«Сын плачет, просится домой»
Река Лена течет через всю Якутию, через бесконечную вечную мерзлоту этой земли. В одном из изгибов реки, как в ладошке, спряталось небольшое село Бясь-Кюель. Оно стоит посреди тайги, деревья раскинулись на сотни километров вокруг. И тайга, кормившая жителей села, в этот раз лишила их всего.
Гореть Якутия начала еще в начале лета. И каждый день жители Бясь-Кюель проводили в тревоге и страхе.
То, чего боялись около 700 человек, все же случилось. 7 августа деревня заполыхала.
— Огонь подошел к нам стремительно, мы не успели его перехватить. Люди побежали из домов, некоторые не успели даже захватить документы. Мы сгрудились в центре села и издалека смотрели, как горят наши дома. Почти половина деревни, 33 дома выгорели за час, — рассказывает корреспонденту «Правмира» 46-летняя Мария Яковлева.
Фото: Новости Якутии
Она прожила в селе всю жизнь, здесь вышла замуж и родила троих сыновей. Старший уехал в город, в деревне Мария живет с мужем и двумя детьми.
— У нас был большой двухэтажный дом, гараж, баня. Рядом стояли дома моей матери, родной сестры. Неподалеку жили многодетные соседи. И все у всех сгорело. Мы скот не держали, у соседей сгорели коровы, свиньи, собаки. Некоторые коровы успели убежать, — продолжает Мария.
Яковлевых разместили в школе. Часть семей на автобусах увезли в соседнее село.
— Я осталась помогать своим старикам, сестрам. Нам дали подушки, одеяла, еду, воду. Ко многим из города приехали сыновья, они дежурят с остальными мужчинами. Женщины их кормят. Нам обещали построить дома. Говорят, что у всех будут одинаковые — на всех один размер. Хлева для коров обещают построить. Мы все составили списки, кому что надо — утварь, мебель. Говорят, и это возместят, но не знаю. Годами мы копили, построили дом… И ничего не осталось, — Мария начинает плакать. — Мальчик младший плачет все время, домой хочет. Испугался сильно большого огня. А я не сплю ночами. Не могу спать.
Зима скоро, уже в сентябре может выпасть снег. Успеют ли нам выстроить новые дома? Надо же где-то жить дальше.
Ефим Павлов жил на улице Русской. Вся она сгорела.
— И ведь новые дома здесь стояли, вчера мы даже не думали, что только что построенное может сгореть. И мы недавно дом построили на два этажа. И гараж новый, и баню. Скот с утра доили, а днем коровы сгорели. Сено, которое мы для своих коров готовили, сгорело. Семья большая у меня, дети — 4 школьника и студентка. Ничего спасти не успели. А у моего соседа Ивана все животные сгорели заживо. Куры каким-то чудом выжили, ходят по улицам черные от сажи.
Певец Петр Жирков, житель Бяс-Кюель. Тушил огонь у села, а дом свой не спас. Пытался вынести свою аудиозаписывающую студию — единственный и постоянный источник дохода. Сгорело все! Остались коровы и одежда, что на нем. Фото: соцсети
Защитники животных из Якутска приехали в сгоревшее село Бясь-Кюель, когда поняли, что там остались собаки и кошки.
— Страшный пожар был ночью, жители покидали свое жилище спешно, в течение двух часов. Стало ясно, что животных они оставят, — рассказывает Марина Сантаева, руководитель Фонда защиты животных «Белый Бим». — Волонтеры забрали шесть кошек, четыре из них сильно обгорели, не знаю, выживут или нет. Одна кошка на сносях. Если сегодня где-то и есть ад, он именно там — на пожарах.
Всех кошек показали ветеринарам, сегодня их увезли в стационар. «Один котенок оказался цел, сейчас он ждет хозяев на передержке», — рассказала волонтер Катерина Федорова.
— Собаки, которые сидели на цепях, сгорели. Когда подъезжали к селу — дым резал глаза, почти ничего не видно. А когда в село заехали, оказались на пепелище, — говорит волонтер Катерина Федорова. — Это слезы. Вокруг — трупы кроликов, кур. Люди бегают в панике, коров поят водой. Страшно, конечно. Но нужно было что-то делать. Я спать не могла после увиденных в сети видео обгоревших кошек…
Фото: Галина Мозолевская / ysia.ru
Огонь окружил село
Село Сангар стоит у самой реки, с одной стороны — тяжелая вода Лены, с другой — тайга. Прямо сейчас Сангар с трех сторон в кольце огня. В поселке живет около 4 тысяч человек и все они боятся повторить судьбу жителей Бясь-Кюеля.
