Беседа 16 из цикла: «Богослужения Великого Поста»
Сердцем у Распятия
Хочу поделиться такой печальной вещью: 60 лет я живу на Земле и только один раз я без рассеяния, без отвлечения мыслями, смог воспринять всю службу Стояния 12-ти Евангелий. Только один год, один раз – когда еще был школьником, когда мой организм не был тяжелым, на ногах не трудно было стоять. Я встал около отца. Отец читает, и я как погрузился – всем своим существом, умом – погрузился в евангельское чтение, и так до самого конца не отвлекался. Это было только один раз.
Протоиерей Сергий Правдолюбов
Сколько всего на службе требуется! «Кадило принеси, свечу подай, почему не то читаете, клирос почему не поет?», – для того, чтобы служба, бывает нужно много суеты. А тогда никто не суетился, а главное – я не был ответственен ни за что. И вот такое, я еще раз повторю, произошло раз в жизни. Я скорблю.
Было восприятие каких-то фрагментов – одного, другого: замечательные Евангелия, прекрасные стихиры – все это было, но в цельности, в совокупности это было услышано только один раз. Как нужно беречь такие мгновения и как нужно трудиться, чтобы Бог давал такие переживания!..
Вот сейчас дает, а вдруг больше не даст? Ты стоишь у Распятия, слушаешь Евангелие, а вдруг это – в последний раз? Хорошо, пусть не в последний, но в этот раз ты воспринял от всей души? А ты понял? А ты проникся? А ты был рядом с учениками? Был ли?
Ведь можно так и не дождаться такого участия, восприятия и той благодати, которую Бог дает людям – всем, даже детям и школьникам – всем тем, которые стоят и сердцем присутствуют у Распятия Господа нашего Иисуса Христа.
В бессилии
Служба построена так, что самые длинные Евангелия читаются только в начале, потом – все короче, короче и песнопений меньше. А песнопения звучат прекрасные, чудесные, и такие, о которых можно говорить очень долго.
Но я, когда эти все дни проводил не дома, а в другом месте (речь идет о больнице, из которой меня отпустили только на одну беседу в храм), я тщательно изучил всю службу (потому что там было самое удобное место, чтобы все еще раз внимательно прочитать) и ощутил полное свое бессилие передать эти тексты. Они не звучат в моих устах, когда я говорю о них в беседах, не звучат, когда мы разбираем их с семинаристами на лекциях, они все мимо ушей пропускают.
Это какая-то удивительная стихия: когда читаешь эти тексты вне богослужения, ты не воспринимаешь их во всей полноте, а на службе, бывает, ты отвлекаешься, разные мысли приходят. «Ох, вот еще что-то надо сделать, за это надо бы заплатить, пора делать ремонт, и обязательно не забыть купить хлеба», – все время что-то такое в голове толпится, вместо того, чтобы воспринимать то, что совершается на службе.
И поэтому я подумал: «Несмотря на бессилие, вот я возьму, и процитирую эту стихиру, этот антифон, эти слова:
«Мал глас испустил разбойник на кресте,/ велию веру обрете,/ во едином мгновении спасеся,/ и первый райская врата отверз вниде:/ Иже того покаяние восприемый,/ Господи, слава Тебе!» «Искупил ны еси от клятвы законныя/ честною Твоею Кровию,/ на Кресте пригвоздився и копием прободся,/ безсмертие источил еси человеком,/ Спасе наш, слава Тебе».
Здесь звучит удивительный прокимен: «Разделиша ризы Моя себе, и о одежди Моей меташа жребий». Евангелие одно, потом – сразу после 50 Псалма – другое и трипеснец, прекрасный, замечательный канон – трипеснец.
«Честнейшую херувим…»
В каноне интересна 9-я Песнь. Эту Песнь написал Косма Маюмский. Он эту Песнь написал как раз прямо-таки в Великий Пяток, как о нем пишут биографы. То есть, он и раньше хотел написать, но у него не получалось, но прямо в Великую Пятницу он написал. Какую же он Песнь написал?
Ирмос: «Честнейшую херувим и славнейшую без сравнения серафим, без истления Бога Слова рождшую, сущую Богородицу, Тя величаем».
Такой Песни прежде не было, это он сочинил, Косма Маюмский. И как пишут биографы, жизнеописатели, Богородица Пресвятая Сама дала знать, дала понять Косме Маюмскому, что песни все хорошие, но наиболее ей приятна та Песнь, которую поют в Великий Пяток в этом каноне-трипеснце: «Честнейшую херувим и славнейшую без сравнения серафим…»
С этим песнопением связана целая история иконы, которая называется «Достойно есть», «Аксион Эстин», произошедшая на Афоне, но об этом – не сейчас.
После канона трижды поется песнопение:
«Разбойника благоразумного/ во едином часЕ/ раеви сподобил еси, Господи,/ и мене древом крестным/ просвети и спаси мя».
Имеет право, потому что любит
Я хочу обратить ваше внимание и на то, что экспрессия, обличение неразумных иудеев имеют полное право на существование. На Западе говорят: «Вот, какие у православных страшные слова, как сильно они ругают тех иудеев, которые взяли и Христа не приняли, отвергли!»
А как же их не ругать? И ярким образцом такого обличения является Андрей Критский. Уж кто-кто, а он, такой почитатель всего Ветхого Завета, своими ножками исходивший все эти места ветхозаветные, каждого из праведников ветхозаветных любит, и любит необыкновенно, но при этом не устает ругать и не стесняется ругать не принявших Христа иудеев.
Потому что если любишь, имеешь право и поругать: «Что ж вы, неразумные иудеи, почему вы так поступили?! Почему так сделали?!» Он имеет право ругать, потому что он любит.
И вот последние две стихиры, которые поются здесь, перед десятым Евангелием:
«Совлекоша с Мене ризы Моя/ и облекоша Мя в ризу червлену,/ возложиша на главу Мою венец от терний,/ и в десную Мою руку вдаша трость».
Праздничный хор Свято-Данилова ставропигиального мужского монастыря — Совлекоша с Мене ризы Моя
Солдаты издевались над Христом – как скипетр у царя, вложили в руки трость… И дальше песнотворец пишет: «Да сокрушу их, яко сосуды скудельничи». Кто такие эти люди, как они имеют право над Творцом всего мира смеяться? «Сосуды скудельничи» – то есть из глины вылепленные самим Богом. Взять бы эту трость, как палку, как дать хорошенько – и все их рассыпать мгновенно. А Он терпел всё это.
Далее – стихира Андрея Критского, которая звучит от уст Самого Господа, от Господа Иисуса Христа. Вот какое дерзновение имеется у песнотворцев, чтобы такие слова сказать:
«ПлещИ моя (то есть плечи) дах на раны,/ лица же Моего не отвратих от заплеваний,/ судищу Пилатову предстах/ и Крест претерпех за спасение мира».
Как ёмко, четко, страшно и прекрасно Андрей Критский от уст Самого Господа сказал…
Реальное участие
Заканчивается 12-е Евангелие, очень краткое. Первого часа вечером не бывает, а утром служатся Великие царские часы. Все расходятся по домам, идут аккуратно со своими свечками. Идешь, держишь свечку в руке, а вокруг ничего не видно.
Вот моя сестра однажды шла-шла-шла по улице, сбилась с дорожки, а там столб стоял фонарный, без света. Она – бац! – головой прямо в столб, потому что шла и на свечу только и смотрела. Все смеялись: «Что такое?», а она так шла, что ничего вокруг себя не видела… И дети конечно… Для них удивительно памятна и очень дорога бывает эта великая служба, Стояние 12-ти Евангелий.
Я ничего вам не могу передать, если вы сами не почувствуете, если вы сами не постоите, если сами не отложите всякое житейское попечение и послушаете, поучаствуете. Такое благодатное дело происходит в церкви с людьми: когда читается Евангелие, то Господь дает слушающим реальное участие в этих великих святых событиях.
Я вот только хочу прочесть отпуст, то есть, последние слова священника, когда он кланяется своим прихожанам, такие замечательные слова произносит:
«Иже оплевания, и биения, и заушения, и Крест, и смерть претерпевый за спасение мира, Христос, истинный Бог наш, молитвами Пречистыя Своея Матере и всех святых, помилует и спасет нас, яко Благ и Человоколюбец».
А что делает мама?
Все идут домой, усталые, замученные, но все радостные и веселые – веселые духовным весельем. Идут домой. Дети, конечно, есть дети… А что делает мама? Мама делает невероятное: она не спит три ночи подряд. Нужно испечь кулич, на следующий день – приготовить пасху, в Великую Субботу – яйца красить, а еще нужно что-то такое организовать…
Все это дело на ней на одной. Бедные мамы, как они выдерживают? Это совершенно необъяснимо! Нужно еще церковь украсить, нужно всё в храме приготовить к Пасхе. Тут и батюшка с ног падает, но матушки – больше всех. Как они справляются?! Это непостижимо.
Это только наши, православные русские женщины могут выдержать вот такое трехночное бдение: в Великий Четверг – по хозяйству, с пятницы на субботу – ночная служба, и потом – пасхальная служба. Три ночи подряд! Как выдерживают женщины – непонятно! Это их подвиг, многосотлетний подвиг.
Только тайные ученики
В Великую Пятницу утром служатся Царские часы. Великие Царские часы. Есть два объяснения такому названию: или государь, царь присутствовал, или это Царь царей, Господь вспоминается. И то, и другое объяснение вполне уместно и вполне возможно.
Да, царь присутствовал на Царских часах. Государь-император, царь приходил на службу, как это очень часто делали византийские императоры. Больше того, императоры Византии не только присутствовали, они даже запевы делали, сами лично запевали. Запоет ирмос – все потом подхватывают. Не у всех императоров, конечно, были удачные голоса, но, тем не менее, и они очень хотели поучаствовать в службах – и они участвовали.
Великая Пятница: первый час, третий, шестой и девятый. Читаются три псалма. Причем, псалмы необычные, а два псалма – особенные, которые имеют отношение к страданиям Господа, а еще один, для того чтобы не потерять ориентацию, обычный для первого часа, для третьего, для шестого.
Но и там вспоминаются события, которые происходили тогда, в Великий Пяток. Вообще, во весь год, во весь церковный годовой круг, всегда часы посвящаются этим событиям:
«Иже в шестый день же и час/ нас ради плотию смерть вкусивый,/ умертви плоти нашей мудрование,/ Христе Боже, и спаси нас».
Вспоминается третий час, шестой, потом девятый – эти часы читаются особенно, потому что каждый час суток связан с воспоминанием Господа Иисуса Христа. На Великих часах поются стихиры, читается Апостол, потом Евангелие…
К сожалению, наши прихожане не понимают красоты этого богослужения. Но и у нас в храме, где мой отец служил, там тоже было мало людей на часах. Но это были те люди, которые на вес золота: они понимали. Их было человек 30-40-50, но они стояли, они слушали.
Не 150, не 250, а их было совсем немного. Вот это и есть тайные ученики Христа и мироносицы, которые понимали, ценили, любили и стояли. Удивительно. У нас в храме то же самое. Не все приходят, а только те, которые понимают и хотят не пропустить единственный раз в году это событие.
Благосердный плач восприим
Литургии в этот день не положено, так издревле принято. Ради воспевания страданий Самого Господа – не полагается литургии. Ближе к двум часам дня собираются люди в храм. Два часа дня, по времени близко к событиям смерти Христа. Распяли Господа в полдень, в три часа пополудни Он уже умер. «И, возопив гласом велиим, испустил дух». Тут очень мощное, энергичное слово кэкраксэ (греч.) – «крик»! «Возопив, испустил дух». В это время в Великую Пятницу как раз и совершается важнейшая служба.
И у нас в храме собирается уже много людей, потому что все знают, что будет вынос Плащаницы. Поются песнопения, стихиры, вход совершается. Но есть одна, очень важная стихира – стихира, которая всегда, во все времена была особенная:
«Тебе одеющагося светом яко ризою,/ снял Иосиф с древа с Никодимом,/ и видев мертва нага непогребена,/ благосердный плач восприим,/ рыдая, глаголаше…»
В это время совершается каждение вокруг престола, на котором лежит Плащаница. И потом, когда прочитают Трисвятое по «Отче наш», поется тропарь:
«Благообразный Иосиф/ с древа снем Пречистое Тело Твое,/ плащаницею чистою обвив,/ и вонями помазав, – то есть благоуханиями помазав, – во гробе нове покрыв, положи».
Во время пения этого тропаря выносится Плащаница, кладется посреди храма. Вокруг Плащаницы совершается каждение. И далее читается удивительный канон. Канон, который совсем не древнего происхождения, он сравнительно поздно написан, но такой канон, который ближе к нам по расстоянию — мы эту эмоциональность так легко понимаем, это так близко к нам.
Он называется: «Плач Пресвятой Богородицы».
«Обешена (то есть, «повешенного») яко виде на Кресте Сына и Господа,/ Дева Чистая терзающися вопияше горце,/ со другими женами стенящи глаголаше».
Припев: «Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе. Вижу Тя ныне, возлюбленное Мое Чадо и любимое,/ на Кресте висяща,/ и уязвляюся горце сердцем, рече Чистая:/ но даждь слово, Благий, Рабе Твоей».
Каждый год, когда мы читаем этот канон, то один тропарь увидит глаз, услышит ухо и он попадает в сердце, то другой тропарь – каждый год по-разному. А так и рассчитано: не может человек сразу воспринять весть текст, он же не механический робот, тут – на всю твою жизнь. Это такой запас благодатной силы! Ты можешь читать всю жизнь – и до конца не поймешь.
Верность
А вот и Роман Сладкопевец свой голос возвысил, а Роман – это был один из самых гениальнейших творцов песнопений. Его слова имели особенную силу, мощнейшую.
Кондак, Великая Пятница: «Нас ради Распятого, приидите, вси воспоим,/ Того бо виде Мария на древе, и глаголаше:/ аще и распятие терпиши,/ Ты еси Сын и Бог Мой!»
Это очень актуальные слова. У нас напрасно не арестовывают. Если арестовали, то, значит, не зря. Как это так? Вот тебе римский прокуратор, вот тебе первосвященники. Если арестовали, приговорили к смерти – значит по делу, так просто не бывает.
И Роман Сладкопевец кричит, просто кричит:
«Нас ради Распятого, приидите, вси воспоим,/ Того бо виде Мария на древе, и глаголаше:/ аще и распятие терпИши,/ Ты еси Сын и Бог Мой!»
Не преступник государственный и религиозный, нет! Даже если ты распятие терпишь, ты еси Сын и Бог мой. Верность. Верность во всем, до конца: у Креста, у гроба. Мало ли, что люди делают. И оружие прошло сердце, но если ты распятие терпишь, ты еси Сын и Бог мой!
Как это контрастирует с нашими словами: «Батюшка, время было такое, все скрывались и в Бога не веровали, и я тоже молчала, и я в церковь не ходила. И крестик не носила в школе, я боялась в школе». Вот! Даже если распятие терпишь, ты еси Сын и Бог мой! Чего ты боишься? Кого ты боишься?
И вот последнее, заключительное… У меня в ушах звучит все это как хорошая симфония в исполнении десяти симфонических оркестров: «Я вам передаю это». «Что вы мне передаете? Мы такого ничего не слышали». А вот слушайте. Ищите, слушайте. Вот я об этом-то и говорю: ищите!
Потому что Богослужение – это драгоценное богатство, наполнение всей жизни. Вся наша жизнь – это такая мелочь, даже у батюшки, и у меня тоже. Мелочь. Как я всю жизнь испортил, из больницы не вылезаю. Отчего? Да от грехов своих. Ничего другого. Вот тут у нас личное, незначительное. А вот это – Богослужение – значительное, всеобщее: Бог пришел пострадать за всех людей! Каждого из людей спас!
«Тварь бо Мою хотя спасти, изволих умрети»
Вот такие слова Песнотворец вложил в уста… Кого? Опять Господа Иисуса Христа. Даже так. Видите, Песнотворец, преподобный Иоанн Дамаскин изображен на иконе «О Тебе радуется». Он из всего рода человеческого вверх поднялся. И держит свой текст. Насколько дерзновенно! Смотрите, на иконе «О Тебе радуется» он поднялся над всем человеческим родом, он созерцает Господа Иисуса Христа и Пречистую Его Матерь.
И он протягивает свой текст, ибо он есть Поэт и Песнотворец, выше нет ничего на Земле. Он имеет дерзновение непосредственно Бога созерцать и Богородицу. И он вкладывает свои слова в уста Господа, и Господь говорит: «Хорошо, пусть так и будет. Если ты так сказал, может быть, Я тоже мог так сказать».
И вот, на «Слава…», в 9-й песни канона, мы слышим как из уст Самого Господа:
«О, како утаилася Тебе есть бездна щедрот,/ Матери втайне изрече Господь:/ тварь бо Мою хотя спасти, изволих умрети./ Но и воскресну, и Тебе возвеличу,/ яко Бог небесе и земли».
Вот такие люди, как Иоанн Дамаскин, имеют право так говорить. Мы не можем.
…После вечерни и повечерия Великого Пятка все уходят домой. И снова бедные мамы – суета и хлопоты, приготовление к Пасхе. Дети чаще мешают, чем помогают. Но, тем не менее, идет приготовление, идет жизнь…
…И начинается ночная служба Великой Субботы.
Подготовка текста: Прот. Сергий Правдолюбов, Алиса Струкова
По материалам аудиодиска «Богослужения Великого Поста. Беседы Протоиерея Сергия Правдолюбова». (Редактор и звукорежиссер – Николай Бульчук. Диск рекомендован к публикации Издательским Советом РПЦ МП; протокол № 20 от 31 октября 2013 г. (ИС 13-320-2512)). В основу аудиодиска легли беседы отца Сергия Правдолюбова с прихожанами храма Святой Живоначальной Троицы в Троицком-Голенищеве в январе — марте 2011 года.