Этот текст является ответом на статью диакона Георгия Максимова “Тупик «православного» эволюционизма”, и в нем я постарался изложить свои взгляды на затронутые проблемы.
Прежде всего, я бы заметил, что не придерживаюсь ряда мнений, которые мне в своей статье приписывает о.Георгий. Я знаю его как честного человека и искреннего христианина, и полностью исключаю возможность сознательной неправды с его стороны — но искажение моей позиции (пускай невольное) имеет место и я должен обратить на это внимание. Само это искажение, на мой взгляд, отражает более общую проблему подхода, который он отстаивает, так что большую часть времени о.Георгий спорит с взглядами, которых я просто не разделяю.
Тезисы, которых я придерживаюсь в этой дискуссии, и которые я намерен здесь развить, следующие:
- 1. Мир сотворен Богом из ничего.
- 2. Поскольку мир сотворен Богом из ничего, противопоставление “естественного” “сверхъестественному” весьма условно, а сотворения видов их эволюции — бессмысленно. В мире, созданном из ничего, невозможны какие-либо независимые от Бога процессы вообще, не говоря уже о независимой от Него Эволюции.
- 3. Тот подход к прочтению святоотеческих текстов, который предлагает оппонент, невозможно практиковать последовательно, и его риторика подпадает под собственное свое осуждение.
- 4. Все участники дискуссии (включая моего оппонента) фактически выделяют в святоотеческих текстах их вероучительное содержание (которое сохраняет авторитет) и мнения св. Отцов об устроении природного мира, которые они не принимают, например, геоцентризм.
- 5. Защищаемый мной взгляд на проблему состоит в следующем:
5.1.Цель Библейского откровения — в том, чтобы привести людей к спасительным отношениям с их Создателем. Откровение сообщает нам веро- и нравоучительные истины, необходимые для этого.
5.2. Данные об устройстве природного мира, как безразличные для спасения, не являются предметом Откровения. Поэтому нам не следует ожидать, что Святой Дух будет наставлять как библейских священнописателей, так и св.Отцов в отношении этих данных.
5.3.Таким образом, естественно ожидать, что там, где библейские или святоотеческие авторы упоминают свои представления об устройстве материального мира, эти представления будут соответствовать обычным представлениям их эпохи, что мы, например, у св.Иоанна Дамаскина явно и видим.
5.4.Божественное Откровение, возвещая вечные и неизменные истины, возвещает их людям — неизбежно говорящим на определенном языке и принадлежащим к определенной культуре. Описания творения в первой главе книги Бытия содержит изложение фундаментальных догматических истин — мир сотворен Богом, светила не суть боги, но творения, человек поставлен владыкой над тварным миром и т.д. — на языке понятий и образов, понятных человеку ближневосточной культуры того времени.
5.5.Буквальная интерпретация всех этих образов невозможна, и в любом случае является выборочной — люди, которые настаивают на буквальных шести днях отказываются при этом верить в буквальную небесную твердь, в которой открываются буквальные окна.
- 6. Объявлять обязательными определенные представления о природном мире, встречающиеся у библейских и святоотеческих авторов, значит создавать совершенно излишние и ничем не оправданные преграды к вере во Христа.
Мир, сотворенный из ничего
Церковь верит, что мир сотворен Богом из ничего (и я всецело разделяю эту веру). Это означает, в частности, что мир, в своем бытии и развитии, целиком и полностью зависит от Бога. Каждый квант мироздания существует только постольку, поскольку Богу угодно поддерживать его в бытии. Любые законы природы действуют лишь постольку, поскольку Богу угодно, чтобы они действовали именно так. Любые природные процессы развиваются постольку, поскольку Бог соизволяет им так развиваться.
Дилемма, вокруг которой ломают копья эволюционисты и (младоземельные) креационисты, — «сотворено ли многообразие видов Богом или же оно образовалось в результате естественных процессов», представляется просто недоразумением, причем недоразумением, связанным с отходом от библейского взгляда на мироздание.
Психологически мы склонны предполагать, что Божьи действия должны носить какой-то резкий, внезапный, явно сверхъестественный характер, а вот «естественные процессы», протекающие медленно и незаметно для нашего глаза, находятся якобы вне сферы Божьей активности.
