«Я упала»
Был конец августа, вечер понедельника. Мы с женой поужинали и вышли с кружками чая во внутренний дворик. Смотрели, как стайка синиц суетится вокруг кормушки.
Ричард Тот
Днем ранее мы выпивали с друзьями и готовили барбекю — ребрышки, свежую кукурузу в початках, салаты, хороший десерт.
— Знаешь, нам надо почаще куда-нибудь выходить, — сказала Бренда. — Мы постоянно собираемся, но все никак не соберемся. Надо заказать столик в том месте, куда мы ходили на нашу годовщину. Там была очень вкусная еда.
В июне мы праздновали 51-летие совместной жизни в милом ресторанчике.
— Да, обязательно, — ответил я жене.
Когда мы допили чай, Бренда сказала, что хочет немного подрезать цветы в клумбе на заднем дворе. Я зашел в дом и включил компьютерную игру.
В какой-то момент я понял, что не слышал, как она вошла. Подошел к задней лестнице, чтобы проверить, во дворе ли она еще. Бренда шла через лужайку, но что-то было не так. Она шла как-то странно.
— Все в порядке?
— Я упала, — тихо сказала она. — Я упала.
По ее лицу текла кровь. Я помог ей войти и сесть. Бумажными полотенцами попытался остановить кровь. Но она все равно продолжала течь.
— Бренда, что случилось?
— Я двигала то цементное украшение на газоне, потеряла равновесие и упала на него. Глупо. Я виновата. Надо было попросить тебя перенести его. Со мной все будет в порядке.
— Кровь не останавливается, и я не понимаю, откуда она течет, — сказал я. — Не похоже, что из глаза. Поедем в неотложку и проверим.
Она немного поупиралась, а потом согласилась. Наша местная маленькая больница была в десяти минутах езды.
Два шва на ее щеке остановили кровь.
— Вы можете сейчас поехать в город и сделать томографию, чтобы убедиться, что глазница не повреждена, либо подождать до утра, — сказал нам врач.
Я не горел желанием мчаться в город той ночью, поэтому мы выехали рано утром. Около девяти часов утра нейрохирург подвел нас к монитору. Бренда села перед ним. Мы с доктором стояли по обе стороны от ее кресла. Доктор указал на белую область размером с яйцо в передней части черепа Бренды.
— Это большая опухоль. Похоже, что злокачественная, — сказал он нам. — Я могу удалить ее хирургическим путем. Но есть еще две опухоли поменьше. Одна из них находится глубоко и неоперабельна. Обе будут продолжать увеличиваться в размерах. Вылечить их невозможно. Мне очень жаль.
Мы оба уставились в монитор.
«Выиграть немного времени для Бренды»
Все, что происходило дальше, было как в тумане. Предварительный прогноз был кошмаром. Бренда была истощена, разбита и встревожена, и у нее проявлялись ранние признаки рака, поразившего ее мозг. Медсестра приемного отделения была перегружена работой, напряжена и раздражительна. Казалось, поиски людей, с которыми ей нужно было согласовать разрешение на операцию, длились целую вечность.
Утром в день операции медсестра подкатила кровать Бренды к двойным дверям операционной, затем остановилась.
— Время для объятий и поцелуев, — сказала она.
— Я всегда буду любить тебя, Ричард, — сказала Бренда.
— Я люблю тебя, Бренда, — ответил я.
Мы обнялись. Поцеловались. Медсестра протолкнула кровать через двойные двери.
Ричард Тот с женой в день свадьбы
Бренда перенесла почти шестичасовую операцию. Потом она лежала в нейрохирургическом отделении интенсивной терапии, затем ее перевели в онкологическое отделение, и дальше уже началась химиолучевая терапия. Было ясно, что лучшее, что могли сделать врачи — это «выиграть для Бренды немного времени». Во время химиолучевой терапии я привозил Бренду домой на выходные.
Средняя продолжительность жизни после мультиформной глиобластомы составляет около года.
Бренду перевели в отделение паллиативной помощи нашей местной больницы. Я проводил с ней время каждый день. Я думал, что готов к неизбежному.
Ошибался.
