Новорожденный неповторим как снежинка
…На протяжении 20 лет я была акушеркой на домашних родах. Это научило меня важным и иногда удивительным вещам, например, как завести машину в два часа ночи, когда на улице минус 20 градусов. Или как привести в чувство отца, упавшего в обморок при виде крови. Или как перерезать пуповину так, чтобы пупок получился красивым. Но не это осталось в памяти или направляло меня, когда я перестала быть акушеркой и занялась другой работой.
Осталась со мной твердая вера в то, что каждый из нас приходит в этот мир ценным и неповторимым. Когда я смотрела в лицо новорожденного, то улавливала проблеск этого достоинства, это чувство непримиримой индивидуальности, эту уникальную искру. Чтобы описать эту искру, я использую слово «душа», потому что это единственное слово в английском, называющее то, что каждое дитя привносит в мир.
Каждый новорожденный неповторим как снежинка, как бесподобная смесь биологии, родословной и тайны. А затем этот ребенок растет, и, чтобы вписаться в семью, чтобы соответствовать культуре, сообществу, полу, этот малыш начинает скрывать свою душу, слой за слоем. Мы рождаемся такими, но…
По мере взросления с нами происходит много того, что заставляет нас… вызывает желание спрятать свою эксцентричность и подлинность. Мы все через это прошли. Каждый в этом зале — бывший ребенок.
Но как взрослые мы часто чувствуем себя неуютно в своем собственном теле. Так у нас бывает СДП, синдром дефицита подлинности. Но не у этих детей — пока еще нет. Их посланием для меня было: отыщи свою душу и находи эту искру души во всех остальных. Она все еще есть.
Четыре сестры Лессер (Джо, Мэгги, Кэти и Лиз) со своим отцом
А вот что я узнала от рожениц. Их послание было в том, чтобы оставаться открытой, даже когда больно. В обычном состоянии шейка матки у женщины выглядит так: это небольшая плотная мышца у основания матки. И во время родов она должна растягиваться от такого размера до такого. Ой! Если вы боретесь с этой болью, то создаете еще больше боли и блокируете то, что хочет родиться.
Не забуду магию, которая происходила, когда женщина переставала сопротивляться боли и открывалась. Как будто все силы вселенной замечали это и посылали волну помощи.
Я никогда не забывала об этом послании, и когда в моей личной жизни или на работе случалось что-то трудное или болезненное, конечно, я сначала сопротивлялась, но потом вспоминала то, что узнала от матерей: оставайтесь открытыми. Оставайтесь любопытными. Спросите боль о том, что она принесла с собой. Что-то новое хочет родиться.
Был еще один большой и важный урок, которому я научилась у Альберта Эйнштейна. Он никогда не присутствовал при родах, но… Это был урок о времени. В конце своей жизни Альберт Эйнштейн пришел к выводу, что наш обычный опыт, когда мы живем подобно белке в колесе, — это иллюзия. Мы бежим по кругу быстрее и быстрее, пытаясь куда-то попасть. Но всегда под поверхностным временем существует совсем другое измерение, где прошлое, настоящее и будущее соединяются и становятся глубинным временем. И в нем некуда стремиться.
Альберт Эйнштейн назвал это состояние, это измерение «чистым бытием» и говорил, что, получив такой опыт, он испытал священный трепет. Когда я принимала роды, меня выкидывало из беличьего колеса. Иногда я просто сидела многие дни и часы, дыша вместе с родителями, чистое бытие. И я получила большую дозу священного трепета.
Вот эти три урока, которые остались со мной со времен акушерства. Первый: отыщи свою душу. Второй: когда трудно и больно, оставайся открытым. И третий: время от времени выходи из беличьего колеса в глубинное время.
Эти уроки служили мне всю жизнь и сильно помогли в последнее время, когда я взялась за самую важную на данный момент работу в своей жизни.
Обмен правдой и ДНК
Два года назад моя младшая сестра вышла из ремиссии после редкого рака крови, и единственным оставшимся для нее лечением была пересадка костного мозга. И несмотря ни на что, мы нашли для нее подходящий вариант, которым оказалась я.
Я из семьи, где было четверо дочерей, и когда мои сестры узнали, что у нас с сестрой полное соответствие по генам, их реакция была: «В самом деле? Ты?», «Полное соответствие с ней?» Что довольно типично для братьев и сестер.
Джоан, Мэгги, Лиз и Кэти
В обществе родственников есть многое. В нем есть любовь и дружба. Есть защита. Но есть и зависть, и соперничество, и отторжение, и агрессия. Именно в среде родственников мы начинаем собирать многие из тех слоев, которыми закрываем свою душу.
Когда я обнаружила совпадение со своей сестрой, я все изучила и поняла, что принцип пересадки довольно прост. Костный мозг ракового больного полностью разрушают массивными дозами химиотерапии и затем замещают его несколькими миллионами здоровых клеток костного мозга, взятыми у донора. А дальше делают все возможное, чтобы эти новые клетки прижились у пациента.
Также я узнала, что пересадка костного мозга чревата опасностями. Если моя сестра переживет почти летальную химиотерапию, она по-прежнему будет сталкиваться с другими проблемами. Мои клетки могут атаковать ее тело, и оно может отторгнуть их. Это называется отторжение или агрессия, и оба эти процесса могут ее убить.