Иными словами, если кот домашний появляется у нас на коленях внезапно и из ничего, нам легко признать его Божьим творением. Но если его появлению предшествует длительная история одомашнивания, то — труднее. Возможно, это результат наложения веры в Бога на атеистическую, по сути, картину мира.
В этой картине вселенная, как огромный механизм, крутится «сама собой», без участия Бога. А Бог иногда откуда-то снаружи вмешивается в отлаженный бег, творя чудеса. Однако библейские авторы видят это в ином свете. В их представлении вся вселенная, каждый ее атом, каждая капля дождя пронизаны творящим присутствием Создателя.
Писание рассматривает естественные процессы, как часть творческой активности Бога. Псалмопевец, например, пишет:
“Не сокрыты были от Тебя кости мои, когда я созидаем был в тайне, образуем был во глубине утробы. Зародыш мой видели очи Твои; в Твоей книге записаны все дни, для меня назначенные, когда ни одного из них еще не было (Пс.138:15,16)”
Беременность – естественный процесс, но Писание усматривает в нем именно акт творения. У меня глаза отца, подбородок деда и волосы матери; мое лицо – результат определенного сочетания генов, которые я унаследовал от своих предков. Являюсь ли я Божьим творением? Несомненно! Означает ли это, что я создан каким-то отдельным, изолированным актом Божьего могущества? Нет.
Я — результат длительного процесса, в котором принимали участие многие поколения моих предков. Они вступали в брак, рожали детей и передавали свои гены дальше, пока Бог не взял все это, чтобы соткать меня в утробе моей матери.
Этот долгий процесс был вполне естественным и, если мы принимаем свидетельство псалмопевца, он был одновременно и актом Божьего творения. Бог, по свидетельству Псалмопевца, не является “сторонним наблюдателем” и в таком несверхъественном процессе, как беременность — Он является Творцом.
Ставить вопрос “является ли беременность естественным процессом или актом Божиего творения” просто бессмысленно. Она одновременно является и тем, и другим. Так же бессмысленно противопоставлять “естественную” эволюцию видов их “сверхъественному” творению.
Так по Отцам или по Копернику?
Серьезное следование подходу, предложенному моим оппонентом, неизбежно ставит ряд проблем, одна из которых — проблема гелиоцентризма.
“Чтобы выискать подтверждение своего тезиса о геоцентризме Святых Отцов, г-ну Худиеву придется сильно постараться, и вряд ли он найдет что-то большее, чем доныне употребляемые словосочетания «солнце всходит» и «заходит». И это не потому, что Святые Отцы были гелиоцентристами, а потому что для них этот вопрос был совершенно непринципиален и неинтересен”.
Боюсь, что это не так. Найти утверждения ясного геоцентризма у Святых Отцов как раз нетрудно, причем речь идет не о “словосочетаниях”, а о вполне ясном изложении определенных представлений об устройстве вселенной. Например, в “Точном изложении православной веры” святой Иоанн Дамаскин говорит о том, что
“Ночь же имеет место тогда, когда солнце находится под землею, и продолжительность ночи определяется течением солнца под землею от захода до восхода. Таким образом, луна и звезды имеют своим назначением освещать ночь. Однако и днем не все звезды находятся под землею; ибо и в течение дня на небе — над землею есть звезды, только солнце, скрывая их вместе с луною своим более ярким блеском, не позволяет их видеть”.
Это фрагмент из довольно обширного описания устройства вселенной, как ее представляли себе во времена св.Иоанна Дамаскина, и мы найдем там довольно много естественнонаучной информации, которую в наше время едва кто-либо (включая моего уважаемого оппонента) станет принимать всерьез.
Могу ли я счесть, что “этот вопрос был совершенно непринципиален и неинтересен” для Иоанна? Но зачем он тогда тратит столько времени на описание всего этого? Как мы вообще определяем, что из святоотеческого текста “непринципиально и неинтересно” а что, напротив, принципиально и обязательно? Почему буквальные шесть дней это принципиально, а Солнце, буквально уходящее под землю, — нет? Кто это решает?
Проблема риторики, к которой обращается о.Георгий, в том, что она неизбежно падает под свое собственное осуждение. Ведь в православии святоотеческое наследие обладает весьма высоким авторитетом, а Святые Отцы, как ни крути и как ни выворачивайся, отнюдь не на стороне гелиоцентристов.