— У нас по периметру поселка, в километре от него — огонь, очень большая задымленность, — Светлана Эверстова, жительница села. — Приехали тюменские пожарные, и сейчас в основном работают они и наши добровольцы. Шквалистый ветер до 20 км/час мешает нашим огнеборцам.
Пожар начался три дня назад, его локализовали. Но из-за сильного ветра раздулся и пошел в сторону поселка по ходу ветра.
На пожарах вокруг Сангара работают 127 его жителей, по словам собеседницы «Правмира». «Иногда без отдыха, круглыми сутками. Рубят деревья, минерализованную полосу расширяют, а техника помогает расширению зоны воды, окарауливанию очагов, — отмечает Светлана. И вся техника тоже брошена на борьбу с огнем. Авиация из-за сильной задымленности и погодных условий подключиться не может.
Фото: Галина Мозолевская / ysia.ru
— Вчера эвакуировали несколько семей, что живут рядом с лесом. Дома их поливали водой, — продолжает она. — Слава богу, наши отстояли ночь и сегодня тоже с утра там работают. Сейчас главное — не допустить огонь в село. Глава поселка Николай Иванович Попов, как начался пожар, тоже со всеми огнеборцами бросился тушить. Штаб днем и ночью тяжело работает. Через реку от Сангара — село Кальвица. Там тоже горит, и наши мужчины, кто родом оттуда, уехали туда спасать поселок.
Нефтебаза — главная болевая точка и жителей Сангара, и всей Якутии. Нефтебаза в поселке снабжает горючим три арктических района. Огонь уже недалеко от цистерн и сангарские мужчины, стиснув зубы, держат оборону. Если нефть загорится, возможны и пожары, и взрывы.
Еще в поселке стоит угольный склад. Его тоже нужно отстоять.
Женщины тоже воюют с огнем: готовят еду, увозят в штаб, кормят мужчин. Нехватки продуктов в поселке нет, их доставляют по реке.
Важно, чтобы стих ветер. Пока он никак не успокаивается. И еще очень трудно дышать, задымленный воздух режет глаза, теснит грудь. Огнеборцам, как сейчас называют добровольных пожарных в Якутии, не хватает респираторов.
Резиновые сапоги плавились на ногах
Айыл Дьулурха из Якутска стал одним из первых, кто призвал добровольцев тушить пожары. Сформировал первую группу, сам в ее составе выехал, потом еще одну — и закрутилось.
— В начале июля в мессенджеры стали приходить картинки. На них жители горящих территорий бежали с криками: «За Родину! Вперед!» Это все был монтаж, конечно, но меня это задело, я начал думать, как и чем мы можем помочь. Связался с руководителем «Якутсклесресурс», мне ответили: «100–150 человек нам бы очень помогли для караула, для поддержки». Начал призывать людей, они откликались, мы сформировали команды, прошли быстрое обучение — как оказать первую помощь, как себя вести в лесу, при встрече с дикими животными. И под руководством сотрудников «Якутсклесресурса» стали выходить на пожары.
Фото: Галина Мозолевская / ysia.ru
Айыл начал собирать деньги, чтобы экипировать людей — нужны были лопаты, перчатки, респираторы, электрогенераторы, рации, спутниковые телефоны. А потом попросил республиканский опер-штаб обеспечить реабилитацию добровольцев, когда те вернуться домой.
— На пожарах же очень сильное отравление, глаза жжет, дышать сложно, респираторы такие не шибко удачные, — объясняет он. — Попросил министра здравоохранения, чтоб нам обеспечили ежедневный осмотр: у многих голова болит, некоторых тошнит в лесу, у кого-то ноги отнимаются. Нам же и спать приходится среди огня. Первое время все время кашляешь, потом уже привыкаешь, что ли. А когда выходишь на нормальный воздух, кашель опять начинается.
Недавно нужно было срочное донесение передать ребятам, а машин не было, транспорта не хватало. Пришлось пешком в лагерь всю ночь идти.
После небольшого сна Айыл поехал обратно — за запчастями. И тут раздается звонок из отряда: «Наш лагерь сгорел». Пришел верховой огонь.
Айыл помчался обратно в лагерь с мыслью: «Надо выводить оттуда ребят». В пути сломалась машина, пришлось на другой добираться. Местные жители говорят: «А вы чего нас бросаете? Огонь дальше идет, что делать-то?» Пять человек из 12 уехали, семь остались тушить пожар.
