Протоиерей Александр Ильяшенко
Слово «нельзя» должно быть в семейном лексиконе
В наше время, к сожалению, прервалась многовековая семейная традиция, поэтому укоренилось много искажений в сфере воспитания детей. Почему-то наказание воспринимается как кара. Например, ребенок делает что-то не то, а родители считают своим долгом это терпеть. На сколько-то терпения хватает, а потом такой воспитатель набрасывается на ребенка и наказывает, то есть карает, в меру своего понимания.
Это грубейшая ошибка. Дело в том, что наказание по своему смыслу – это обучение, пусть строгое. Задача – чтобы ребенок понял и перестал делать то, что делать нельзя. Следовательно, слово «нельзя» должно быть равноправным членом семейного словесного лексикона. Вот, допустим, ребенок у мамочки или папочки на руках сидит и тянется ручками схватить что-нибудь, например, очки. В таком случае ему надо совершенно спокойно сказать: «Нельзя», – очень доброжелательно, мирно, ласково.
Все понятно, ребеночку интересно, он видит очки в первый раз, он хочет мир познавать, вот он и тянется ручкой. Но ручкой он стекло заляпает, очки снимет, уронит, может быть, они разобьются. Ребенку совершенно очки не нужны, да они и не для игры. Поэтому нужно мягко, очень доброжелательно, предельно доброжелательно повторять: «Нельзя», – столько раз, сколько нужно. Надо десять раз? Значит, десять – ровно, мирно, спокойно и очень доброжелательно. На десятый раз ребеночек запомнит, что очки брать нельзя. У ребенка это войдет в его сознание.
Если ребенок кричит, бегает по храму, значит, его не приучили, как нужно себя вести, не только в храме, но и везде. Одно дело – детская площадка, где действительно можно бегать и кричать. А другое дело, когда даже дома ребенок бегает и кричит, а у взрослых, особенно вечером, голова трещит, потому что устали, давление подскочило. Следовательно, если дома нужна тишина, нужно больше с ребенком проводить времени на улице, чтобы он гулял больше, чтобы он свою энергию растрачивал там, где можно.
Дети есть дети, нельзя превращать семью в казарму – но здравые ограничения должны быть, ведь они помогают и самому ребенку. Ребенок орет, и все улыбаются: «Ах, как хорошо ребеночек кричит». На самом деле ничего хорошего, что он кричит. Сейчас у тебя есть силы, сейчас ты отдохнувший, ты можешь это терпеть, а через два часа, или когда ты вернешься с работы, у тебя просто сил не останется, и тогда ты на него сорвешься.
Ты на него наорешь, ребенок начнет орать – и в результате мир в семье теряется, а нервозность умножается.
А дома его нужно приучать к тому, что громко говорить нельзя, потому что взрослые просто устали и нуждаются в тишине.
Или старшим братьям и сестрам надо уроки делать, а маленький кричит. Поди, попробуй под крик делать уроки! Старшие могут доставать младших, но младшие тоже очень хорошо могут старших доставать. Значит, нужно и старших защищать от младших братьев и сестер.
Должен быть очень четкий и очень спокойный, предельно доброжелательный порядок. Есть вещи, которые нельзя. Нельзя пальцы в розетку совать, нельзя очки снимать, нельзя никому и никогда, допустим, чашку с горячим чаем ставить на край стола, потому что младенец дотянется и опрокинет на себя – сколько таких случаев я знаю.
На экзамене нельзя, а в храме можно
Теперь сравним ситуацию в храме и ситуацию в каком-то учреждении, предположим, в университете на экзамене. Мамочка приходит сдавать экзамен. У нее маленький ребеночек. Он будет бегать по аудитории? Никому не приходит в голову, что на экзамен можно ребенка привести. Или преподавателю привести своего ребенка в аудиторию, малыш будет бегать и кричать, а мамаша будет лекцию читать? Это же невозможно!
В Писании Господь говорит: не препятствуйте детям приходить ко Мне. Церковь открывает свои двери для маленьких детей, но это не значит, что родители должны позволять детям вести себя в храме кое-как. Почему ребенок бегает по храму? Почему с самого раннего возраста, с младенчества, его не приучили, что в храме должно быть тихо? Ребенок устал, он плачет – возьми его нежно-нежно, ласково, и выйди с ним за дверь храма. Летом легче, зимой труднее, но надо как-то думать о том, чтобы твой ребенок не мешал богослужению, не мешал людям участвовать в службе.
Теперь давайте представим историю с грудным вскармливанием, например, на экзамене.
Допустим, пришла студентка с грудным ребенком, пускай даже оставить его негде. Она отвечает профессору билет, и тут вдруг ребенок начнет плакать — она, что, будет кормить его грудью?
