«Я — Матерь Бога Слова и вместе с Ним сей обители Архангелов и святителя Николая Покров и Предстательство. И отныне пусть прибегают ко Мне при любой нужде. Я быстро услышу всех с благоговением прибегающих ко мне православных христиан, потому что Скоропослушницей именуюсь»
(из кн. «Монастырь Дохиар на святой горе Афон», изд. Монастырь Дохиар, Святая гора Афон, 2012 г.).
Носишься по полуострову как угорелый
И только мы вошли в монастырь, как буквально лицом к лицу оказались со старцем, поддерживаемым под руки молодыми монахами. Это был геронда Григорий, настоятель монастыря. Он спросил нас, не хотим ли мы остаться в монастыре для сбора оливок. Но куда там, наша цель — взобраться на вершину, на гору Афон, а тут какие-то оливки. Нет, конечно, не хотим. Геронда, благословляя нас, по-отечески похлопал ладонью каждого по голове, словно говоря: «Эх вы…» А солнце светилось ласково и сияющее небо обещало приятное восхождение.
Но встреча не забылась. Кстати, на гору из-за сильного урагана с проливным дождем, который обрушился на Афон буквально через сутки, мы так и не забрались. По горным тропам несло потоки воды. На вершину путь был закрыт. И так — всю неделю нашего путешествия по Святой земле. Дороги размыло, микроавтобусы не ездили. Мы уехали последним паромом, уже отчаявшись успеть к обратному самолету в Москву. Не об этом ли нас предупреждал тогда геронда?
И вот через четыре года мы снова летим на Афон, чтобы воспользоваться благословением геронды Григория собирать оливки в монастыре Дохиар. Честно говоря, всему виной та бестолковщина, которая образовалась в голове после неоднократного «туристического» посещения Святой горы.
Носишься по полуострову как угорелый, пытаясь объять необъятное: посетить все монастыри, разбросанные по всему Афону. Но у нас не было ответа на главный вопрос: «Зачем?»
Зачем сюда приезжают люди со всего православного мира? Что увозят с собой кроме фото и афонских икон? Ведь не для галочки же, что я, мол, не хуже других. М-да…
.
Монастырь Дохиар. Фото: Serge Kozlov / Flickr
Поползли слухи, что «наших» теперь принимают не везде
Надо сказать, поездка складывалась непросто. Нам так и не удалось заранее связаться с монастырем Дохиар ни по телефону, ни по почте, ни по факсу. А тут, как гром среди ясного неба, — решение Вселенского Патриарха по поводу автокефалии Украинской церкви, прямо накануне нашего отъезда. Поползли слухи, что «наших» теперь принимают не везде, не во всех монастырях Афона. Поэтому мы стали читать акафист Скоропослушнице и положились на Божью волю, но решение свое не изменили.
В общем, 21 октября 2018 года два «афонца» из группы отца Фомы с волнением следили из окна авиалайнера, как стремительно приближается греческая земля, украшенная зеленью кипарисов и цветущих олеандров. Вот самолет тряхнуло и под его брюхом завертелись быстрые колеса. Хлопаем в ладоши: «Браво, капитан!» Дальше все как обычно: паспортный контроль, таможня — и мы на улице города Салоники.
Куда дальше? Раньше нас водил «за руку» отец Фома, а теперь оказалось, что мы ничего толком не помним. К нам подошел еще один русский парень из Москвы. Зовут Роман, на Афон едет в первый раз. Стоим втроем на автобусной остановке. Спрашиваем первого попавшегося грека, как нам проехать до отеля. Милостью Божьей, грек оказывается русским, переехавшим на постоянное жительство в Грецию.
Через 5 минут подошел нужный нам автобус. Вместе с русским греком доезжаем до площади Аристотеля, а оттуда — рукой подать до нашего отеля рядом с базиликой святого Димитрия Солунского. Из прошлой поездки мы помним, что в это время в Салониках — праздник святого Димитрия Солунского. Глядишь, на обратной дороге успеем приложиться к раке св. Димитрия, покровителя города. В 2014-м, когда мы прикладывались, мощи мироточили.
Роман с нами не поехал, так как заранее гостиницу не бронировал. Он совершил невозможное: марш-бросок до автостанции Халкидики, с которой отправляется автобус на Уранополис. Это примерно двадцать км по ночному городу, в котором он был первый раз. Утром Роман ждал нас на автостанции. Железный человек. А мы переночевали в отеле, утром сели в такси и через 20 минут были на станции Халкидики. В 5.30 отходит первый автобус в Уранополис, который привозит паломников как раз к отправлению парома. Успеваешь еще выкупить заранее заказанный диамонитирион (разрешение на посещение Афона) и взять билет на паром.