Кому я должен верить — св.Иоанну Дамаскину, его труду, принятому Церковью как поистине Точное Изложение Православной Веры, или какому-то сомнительному латинянину Копернику и поддавшемуся его чарам о.Георгию? Как ни крути, но «православный» гелиоцентризм не назовешь ни «древним законоположением» Церкви, ни «определением отцов».
Я хотел бы, чтобы меня правильно поняли — я не пытаюсь шутить или пародировать позицию моего оппонента. Я пытаюсь ее примерить на себя и понять, что она от меня потребует. И я не вижу, что могло бы в ее рамках оправдать гелиоцентризм или вообще отказ от ряда ясно выраженных в святоотеческих трудах представлений о тварном мире, которые теперь отнюдь не принимаются никем, включая о.Георгия и его единомышленников.
Позиция, при которой мы принимаем гелиоцентризм (при том, что св.Отцы явно были геоцентристами), но отвергаем теорию эволюции на том основании, что Отцы о ней ничего не знали, представляется мне просто подгонкой данных под теорию — такие-то фрагменты из Отцов будем поднимать на знамя, другие фрагменты — заминать как “неинтересные и непринципиальные”. Но такая позиция не представляется мне ни интеллектуально, ни вероисповедно честной.
Оппонент пишет:
“Данный аргумент предполагает, что святоотеческое учение о возникновении мира и человека есть часть античных естественнонаучных представлений, якобы некритично воспринятых Святыми Отцами. Творение Богом мира из ничего и творение человеческого тела из земли, по мнению Сергея Худиева, мы должны считать единым целым с птолемеевскими представлениями о вращении Солнца вокруг Земли и другими устаревшими естественнонаучными взглядами.
Но с чего автор это взял?”
Ни с чего — автор просто не утверждает ничего подобного. Более того, моя позиция является прямо противоположной. По-видимому, эта ошибка восприятия — результат смешения ряда разнородных тезисов, свою позицию по которым я обозначу раздельно.
Сотворен ли мир из ничего? Да. Все творение приведено из небытия в бытие, и в бытии поддерживается исключительно благой волей Создателя. Складывается впечатление, что оппонент приписывает мне отрицание этого тезиса и потом энергично спорит с этой еретической позицией — я должен уверить его, что его труды тут совершенно излишни.
Я пользуюсь случаем исповедовать еще раз со всей ясностью — мир сотворен Богом из ничего, как тому и учит Церковь. Никакого “самобытия” миру я не приписываю и никогда не приписывал.
Сотворено ли человеческое тело из земли? Да, вопрос в том, как именно мы понимаем процесс этого творения.
Должны ли мы считать это единым целым с взглядами, например, св. Дамаскина, на Солнце? Я и пишу о том, что нет, и боюсь, оппонент понял меня с точностью до наоборот. Я как раз исхожу из того, что мы должны разделять естественнонаучные представления, которые встречаются у Отцов, и их догматическое учение.
При этом мы оба — как о. Георгий, так и я — уже это и делаем. Мы отклоняем ряд утверждений естественнонаучного характера, которые можно найти у Отцов, например, у того же св.Иоанна Дамаскина:
- «Весна имеет место тогда, когда солнце восходит в середине востока; она отличается умеренностью, умножает кровь, будучи, теплой и влажной».
- «Лето есть теплое и сухое время года, способствующее развитию желтой желчи».
- «Кометы не принадлежат к тем звездам, которые были сотворены в самом начале, но, по божественному повелению, образуются в соответствующее время и опять распадаются; ибо и звезда, явившаяся волхвам во время человеколюбивого и спасительного ради нас рождения по плоти Господа, не принадлежала к числу тех звезд, которые были сотворены в начале».
- «Некоторые утверждают, что Солнце во много раз более Земли, а Святые Отцы считают его равным Земле».
- » Воздух служит трем нашим чувствам, ибо при его посредстве мы видим, слышим и обоняем».
- «[Океан] представляет собою как бы некоторую реку, окружающую всю Землю… Океан имеет воду, годную для питья и сладкую».
