По странному стечению обстоятельств этот текст появился перед взрывом в аэропорту «Домодедово». Странность состоит в том, что тема статьи созвучна с тем, что случилось. И всё же в тексте есть известная «отстранённость», неуместная в момент острой боли. Поэтому этот текст публикуется только сейчас, когда со времени трагедии прошло какое-то время.
***
Внимая по-прежнему бодрым, но уже не таким уверенным, как раньше выступлениям президента по поводу борьбы с коррупцией… о понижении уровня преступности… о необходимости судебной реформы… о достижении гражданского согласия… об искоренении пьянства… – я не могу отделаться от ощущения дежавю. Именно в части тонко сквозящей растерянности перед бессилием самых решительных и продуманных мер.
Лет десять назад наша семья пережила нашествие тараканов. Эти твари стали плодиться и множиться с каким-то немыслимым энтузиазмом, нагоняя тоску на всех членов семьи. Куда бы ты ни заглянул, какую бы створку не приоткрыл, какой бы предмет не поднял – везде копошились эти милые насекомые. Не помогало ничего. Никакие генеральные уборки, изысканные приманки, убийственные отравы – ни-че-го! Последней каплей стало появление прусаков в дальней комнате. Они селились в ящиках стола, в книжном шкафу и даже за иконами в святом углу, падали откуда-то сверху, доводя до исступления и продолжая благополучно свою чудовищную экспансию. И ещё я помню чувство как бы нематериальности происходящего. Словно означенная проблема была лишь проявлением метафизических, инфернальных сил.
Всё закончилось в один день. Мать, доведённая до отчаяния, натянула платочек, насунула на нос перекошенные очки на резинке и со слезами принялась вопиять Господу об избавлении от напасти. Примечательно, что она и не вспомнила потом – какую именно молитву читала. И я не знаю, как ещё можно это объяснить, кроме как чудом Божьим, но тараканы исчезли. Вот уже десять лет их нет. Ни одного. Нигде…
Зато всё чаще меня посещает ощущение дежавю, когда я слышу растерянные речи по поводу того, что происходит в нашем многострадальном Отечестве. И речи не досужих краснобаев, а мужей, облечённых всей полнотой государственной власти. И в речах этих мужей сквозит одна, до боли знакомая нотка: ничего не помогает… ни-че-го! И с каждым днём всё хуже и хуже… И самые системные и продуманные меры не действуют или действуют слабо…
Но духовные болезни не лечатся силовыми и административными методами. И нам никак не преобразить общество слезоточивыми дубинками, даже если их из милицейских переименовать в полицейские. Вот почему самые радикальные решения… постановления… преобразования… не имеют сами по себе силы и не могут принести ожидаемого эффекта. Сфера их приложения – внешняя, вот в чём дело. Не лечится дух законодательными, а уж тем более силовыми примочками. Но мы всё упрямимся, всё нам кажется в волюнтаристском задоре, что всё можно сделать, и реки Вавилонские вспять повернуть, только нужно захотеть… и спланировать правильно… и внедрить с надзором…
Неужели в очередной раз нам нужно в упрямстве своём опуститься на самое дно, как это уже бывало не раз, чтобы признать, наконец, очевидную истину: без Бога мы «не можем творить ничего». Когда же мы начнём учиться не на чужих даже, а на собственных горьких ошибках! И не просто учиться, а принимать духовные меры, к спасению Отечества, осознав, что Церковь – это не домики с маковками и не «люди в чёрном», а все мы – крещёный народ.
Время нам плакать, как заблудившийся ребёнок на этих самых реках Вавилонских, чтобы они, наконец, обратились вспять… Время вопиять Господу об избавлении от напасти. И так не хочется, чтобы нас этому снова учила беда!
И вот ещё о чём хочется сказать. «Промежуточная» область между духовной и материальной жизнью – это «душевная» сфера культуры, образования, литературы, искусства… Может быть это звучит слишком категорично, но в России эта «душевная» сфера не мыслима вне православия. Попросту нет иной объединяющей, действенной силы. И не будет, сколько бы ни ломали головы очередные идеологи и политтехнологи. Свидетельство тому — современное положение вещей, опыт двадцати лет «свободного» развития общества. Говорить о самобытности образования, культуры и искусства в нашем Отечестве сейчас просто смешно. Всё поглощено более или менее искусным подражанием. Но и это само по себе не страшно. После поднятия «железного занавеса» к нам со всех сторон хлынули воды иных культур, верований, традиций и опытов. Эти воды несут много ценного, но, — увы, — ещё больше мутного и непотребного. И наш народ сейчас переваривает всю эту, с позволения сказать, бодягу.
Это тяжёлый период, но он рано или поздно закончится и тогда наступит время созидать. И тут возникает вопрос: на каком основании строить будем? Что мы можем дать миру по-настоящему нового, чистого, способного обогатить и вдохновить, а не разрушить и ввергнуть в очередную депрессию? И ответ очевиден: это основание — православная вера. Истинно самобытная культура, искусство, литература, образование возродятся в России только тогда, когда в этой сфере начнут трудиться глубоко воцерковлённые люди. Именно не тогда, когда церковной администрацией будут «продавлены» те или иные модели и программы, — да это и прямо невозможно в секулярном государстве, — а когда профессиональная деятельность разных людей станет для них не только средством существования, но и возможностью исповедания веры; когда действительно от избытка сердца будут «глаголать уста».
Нам не одолеть нынешние напасти одними человеческими средствами. И никакие самые правильные законы, продуманные механизмы и действенные методы не поменяют нашу жизнь, пока мы не призовём на помощь Бога! И не просто призовём, а станем искать Его с болью, истово и терпеливо, делая всё, чтобы прийти в согласие с Его совершенной волей. Как этого добиться? – решать не «начальству», а нам самим и, кажется, именно это называется «гражданским обществом».