Она только что пришла домой с тренировки, теперь сидит на кровати и пальцем правой ноги невзначай поправляет стильные очки с круглыми стеклами. Стройная, с тонкими чертами лица. В ее голосе слышатся воля и строгость. Но иногда Сакинат озорно, по-мальчишески улыбается.
Родилась она в небольшом чеченском селе Коби. То, что у девочки не было рук, стало шоком не только для родственников, но и для врачей — такого они не видели никогда. Уже подросшей Сакинат рассказывали, что ее предлагали оставить в роддоме, умертвить или отправить в Москву на эксперименты.
— Родственники думали, что на семью наложили проклятие, ведь детей с особенностями у нас в роду не было. Но в проклятье я не верю и верить не хочу, — говорит Сакинат.
«Было все равно, побьют меня в ответ или нет»
Мама отказываться от Сакинат не стала: «Какой бы она ни была, это мой ребенок. Я сама разберусь, что мне с ней делать». Отец, увидев новорожденную, бросил семью и уехал. Для девочки потом придумали легенду, что папа отправился на заработки.
Сакинат пошла в детский сад, поначалу была очень застенчивой и стеснительной.
— Дети били и обзывали меня за то, что я отличалась. А я не могла за себя постоять и бежала жаловаться к маме, она тогда работала няней в том же саду.
Но мама никогда меня не жалела, говорила: «Ну а что ты себя в обиду даешь? Ну нет у тебя рук. Ты же ногами делаешь все, что ты хочешь. Почему ты ногами не можешь дать сдачу, если тебя ударили? Я не буду ходить и за тебя с кем-то ругаться».
Однажды Сакинат снова обидели, но жаловаться в очередной раз было страшно. Она набралась смелости и ударила обидчика ногой.
— Конечно, от меня не ожидали такого, думали, что я слабая. С того момента я поняла, что могу дать отпор. И вдруг всю обиду на этих детей, которая во мне накопилась, я начала выплескивать обратно. Стала сама искать конфликты, хотела побить кого-нибудь и радовалась, когда у меня получалось. Было все равно, побьют меня в ответ или нет — да пусть хоть убьют. Я видела только цель. Хотелось доказать лишний раз, что я могу не просто защититься, но и побить сама, и мне никто ничего не сделает. Это возвышало над остальными. Меня начали бояться. Мальчишки, которые попали под мою горячую ногу, обходили мой дом стороной.
За драки Сакинат исключили из садика. Мама не знала, как ее угомонить, и пыталась воспитывать дочь в строгости. Но там, где нужно, не стеснялась показывать любовь и ласку, никогда не просила что-то делать по дому. А Сакинат все делала сама и без всяких просьб.
Сакинат в детстве
— У нас дома всегда была чистота. Я понимала, что мама с работы приходит усталая, что ей надо еще и убраться, и постирать. Очень хотелось сделать ей приятное. Я наводила порядок, чтобы маме оставалось только приготовить ужин — этого делать я тогда не умела, — вспоминает Сакинат.
Когда Сакинат было около пяти лет, мама вышла замуж второй раз и родила девочку. Старшая дочь начала ревновать — она привыкла, что раньше все внимание уделяли только ей.
— Теперь же, если мама меня ругала, я уходила плакать: «Вот, ты меня не любишь…» Это потом я поняла, что маленькому ребенку нужно было больше заботы, чем мне. Но ведь тогда я тоже была ребенком.
«Казалось, что мама решила от меня избавиться»
К семи годам Сакинат уже знала алфавит и умела писать ногой, потому что бегала в сельскую школу. Учителя пускали ее посидеть на уроках, помогали снимать верхнюю одежду и ботинки, чтобы девочка могла держать ручку. Ребят своего возраста, с которыми сидела на уроках, Сакинат называла одноклассниками. В школе видели, как она хочет учиться, но каждый день пускать ее на занятия не могли.
В первый класс девочку все равно не взяли из-за того, что у нее нет рук. Мама узнала про детский дом-интернат в Болхове Орловской области, с большими усилиями устроила дочь туда. Перед отъездом она объяснила Сакинат, что отправляет ее учиться, но та обиделась. Ей казалось, что так мама решила от нее избавиться.
— Я же до этого от мамы далеко не отходила. А тут такая даль! Я думала, что я не нужна ей, раз родилась моя сестренка.
Когда девочка приехала в интернат, в холле ее окружили воспитанники.
— И я так посмотрела на них с удивлением… Я же, кроме себя, никогда не видела таких детей, в селе я была одна. А здесь у некоторых не было ни рук, ни ног.
Я была благодарна Всевышнему, что могу идти, куда захочу, что все делаю ногами, что Он дал мне глаза и позволил видеть этот мир.
Первый год был очень тяжелый, Сакинат не могла привыкнуть. Но потом свой интернат она полюбила. Домой ее забирали только на летние каникулы. Теперь сельские ребята прибегали в гости: всем было любопытно посмотреть на девочку, которая учится в русском городе. В их представлении это было где-то на краю света.
Сакинат видела, как одеваются ученики в интернате, и стала им подражать. Домой приехала поклонницей «Ласкового мая» и хэви-метала. Все было по моде: прическа под Юру Шатунова, пять-шесть цепочек разных размеров, сережки — на одном ухе могла быть большая, на другом маленькая.
— Конечно же, в деревне всем интересно было, все пытались со мной подружиться. Моя жизнь изменилась… — вспоминает Сакинат.
В интернате Сакинат училась шить и вязать. Бегала к мальчикам в мастерскую, вместе с ними резала и выжигала по дереву. Когда однажды ее освободили от урока машинописи, возмутилась: «Почему? Я же тоже хочу». Учитель пожал плечами: «Ну как ты будешь печатать?» — «Ну как? Дайте хоть возможность попробовать». Маленькая Сакинат села на спинку стула, взяла ногой карандаш и, довольная, начала тыкать по клавишам.
Как-то на уроке физкультуры ее освободили от стрельбы — учитель тоже не поверил, что девочка без рук сможет управиться с ружьем. Но Сакинат быстро сообразила, как она это сделает, и попросила стул. Сама села на пол, ружье поставила на стул, прицелилась, а пальцем правой ноги нажала на курок. Выстрелила, попала в «девятку».
— И вот так я везде лезла, мне было все интересно — что мальчики делают, что девочки. И меня очень любили. На любой праздник — всегда первая: и вела концерты, и пела, и танцевала. Все были стеснительные, а я, наоборот, все это очень любила и везде совала свой нос.
Сакинат до сих пор помнит, как привезла домой и подарила маме игрушку, которую сделала своими ногами. Это был зайчик. Потом просила купить спицы и нитки. Каждый раз мама удивлялась, ведь она этому дочь никогда не учила.
— Но меня и не надо было учить, у меня самой было желание. Себе и другим я хотела доказать: да, у меня нет рук, но смотрите, как я хорошо все делаю ногами. Особенно хотела доказать маме: «Видишь, я могу, я справлюсь». Наверное, чтобы она меня больше любила…
«Отчим смирился с моим характером»
В семье не хватало денег, работал только отчим. Маме нужно было заниматься детьми, она родила третью дочку. Когда Сакинат после третьего класса приехала на каникулы, мама спросила: «Хочешь ли ты учиться дальше?» — и объяснила, что дорога до интерната очень дорогая.
— Я поняла маму… Не стала кричать, что буду учиться во что бы то ни стало. Видела, что маме нелегко, и сказала: «А что? Я же писать-читать умею, хватит мне».
Из интерната прислали документы о том, что Сакинат окончила три класса. Мама попыталась устроить ее в сельскую школу, показала, что дочка хорошо училась и все время была на доске почета, получала грамоты. Но ей отказали. Причина все та же — нет рук.
— Поэтому я не смогла окончить школу, у меня всего 3 класса образования. Все остальное — жизненный опыт, — улыбается Сакинат с грустью.
Она осталась помогать маме по хозяйству, присматривать за младшими. Сестренку учила наводить дома порядок, мыть посуду. Отношения с отчимом были неплохие. Он воспринимал падчерицу такой, какая она есть, и смирился с ее нелегким характером.
Сакинат не давала в обиду ни себя, ни родных. Если узнавала, что в школе про сестру сказали что-то неприятное, вмешивалась.
— И все уже знали, что не стоит сестренку обижать: придет старшая мегера и поставит всех на место. Сестра могла себя смело вести в школе, зная, что ее никто не обидит.
Когда Сакинат было 13 лет, ее мама родила мальчика. Вскоре после родов у нее обнаружили рак груди.
«Когда мамы не стало, весь мир рухнул»
Метастазы развивались. Маму забрали на операцию. Сакинат осталась одна с грудным братом и сестрами. Отчим утром уходил на работу и возвращался к вечеру. Сакинат приходилось кормить и мыть брата, готовить еду. Если нужно было достать ребенка из кроватки — брала зубами за распашонку, поддерживала надплечьем и так переносила. Сестренки помогали, но в основном все делала сама.
Когда мама приехала из больницы, Сакинат по привычке спала рядом в комнате и, когда братик начинал пыхтеть, моментом вскакивала. Сонная, садилась на пол около люльки и качала — лишь бы не тревожить маму.
— Когда ее не стало, для меня весь мир рухнул, — замедляется Сакинат. — Я не знала, что будет с моей жизнью, кому я буду нужна, с кем буду жить. В то время я не знала, чего хочу. Единственное, с детства любила петь — мечтала, что буду певицей, но в то же время понимала: какая из меня певица, кто меня возьмет?
Сакинат забрала к себе тетя, родная сестра ее отца, — так перед смертью попросила мама. О том, почему ее разлучили с младшими сестрами и братом, Сакинат не объяснили:
— Мы были детьми и не могли решать, как мы хотим. За нас решали взрослые. Я тоже не хотела, чтобы меня с сестрами и братом разлучали, я их очень любила и до сих пор люблю. Они для меня родные.
У тети Сакинат осталась до совершеннолетия. На свой 18-й день рождения сказала, что дальше опекунство продлевать не нужно — больше не хотела жить в этой семье и решила уехать. О жизни у тети она рассказывает совсем коротко — такая жизнь ей не нравилась.
— Меня не устраивало, что много чего было нельзя. А мне хотелось развиваться. Я представляла, что у меня будет хотя бы один ребенок. Но я понимала, что, живя там, я не смогу сделать так, как я хочу.
Тетя препятствовать не стала, она тоже понимала, что Сакинат не удержит никто. Девушка хотела на свободу и одна уехала в Махачкалу. Никакой работы найти не могла — у нее не было даже школьного образования. Выживала на «копеечки» — маленькую пенсию по инвалидности. Ютилась у знакомых и просто неравнодушных людей: сегодня поживет у одних, завтра у других.
Сакинат по-прежнему мечтала о ребенке. Спустя три года она вышла замуж. Своего мужа она не называет по имени, говорит просто — «встретила человека». Через полгода после того, как забеременела, Сакинат от него ушла. Выяснилось, что детей он не хотел. Девушке пришлось выбирать между ним и ребенком.
— Я решила, что буду рожать. А муж… Не хочешь и не хочешь, нам не по пути.
Я никогда не навязываюсь. Если мне с человеком некомфортно или я увидела что-то не то, я никогда не выясняю отношения, просто молча ухожу. Считаю, что нужно дать человеку понять: раз я ушла, значит, проблема в нем.
Сакинат родила здорового мальчика. Его пришлось определить в дом ребенка, потому что жить с малышом было негде, а скитаться с ним по знакомым она не хотела. Сакинат навещала сына, чтобы он знал: у него есть мама, он не брошен. Только через пять лет она смогла снять маленькую комнату и забрать ребенка к себе.
В это время отказывала себе практически во всем. Пенсия быстро исчезала — Сакинат даже не успевала ее почувствовать. Целый месяц прожить на нее было очень трудно. Иногда приходилось голодать по двое суток.
— Единственное, что я делала после рождения сына, — пыталась выживать.
Она встала на очередь на квартиру и добивалась ее семь лет. Сын пошел в школу тоже в интернате — мама забирала его домой на выходные.
— Мам, роди сестренку, — сказал он однажды.
— А почему сестренку, а не братика? — удивилась Сакинат.
— Мам, когда я вырасту, тебе кто помогать будет?
— Это не так легко взять и родить, это надо замуж выйти…
— Ну выходи.
Получилось так, что вскоре Сакинат действительно встретила человека, за которого захотела выйти замуж. Через год у них родилась девочка, а через пару месяцев Сакинат неожиданно позвонил незнакомый мужчина, он был тренером по паратхэквондо.
«Так вот она, моя чемпионка!»
В старой газете Махачкалы этот тренер случайно увидел статью о Сакинат, где рассказывали о ее жизни на съемной квартире. На фото девушка держала ногой телефон. Сначала не понял, почему она сидит в такой позе. Потом внимательно посмотрел и воскликнул: «Так вот она, моя чемпионка!» Через редакцию вышел на Сакинат, позвонил и рассказал об этом виде спорта. Сакинат растерялась, попросила приехать в гости.
— Меня смущал один момент: а мне не поздно?
Я считала, что в 32 года я старушка для профессионального спорта. Всегда думала, что этим нужно заниматься с раннего возраста, а у меня уже двое детей!
Но тренер объяснил, что в этом спорте нет возрастных ограничений. Сакинат согласилась и летом, когда у сына начались каникулы, стала ходить на тренировки. Теперь для дочки она могла нанять няню. С мужем насчет спорта не советовалась — все решала сама.
— Если я посчитаю, что так нужно, так и будет. Меня невозможно заставить делать что-то против воли. Но если чего-то хочу, меня никто не остановит. Да, у меня жесткий характер. А что делать? По-другому я бы не выжила.
Но после первых тренировок Сакинат ужаснулась: «Да ну этот спорт! Зачем вот так себя загонять?» Очень сильно болели все мышцы, она не чувствовала ни живота, ни ног — даже не могла ходить. Зато, когда получилось себя перебороть, поняла: она нашла то, что искала всю жизнь.
— Я махала ногами с детства, а теперь надо было этим заниматься профессионально! Меня вдохновляло, что я выступаю и показываю результаты, что я могу здесь себя развивать. В этом спорте я получила все, что я хотела.
Самое значимое выступление для Сакинат — первое. Она поехала туда после четырех месяцев тренировок. Нервничала из-за того, что еще умеет слишком мало. Своему тренеру сказала: «Да что я буду там делать?» Но он спокойно ответил: «Не переживай, второе место будет твое. Бей, как на тренировках, и все». Так и получилось.
— На ринг я вышла вся растерянная. Когда другие выступают, вроде понимаешь, что надо делать. А когда сама выходишь, теряешься. И люди на тебя смотрят… Я даже сама не поняла, как стала второй.
На соревнованиях и тренировках Сакинат думала о своих детских драках и понимала, что сражаться на ринге с девушками ей не нравится — их жалко.
— Я и в детстве считала, что девочек нельзя обижать, а мальчиков всегда надо ставить на место. Поэтому даже на Чемпионате мира, когда встречалась с подругой на ринге — у нее тоже нет обеих рук, — я не хотела ее бить. Говорила: «Ты извини, пожалуйста, но мне придется».
