Собор Святой Софии — бывший патриарший православный храм, построенный в VI веке нашей эры. До завоевания Константинополя собор был центром православного христианства. После покорения города османами в 1453 году собор был превращен в мечеть. В 1935 году решением основателя Турецкой Республики Мустафы Кемаля Ататюрка храм преобразовали в музей. С 1985 года собор является объектом Всемирного наследия ЮНЕСКО.
Но в начале июня 2020 года президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган поручил изучить возможность превращения собора Святой Софии в мечеть. Предложение поддержали министр юстиции Абдулхамит Гюль и министр иностранных дел Мевлют Чавушоглу. Против уже высказались представители Константинопольской и Греческой Православных Церквей и высокопоставленные дипломаты разных стран.
Суд признал законным указ первого президента Турции Мустафы Кемаля Ататюрка от 1934 года, которым собору придали статус музея. Решать вопрос об изменении либо сохранении этого статуса имеет право глава государства — Реджеп Тайип Эрдоган.
Вопрос о будущем собора также рассмотрел Госсовет Турции. Слушания по этому поводу заняли всего 17 минут. Официальное решение обнародуют в течение 15 дней.
Турецкие СМИ считают, что первая мусульманская служба в Софии может состояться уже 15 июля.
Вид на Святую Софию. Фото: unsplash.com
Патриарх Московский и всея Руси Кирилл заявил, что «угроза Святой Софии — это угроза всей христианской цивилизации, а значит — и нашей духовности и истории».
«Построенный в VI веке в честь Христа Спасителя, этот храм много значит для всего Православия. И Русской Церкви он особенно дорог. Послы великого князя Владимира, переступив порог этого храма, пленились его небесной красотой. Услышав их рассказ, святой Владимир крестился и крестил Русь, которая вслед за ним шагнула в новое для себя духовное и историческое измерение — в христианскую цивилизацию», — заявил Патриарх Кирилл.
«Мозаичные иконы уже были замазаны известью»
Алексей Лидов, византолог, заведующий отделом Института мировой культуры МГУ, академик Российской академии художеств:
Алексей Лидов
— Храм Святой Софии находится на территории Турции, и вроде бы турки имеют полное право использовать для богослужебных целей храм, который почти 500 лет был мечетью. Но это внешняя правота, за которой — глобальная неправда.
Святая София Константинопольская — главный символ. Причем с самых разных точек зрения — духовной, культурной, исторической. Это величайший христианский храм всех времен и народов, построенный Юстинианом в VI веке. Храм сразу стал главным храмом Византийской империи, воплощением византийской духовности. В таком качестве он просуществовал более 900 лет.
Важнейшее символическое значение храма понимали и турки. Когда они захватили Константинополь в 1453 году, первое, что сделал Мехмед II Завоеватель — превратил Святую Софию в мечеть, и это был очевидный символический жест.
Эти смыслы учитывает сегодня и президент Эрдоган, который возвращает Святой Софии статус мечети, игнорируя ее без малого столетнее пребывание в качестве музея. Он создает некое тройное послание.
Во-первых, послание, адресованное мусульманам Турции, которые в значительной степени поддерживают превращение Святой Софии в мечеть, несмотря на очевидные политические, экономические, культурные и иные убытки — именно как знак победы над христианским миром.
Никакой практической необходимости в создании в центре Стамбула такой мечети просто не существует. Совсем рядом со Святой Софией была выстроена знаменитая Голубая мечеть. Она была создана, как и большинство мечетей в Турции, по образцу Святой Софии — настолько сильное впечатление на мусульманских архитекторов произвело это творение эпохи Юстиниана. Кроме Голубой мечети вокруг много больших и малых мечетей. Так что это символический жест, а также попытка заручиться дополнительными очками накануне скорых выборов.
Вид на Святую Софию и Голубую мечеть. Фото: rawpixel.com
Во-вторых, послание адресовано в целом мусульманскому миру, где возвращением Святой Софии Эрдоган хочет утвердить свой статус в качестве «султана» мусульманских стран Средиземноморья. Он уже давно позиционирует себя как главный лидер этого мира и многие свои внешнеполитические жесты соизмеряет с этим статусом.
Обращение Святой Софии в мечеть — это символ и некое утверждение, кто в доме хозяин.
Также это и жест, обращенный в сторону христианского мира, Европы и всех международных институтов, которые категорически против этого акта. Они все прекрасно понимают, что это не какая-то частность, не какой-то сюжет, связанный с обращением конкретного музея в действующее богослужебное пространство. А демонстративный отказ Эрдогана и Турецкой Республики от пути и стратегии, когда-то обозначенной «отцом нации» Мустафой Кемалем Ататюрком, который, превратив Святую Софию в музей, обозначил свой курс превращения Турецкой Республики в светское государство, которое стремится к объединению с Европой.