Когда мне было 16 лет, я начал вести дневник. В 40 стал заниматься творчеством. Писательство, рисование и живопись помогли мне пережить некоторые тяжелые события. Я вел дневник о прогрессе в лечении рака Бренды — озаглавил его как «Быть свидетелем». Я написал несколько мрачных картин.
Бренда мирно ушла из жизни в воскресенье, 27 января 2019 года, рано утром.
Это предложение выглядит таким пустым.
Ее дыхание становилось все медленнее и медленнее, а затем остановилось.
Я сделал карандашный набросок. На нем кислородная трубка спускается на покрывало.
Я пошел сообщить медсестрам и вернулся с двумя из них в палату Бренды. Они начали составлять больничные протоколы по случаю смерти.
— Оставайтесь столько, сколько вам нужно, — сказала одна медсестра.
Я посмотрел на лицо Бренды. Бледная до этого, она стала еще бледнее. Может быть, я не слишком уверен. В памяти все немного затуманено. Я поцеловал ее в последний раз и вышел из отделения паллиативной помощи.
Было яркое, холодное январское утро. Я поехал за кофе. По радио группа из Канады играла песню со словами: «Вы не видели моего призрака?»
Кофейня только что открылась, и я был там первым. Я взглянул на несколько проехавших мимо машин и задумался уже не в первый раз: «Что теперь?»
Вошли трое завсегдатаев, вдовцы, как мне было известно. Они подсели ко мне за столик.
— Бренда умерла полчаса назад, — сказал я им.
Один из них посмотрел на меня. Его лицо исказилось от боли, он хотел рассказать, что чувствовал по поводу своей недавней потери.
— Мне очень жаль, — сказал другой. Он сидел напротив меня. Его жена умерла шесть лет назад. Он безучастно смотрел на свою чашку кофе.
Третий сидел рядом со мной. На мгновение он положил руку мне на плечо. Я почувствовал запах виски, который он обычно начинал пить позже и потягивал в течение дня.
Продолжающаяся тишина
Я думал, что был готов к смерти той, кого любил больше полувека. Я ошибался. Несмотря на то, что диагноз был поставлен несколько месяцев назад и я наблюдал за медленным процессом умирания, когда момент смерти настал и Бренда сделала свой последний вздох, я не был готов к внезапной тишине. И я не был готов к продолжающейся тишине.
Это стало особенно ясно, когда я вернулся домой. Все перед моими глазами было напоминанием о нашей совместной жизни.
Ричард Тот с Брендой на праздновании 50-летия их свадьбы
В подвале, у ламп, которые я установил, чтобы Бренда могла пораньше начать выращивать любимые цветы, у меня навернулись слезы. Их было не остановить. Я ревел в подвале один, глядя на лотки с аккуратно подготовленной почвой, в которую Бренда должна была посеять семена через несколько недель.
Потеря любимого человека — это уникальное и глубоко личное переживание. Сайты, предлагающие «помощь» в преодолении горя, похоже, были созданы людьми, не пережившими этого. Другие сайты по преодолению горя предлагают «рабочие листы», которые сводятся к отметке пунктов в списках, объясняющих, «как справиться с горем» — словно проверка домашнего задания в школе.
Я обнаружил, что общение с людьми может помочь — но только до определенного момента. В компании, будь то семья или друзья, я как никогда прежде осознавал, что теперь одинок. Находясь рядом с другими парами, осознавал, что когда-то тоже был с кем-то.
Это странное чувство — знать, что я доставлял людям неудобство, когда был наедине со знакомыми, которых мы с Брендой знали всю нашу супружескую жизнь. Не то чтобы я был нежеланным гостем, но было такое ощущение, что лучше не находиться рядом со мной слишком долго. Словно я теперь заразен. Будьте осторожны. Ричард потерял Бренду. Если я буду проводить слишком много времени с Ричардом, я тоже могу кого-то потерять.
Это было странное и причудливое чувство — что смерть можно подхватить как болезнь.
