Священнослужитель и создатель Кризисного центра помощи молодой семье рассказал «Правмиру» о том, что делать, если муж поднял на жену руку, а духовник говорит: «Терпи и смиряйся», где искать поддержку и как уберечь от семейного насилия своих детей.
— Отец Максим, в фейсбуке вы рассказывали, что в деструктивные семейные отношения попала ваша ученица. Как это произошло?
Священник Максим Первозванский
— Она приехала в Москву из Петербурга. Родители, которые могли бы поддержать, остались там. А потом начались звоночки, постоянное манипулирование чувством вины со стороны мужа, его родителей.
Началось с того, что ее родителей даже на свадьбу не пригласили. Постоянно подчеркивалось, что она вошла в профессорскую семью с корнями, должна гордиться, что ее удостоили такой чести. А дальше постепенно хуже, грубее. Когда забеременела, муж стал унижать еще больше, обзывать. Появились запреты — с подружками не встречаться, никому ничего не рассказывать. Потом пошли побои — все шло по нарастающей.
Она даже сама себе объяснить не может, как это вообще все произошло: до замужества за ней ухаживали юноши, она никогда не позволяла хамства в свой адрес… В итоге я смотрю на молодую женщину за двадцать, которая за два года стала выглядеть, как сорокалетняя, у нее половина волос выпала на голове.
Это очень важно — не терять социальные связи, не оказываться оторванной от людей, самой по себе. Хорошо, что она нашла в себе силы и пришла ко мне.
— Да, другой священник мог сказать: «Терпи и смиряйся»…
— Именно так говорил их общий с мужем духовник. Вообще оценить деструктивную ситуацию здраво как раз мешает то, что ее пытаются обосновать с православной точки зрения: «Ты что, потерпеть не можешь? Ты должна слушаться мужа и своим терпением спасешься, да еще мужа спасешь».
Уже 20 лет я повторяю и повторяю, что муж не имеет права заставлять жену слушаться, нет у него такой власти.
А еще у меня есть критерий, по которому можно проанализировать, что происходит: есть ли в происходящем уважение к другому человеку и (или) самоуважение? Если чего-то нет, значит, это неправильное поведение.
Один из приемов, которые часто используют те, кто строит деструктивные отношения — качели. Тебя сегодня поругали, а завтра, наоборот, окружили любовью и заботой. И человек в этой ситуации теряет какую-то внутреннюю уверенность, ему не на что опереться внутри себя. Он не понимает, его любят или нет, потому что сегодня его побили, а завтра — носят на руках.
Такой циничный прием я видел еще в советское время — человек сегодня дарит девушке цветы, влюбленно на нее смотрит, она, хоть раньше и не обращала на него внимания, немного растаяла, ей приятно. А завтра он почему-то холоден и даже в ее сторону не смотрит, прошел мимо, не поздоровался. Ей до него еще вчера дела не было, а тут она начала волноваться, что происходит. Через день он опять за ней ухаживает. Потом раз — на две недели его нет.
Так же и в семейной жизни может быть: оттолкнули — подтянули, оттолкнули — подтянули, а амплитуда увеличивается, как того, так и другого. В итоге возникает серьезная психологическая зависимость, зависимые отношения. Когда муж бьет, а жена не заявляет на него в полицию или не пытается защищаться. Она плачет, жалуется, но к каким-то серьезным действиям оказывается не готова.
Самоуважение — это не гордыня
— Как воспитывать детей, чтобы они не позволили втянуть себя в зависимые отношения? На что обратить внимание?
— На самоуважение. Но когда я говорю о самоуважении, подавляющее большинство православных людей не понимает, о чем речь. «Самоуважение — это что, гордыня? А как же смиряться?» — сразу спрашивают меня.
Но по-настоящему самоуважение — это уважение в себе образа Божьего, как уважение другого — уважение образа Божьего в другом.
Человек должен обязательно себя уважать, опираясь на слова Спасителя: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мк. 12:31).
Любовь к себе — это как раз самоуважение, а не самолюбие. Если ты себя уважаешь, то ты не можешь позволить другому поступать с тобой так, оскверняя в тебе образ Божий.
— А как человеку выйти из деструктивных отношений, если он уже увяз в них?
— Прежде всего необходимо понять: со мной происходит что-то не то. Тем более, если последствия проявляются уже на физическом уровне, условно говоря, выпадают волосы, трясутся руки, уходит вес. Лучше, конечно, заметить это как можно раньше. И сразу обратиться за помощью — к психологу, к священнику, который не скажет: «Если бьет, смиряйся и терпи», к родителям. Главное, искать защиту и поддержку.
Но в идеале — все-таки слышать звоночки раньше и не позволять себя втягивать в деструктивные отношения, причем реагировать правильно. Что это значит? Вот пример: приходит муж с утра пьяный, пахнущий чужими духами, со следами помады на воротнике. Если жена начнет бить посуду, царапать мужу лицо, то в итоге муж-манипулятор потом может сыграть уже на ее чувстве вины. Если же она не полезет в драку, а просто тихо соберется и уйдет из дома, и скажет: «Извини, дорогой, я с тобой больше жить не буду», — ему и придраться будет не к чему. И у нее не будет чувства вины.