Статус Ататюрка в Турции сопоставим, условно говоря, со статусом Ленина в СССР, его портреты — на турецких деньгах и чуть ли не в каждом втором окне. Он — один из главных национальных символов. Намеченный им путь развития государства закрыт передачей Софии. Если не навсегда, то надолго.
Изменение статуса Святой Софии — карта в очень большой политической игре, которая разыгрывается конкретным человеком со вполне серьезными и далеко идущими целями.
Для всего мира Святая София — это главный памятник византийской цивилизации. Главный христианский храм, причем не только в православном мире.
Аббат Сугерий, который в 40-е годы XII века придумал и построил на окраине Парижа первый готический собор в аббатстве Сен-Дени, писал, что видел в качестве великого образца именно храм Святой Софии. Хотя, казалось бы, он не похож на готические соборы. Видимо, аббат имел в виду уникальную драматургию света, которую мы видим в Софии Константинопольской. То, что потрясло послов князя Владимира в Х веке — уникальная свето-пространственная икона, которая создавалась этим единственным в своем роде зданием.
Интересно, что Юстиниан пригласил в качестве главных архитекторов не профессиональных строителей, а самых знаменитых математиков и инженеров-оптиков — Анфимия из Тралл и Исидора из Милета. Световое кольцо создавалось под куполом 40 окнами днем и ночью, транслируя в купол свет либо солнца, либо луны и звезд. Под куполом постоянно создавалось светящееся облако, световая икона Славы Божьей. Из-за того, что купол неоднократно перестраивался, в том числе из-за землетрясений, этот эффект сейчас практически не заметен.
Своды Святой Софии. Фото: unsplash.com
Мозаики усиливали звучание храма как пространственной иконы. Интересно, что до победы иконопочитания в IX веке в храме не было фигуративных мозаик, поскольку образ Божий создавался при помощи световой драматургии и какие-либо «картины» на стенах и сводах были излишни.
Да, световое оформление останется, даже если музей превратится в мечеть. Но посещение храма будет ограничено мусульманскими службами, также некоторые его части останутся закрыты. Поскольку это будет действующая мечеть, каким-то образом придется закрыть (убрать со стен) византийские мозаичные иконы.
Во времена Османской империи эти мозаики были замазаны белой известью, не всегда аккуратно. Потому русские путешественники и исследователи XIX века, например, пытались их увидеть. Никодим Павлович Кондаков, великий историк византийского искусства, когда попадал в Святую Софию, которая была действующей мечетью, видел некие размытые силуэты и лишь пробовал догадаться, какие сюжеты там могли быть изображены.
Фактически эти мозаики явились миру в результате реставрационных работ, которые в 1930-х годах проводились под руководством американского византолога и мецената Томаса Уиттмора, который не только оплатил их, но и подробно опубликовал материалы исследований. Серьезное изучение Софии Константинопольской началось именно после этих открытий, в которых участвовали ведущие византологи того времени, в числе которых был выдающийся русский ученый, эмигрант Анатолий Фролов. Это было грандиозное событие в науке, которое завершилось переводом Святой Софии в статус музея.
Теперь — обратный отсчет…
Убранство Святой Софии. Фото: unsplash.com
Да, храм можно увидеть и в качестве мечети — такое происходит не в первый раз. Вспомним храм Святой Софии в Трапезунде, с 1964 года функционировавший как музей и семь лет назад демонстративно превращенный в мечеть. И мы знаем последствия — этот храм расписан замечательными фресками XIII века. Сегодня часть этих фресок — в нартексе — еще можно рассмотреть, но все, что внутри храма — перекрыто потолком-пологом. И фрески, находящиеся в куполе, в подкупольной зоне, увидеть нельзя.
Так что и памятник — храм Святой Софии, став мечетью, потеряет большую часть своей научной значимости. Скорее всего, встанет вопрос о выведении памятника в силу грубого нарушения условий хранения из списка ЮНЕСКО. Это не говоря о других убытках, которые понесет турецкая культура и турецкое государство.
Сегодня вход в Святую Софию стоит 15 евро, в течение года ее посещают более 4 миллионов человек. Так что убытки будут серьезными, и это не говоря о косвенных последствиях для туризма в целом: многие стремятся приехать в Стамбул именно для того, чтобы увидеть Святую Софию.
Святая София — одна из главных архитектурных достопримечательностей Турции. Фото: MojNews / Wikimedia commons
Думаю, турецкие власти все это понимают, но политические дивиденды перевешивают все остальное. Они долго доставали эту карту из рукава, показывая краешек, регулярно, по крайней мере последние четыре года, говоря о планах превратить музей в мечеть. Сейчас они готовы привести угрозу в действие.
Мы на пороге того, что практически всем цивилизованным миром воспринимается как «культурная катастрофа» с непредсказуемыми последствиями.
«Власти Турции отвлекают внимание от экономики»
Александр Васильев, старший научный сотрудник Института востоковедения РАН, директор Международного российско-турецкого центра РГГУ:
Александр Васильев
— Разговоры о том, чтобы превратить Святую Софию в мечеть, велись достаточно давно, и это одно из обещаний президента Эрдогана, которое он озвучивал еще несколько лет назад. Сегодня для него крайне важно выполнить это обещание.