Отторжение. Агрессия. Эти слова имеют похожее звучание в контексте родственных отношений. У нас с сестрой была долгая история любви, но также и долгая история отторжения и агрессии, от мелких недоразумений до больши́х предательств… Мы не спешили говорить друг другу правду, открывать свои раны, признаваться в своих прегрешениях.
Но когда я узнала об опасности отторжения и агрессии, я решила, что настало время это изменить. Что, если мы оставим пересадку костного мозга докторам, но сделаем нечто такое, что позже назовем «пересадкой клеток души?»
Что, если мы обратимся ко всякой боли, которую причинили друг другу, и вместо отторжения или агрессии будем слушать? Сможем ли мы простить? Сможем ли мы соединиться? Научит ли это наши клетки тому же самому?
В юности Мэгги играла на скрипке
Чтобы увлечь свою сомневающуюся сестру, я взяла священное для моих родителей издание — The New Yorker. Я отправила ей карикатуру из журнала, чтобы объяснить, почему мы должны посетить психотерапевта, прежде чем мой костный мозг будет собран и пересажен в ее тело. Вот эта картинка: «Я никогда не прощу его за то, что выдумала в своей голове».
Я сказала сестре, что мы занимались с ней тем же самым, перебирая в головах выдуманные истории, которые держали нас порознь. Я также сказала ей, что после пересадки вся кровь, текущая в ее венах, будет моей кровью, созданной из моего костного мозга. И что внутри ядра каждой из этих клеток будет мой полный набор ДНК. «Я буду внутри тебя до конца твоей жизни, — сказала я своей слегка потрясенной сестре. — И думаю, лучше навести порядок в наших отношениях».
Элизабет держит сумку со своими стволовыми клетками для пересадки своей сестре Мэгги
За заботу мне платили любовью
Проблемы со здоровьем заставляют людей делать рискованные вещи: бросать работу или выпрыгивать из самолета. В случае с моей сестрой риском было сказать «да» нескольким сеансам терапии, во время которых мы сблизились до мозга костей. Мы вспоминали и отпускали накопившиеся за годы истории и предположения друг о друге, обвинения и стыд, пока между нами не осталось ничего, кроме любви.
Люди говорили, что я смелая, потому что пошла на извлечение костного мозга, но я так не думаю. Мне казались смелыми извлечение и пересадка другого рода — пересадка «клеток души», эмоциональное обнажение перед другим человеческим существом… Я обратилась к тем трем урокам акушерства: отыщи свою душу. Откройся тому, что страшит и причиняет боль. Испытывай священный трепет. <…>
После пересадки мы начали проводить все больше времени вместе. Будто снова стали маленькими девочками. Прошлое и настоящее слились воедино. Мы погрузились в глубинное время. Я оставила беличье колесо работы и жизни, чтобы быть вместе с сестрой на одиноком острове болезни и выздоровления. Мы провели месяцы вместе — в отделении реанимации, в больнице и в ее доме.
Наше стремительное общество не поддерживает и даже не ценит этот вид работы. Мы видим в нем нарушение настоящей жизни. Мы беспокоимся об эмоциональных потерях и финансовых издержках — и да, финансовые издержки есть. Но мне платили в той валюте, о которой наша культура, кажется, совсем забыла. Мне платили любовью. Мне платили душой. Тем, что у меня есть сестра.
Сестра сказала, что год после пересадки был лучшим в ее жизни, что было удивительным. Она много страдала. Но она сказала, что никогда еще жизнь не казалась ей такой сладкой, потому что мы раскрывали свои души и говорили друг другу правду, она безоговорочно стала собой по отношению ко всем.
Она говорила то, что ей всегда было необходимо высказать. Она делала то, что всегда хотела сделать. То же самое случилось и со мной.
Я осмелилась быть настоящей с людьми в моей жизни. Я говорила свою правду, но, что более важно, я искала правду в других.
Кэти, Лиз и Мэгги на свадьбе старшего сына Лиз в 2005 году
Не ждите беды, чтобы открыться
До самой последней главы этой истории я не осознавала, насколько хорошо акушерство подготовило меня. После того лучшего года жизни моей сестры рак стремительно вернулся обратно, и в этот раз врачи уже ничего не могли сделать. Они дали ей всего два месяца жизни.
Вечером перед тем, как моя сестра умерла, я сидела у ее кровати. Она была такая маленькая и худая. Было видно, как на шее пульсирует вена. Это была моя кровь, ее кровь, наша кровь. Когда она умерла, часть меня тоже умерла.
Я пыталась разобраться, как, становясь едиными друг с другом, мы стали в большей степени самими собой, обрели свои настоящие души, и как, сталкиваясь с болью нашего прошлого и открываясь ему, мы наконец-то обрели друг друга, и как, выйдя за пределы времени, мы навсегда соединились.
Сестры на поминальной службе по Мэгги. Лето 2015 года, Вермонт.
Моя сестра так много всего мне оставила, и я хочу в завершение сказать всего одно.
Не нужно ждать ситуации жизни и смерти, чтобы привести в порядок важные для вас отношения, чтобы открыть «клетки» вашей души и искать их в другом человеке. Мы все способны на это.
Мы можем стать этаким новым видом скорой помощи, сделать первый отважный шаг навстречу другому, чтобы создать или попытаться создать что-то кроме отторжения или агрессии. Мы можем сделать это для наших родственников, для наших любимых, для наших друзей и коллег. Мы можем справиться с окружающими нас разобщенностью и раздорами. Мы можем сделать это для души мира.
Спасибо.
Перевод Александра Чепурного
Фото: elizabethlesser.org