В 2014 году она решила переехать во Владикавказ, чтобы выступать за Северную Осетию. Ей было очень важно не просто тренироваться, но и получать за это стипендию — нужно было растить сына и дочь. Тогда ее вид спорта еще не был паралимпийским, поэтому за него не платили, но во Владикавказе было исключение — там спортсменов поддерживали деньгами.
Сакинат переехала вместе с мужем, но вскоре с ним развелась и с тех пор живет с детьми одна. За свою карьеру она стала двукратной чемпионкой мира и трехкратной победительницей первенства Европы, шестикратной чемпионкой России. В 2017 году после Чемпионата мира в Лондоне она захотела оставить спорт и вернуться в Дагестан — устала морально.
— Физически мне достаточно недельку отдохнуть от спорта. Мне надоело однообразие: зал, тренировка, дом, зал, тренировка, дом. К тому же во Владикавказе не было ни родственников, ни близких, это чужой город. Мне стало тоскливо. Захотелось что-то изменить.
Тренер убедил пока не оставлять карьеру, и еще несколько лет Сакинат занималась тхэквондо. Но в это время у нее появилась другая любовь — стрельба из лука.
— В интернете я увидела, как парень стреляет ногами, он был один-единственный в мире. И мне так стало интересно: «О-о-о, один-единственный! Конкуренции ему нет, что ли?» Тут сразу же пришла мысль: «Почему бы ему конкуренцию не создать?» Смотрю, интересный вид спорта, красивый, нетравматичный.
Сакинат все же вернулась домой и, когда завершила карьеру по паратхэквондо, начала заниматься стрельбой, ее назначили помощником при Министерстве спорта Дагестана. Год назад стала мастером спорта по стрельбе из лука на чемпионате России.
«В сердце и душе должен быть Всевышний»
Сакинат признается, что со своими детьми ей приходится быть строгой, потому что для них она и мама, и папа в одном лице. Она считает, что человек с детства должен учиться быть самостоятельным. Своей дочке Сакинат говорит: «Когда выйдешь замуж, не хочу, чтобы мне за тебя было стыдно и чтобы меня упрекали, что я тебя ничему не научила».
— Для меня разницы нет, мальчик это или девочка. Никогда не знаешь, в какой ситуации ты окажешься.
Ты можешь остаться один, поэтому должен уметь и прокормить себя, и чистоту поддерживать.
Сейчас ее сын работает, дочка ходит в школу и помогает маме на тренировках. Однажды сказала: «Мама, ты будешь жить со мной». Сакинат удивилась и спросила, а что будет, если этого не захочет ее будущий муж. «Хм… А кто он такой? Он мой муж, а ты моя мама».
— Но я такой человек, что никогда не буду навязываться своим детям, — рассуждает Сакинат. — Не хочу быть кому-то обузой. Я стараюсь свою жизнь устроить так, чтобы я была свободной и зарабатывала столько, чтобы могла нанять человека, который будет мне помогать. Я не хочу лезть в жизнь детей, у каждого будет своя семья. Хорошо, если их супруги будут относиться ко мне с душой.
Раньше Сакинат спрашивала себя, почему она родилась именно такой. Ей было сложно смириться с тем, что у нее нет рук, но со временем все приняла.
— Я знаю, что Всевышнему было угодно, чтобы я родилась такой, — говорит Сакинат.
О Боге она стала задумываться, будучи взрослой. До этого не считала, что надо молиться и придерживаться постов. Но сегодня на веру смотрит иначе:
— Я понимаю, что мы дети Всевышнего. И мы должны выполнять свои обязанности. А обязанности у нас, мусульман, не тяжелые. Пять раз в день сделать намаз, держать пост. Это несложно. Что бы с нами ни случилось, надо быть благодарными — Он дает нам не только испытания, но и силы. В сердце и душе должен быть Всевышний. Тогда становится легче, потому что приходит покой.
Фото из личного архива Сакинат Магомедовой