Если это 15-летние отношения, в которых все растоптано, и вообще не на что человеку в себе опереться, то может помочь только многолетняя реабилитация.
Из отношений длиной в два, три года, даже пять лет, можно выйти, осознав, что происходит, и сохранить себя. Но это возможно, когда тебе есть на что опереться: друзья, родители, священник, психолог, работа, социальные связи. Вообще, когда есть понимание, где можно искать защиты.
Чаще всего деструктивное агрессивное поведение возникает в ситуации, когда жертве не на что опереться. Я знал жуткие случаи, где муж все выстраивал так, чтобы у жены не было ни профессии, ни работы, ни образования, а вся собственность была оформлена на него. И в результате к моменту, когда он завел себе любовницу, через 20 лет семейной жизни, у его жены не было ничего, она оказывалась в полной зависимости от него — материальной, юридической.
То есть как раз по лекалу традиционного общества, неважно, в какой стране, какое там было вероисповедание, женщина слушалась мужа потому, что она была бесправна, у нее не было образования, социальных связей, юридических прав. Она вообще не могла существовать отдельно сама по себе — обязательно либо чья-то дочь, либо чья-то жена. Традиционное общество строило эти большие патриархальные многопоколенческие семьи, потому что по-другому было не выжить в тех условиях.
— Казалось бы, христианство должно менять нас, а в православных семьях ситуация насилия — не редкость, почему?
— Наша вера, православие, — это всегда вопреки. Это усилие. А не то, что само собой возникает от того, что мы храмов понастроили и теперь по-другому все будем жить. Ничего подобного, к сожалению.
Более того, изменения общественных отношений и материальной базы серьезным образом сказываются и на понимании положения верующими людьми. Лет 50 назад, когда молодая жена приходила к духовнику и говорила, что свекровь вмешивается в дела молодой семьи, не пускает готовить на кухне, чаще всего духовник бы ответил: «Слушайся свекровь. Она — большуха, она — хозяйка, поэтому определяет правила».
А что бы сказал духовник 10 лет назад или сегодня? Он бы сказал: «Вам надо жить отдельно». Больше того, я знаю, что даже 20 лет назад мой духовник, архимандрит, а впоследствии архиепископ Алексий (Фролов) вообще не дал бы благословение на брак молодым, если у них не было где жить отдельно от старшего поколения. Ситуация радикально меняется.
Да, по-другому было не выжить в традиционном обществе, кроме как в большой многопоколенческой семье, но это не имеет отношения к православию. Буддисты жили так же, мусульмане, но это на характер отношений принципиально не влияло.
Она ушла из дома с тремя детьми, а с мужа сняли сан
— Вы говорите, что сталкивались с семейным насилием и в священнических семьях. Но в этой ситуации жене бывает еще тяжелее, у нее еще больше шансов услышать «терпи и смиряйся».
— Проблема в том, что когда речь идет о священниках, то современное православное духовничество даже на уровне духовников епархий часто не знает, что с этой ситуацией делать, кроме как сказать: «Терпи, женщина, и смиряйся». Потому что страшно боятся священнического развода, а как выправить ситуацию, пока она еще не стала критической, не знают.
Поэтому я считаю, что в каждой епархии должен быть не только духовник, но и семейный кризисный психолог для духовенства. Я знаю ситуации, которые с помощью грамотного подхода удавалось изменить к лучшему.
Но иногда ничего сделать невозможно. Так, например, семья одной матушки из далекой епархии начиналась радостно, они с мужем вдохновенно вели просветительскую работу. Потом он стал поднимать на нее руку. Вмешивалось епархиальное начальство, не говорило ей: «Терпи и смиряйся». На некоторое время мужа даже запрещали в служении, что он тоже использовал потом как повод для манипуляции: «Меня же наказали, я уже пострадал, искупил». В итоге она с тремя детьми ушла, а с мужа сняли сан.
— Вот мы говорим, что жертва не должна слышать призывы «смиряйся, уступай», хотя, казалось бы, это же для христианина нормальные понятия. Когда их смысл начинает искажаться?
— Идеальная ситуация, когда оба супруга — любят, оба уступают, смиряются. Но когда смиряется только один, а второй ведет себя иначе…
Когда я семинаристам в Сретенской семинарии читаю лекции по семейной жизни, всегда говорю: про то, как жить, когда все хорошо, вы и без меня прочтете. А мы говорим про ситуации, когда трудно. Например, если жена собралась от вас уходить: «Ты мало денег зарабатываешь, шубы у меня нет. Уйду я». Или что делать женщине, которую муж любит очень своеобразно, точнее — не любит.
Кстати, выход из ситуации уже в том, что женщина осознает: ее муж, манипулирующий, поднимающий руку, ее не любит. На эту тему есть очень много светских плакатов. Вроде таких: «Бьет — значит любит… бить, а не любит тебя». Это первая важная задача — внутренне осознать, что насилие является свидетельством нелюбви.