Священник Андрей Мизюк
Да, у меня нет ничего против смерти кроме этого данного мне дара, который мне надлежит нести в самую страшную мою ночь, но сделать шаг туда я могу только надеясь, а вера, начинающаяся сейчас и здесь во мне живом и беззаботном, молодом и полном сил, эта вера поведет меня словами псалмопевца туда, где мне нужно будет не убояться зла. Потому что Он будет со мной.
У Клайва Льюиса в «Письмах Баламута» есть очень важные слова, которые написал младшему искусителю старший: «Мы научили их думать о будущем как об обетованной земле, на которую вступят лишь привилегированные счастливцы, а не как о месте, куда каждый из них движется со скоростью шестидесяти минут в час, что бы он ни делал и где бы он ни был».
Ох, сколько же здесь всего полезного для размышления. Начиная от того, что человек редко думает о своей конечности, о быстротечности времени и века, о том, что не в его руках как жизнь, так и смерть, и заканчивая вползающим в его душу страхом и ужасом от того, что он-то точно не будет достоин спасения и милости.
Мы все, по большому счету, сделали сами себе прививку от смерти. Правда, ложную, не настоящую, не исцеляющую и не защищающую. Она заставляет нас думать о том, что все это, смерть, болезнь, горе – это не с нами и не про нас. Это такой туман, попытка обезболить, отложить на потом. Вся беда в том, что «потом», как правило, чаще всего наступает внезапно. Мы теряем кого-то из близких и знакомых, друзей, родителей. И это знание огромной темной и ледяной глыбой, неотвратимым фактом обрушивается на голову и терзает сердце. То, о чем говорил Баламут, становится реальностью.
Мы не готовы, мы не хотели думать, мы пытались закрыться и спрятаться, а оно нашло нас. И в своей практике как священник, в своей повседневности я нередко встречал и встречаю людей, которые и сами, даже на пороге смерти, продолжали упорствовать и повергали себя в отчаяние. Потому что реальность и иллюзии о себе самом и своих силах не склеиваются воедино. И это было страшно. И мало что можно было изменить. Но не лучше ли сейчас, когда день в разгаре, а сил еще много, не лучше ли теперь подумать о том, как и с чем я приду к закату, где я буду, когда ночь застанет меня. Тем более, что и время лукаво. Мы смотрим на часы и видим полдень, а ночь уже за спиной. Да, вот так образно. Но это о смерти. И о том, какой ответ мы могли бы дать этой неотвратимости. И условие для прочности здесь только одно – Христос.
Нынешняя поминальная родительская суббота первая в этом году. Да, в храме ежедневно служатся панихиды, на Литургии произносятся заупокойные молитвы, но именно в этот день в храме видишь людей незнакомых, тех, кого обычно на повседневной и даже на воскресной службе не встретишь. Они приходят помянуть родных. И это хорошо. И да, наверное, вот эти родительские субботы для многих из них – это повод зайти в храм. Может, это даже просто исполнение долга, может быть, человек и не особенно-то и ходит в храм.
Но не стоит на таких людей смотреть с высот своей церковности и знаний «как надо». Возможно, что они причащаются редко или не участвуют в таинствах совсем, но посмотрите, их привела сюда сегодня память и любовь. А что это, если не та основа, на которой зарождается поиск. Хотя бы ответов на некоторые вопросы. А вдруг это начало пути к самой важной Встрече.
Ведь нередко так случается, что к Богу приводит скорбь. Как последняя возможность не свихнуться от горя, как шанс задышать вновь.
Увы, я грешен. Очень уж раздражали меня в былые годы все эти столы с продуктами, эти корзины, тюки, узелки, свечи, заливающие поминальный стол. Думал о том, что где же мы все в течение года, все остальное время, почему только сегодня. Где покаяние, изменение жизни, где дела милосердия в память об усопших? Это вот и была та самая верхушка, с которой смотришь на всех свысока. И мы, воцерковленные, служащие, что-то знающие, на самом деле нередко так размышляем. Ну, если честно. И вот со временем я наконец-то пришел к выводу, что иногда «жертва Богу дух сокрушен и сердце сокрушенно» начинается вот с этой малой жертвы, с пакета с луком, с кутьи, с килограмма муки, с памяти, с неизведанного, противоречивого чувства, чувства того, что ты любишь того, кто умер и уже в этом мире не встретится тебе. Его нет здесь, а ты продолжаешь любить. С малого начинается, с лепты, которая больше всего была дорога Христу. И вот об этом и можно было бы рассказать тому, кто просто зашел поставить свечку. Тому, кто пришел постоять. О том, что это все не зря, не случайно и очень важно. Потому что смерть не оборвала нашу связь. Что по этой нити мы все равно обязательно однажды придем друг к другу во Христе. Все начинается с малого.
И еще это повод подумать о себе. О скоротечности всего. О том, что я не знаю, сколько теперь времени, как бы ярко ни светил день. Потому что время и обстоятельства очень ненадежны. Что-то изменить и подумать о том, что моя жизнь – это путь в сторону дома, это еще дорога. Но где-то, уже очень давно, меня ждут и очень любят. Любят так же, как любил и продолжаю любить здесь я. Продолжаю. И, значит, продолжаюсь.
И да, эта память – не повод забыть о том, как прекрасно многое из того, что встречено мной в этой дороге. Это повод благодарить. И радоваться каждому шагу. И не только своему, но и тех, кто был и есть рядом с нами.
Мы неразлучны.