…Ра́дуйся, Пречестны́й и Животворя́щий Кре́сте Госпо́день, прогоня́яй бе́сы си́лою на тебе́ пропя́таго Го́спода на́шего Иису́са Христа́, во ад сше́дшаго и попра́вшего си́лу диа́волю, и дарова́вшаго нам тебе́ Крест Свой Честны́й на прогна́ние вся́каго супоста́та.
Протоиерей Игорь Прекуп. Фото: Станислав Мошков/rus.postimees.ee
О приеме персонификации мы уже говорили в прошлый раз, поэтому повторяться не будем. На что тут важно обратить внимание: бесы прогоняются Крестом не самим по себе, в силу своей конфигурации, якобы образующей определенные энергетические потоки, как об этом бредят некоторые оккультисты, а силою распятого на нем Иисуса Христа.
Мы привыкли к тому, что изображение Распятого – это символ победы, защиты и силы. И да, это так, но важно понять, что этим символом мы не только ограждаемся от бед. Им христиане, в первую очередь, призываются к крестоношению и сораспятию своему Спасителю. Через это сила крестная и становится нашей броней.
Вдумаемся: силою – пропятого… Формально, как и многое другое в христианском благовестии, – это абсурд. В чем беспомощность человека проявляется наглядней, чем в пригвождении к позорному столбу с перекладиной?!.. Какая тут сила?! Наоборот – полное бессилие! Закономерно, что распятый человек в образном сознании древних – это символ не только позора и проклятия, но бессилия и беспомощности. И вот этой трезвой, железобетонной логике мира сего христианство противопоставляет свою парадоксальную логику: Ибо слово о кресте для погибающих юродство есть, – обращается апостол Павел к коринфским христианам, – а для нас, спасаемых, – сила Божия. <…> …Мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие, для самих же призванных, Иудеев и Еллинов, Христа, Божию силу и Божию премудрость; потому что немудрое Божие премудрее человеков, и немощное Божие сильнее человеков (1 Кор. 1: 18, 23–25).
Уточним, однако, важный нюанс: именно Божие сильнее… Не сами по себе непрактичность, бестактность или глупость, не безволие и слабость возвеличиваются и превозносятся среди христиан. Ах, в самом деле, как подчас одолевает соблазн оправдать этими апостольскими словами свое невежество, тупость, невоспитанность, бесцеремонность, человекоугодие, самоугодие, малодушие, безволие!.. Но апостолом восхваляется немудрое в житейском отношении, если оно основывается на мудрости Божией, и немощное в том же плане, если основывается на доверии Богу, на предоставлении действовать Его силе, при содействии Ему в меру своих способностей и возможностей. Не лезть со своими «я сам, я сам, я знаю, я умею!», а доверчиво, по-детски, как заметил однажды митр. Антоний Сурожский, позволить Ему водить своей рукой.
Кстати, о сошествии Спасителя в ад. По версии свт. Иоанна Златоуста, Христос полностью разгромил ад, начисто разорил его Своим сошествием: «…Если ты будешь следовать за нами с подобающим спокойствием, мы сможем провести тебя повсюду и показать, где лежит пригвожденная (ко кресту) смерть, где повешен грех, где многочисленные и дивные памятники этой войны, этой битвы. Увидишь там и связанного мучителя, сопровождаемого толпою пленников, и ту твердыню, откуда этот гнусный демон в прежнее время производил всюду свои набеги; увидишь убежища и пещеры разбойника, уже разоренные и открытые, потому что и туда приходил Царь. <…> …Они были темными, пока не сошло туда Солнце правды, не осветило и не сделало ада небом, – потому что где Христос, там и небо». Или, как он говорит в своем Пасхальном слове: «Огорчился ад, ибо упразднен! Огорчился, ибо осмеян! Огорчился, ибо умерщвлен! Огорчился, ибо низложен! Огорчился, ибо связан! Взял тело, а прикоснулся Бога; принял землю, а нашел в нем небо; взял то, что видел, а подвергся тому, чего не ожидал!»
Этой «чистой победы» Сына Человеческого приобщаются все, кто исповедует Его, пребывая в завете с Ним всей своей жизнью, всеми делами, всеми помыслами. Сораспинаясь Ему в терпении скорбей и хранении себя на путях заповедей Его, мы Ему же совоскресаем еще до Всеобщего Воскресения из мертвых. Мало-помалу, от одной победы над своим «ветхим человеком» к другой, от одного восстания из падения к другому, от познания к познанию, от опыта к опыту, от благодарности к благодарности.
О, Пречестны́й и Животворя́щий Кре́сте Госпо́день! Помога́й ми со Свято́ю Госпоже́ю Де́вою Богоро́дицею и со все́ми святы́ми во ве́ки. Ами́нь.
«Честны́й» – тот, кому воздается честь, почитание. «Пречестны́й» – почитаемый исключительно, особенно, наивозвышенно. Это чрезвычайное почитание Креста приобщает жизни вечной, которую нам через Свою крестную смерть и воскресение даровал Господь. Однако заключается оно вовсе не только и не столько в благоговейном ношении нательного крестика и лобзании выносного или напрестольного креста.
Да, каждый крест: вырезанный, отлитый или изображенный жестом – любой таинственно и благодатно связан с Крестом Христовым и является носителем его силы, очищающей и защищающей нас от всякого зла. Выражая благоговение перед символом, адресуем его тому самому единственному Жертвеннику. Поэтому благочестивое обращение со святыней его изображения очень важно, и все же важнее другое.
Крест Христов вполне почитается нами тогда, когда мы со смирением несем свой личный крест. Поскольку Крест Христов – это спасительный Жертвенник, на котором совершено наше Искупление, то сопричастностью Жертве, принесенной Сыном Человеческим, исцеляется каждая искупленная Им душа. А осуществляется эта сопричастность так называемым «несением креста» и «сораспятием Христу».
Причем, что крайне важно понимать, несением постоянным, непрестанным, неопустительным и неослабным. В греческом оригинале Евангелия от Луки (Лк. 9: 23) сказано не только «ἀράτω τὸν σταυρὸν αὐτοῦ» <арато тон ставрон авту> (возьми крест твой), но еще добавлено «καθ’ ἡμέραν» <каф имеран> (день за днем, ежедневно), т.е. бери, поднимай его, принимай и неси всегда, постоянно, во всех обстоятельствах, в какой бы роли ты ни оказывался: не по праздникам только, а повседневно; дома, на работе, на улице – всюду и со всеми: наедине с собой, в общении со своими домашними, с коллегами, с прохожими, проезжими и пр., в какой бы социальной роли ты в тот или иной момент ни находился.
И Матерь Божия тут упоминается в первую очередь не только в силу Ее особого почитания, но и потому, что Она – первая, после Своего Сына, крестоносица, которой «оружие прошло душу» (Лк. 2: 35), подающая пример крестоношения и возглавляющая сонм святых крестоносцев – тех чад Божиих по благодати, которые на личном опыте познали, что сила Божия в немощи совершается (2 Кор. 12: 9), и засвидетельствовали эту истину своей жизнью.
Читайте также: