И тотчас понудил Иисус учеников Своих войти в лодку и отправиться прежде Его на другую сторону, пока Он отпустит народ. И, отпустив народ, Он взошел на гору помолиться наедине; и вечером оставался там один. А лодка была уже на средине моря, и ее било волнами, потому что ветер был противный. В четвертую же стражу ночи пошел к ним Иисус, идя по морю. И ученики, увидев Его идущего по морю, встревожились и говорили: это призрак; и от страха вскричали. Но Иисус тотчас заговорил с ними и сказал: ободритесь; это Я, не бойтесь. Петр сказал Ему в ответ: Господи! если это Ты, повели мне прийти к Тебе по воде. Он же сказал: иди. И, выйдя из лодки, Петр пошел по воде, чтобы подойти к Иисусу, но, видя сильный ветер, испугался и, начав утопать, закричал: Господи! спаси меня. Иисус тотчас простер руку, поддержал его и говорит ему: маловерный! зачем ты усомнился? И, когда вошли они в лодку, ветер утих. Бывшие же в лодке подошли, поклонились Ему и сказали: истинно Ты Сын Божий. И, переправившись, прибыли в землю Геннисаретскую.
Мф. 14: 22—34
Сегодня Церковь предлагает евангельское чтение апостола Матфея о хождении по водам.
Увидев Христа, идущего по воде, как по суше, Петр пожелал таких же дарований и незамедлительно их получил, но, испугавшись, начал тонуть. Христу приходится вытаскивать его. Церковнославянский текст употребляет глагол «взять», «поять»[1], очень активный. Проще говоря — Христос за волосы вытащил Петра. И когда все они — и Спаситель, и Петр, и другие ученики — оказались в лодке, прекратилась буря.
Для нас сегодня очень примечательным является отрывок текста, предшествующий хождению Петра — такому сначала очень успешному, а затем бесславному — по воде. Когда ученики увидели Христа, идущего от берега к кораблю, они Его испугались: не призрак ли. И вот это «не призрак ли» определяет отношение современных христиан к Спасителю в каждодневной жизни.
Мы сознательно выключаем самый мощный сигнал и настраиваемся на шипящие и несущие всякую глупость волны. Мы так устанавливаем свой радиоприемник, чтобы он ловил минимальное число передач. Мы устанавливаем его в экранированном помещении, куда волны не достигают, в подвале. И удивляемся — в силу каких причин у нас не устанавливается общение с Богом? Да что там общение! Прямых слов Христа мы не слышим. Или нам это удается значительно реже, чем, как мы утверждаем, нам хотелось бы.
Сейчас ли время заняться Христом? Нет, сейчас не время. Сейчас другая программа работает. Программа «карьера», программа «деньги», «друзья», «домашние попечения». И так всегда до той поры, пока что-либо не случится. К сожалению, плохое. Вот тогда в нас включается умильность: надо пойти помолиться, надо свечу поставить. Но в этой умильности мы совершенно не преодолеваем инструментального, античного отношения к Богу: я сейчас что-то сделаю, но и Ты уж, Господи, будь любезен. И мы тут же найдем миллион цитат в подкрепление себе, что Господь и намерение целует[2], и слезы часть некую видит[3].
Это действительно так: и намерение целует, и слезы часть некую видит. Но какой слезы? Слезы самоумиления? Слезы восхищения собственной духовностью? Слезы неимоверного почтения к собственным дарованиям?
Христос Петра в сегодняшнем евангельском эпизоде отчитывает. Педагогика Спасителя нам совершенно неясна. Мог бы и похвалить, сказать: «Молодец, ты сделал первый шаг, он всегда самый тяжелый». А Он говорит: «Маловер, зачем ты усомнился?»
Потому что нельзя все время сосредотачиваться на своем — действительно, сложном — первом шаге. Надо дальше идти, а не останавливаться с занесенной ногой, словно позируя на камеру.
И вот проверка твоего христианского чувства: ты не знаешь, что ждет тебя на пути; не знаешь, на что ступит твоя нога. Может быть, там твердая почва, а может — провал или вода, как у апостола Петра. Суть в том, что ты не должен этого знать. Господь и из камней, как говорит нам Писание, способен Аврааму воздвигнуть детей[4]. А народная мудрость к этому прибавляет: «Знали бы, где упадем, подстелили б соломки».
Мы всегда пытаемся интеллектуальными приемами и своим жизненным опытом (а он все равно конечный) предсказать развитие событий, в том числе в такой области, как духовная жизнь. И это не работает. Мы проецируем свой опыт, свое знание плохого в человеке на обстоятельства своей жизни. Примерно так же поступает дьявол. Потому что он тоже проецирует свое — значительно большее, чем у нас, — знание о человеке на людские отношения.
Но только он не знает того, что знает Христос: что человек способен к перемене. Что чудо — это не случайность и даже не редкое явление. Эти вспышки и сполохи, как северное сияние, разлиты в нашей жизни. Надо только чуть-чуть уметь сфокусировать зрение. Надо не бояться ступить. И если ты упадешь, то это будет не похоже на то падение, к которому дьявол Христа пытался соблазнить, и на что Спаситель ответил: Не искушай Господа Бога твоего[5].
Так вот, наш шаг, христианский шаг в жизни, должен быть шагом решительным и не должен быть шагом глупым. А глупостью здесь и будет применение нашего повседневного, очень ограниченного, опыта.
Мы не должны бросаться в колодец — к этому не зовет Христос. Мы не должны спасать человечество — над этим иронизирует Христос. Мы не должны совершать подвиг ради подвига. Но когда мы занесем ногу для хождения по водам, нам надо попробовать не испугаться.
Наша вода — не в Тивериадском озере. Она посреди города, в пучине, порой очень опасной, наших отношений с другими людьми. И там нас подстерегает немало опасностей. Укус человека, как известно, относится к числу самых ядовитых. И если не физически, то морально нас немалое число людей кусает. Но постоянная защита, блоки, которые мы непрерывно ставим против людей, были бы вполне оправданны, если бы у нас не было Спасителя. Если бы мы знали, что мы одни, если бы думали, что мы брошены. А мы не брошены.
Псалмопевец говорит: Аще бо и пойду посреде сени смертныя, не убоюся зла, яко Ты со мною еси: жезл Твой и палица Твоя, та мя утешиста (Пс. 22: 4). Это слова совершенно спокойной, мирной убежденности, что не бросит тебя Христос везде и всегда, пока ты остаешься Его.
[1] И абие Иисус простер руку, ят его и глагола ему: маловере, почто усумнелся еси? (Мф. 14: 31; ц.-сл.).
[2] «Любочестив бо Сый Владыка, приемлет последняго, яко-же и перваго: упокоевает в единонадесятый час пришедшаго, якоже делавшаго от перваго часа; и последняго милует, и первому угождает, и оному дает, и сему дарствует; и дела приемлет, и намерение целует; и деяние почитает, и предложение хвалит»(Слово огласительное на Святую Пасху иже во святых отца нашего свт. Иоанна Златоуста).
[3] «Не таится Тебе, Боже мой, Творче мой, Избавителю мой, ниже капля слезная, ниже капли часть некая» (Последование ко Святому Причащению, молитва 6-я, прп. Симеона Нового Богослова).
[4] Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму (Мф. 3: 9).
[5] Потом берет Его диавол в святой город и поставляет Его на крыле храма, и говорит Ему: если Ты Сын Божий, бросься вниз, ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею. Иисус сказал ему: написано также: не искушай Господа Бога твоего (Мф. 4: 5—7).