Во время военного переворота в 2016 году мы увидели, что он делает ставку именно на мусульманскую часть населения. И именно тогда призыв к массам населения, преимущественно исламизированным и молодым, сыграл свою роль в провале переворота и победе Эрдогана. Сейчас ситуация в стране не очень простая — экономика терпит серьезные убытки, из-за коронавируса срывается туристический сезон. Поэтому президенту крайне важно выполнить ранее данные обещания.
Его предложение вновь обратить Святую Софию в мечеть — ход, который призван отвлечь внимание от экономических проблем, поднять свой рейтинг и вернуть пошатнувшийся престиж правящей партии.
Это важно еще и потому, что, как показывает новейшая история, избиратель, турецкий гражданин голосовал в основном за экономические успехи. Именно благодаря экономической программе правящая партия получала народную поддержку. Сейчас мы видим, что те антикризисные меры, которые приняты в связи с пандемией, мировым экономическим кризисом, — недостаточны, они критикуются частью турецких бизнесменов как недостаточные.
Да, мы видим, что Турция все больше и больше исламизируется. И само решение о Святой Софии — очередной маркер того, что страна из светской витрины успешной модернизации все больше и больше превращается в традиционное мусульманское государство. Это, прежде всего, пугает партнеров Турции по НАТО, страны Запада.
Эрдоган отходит от проевропейской политики Ататюрка. Фото: Recep Tayyip Erdoğan / Facebook
Турция постепенно теряет свой европейский лоск, все больше превращается в плохо контролируемую со стороны, преимущественно исламизированную страну. Все больше отходит от тех западных стандартов, которые когда-то турки очень активно пытались внедрять, надеясь на прием в Евросоюз.
В итоге получается, что политика, религия, наука, искусство сильно переплетаются и во многом зависят именно от политических отношений между странами, в том числе турецко-российских отношений. Если раньше мы видели, что экономика и отчасти культура оказывались важным связующим звеном, которое препятствовало полному разрыву отношений, сейчас мы видим, что они во многом стали заложниками политической ситуации.
Так что если говорить о научных, археологических работах, исследованиях древних памятников на территории Турции, то они сегодня серьезно затруднены, особенно для англичан, французов, немцев в силу того политического негатива, который есть в отношениях с Западом. Если же наши ученые захотят проводить какие-то исследования, то, скорее всего, турецкая сторона потребует аналогичного шага от нас в мусульманских районах России.
Когда-то Ататюрк принял важное решение, превратив Святую Софию в музей. Но я хотел бы сказать, что и до этого Святая София использовалась не столько как мечеть, сколько как хранилище для документов бывшей столицы Османской империи.
Наследие Ататюрка до 2016 года, до переворота, достаточно активно переоценивалось, появлялись недоступные ранее мемуары его соратников, где они во многом критиковали его методы и действия. Правящая партия взяла достаточно откровенный курс на некоторое развенчание культа личности Мустафы Кемаля. Но неудавшийся военный переворот изменил ситуацию, стало понятно, что Ататюрк, при всех его недостатках, выполнил важную задачу — сохранил Турцию, создал турецкое национальное государство и, по сути, победил в антиимпериалистической борьбе. И сейчас его наследие уже не подвергается такой рьяной переоценке, как, например, в середине 2000-х.
Если же говорить о Святой Софии как памятнике мирового значения, то она ничего не потеряет, став действующей мечетью.
Я часто бываю в Турции, в разных городах, и мне вспоминается пример храма Святой Софии в Трапезунде. Там тоже сохранились фрески, и тоже некоторое время церковь была музеем. Велись ожесточенные споры, следует ли ее превратить в мечеть, после которых она все-таки получила этот статус.
Но там было найдено очень интересное организационно-техническое решение. В центре храма щитами было огорожено пространство для тех, кто хочет совершить намаз, а между этими щитами и стенами церкви была оставлена своеобразная галерея, по которой даже в часы намаза туристы могли зайти в церковь и насладиться образцами византийского искусства. То есть и доходы удалось сохранить, и требования мусульман выполнить.
Храм Святой Софии в Трапезунде. Фото: Korkut Tas / Wikimedia commons
Думаю, нечто подобное можно сделать и в Святой Софии в Стамбуле. Тем более что это важный объект туристической инфраструктуры, который генерирует большой объем прибыли. И превращать его полностью в мечеть, отказываясь от посещения туристами, в нынешней экономической ситуации просто нецелесообразно.
На мой взгляд, будет разработана какая-то схема, тем более что не мусульманину в Турции заходить в мечети не возбраняется, за исключением времени намаза. Как правило, на большинстве мечетей висят электронные табло, где указывается время намаза.
Так что не думаю, что перед нами — глобальная вселенская проблема.