Это возможно или нет? Или ты идешь, предположим, на прием к какому-нибудь ответственному лицу, где решается вопрос с твоей квартирой. Что же, и в такой ответственной ситуации будешь в кабинете ребенка грудью кормить? Нет, наверное? А в Церкви почему-то это возможно, и все прихожане должны терпеть нас такими, какие мы есть.
Другое дело, сказать: «Батюшка, мне так трудно». Конечно, священник посочувствует и пожалеет. Действительно трудно. Кто говорит, что мамочке с маленькими детьми легко? Но почему такое потребительское отношение к Церкви? Разве можно себе представить, чтобы крестьянки, у которых ломовой был труд и семьи большие, кормили детей в храме грудью? А современные люди с высшим образованием позволяют себе.
Это вовсе не значит, что мамочка плохая, сумасшедшая, но традиция сдержанности в целом утрачена – ее саму с пеленок точно так же не приучили к тому, что можно, а что нельзя. Сейчас то, что можно, понимается очень расширительно. Почти все можно. А от детей при этом мы чего-то хотим требовать, и сами не знаем, чего.
В результате, с одной стороны, мы детям все разрешаем, а когда они совсем уже на шею садятся, тогда на них срываемся, кричим, наказываем, и это называется воспитанием.
Как-то младшая дочь лет десяти одного многодетного папочки начала говорить с ним на повышенных тонах. Он ей ответил:
– Знаешь, доченька, а ведь я за всю твою жизнь ни разу на тебя не повысил голоса.
Ошибки в воспитании расшатывают нервную систему
Есть целая наука, она называется виктимология, изучающая, как жертва сама провоцирует по отношению к себе агрессию, которая может перейти в преступление. Мамочка – жертва, она несчастная, ей надо сочувствовать, но очень часто несчастный человек действительно провоцирует по отношению к себе негативное поведение. Не подумала, не научили, не в состоянии вынырнуть из водоворота, в котором крутится с утра до вечера изо дня в день.
Ребенок бегает по храму, а у кого-то нервная система не выдерживает. Человек, может быть, больной, может, у него тоже сорвана нервная система. Сказать, что он прав? Нет, с ним нельзя согласиться, он тоже должен сдерживаться. Но все-таки его спровоцировали. И о нем никто не заботится. Почему о твоем младенце все должны заботиться, а ты об этом старичке с сорванной нервной системой не заботишься?
Отдельно можно отметить состояние мамы, которое ощущается в ее статье. Явно, это нервозное состояние длится с момента рождения первого ребенка. Бедная мамочка свой путь воспитательский проходит впервые в жизни, она совершает элементарные ошибки и совершала их раньше. Если бы она приучала своего старшего ребенка к здравым ограничениям, ей было бы легче.
Мамочка молодец, что пришла и привела детишек в храм – она правильно сделала. Но ситуация напряженности начала формироваться задолго до того, как проявилась. У бедной мамочки нервы натянуты уже много месяцев или лет – сколько ее старшему ребенку. Она, воспитывая своих детей, уже не в состоянии сама с собой справляться.
И не потому, что она плохая, не потому, что она слабая, а потому, что она давно совершает какие-то элементарные ошибки в воспитании – тут уже надо вникать, как и что, в обстоятельства жизни ее семьи, ведь все индивидуально. У одних одни проблемы, у других другие. Когда ты делаешь свое трудное и ответственное дело с ошибками, это не значит, что ты все делаешь неправильно. Но эти ошибки расшатывают твою нервную систему.
Конечно, ей нужно прийти в себя, отдохнуть, отоспаться. Нужно как-то вырваться из этого водоворота, в котором она оказалась, из этого быта – и тут тоже нужно хладнокровно приложить усилия. Кто может ее отпустить? Как ее отпустить? Нужно, чтобы мамочка имела возможность оторваться как-то от этого быта, от детишек, от всего, что ее угнетает и напрягает. Она должна как-то отдохнуть и прийти в себя.
Конечно, очень хорошо, когда семья большая, есть братья и сестры, дядюшки, тетушки, племянники, которые могут ей помочь. В большой семье огромную долю такой повседневной работы берут на себя старшие дети, причем добровольно.
В большой семье детей воспитывать действительно легче, но только если ты с самого начала строишь систему воспитания правильно.
Если бы мамочка своего ребенка разумно, терпеливо и доброжелательно приучала к порядку, он не бегал бы в храме, не кричал, и на него никто не стучал бы палкой.
Должен быть строгий порядок и у тебя в душе, и у тебя в доме, система воспитания и система ограничений должны быть хорошо продуманными. Тогда твои нервы будут в порядке. Если везде, кругом беспорядок, тогда ты, бедная, доходишь до белого каления и окружающих доводишь до белого каления, и в результате вылетаешь из храма, как пробка.
Беседовала Ирина Якушева