«Папа разлюбил маму – значит, и меня?»
– Если брак распался из-за измены, мама или папа больше не любят своего партнера, как ребенку об этом сказать? И зависят ли формулировки от возраста ребенка?
– Да, безусловно, зависят, хотя говорить все равно следует правду. В любом возрасте. Но, разумеется, 3-4-летнему ребенку это говорится не так, как 15-летнему. Когда говорят «мама и папа больше не любят друг друга», это редко бывает правдой. И человек сложнее таких формулировок, и редко бывает, что двое перестают любить друг друга одновременно.
Ребенку, особенно маленькому, имеет смысл говорить в форме «как оно будет». Например, «папа теперь будет жить отдельно, это наше решение. Он будет приходить во вторник и пятницу играть с вами здесь» – так говорят детям 3-5 лет. Зачастую дети настолько обалдели от того, как оно теперь будет, что даже не спрашивают, почему.
– А если спросят?
Катерина Мурашова
– Для маленьких детей вполне годится ответ: «Мы с папой так решили». Это находится в ряду остальных решений. «Можно мне съесть мороженое на улице?» – «Нет, нельзя». – «Почему?» – «Я так решила, у нас такое правило». Все остальные объяснения будут нечестными: рядом обязательно окажется ребенок из другой семьи, который будет есть это мороженое на улице. И все объяснения вроде «это негигиенично», «у тебя заболит горло», «это некрасиво», не пройдут в силу того, что вот рядом идет ребенок и он ест.
Единственное честное объяснение: «Ты попал в семью, где такие правила».
Поэтому если ребенок приучен к схеме иерархии, где родители – главные, здесь для него не звучит ничего нового: «Папа будет жить отдельно, мы так решили». Для маленьких детей этого будет достаточно. Ребенку важно понять: «А со мной-то что дальше будет?», и вы как раз ему должны это рассказать.
– А для детей постарше?
– Для постарше тоже честно, но более развернуто. Тот же самый вариант, как оно будет: «Мы с папой больше не будем жить вместе, папа будет жить отдельно, я буду жить с вами, но папа по-прежнему остается вашим папой. А наши с ним отношения заканчиваются, так сложилось, что они себя изжили». Младшему ребенку про отношения рассказывать не стоит. Маленькие дети крайне редко спрашивают, почему так произошло. Хотя физически и ментально они могут до этого вопроса дойти. Но такое бывает, еще раз повторю, крайне редко.
– В каком возрасте ребенок может выйти на такую логическую цепочку: раз папа разлюбил маму, значит, он и меня может разлюбить?
– У него может возникнуть такая мысль, если разговор вертелся вокруг любви. Если мама, сообщая ему о разводе, говорит: «Мы с папой больше друг друга не любим» или «Папа меня разлюбил», разумеется, у ребенка тут же возникнет вопрос: «Значит, и меня разлюбит?»
– То есть это та формулировка, которой лучше избегать?
– Однозначно.
– Каких еще слов не стоит говорить?
– Разумеется, не стоит чернить второго родителя.
– Даже если мама очень обижена, ей нужно найти в себе силы об этом не сказать?
– Нет, нет, нет, если мама очень обижена, она так и говорит: «Я бесконечно обижена, меня это просто уничтожило». Говорить о своих чувствах можно и нужно. Но есть разница в формулировках «Я бесконечно обижена и раздавлена, и мне нужно время, чтобы прийти в себя и продолжить жить» и «Этот козел меня бросил, он еще пожалеет, и его мымра тоже!»
Фото: azbyka.ru / священник Константин Пархоменко
«Папа и тетя Зоя хотят, чтобы ты жил с ними»
– Как, кстати, знакомить ребенка с новым партнером мамы или папы? Как его представлять?
– Как раз если вы говорили про отношения, здесь будет продолжение этой формулировки: «Наши отношения с папой прекратились, твои отношения с папой продолжаются, а вот еще новые отношения». Жизнь-то продолжается.
– Подростку можно говорить уже все как есть?
– Да. Дело в том, что подросток сам центрирован на отношениях. Поэтому ему обязательно нужно сказать: «Твои отношения с отцом (или с матерью) сохраняются. Наши заканчиваются, но это не влияет на вас с папой, вы отдельно». Подростку это надо обязательно сказать. Если маленький ребенок не отделяет себя от матери, то подросток прекрасно понимает, что он – отдельная личность. И если развод связан со вступлением одного из родителей в новые отношения, что, согласитесь, бывает довольно часто, то подростку необходимо сказать и об этих новых отношениях тоже.
– Часто возникает ревность: почему же мама или папа выбрали другого человека. Как с ней работать?
– То, что будет возникать, зависит от поведения уже всех участников: и мамы, и папы, и нового партнера второго родителя. Первая рекомендация им всем: стараться не нарушать сразу того, что было. Не революционно, а эволюционно выстраивать какие-то процессы. Любая революция при исчезновении одного из родителей будет травмирующей для ребенка. Эволюция и постепенность.