Один из предлагаемых способов «справиться с горем» — это «быть занятым». Я обнаружил, что быть занятым с определенной целью отличается от того, чтобы просто занять себя чем угодно. Это как крутить колеса и оставаться на одном месте. Осознав, что я занимаюсь ровно этим, я остановился. Вспомнились слова бывшего школьного учителя. Однажды она предупредила меня о бесцельной деятельности: «Убедись, Ричард, — сказала она, — что ты не просто варишь пустую воду. Быть занятым просто для того, чтобы занять себя — то же самое, что толочь воду в ступе».
Простое течение времени помогло мне справиться с горем, которое никогда не уходит полностью. Любая вещь может вернуть осознание утраты Бренды. Какой-нибудь предмет, купленный во время нашей поездки, напоминает мне о счастливом времени, проведенном вместе. Фотографии, конечно же, напоминают об этом. Годовщины, дни рождения и праздники могут всколыхнуть эмоции. Так же как и чьи-то случайные замечания о каком-то почти забытом происшествии. Кто-то говорит: «Помнишь, когда мы были с тобой, Брендой и…», и я тут же вспоминаю какие-то моменты этого происшествия и чувствую внезапное давление за глазами. Тут-то и пригодится салфетка.
Воспоминания возвращаются все реже с течением времени. Самые неожиданные вещи вызывают волну горя, которая выбивает почву из-под ног. Я понял, что нужно позволить этому захлестнуть меня. Иногда это рябь, иногда цунами — сложно предугадать. И никто не знает, что в следующий раз может вернуть это всеобъемлющее осознание утраты.
«Жизнь продолжается, вам надо двигаться дальше» — это то, что вы постоянно слышите и читаете по поводу переживания горя. Это говорится из лучших побуждений, но это чушь. Я не хочу «двигаться дальше» от всех тех замечательных вещей, которые мы с Брендой делили. Я хочу, чтобы это было со мной всегда. Одна давняя подруга, которая потеряла мужа примерно в то же время, когда я потерял Бренду, сказала мне: «Ты не хочешь бежать от того, что было в твоей жизни. Ты хочешь идти по жизни вперед».
И это сработало.
Другая подруга рассказала мне, как она справлялась со своим горем. «Ты должен научиться танцевать на одной ноге», — сказала она.
Что лучше всего помогло мне справиться со смертью Бренды, так это поиск людей, которые могут открыто говорить о смерти и о том, что потеря близкого человека значит для них.
Смерть остается запретной темой в нашем обществе. Но есть люди, которые говорят о смерти, не затыкая уши и рот руками. Ищите таких людей. Разговор с ними помогает.
Мне невероятно повезло. Я нашел другого человека. Рут открыта. Она потеряла мужа. Мы можем говорить о горе так, чтобы нам обоим было понятно.
Скажу напоследок — быть может, это столь очевидно, что и не стоит упоминания — воссоединитесь с природой. Прогулка по лесу восстанавливает силы. Прогулка вдоль берега восстанавливает силы. Прогулка в парке, по цветочному саду, у ручья, на болоте — восстанавливает силы. Растения растут, птицы летают, облака движутся, пчелы жужжат, ветерок дует. И так будет всегда. Это восстанавливает силы. Когда мы с Рут гуляем вместе, это еще больше восстанавливает силы.
Я очень скучаю по тебе, Бренда. Снова наворачиваются слезы. Спасибо за воспоминания.
Ричард Тот родился и вырос в Альберте. Он переехал в Нью-Брансуик в 1965 году и женился на Бренде Моффит. Бренда умерла в 2019 году. Ричард был учителем, директором школы, продавал недвижимость и инвестиционные ценные бумаги, а также работал в автосалоне. Ричард начал вести дневник, когда был подростком, и рисовать, когда ему было за 40. Его работы были выставлены по всему Нью-Брансуику и включены в ряд корпоративных и частных коллекций. Он опубликовал стихи, рассказы, журнальные статьи, части мемуаров и два романа. Получил ряд литературных наград, в том числе премию Дэвида Адамса Ричардса. В 2021 году он женился на Рут Маклин, авторе романтических новелл. Ричард и Рут живут в Ривервью, Нью-Брансуик.
Перевод Ксении Калашновой