— В ночь начали делать отжиг, к озеру ров прорыли. Огонь нужно было отжигать навстречу, чтобы верховой огонь там все не сжег. А для этого нужно было караулить, срубать деревья рядом со рвом. Работали до утра, люди уже без сил, а огню же не скажешь: «Подожди, мы сейчас пойдем поспим, не торопись». Половина пошла спать, мы втроем до 11 работали, все, что могли отпилить — отпилили, все, что могли потушить — потушили. Пришли, а нашу выспавшуюся бригаду на другой очаг бросили. И пришлось нам опять возвращаться и до четырех дня то же самое тушить. Такая вот веселая работа у нас.
Фото: Галина Мозолевская / ysia.ru
Кто-то приезжал в резиновой обуви, она на глазах плавилась. Айыл ехал в город, искал спонсоров, закупал кирзовые сапоги, берцы, портянки, заодно и лекарства, респираторы, лопаты, топоры, мотопомпы, бензопилы. Делали клич среди населения и нам присылали деньги. Кто-то сапоги привозил, перчатки, портянки, верхонки, респираторы, продукты.
По словам Айыла Дьулурха, добровольцы идут на пожары как на войну. Ради детей, ради лесов и природы. Айыл — предприниматель, но он на время забросил свой бизнес, чтобы тушить пожары. Другие волонтеры сделали то же самое — отложили все дела, чтобы бороться с огнем.
Как-то добровольная смена Айала длилась 42 часа. И когда тушишь пожары, больше всего мечтаешь об одном — свежем воздухе и воде.
Айыл планирует тушить пожары, пока в этом есть необходимость. И пока позволяет здоровье.
— Сейчас военные приехали, технику пригнали, авиация гражданская летает. Если переломим ситуацию, будет здорово. И хорошо бы, чтобы этим занимались профессионалы. В советское время в десантниках было полторы тысячи человек, сейчас их официально 224. Лесников тоже сократили. Денег не хватает на своевременное выявление этих пожаров, и потом приходится тушить уже намного больше. Один из потушенных нами пожаров начинался с горящей площади всего в один гектар.
Фото: ysia.ru
Жены относятся с пониманием. Мужчины ищут близ леса точки, где ловит связь, чтобы услышать родные голоса. «Мы даже не знали, как олимпиада проходит, кто какие медали берет», — шутит Айыл.
«Женщины несут пирожки и портянки»
Нарьяна Гаврильева, руководитель Ресурсного центра социальных технологий Якутии, говорит, что из-за пожаров у жителей республики началось сильное физическое и эмоциональное выгорание. Очень сложно всем. В Якутии стоит тяжелое лето, душное, без дождей. Постоянные жара и дым.
— У нас таежная республика, но так леса еще не горели никогда. Фактически вся Якутия горит, исключая тундру. Своих сил реально не хватает.
Нас же здесь живет меньше миллиона человек, а территория — 1\6 России. Простые люди делают, что могут.
Женщины с утра до ночи пекут пирожки, несут в наш добровольческий штаб. Когда у ребят начали гореть ноги, девчонки понесли фланели, пеленки на портянки. Сейчас собираем вещи погорельцам.
Горит центральная таежная Якутия, поезда у нас не ходят, но везде есть дороги и каждый день идут машины, — продолжает Нарьяна. — Если мы говорим «для добровольцев отвезите груз», люди берут и везут туда, где горит. Работает координационный штаб, чтобы все эти вопросы регулировать, постоянно идет сбор информации: «Ребята, где что нужно, кому что отправить?». Наши добровольцы в штабе работают почти круглосуточно.
Фото: Галина Мозолевская / ysia.ru
Анжелика Тупицына из православной службы помощи «Милосердие 14» собирает помощь для погорельцев.
— Это прямо бедствие какое-то. Сейчас готовы эвакуировать по реке людей из четырех сел, — рассказывает Анжелика. — Огонь распространяется не только понизу, но и поверху. Это самое страшное.
Ветер прямо вихри огненные переносил через реку. Несколько километров летит этот вихрь огненный, потом начинает гореть тайга…
У нас, конечно, народ мобилизовался. Люди из офисов стартанули. Кто отпуск взял, кто выходной. Люди готовы тушить пожары.
Но сил все равно не хватает, говорит Анжелика. Территория в Якутии огромная, а людей — меньше миллиона.
Сгорели дома, погиб скот, огонь уничтожил заготовленное сено. На 10 августа в Якутии действует 156 пожаров. Люди с тревогой смотрят в небо, читают новости и молят о дожде.