Новому партнеру важно не лезть, не форсировать события, не навязываться в друзья. Не надо требовать от ребенка, чтобы он немедленно начал называть чужого человека папой или мамой. Не стоит пытаться сразу начинать воспитывать, то есть занимать место родителя.
Кроме того, важно, чтобы новые партнеры тщательно договорились, что будет дальше и как оно будет. Это все тот же вопрос «как оно будет». «Смотри, теперь ты живешь со мной. У меня есть ребенок, вот он. Давай обсудим, как мы будем с этим взаимодействовать». Мать может, например, сказать: «Ты знаешь, когда у нас будут общие дети, это будут общие дети, а вот этим ребенком я хочу заниматься сама. Вы можете, конечно, говорить о погоде, природе и видах на урожай, но когда возникают какие-то сложности, я хочу решать их сама. По крайней мере, в первое время, пока я не понимаю твоей воспитательной позиции. Ты все сложности отсылай ко мне».
Это нормальная позиция. Может быть другая позиция, когда нового партнера зовут на полноценную роль: «Поскольку мы с тобой теперь одна семья, я бы хотела, чтобы ты мне на равных помогал воспитывать ребенка». Особенно, если отец исчез совсем. Например, умер, или он – социальный дезадаптант. И ребенку сообщают ровно то, что они обсудили между собой: «Если у тебя возникают сложности, пожалуйста, иди к маме. Я готов с тобой играть, но не буду тебя воспитывать» или «Мама возложила на меня эту ответственность, я ее с удовольствием принял». Вообще, чем больше честности, тем проще проходят этапы жизни семьи.
– Возможно развестись, совсем не травмируя ребенка?
– Развод может происходить без стресса в одном-единственном случае: когда отношения изжили себя задолго до. Ребенок знает, что между папой и мамой ничего нет, и это было для него стрессом, но гораздо раньше. И когда родители наконец говорят: «Ты знаешь, папа решил снимать квартиру отдельно от нас», – ребенок может даже испытать облегчение. Потому что когда рядом с тобой живут люди, совершенно чужие друг другу, это довольно тягостно.
Или, допустим, ребенок давно знает, что у отца есть другая женщина, или у матери другой мужчина, а ведь он прекрасно это знает. Вы же понимаете, что если от совсем маленького еще можно что-то скрывать, то от 10-летнего уже ничего не скроешь. Так вот, когда наконец такая ситуация разрешается, ребенок может испытать облегчение. Но это не значит, что это без стресса прошло, стресс просто был раньше.
– Бывает, что развод происходит сложно и родители не могут решить, с кем останется ребенок, не могут его поделить.
– Манипуляции ребенком во время развода совершенно естественны, с этим нельзя ничего поделать, потому что это свойство человеческой психики. Особенно если оба родителя хотят, чтобы ребенок жил именно с ними. Мы все люди. К счастью, в нашей культуре этого зачастую нет: у нас отец уходит, а дети остаются с матерью.
Мы не властны над своими чувствами, но мы властны над нашими поступками. Если ребенку все говорится так, как я описала раньше, максимально честно, это уже уменьшает манипуляции.
Например, ребенку честно сообщают: «Поскольку тебе 10 лет, по законодательству Российской Федерации тебе нужно выбрать, с кем ты будешь жить. У тебя это будут обязательно спрашивать: хочешь ли ты остаться со мной и твоей младшей сестрой или с папой и его новой женой, тетей Зоей. Папа и тетя Зоя хотят, чтобы ты жил с ними. У них своих детей пока нет, но, возможно, будут позже, они планируют детей. Мы с твоей сестренкой хотим, чтобы ты остался с нами».
Согласитесь, что если родители принимают решение говорить в форме «как оно будет», здесь минимальные возможности для манипуляции. Они есть, разумеется, акценты всегда можно расставить, но они минимальны.
Фото: Игорь Гневашев
Ребенок ничего не мог сделать
– Испытывает ли ребенок чувство вины при разводе родителей?
– Чувство вины ребенок испытывает в одном-единственном случае: если оно запрограммировано родителем: «Будешь так себя вести, папа вообще от нас уйдет!»
– Без таких формулировок сам он к этому чувству не придет?
– Нет, нет и нет. Если идет честная формулировка: «Твои отношения с отцом сохраняются, он не перестает быть твоим папой. Наши отношения – из-за наших сложностей, из-за наших несовпадений и споров, из-за наших характеров – прекращаются». Ребенку сказали, почему прекращаются отношения, ему сказали, что речь идет об ответственности взрослых, ему негде взять чувство вины.
Подросток думает, что, может быть, он мог что-нибудь сделать, выступить медиатором и попытаться их примирить. Подростку нужно сказать: «Ты ничего сделать не мог, мы сами пытались, ходили к семейному психологу, два раза пытались кодировать папу от алкоголизма, мы работали, мы пытались сохранить это все, но ничего не получилось. Наши отношения погибли. Ты тут совершенно ничего не мог сделать».