Мы оба (в отличие от св. Иоанна) не считаем, что ночь происходит то того, что Солнце находится под землей. Как человек, совершавший длительные авиаперелеты, о.Георгий имеет вероятно, несвятоотеческие взгляды на этот вопрос. Вопрос о том, должен ли авиапассажир доверять своим многогрешным глазам или богопросвещенным св.Отцам, мы оба, скорее всего, разрешаем примерно одинаково.
Мы так или иначе проводим линию раздела — это догматическое учение, а это — представления о природном мире, которые сами по себе не являются частью учения Церкви и не должны приниматься как обязательные. Вопрос в том, как мы ее проводим. И тут нам необходимо избежать путаницы в категориях — что является философским, а что научным вопросом?
“Библейское и святоотеческое учение о творении мира никогда не было «своим» для античной традиции и уж тем более «единым целым» с нею — ни Птолемей, и никто из древних натурфилософов не учил о творении мира за шесть суток”.
Разумеется, не было — тут о. Георгий оспаривает тезис, который я опять-таки не выдвигаю. Для современной космологии, с ее теорией Большого Взрыва, является уже общим местом, что вселенная имела начало во времени, а для античных авторов была характерна скорее вера в вечный космос. Обратим внимание на различие двух тезисов:
— мир сотворен из ничего;
— все существующее многообразие видов возникло именно за шесть календарных суток.
Логически это разные тезисы. Язычники оспаривали не творение именно за шесть календарных суток (как будто речь шла о сроках творения), а творение как таковое.
Более того, эти два тезиса относятся к разным категориям. Первое утверждение носит догматический и философский характер (что, или, вернее, Кто является причиной бытия мира), второе — характер научный (на протяжении какого срока возникло многообразие видов в этом, уже существующем мире).
Первое утверждение находится, строго говоря, вне поля зрения научного метода (хотя ряд научных открытий последнего времени — такие, как тонкая настройка вселенной и ее начало во времени, скорее, говорят в его пользу). Второе — относится к области науки, исследующей материальный мир, и, в свете того, что мы знаем об этом мире, выглядит не более правдоподобным, чем естественнонаучные взгляды, изложенные у св.Иоанна Дамаскина.
Существует ли в этом отношении противоречие между наукой и православной верой? На самом деле не большее, чем противоречие между “Точным Изложением Православной Веры” и опытом авипассажира. Рассмотрим это подробнее.
Божественное откровение и научные знания
Как где-то говорит К.С.Льюис: для того, чтобы рассуждать о любом предмете, от штопора до собора, нужно понять, для чего он предназначен.
Божественное Откровение, воспринятое, хранимое и возвещамое Церковью, предназначено для нашего спасения; как говорит святой Евангелист Иоанн, “Сие же написано, дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий, и, веруя, имели жизнь во имя Его. (Иоан.20:31)”. Оно сообщает нам истины веры, касающиеся Бога, Его отношений с миром, нашего сотворения по образу Божию, нашего бедственного падения, того, что Бог совершил для нашего спасения в Господе нашем Иисусе Христе, и того, как мы, через покаяние и веру, можем воспринять это спасение.
Существует мнение — распространенное, прежде всего, среди протестантских фундаменталистов США — что безошибочность Писания означает не только то, что оно верно наставляет нас в догматических истинах и пути спасения, но и то, что оно содержит точные в научном отношении истины о природном мире.
Более того, “научная истинность” Писания поставляется критерием его истинности вообще. Как говорит протестантский сайт “Ответы в книге Бытия”: “Если Библии нельзя доверять в вопросах геологии, астрономии и биологии — как ей можно доверять в вопросах морали и спасения?”
Православному человеку может показаться чрезвычайно дикой идея верить или не верить во Христа, хранить или попирать заповеди, в зависимости от того, сообщает ли Библия верные данные об астрономии — справедливости ради отметим, что и не всеми протестантами она принимается. Но как такая идея возникла?
Нам важно обратить на это внимание, чтобы избежать импорта концепций, которые являются порождением весьма специфического подхода к Библии. Лозунгом протестантизма является Sola Scriptura — “только Писание”, Библия как единственный и абсолютный авторитет.
