Я вошел внутрь раньше других и зачарованно слушал пение ветра под сводом огромного купола. Повсюду лежали доски, пол был усеян берестой, стружкой и опилками. В алтаре пусто. Стали подходить реставраторы – суровые бородатые мужики недюжинной силы. Но они пришли не на службу, а на работу – время поджимало, отпуска кончались. Служить или не служить?
Гридинская Никольская церковь, 1790
Когда стали подъезжать бабушки, стало понятно, что и люди тоже не готовы. Все приехали, откушавши завтрак, и интересовались больше святой водой, нежели таинством Евхаристии. В итоге я провел катехизическую беседу и отслужил молебен с раздачей святой воды из Лавры Преподобного Сергия. Все остались довольны.
Молебен
Затем мы отогревались в теплой избе реставраторов и обедали. Ухаживала за нами самоотверженная супруга руководителя бригады Дмитрия Соколова. С середины восьмидесятых они занимаются спасением памятников деревянного зодчества. Подобно императору Константину Великому, Дмитрий Александрович служит Церкви, не будучи крещеным человеком. Загадка.
Гридинские красавицы
Поели, отогрелись, готовы ехать дальше. Впереди – Каргополь, Карелия, Онежское озеро, Кирилло-Белозерский монастырь, дорогие сердцу отцы Феодосий и Аркадий, интереснейшая и длинная дорога домой. И… следующая экспедиция, в которой мы обнаружим прежних героев и новых персонажей, знакомые и не очень места и, конечно, окунемся в увлекательные приключения, насквозь пропитанные промыслом Божиим и величием Его Славы.
Обо всем этом я напишу позже. А теперь прощаюсь, но надеюсь, что продолжение следует.
Читайте также:
- Москвичи на Русском Севере: Разведка, футбол и чудо послушания
- Чудаки из Первопрестольной на Русском Севере
- Русский Север: вдохновение безнадеги…
- Северный дневник, или Невероятные приключения якутского батюшки
- Тиксинский дневник