Сергей Худиев
Во-первых, охота на ведьм — крайне разрушительное явление само по себе. В очень поздних романтических представлениях ведьмы — это прекрасные и мудрые женщины, вызвавшие ненависть невежественной толпы, и, конечно, мрачных церковников. Но в реальности ведьмы часто были отвратительными злобными старухами, которые уже сильно раздражали своих соседей, и когда случался падеж скота, градобой, эпидемия или другие беды, люди уже знали, кто тут виноват. Горе и гнев людей, которые столкнулись с несчастьем, требовали, чтобы кто-то был наказан — и вот уже толпа добрых людей, наших соседей и хороших знакомых, тащит на костер мерзкую ведьму. Ведьма, конечно, на лицо ужасная, да внутри не лучше, но вот то, что при этом происходит с добрыми людьми — тоже как-то внушает опасения. Выбросы коллективной ненависти к людям, которых мы считаем плохими — даже если они и в самом деле плохие — это то, что полагает определенную печать на души участников. Когда вы делаетесь частью негодующей виртуальной толпы, вы что-то меняете в себе — и в мире — не лучшую сторону.
Возражать на это, что дурные люди заслужили всего этого гнева и ненависти своими хамскими речами, значит не понимать сути происходящего. Дело не в том, что заслужили они. Дело в том, что вы делаете с собой. Ярость и ненависть — это то, что оскверняет именно вашу душу.
Вот наступают рождественские дни — и мы призваны войти в радость Рождества Христова, в утешение волхвов и пастухов, которые пришли приветствовать новорожденного Спасителя Мира, в то “умиление сердца”, о котором мы читаем в Писании и у святых. Гнев и озлобление лишают нас этой радости. И какая разница, обоснованы они или нет, яримся ли мы на действительно дурных людей или нет — мы кипятимся, поднимаем со дна души муть, которая лишает нас тишины и радости. Бог воплощается нашего ради спасения — а мы позволяем каким-то негодным и пустым речам захватить все наше внимание.
Во-вторых, гнев, как правило, утверждает не моральные ценности — а групповую лояльность. Представим, что завтра умрут какие-то неприятные нам люди. Упадет самолет с патриотическими украинскими журналистами. Или кто-то остроумно высмеет членов “небесной сотни”, найдя у них психические заболевания. Или неприятный нам политик скончается от болезней, вызванных нездоровым образом жизни.
Впрочем, подобное уже бывало — когда умерла Валерия Новодворская, когда упал самолет с польскими политиками, когда происходили те или иные бедствия на Украине, в сети появлялось немало иронии и смешков. Конечно, хамы и тролли составляют меньшинство — но важна реакция. Люди приходят в крайнее негодование на хамов и троллей противника, а на своих — брезгливо кривятся, но обычно молчат. Тут взрывов праведного негодования не происходит. Почему? Потому что такое негодовавшие — это в значительной степени демонстрация племенной лояльности, а не верности принципам.
В-третьих — гневная реакция на негодные речи это не способ заткнуть их. Это способ их раскрутить и растиражировать. Скандалисты прекрасно это понимают, намеренно хамское поведение того же “Шарли” — часть маркетинговой стратегии. Поэтому реакция должна быть холодной. Просто вежливый отказ признавать претензии тех иных людей на статус, которому они явно не соответствуют. Нет, вы не властители дум, не представители высшего света, не носители великой французской культуры — и вообще ваши действия не стоят того, чтобы тратить на них время и нервы.
Наш внутренний мир и тишина стоят того, чтобы их хранить — потому что в тишине мы можем услышат и понять, что от нас хочет Бог, и как нам надлежит действовать в этом мире. А желающие скандалить — пусть найдут себя подобных им скандалистов, да с ними и скандалят.