Единственное неудобство, что греки говорят с паломниками на греческом языке. Кстати, на пристани Уранополиса есть два магазина, где можно купить не только карты Афона, но и, например, зонт или плащ-дождевик, который, к счастью, в этом году так и не понадобился.
Впрочем, мы отвлеклись, а ведь уже началась посадка на паром. Волнительное событие, особенно для первого раза. Набивается народу разного и много, в основном греки, но в целом — весь православный мир. Мы, как и раньше, разместились на верхней палубе: здесь свежо и все видно. И вот паромщик что-то кричит в громкоговоритель, значит — отправляемся. С Богом!
А впереди сорок минут плавания и несколько остановок. Наша — третья. Постепенно начинаешь понимать названия монастырей, выкрикиваемые паромщиком.
Слева направо: Роман, Тарас, Павел
Долго ли, коротко ли мы плыли, наконец, наступила и наша очередь покидать качающуюся палубу парома. Мы сошли вниз, к откидному «языку» судна и встали в очередь на выход, а нам навстречу, покачиваясь на волнах, приближался лазурный берег пристани монастыря Дохиар. Наверное, качало именно паром, но наше волнение раскачивало нас не меньше.
Примут ли нас трудниками в греческий монастырь, не отвечающий ни на звонки, ни на электронные письма, ни на факсы?
Да еще после осложнения отношений РПЦ и Вселенского Патриарха, за которого, говорят, молится практически весь Афон, включая русский Пантелеймонов монастырь. А у нас за спиной лишь акафист Скоропослушнице, благословения наших духовников и четырехлетнее благословение геронды Григория, настоятеля монастыря Дохиар. И еще — наше горячее желание потрудиться во славу Божью в монастыре у Скоропослушницы. Кстати, как мы узнали позже, тем, кто дозвонился, был ответ: мест нет. Так что, может, и хорошо, что мы не дозвонились.
Как «прописаться» в монастыре
Здравствуй, святая афонская земля. Прими нас, обитель Богородицы.
С высоты колонн на паломников строго смотрят архангелы Гавриил и Михаил. Мы с душевным трепетом ступаем на благословенную землю, поднимаемся по каменистой дороге к воротам монастыря. Сверху нависают искусно выложенные из камня дуги перголы, увитой виноградом, вино из которого подается к монашескому столу.
В архондарике ждем «прописки» в монастыре. Ракия еще осталась, а лукум уже съели. Столы — из цельного камня. В центре — Скоропослушница.
Обычно архондаричный поселяет только на сутки. А мы-то приехали с намерением остаться на восемь… И как это объяснить, не зная никакого языка, кроме родного? Только с молитвой.
Выпив традиционную рюмку ракии, заев ракию вкуснейшим лукумом и запив лукум чистой водицей, мы приступили к «разведке местности». По итогам оказалось, что среди прибывших есть еще два русскоговорящих паломника. Немцы, родом с Украины — певчие, с которыми мы отстояли свой первый акафист у Скоропослушницы. Затем они ввели нас в курс дела и помогли с «пропиской». Архондаричный, патере Христопулос, задал нам несколько вопросов: как зовут, откуда, профессия? Имя мамы? Услышав, что Тарас повар, а я — садовник, он улыбнулся, но тем не менее поселил нас только на одни сутки. Приехали! Мы — к нему в ноги, так, мол, и так, да не тут-то было. Посмотрим, говорит, что завтра скажет настоятель.
— А как пройти к настоятелю за благословением? Он нас приглашал.
— А никак — он болен.
Мы расстроились немало. И тут к нам подходит седобородый человек, паломник из Киева, и говорит, чтобы мы обратились к отцу Александру, который стоит вон там, у стены. Это был наш последний шанс. Мы подошли к высокому статному монаху с военной выправкой и острым, ясным взором. Ну, вылитый казак. Отец Александр, сам тоже из Киева, дьякон монастыря, оказался человеком приветливым и отзывчивым. Он нас успокоил, но на просьбу о том, чтобы получить благословение у геронды Григория, ответил отрицательно. «Почему?» — спросили мы. «Он умирает, — тихо произнес отец Александр. — Сейчас идите, устраивайтесь. А в шесть — на службу. Потом трапеза. А завтра — будет завтра».