С этим центральным положением связана другая доктрина — “ясности Писания”. Она означает, что “значение текста может быть ясно понято обычным читателем”. Эта доктрина вызвана реакцией против авторитета Церкви, который у католиков (как и у православных) считается важным для правильного понимания Библии.
Считается, что простой человек, “читая как написано”, вполне может правильно понять, что Бог хочет сообщить ему через библейский текст. Однако в реальности простой читатель Библии всегда находится внутри определенной культуры, и его подход к тексту неизбежно этой культурой формируется.
Одной из черт современной (и, в частности, американской) культуры является сциентизм — взгляд на науку как на единственный авторитетный источник истины о реальном мире, на истину вообще, как, прежде всего, научную истину. “Библия истинна” в этом случае неизбежно подразумевает “Библия научно точна”, и, обратно, если Библия не точна научно, она не истинна.
Отсюда возникает горячее желание ряда протестантских авторов доказать, что Библия содержит научные данные, и эти научные данные точны. При этом им приходится взваливать на себя труд обоснования представлений о природном мире, которые выглядят чрезвычайно неубедительными в свете того, что нам об этом мире известно. Но это — их специфическая проблема, связанная с их специфическим восприятием Писания. Нам совершенно незачем делать ее своей. Вопрос о том, должны ли мы ожидать в Писании научных данных, к тому же истинных, — стоит рассмотреть немного подробнее.
Почему Бог не отрыл Моисею теорию сверхпроводимости?
Бодрые атеисты любят указывать на явную ненаучность картины мира, описанной в книге Бытия — твердое небо, растения до солнца, говорящий змей, и так далее. По их мнению, если бы Библия была словом Божиим, она бы сообщала истинные данные об устройстве вселенной. «Она и сообщает!» — восклицают фундаменталисты (правда, твердое небо с окнами в нем при этом все же трактуется как-нибудь иносказательно).
Здесь мы должны поставить “научным” критикам Писания (а равно его “научным” защитникам) вопрос — а как должно было бы выглядеть сообщение Пророку позднего бронзового века “истинных” (то есть современных) представлений об устройстве и развитии природного мира? Как выглядела бы первая глава книги Бытия в этом случае?
“В начале установил Бог четыре постоянные — для гравитационного, сильного, и слабого взаимодействия. И установил Бог скорость расширения вселенной, и соотношение массы темной и видимой материи…” Да, не забудьте еще впихнуть в ту же первую главу теорию Эволюции. Да так, чтобы Ваш адресат это понял.
При первой попытке представить решение такой задачи выясняется, что она, во-первых, нерешаема (кстати, какую именно научную картину мира следует сообщить Пророку? за XIX, XX, XXI, XXII век?). Во-вторых, зачем ее вообще решать, если цель Откровения совсем другая — передать человеку знание о Боге, который создал все существующее и наделил человека Своим образом? Совершенно естественно, что эти вероучительные истины возвещаются в рамках тех образов и представлений, которые привычны и понятны адресату.
Пытаться интерпретировать сами эти образы как буквально истинное описание природного мира не только неверно, но и просто невозможно.
Библия, например, если мы читаем текст “как написано”, говорит о твердом небе, в котором открываются окна (Быт.7:11). Отказ от буквального твердого неба с буквальными окнами, при объявлении обязательными буквальных шести дней, порождает ту же проблему, что и с эволюцией и геоцентризмом — раз уж беретесь быть буквалистами, будьте ими не только тогда, когда вам это удобно.
Почему наука есть Божие благословение
О.Георгий пишет:
“Почему бы и нам не разуметь так, как написано? Во время Святых Отцов «внешние» не принимали учения о Шестодневе, и в наше время внешние его не принимают – почему бы и нам не проявить в данном пункте вероучения ту же принципиальность, невозмутимость и независимость, какие были у Святых Отцов?
Сколько ни читал я писаний «православных» эволюционистов, внятных ответов на эти вопросы не нашел, только одно сквозит за всеми рассуждениями: «перед миром стыдно». Это перед тем самым миром, дружба с которым есть «вражда против Бога» (Иак. 4:4)”.
Я еще раз обращу внимание на то, что эта риторика осуждает сама себя: почему же о. Георгий не разумеет, как написано, святоотеческого учения о том, что ночью Солнце уходит под землю, мир сотворен из четырех стихий, а Солнце равно Земле? Ему стыдно перед миром?