– Если отец действительно уходит совсем из жизни ребенка, не появляется, не звонит, ребенок спрашивает: «Папа меня больше не любит? Я ему больше не нужен? Почему он ко мне не приходит?» Что говорить?
– Если отношения сохранены, то есть папа хоть иногда, но появляется, то вполне можно перекинуть ответственность на папу. В конце концов, здесь два взрослых человека: «Ты знаешь, я не могу тебе ответить за папу о его чувствах. Если тебя это интересует, разумно спросить у него самого». Если папы нет совсем, он исчез, совершенно честно ответьте: «Я не знаю, я сама ничего не слышала, что происходит в его жизни сейчас, в его душе. Если что-нибудь узнаю, я тебе сообщу». Вы же действительно не можете залезть в чужую душу и узнать, любит ли этот человек вашего ребенка.
А жизнь ведь очень разнообразна: если они разводились из-за алкоголизма папы, он, может быть, уже давным-давно спился и умер.
И если вы узнаете, что папа замерз под забором и умер, вы скажете об этом.
Не будете ждать подходящего момента, а скажете сразу в тот момент, как узнали, начав с того, что вспомните все хорошее, что у вас было, и то, что, в первую очередь, у вас есть общий ребенок: «Нас настигло большое горе, папа скончался».
– Часто, когда родители разводятся и мама остается одна, ей приходится очень много работать, чтобы прокормить себя и ребенка. И мало времени проводить вдвоем. А ребенку, наоборот, в этот период хочется больше мамы, больше ее любви и внимания. Как это можно совместить?
– Я не разделяю идею того, что ребенку нужно много времени. Ему нужна интенсивность контакта: это могут быть полчаса, но полностью отданные ему. Если мать ставит себе целью, что в эти полчаса они поиграют, поговорят, приласкаются, посмотрят друг другу в глаза, ребенку нужно будет именно это. Ему нужна насыщенность, а остальное время он будет знать, что мать его любит. Я не считаю, что ребенку нужно, чтобы мать все время мелькала перед глазами и проводила все свое время с ним. Здесь скорее речь идет о качественных показателях общения, а не количественных.
«Мужчина в доме» – не синтипулечка
– А если брак распался из-за домашнего насилия: папа бил маму, она нашла в себе силы это закончить и уйти от него? Все, они остались вдвоем. Экстренная помощь психике ребенка какая в этом случае?
– Сообщить ему, что все закончилось. Это важно с любого возраста. Даже если ребенку два года, ему тоже сообщают: «Это все закончилось, этот человек отбыл, у нас начинается новая жизнь», и дальше снова «как оно будет»: «Мы с тобой будем жить вдвоем в этой квартире и наконец заведем кошку». Если ребенку 16 лет, то же самое: «Ты мне миллион раз говорил, что это нужно сделать, я не решалась, боялась. Но теперь я приняла такое решение, и этого человека в нашей жизни больше не будет».
– Подросток может переживать, что не мог маму защитить? Чувствовать себя не справившимся?
– Да, конечно. Ему нужно честно сказать, что вы по этому поводу думаете. А что может думать мать по поводу того, мог ли десятилетний сын защитить ее от агрессивного алкоголика? Вот это и проговариваете.
– Если ребенок уже достаточно взрослый, 14-16 лет, мама может, сама того не замечая, передавать ему ответственность, делать его старшим в семье. Это работает на благо?
– Это можно. Совершенно правомерно сказать 14-летнему подростку: «Ты теперь мужчина в доме», но тогда с него снимаются все детские функции. Тогда не лезьте к нему в ящик стола, не проверяйте его эсэмэски, уберите с него все детское. Тогда вы уже не заходите к нему в ванную, когда он моется, и не говорите: «Что же я здесь нового увижу, я же тебя в ванночке купала». Надо определиться, либо ты – моя синтипулечка, но тогда без всяких «мужчин в доме». Либо ты – мужчина в доме, нас двое, мы – соратники по борьбе, но тогда уберите синтипулечку. Можно и то, и другое, главное – выбрать.
– Бывает, что ребенок становится агрессивным по отношению к тому родителю, с которым он остался?
– Бывает, если родитель вел себя по-идиотски. Если мама чернила папу, которого ребенок любит и который хороший, в общем, человек, просто ушел из семьи. Может, с этой мамой вообще жить невозможно, кто ж его знает.
– С какого возраста ребенок сможет критически воспринять слова мамы о папе? И понять, что папа-то хороший, просто мама свои вопросы в голове решает?
– Он это всегда знает. Может быть, он не может это так формулировать, но для идеи, что папа хороший, что бы ни говорила мама, нет ограничений по возрасту. И мамины слова о том, что папа – козел, как раз поэтому и являются большим источником стресса. Поэтому, что бы вы ни думали о папе, лучше молчать.