События следующего дня показали, насколько он был прав.
Если бы не стулья, мы бы не выдержали
Первое свое послушание мы провели на кухне, где патере Ефрем, «начальник кухни», отдал нас в распоряжение греческому послушнику Серафиму, который живет в монастыре уже 3 месяца. Просто удивительно, как он похож на известного аргентинского футболиста Лионеля Месси! И вот Серафим посадил нас чистить чеснок. Оказывается, это — целая наука. Крупный и средний заливают водой, тогда сухая кожура набухает и легче отслаивается. А мелкий — прокатывают скалкой, после чего чистить намного легче. Так до службы мы и просидели за этим увлекательным занятием.
И вот наконец звонят на службу. Мы выходим из кухни и вслед за монахами поднимаемся по ступенькам к главному входу в храм. Внутри тихо и по-праздничному светло. Прикладываемся после монахов к иконам и встаем на приглянувшиеся места. По стенам расположены стасидии (стасидия — высокое кресло с откидным сиденьем). Очень уютно примоститься в такое кресло, положить локти на поручни и даже присесть на сиденье, как монахи.
Нам повезло, мы оказались в монастыре во время престольного праздника. В Дохиаре, и только в нем, чествование Скоропослушницы перенесено с 22 ноября на праздник Покрова Божией Матери. Поэтому в храме были развешены старинные серебряные лампады длиной около метра, искусной и тонкой работы, а слева от алтаря сияло в лучах свечей серебряное дерево, которое выносят только на праздники.
Рядом — вторая икона Скоропослушницы, на холсте, в серебряном окладе, подаренном русским меценатом Соколовым. Именно этот чудотворный образ один раз в год вывозится в Грецию для поклонения. Отец Александр рассказывал, что зафиксировано более тысячи случаев чудесного исцеления по молитвам к «серебряной» Скоропослушнице.
Первая служба запомнилась слабо, уж слишком много переживаний для одного дня. Одно замечу, если бы не стулья с откидными сиденьями, мы бы, наверное, не выдержали. Устали, да еще служба — на греческом. Знакомо только «Кири элейсэн, Кири элейсэн, Кири элейсэн» (Господи, помилуй). Поэтому мы просто старались подражать монахам. Но вот колокола звонят окончание службы и всех паломников зовут на трапезу. Почему монахи так переживают? Ни лишней минуты у чудотворных икон: «Проходыто-проходыто!» Это для нас, русских. Мы ускоряем шаг.
Никогда не стой между попом и его трапезой
Первая трапеза — тоже волнительный момент. Не дай Бог опоздать — отчитают строго, поэтому никто не опаздывает. Кроме паломников, задержавшихся в храме у чудотворных икон. Скажете: мелочь, могли бы и подождать.
Но надо учитывать, что в монастыре трапеза — всего 2 раза в день, и перерыв между едой — 12 часов. А ведь монахи еще и трудятся: строят новую пристань с часовней, ремонтируют старую, а сколько дел по хозяйству!
Так что монашеская дисциплина и терпение подвергаются искушению каждую трапезу. Вспомнилась шутливая поговорка: «Никогда не стой между попом и его трапезой!»
Чем же нас кормили? В этот раз: запеканка из овощей, пшеничный хлеб на закваске, брынза, оливки, простокваша, яблоки. Оливки ароматные и пряные, свои — не оторваться! Ешь до отвала, порция позволяет.
После ужина монахи идут на акафист к часовне, где находится старинная фреска с образом Скоропослушницы. А после молитвы на греческом — нежданная радость. Отец Александр для группы паломников из Киева открыл двери к Скоропослушнице, и мы все вместе, коленопреклоненно, прочли акафист Матушке Богородице. Еще одно чудо: в комнатке, напротив образа Скоропослушницы, стоит ростовая икона Серафима Саровского. Чтят греки нашего батюшку Серафима, слава Тебе, Господи!
Фото: Horia Varlan / Flickr
С необыкновенной легкостью на душе мы вернулись «домой». В нашей келии — 5 двухэтажных коек. Одну многоэтажку заняли мы с Тарасом, а еще архондаричный, патере Христопулос, подселил к нам трех греков. Как оказалось, дзюдоисты — знают и уважают Путина, особенно нажимали на то, что он тоже занимался дзюдо. Угощали нас греческим шоколадом (а мы свой зажали, каюсь).
Продолжение следует