Когда же увидели Его первосвященники и служители, то закричали: распни, распни Его! Пилат говорит им: возьмите Его вы, и распните; ибо я не нахожу в Нем вины. Иудеи отвечали ему: мы имеем закон, и по закону нашему Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим. Пилат, услышав это слово, больше убоялся. И опять вошел в преторию и сказал Иисусу: откуда Ты? Но Иисус не дал ему ответа. Пилат говорит Ему: мне ли не отвечаешь? не знаешь ли, что я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя? Иисус отвечал: ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше; посему более греха на том, кто предал Меня тебе. Пилат, услышав это слово, вывел вон Иисуса и сел на судилище, на месте, называемом Лифóстротон, а по-еврейски Гаввафа. Тогда была пятница перед Пасхою, и час шестый. И сказал Пилат Иудеям: се, Царь ваш! Но они закричали: возьми, возьми, распни Его! Пилат говорит им: Царя ли вашего распну? Первосвященники отвечали: нет у нас царя, кроме кесаря. Тогда наконец он предал Его им на распятие. И взяли Иисуса и повели. И, неся крест Свой, Он вышел на место, называемое Лобное, по-еврейски Голгофа; там распяли Его и с Ним двух других, по ту и по другую сторону, а посреди Иисуса. Пилат же написал и надпись, и поставил на кресте. Написано было: Иисус Назорей, Царь Иудейский. Эту надпись читали многие из Иудеев, потому что место, где был распят Иисус, было недалеко от города, и написано было по-еврейски, по-гречески, по-римски. При кресте Иисуса стояли Матерь Его и сестра Матери Его, Мария Клеопова, и Мария Магдалина. Иисус, увидев Матерь и ученика тут стоящего, которого любил, говорит Матери Своей: Же́но! се, сын Твой. Потом говорит ученику: се, Матерь твоя! И с этого времени ученик сей взял Ее к себе. После того Иисус, зная, что уже все совершилось, да сбудется Писание, говорит: жажду. Когда же Иисус вкусил уксуса, сказал: совершилось! И, преклонив главу, предал дух. Но так как тогда была пятница, то Иудеи, дабы не оставить тел на кресте в субботу, — ибо та суббота была день великий, — просили Пилата, чтобы перебить у них голени и снять их. Итак пришли воины, и у первого перебили голени, и у другого, распятого с Ним. Но, придя к Иисусу, как увидели Его уже умершим, не перебили у Него голеней, но один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода. И видевший засвидетельствовал, и истинно свидетельство его; он знает, что говорит истину, дабы вы поверили.
Ин. 19: 6—11, 13—20, 25—28, 30—35
Сегодня мы во множестве собираемся под сенью Креста Господня. Мы преклоняем свои колени перед ним. Мне очень не хочется думать, что мы приходим ко Кресту только по той причине, что это нам «поможет». Мы приложимся к очередной святыне, нам освятят мед, и все «будет хорошо». Потому что если бы это было только так, это показывало бы, что мы больны. Что мы не избавились от психологии позднесоветского магазина, в котором все в дефиците. Вот здесь какая-то новая святыня, здесь еще что-то.
В отношениях Бога и человека не важен повод. Пусть поводом будет желание приложиться к какому-то чтимому образу или к святыне. Но это лишь начало общения со Христом, а остальное не нуждается в словах, не всегда нуждается в прикладывании, в том, чтобы выстаивать многочасовые очереди, потому что отношения Христа и человека в сердце человеческом происходят. И они неведомы никому, кроме того, в чьем сердце они прорастают, и Самого Спасителя.
Протоиерей Александр Абрамов
Но при этом Церковь дает нам огромное количество вещественной святыни: здесь мощи, там икона, тут крест. Для чего это? Чтобы мы перестали страшиться.
Нам нельзя жить все время в ощущении, что мы одиноки. Мы не одиноки, потому что Бог с нами.
Мы очень часто разочаровываемся в близких людях: мы думали найти поддержку, а встречаем холодность и недоброе отношение. Мы думали, что мы можем доверять, а нас предают. Но есть Один, Кто никогда и ни при каких обстоятельствах тебя не бросит. Спаситель.
Мы всегда стараемся выглядеть лучше, чем мы есть на самом деле. Мы всегда скрываем свою пакостную часть натуры где-то в очень дальнем шкафу. Мы ищем похвалы. Мы хотим быть хорошими в глазах других людей, потому что боимся, что иначе нас не будут любить. А Спаситель любит нас со всей нашей недоброй требухой. Хочет быть другом. Отдает Себя, а не других посылает на смерть.
Мы с вами, собираясь сейчас, в начале строгого Успенского поста, должны себе на постную стезю поставить задачу: чего мы хотим добиться? Не подходят общие слова: мы хотим попоститься. А что толку? Иудеи постились, террористы какие-то постятся.
Что мы хотим? Ответ очень простой. Мы хотим большей дружбы Божией. Мы хотим больше подходить Ему в друзья.
Мы все помним, как оно было в школе. Как мы, будучи младшеклассниками, нередко засматривались на тех, кто нас старше, и нам так хотелось, чтобы они на нас обратили внимание, с нами общались. Пусть Христос обратит на нас внимание. Не за проказы наши, не за жесткость и сердитость, которых и так в мире хватает, и не дело, когда христиане вносят ярость и гнев в и без того изъеденный яростью и гневом мир. А за мягкость, за способность простить. Пусть Христос, взглянув на Своих учеников, скажет: вот они — Мои. Они не ведут себя так, как принято у всех, а лишь так, как Я говорю. И тогда будет одно стадо и один Пастырь.
Мы вступаем в Успенский пост, давая Спасителю обещание: Господи, мы постараемся быть чуть лучше. В чем да поможет нам сила Честного и Животворящего Креста.