О. Георгий цитирует слова преподобного Ефрема Сирина:
“Никто не должен думать, что шестодневное творение есть иносказание; непозволительно также говорить, будто бы… в описании сем представлены одни наименования или ничего не означающие, или означающие нечто иное”.
Преподобный Ефрем следует своим словам, понимая небо как вполне буквальную твердь, чем пишет в том же толковании на книгу Бытия:
“И горние воды, отделенные во второй день от прочих вод простертой между ними твердью, были так же сладки, как воды дольние. Они не таковы, как воды, осолившиеся в морях в третий день, но таковы же, как и отделенные от них во второй день. Они не солоны, потому что не подвержены гниению. Они не на земле, от чего бы могли загнивать, ибо на земле воздух не служит к тому, чтобы воды порождали и производили пресмыкающихся. Для вод тех не нужно, чтобы впадали в них реки, они не могут иссякнуть, потому что нет там солнца, которое зноем своим иссушало бы их; воды эти пребывают там росой благословений и блюдутся для излияния гнева.
Невозможно предполагать также, чтобы воды над твердью были в движении, ибо приведенное в порядок не кружится без порядка, а что есть, то не приводится в движение тем, чего нет. Что сотворено в чем-либо другом, то при самом сотворении получает для себя все: и движение, и восхождение, и нисхождение в том, в чем сотворено. А горнии воды не окружены ничем, потому не могут они течь вниз или кружиться, ибо нет для них того, по чему они текли бы вниз или кружились”.
Следует ли о. Георгий этим словам преподобного Ефрема? Если да, то пускай он открыто исповедует свою веру в твердость неба, над которым находятся воды, которые “не могут иссякнуть, потому что нет там солнца, которое зноем своим иссушало бы их и не могут течь вниз”. Если нет, то как оправдать такую выборочность? Стыдом перед миром? Или просто тем, что о. Георгию,как и всем нам, прекрасно известно, что небо не твердое, и он не собирается отвергать очевидность, даже если почитаемый Святой Отец учит иначе?
Но перейдем к другому вопросу — о том, как христианам относиться к науке. Да, наука есть интерпретация данных. Но есть вещи, установленные наукой вполне достоверно — небо не твердое. Солнце ночью не уходит под землю. Соленость морских вод не происходит от гниения. Солнце по размерам не равно Земле. Многообразие видов не появилось в ходе одной календарной недели.
Должны ли мы видеть в этом угрозу нашей вере? Напротив, мы должны видеть в науке прекрасное проявление вложенной в нас Богом способности и жажды к познанию, удивительный инструмент постижения созданного Богом огромного, дивного, и повергающего в благоговейный трепет мира.
Книга Природы открывает нам величие Творца — и если мы захлопнем ее из страха, что ее чтение повредит какому-то дорогому и привычному нам пониманию Откровения, мы не воздадим должного нашему Господу. Мир Большого Взрыва, Тонкой Настройки, разлетающихся галактик, тяжелых элементов, выкованных для наших тел в недрах сверхновых звезд, и да, Эволюции — этот, реальный мир прославляет Своего Создателя.
Прятаться от этого величественного храма творения в карточные домики, возведенные протестантскими фундаменталистами — пусть даже и украшенные выборочными цитатами из св. Отцов — было бы ошибкой. Еще большей ошибкой было бы объявить такое прятание обязательным.
Что если бы кто-то объявил веру в буквальную твердь, описанную у преподобного Ефрема Сирина, обязательным условием веры во Христа? Не счел бы сам о. Георгий это пастырски и миссионерски неверным? Было бы правильно увязывать веру в истину Творения, Боговоплощения и Искупления с верой в такие утверждения о мире, которые явно не соответствуют реальности? Если мы согласны в том, что мы не должны требовать от людей веры в буквальное твердое небо, зачем же нам требовать (не менее затруднительной) веры в буквальные шесть календарных суток?
Не лучше ли поступить так, как мы и уже и поступаем в случае с твердым небом или геоцентризмом — различать догматическое учение священнописателей и отцов, в частности, о творении и устроении мира, от тех образов, обусловленных языком, эпохой и культурой, в которых оно неизбежно было выражено?
Читайте также: