В 14 лет Анастасии удалили гланды. После операции в горле открылось кровотечение, девочка захлебнулась кровью и пережила клиническую смерть. Когда она пришла в себя, не могла ни говорить, ни двигаться, ни даже видеть. Благодаря курсам реабилитации 22-летняя Анастасия сама передвигается в инвалидном кресле, слушает аудиокниги и надеется когда-нибудь встать на ноги. Но сначала ей нужно разработать руки.
Настя росла хохотушкой и идеальной помощницей маме. Когда Елена слышала о подростковых бунтах, очень удивлялась: как это ребенок может хлопнуть дверью и убежать на улицу? С Настей все удавалось обсудить по-дружески. А когда Елена уезжала в командировку, дочка помогала работающему отцу с домашним хозяйством и пекла к возвращению мамы пироги.
Настя
Единственной проблемой Насти были частые ангины и тонзиллиты. Ни море, ни закаливание не помогали. К 14 годам у девочки в горле постоянно были гнойники.
— Настя начала стесняться запаха изо рта, от которого не удавалось избавиться, — рассказывает Елена.
— Врачи рекомендовали удалить гланды. Операция, на первый взгляд, не страшная. Мы подумали и согласились.
Выбрали больницу. Сдали анализы. Обсудили с врачами, что и как. Операцию назначили на февральский день, на два часа. Звоню в полтретьего в отделение: «Еще не привезли после операции». Звоню в три — тоже. В четыре — нет новостей. К шести я поняла: что-то случилось. Но нам с мужем так никто ничего и не сказал, пока мы не приехали к запертым дверям реанимации.
Священник поднес крест, и Настя вытянула губы
Родители увидели дочь без сознания, подключенную к аппарату ИВЛ через отверстие в горле — трахеостому. Выживет ли она, сможет ли сама дышать, придет ли когда-нибудь в себя — врачи не давали прогнозов.
Что произошло в операционной, семья выяснила только на судебном процессе, который длился два года и закончился вынесением обвинительного приговора заведующему отделением.
Операция прошла успешно, но через пару часов, когда начала отходить анестезия, в носоглотке открылось кровотечение. Если вовремя принять меры, оно ничем не грозит. Однако за Настей никто не наблюдал, и она начала захлебываться кровью. Ее сердце остановилось.
Клиническая смерть длилась почти пять минут. После такого мало кто выживает. А кто выживает, редко восстанавливается.
Шли дни — ничего не менялось. Врачи пытались отключать Настю от аппарата ИВЛ, но она не начинала дышать самостоятельно. Родители решили соборовать дочь.
— Когда священник во время таинства сказал: «Настя, я сейчас поднесу крест для поцелуя», она вдруг вытянула губы, — рассказывает Елена. — Это нас поразило, ведь Настя давно лежала без сознания, вся опутанная трубками. Тогда я поняла, что жизнь вернется.
Елена стала замечать, что дочь реагирует на ее отсутствие: как только она выходила из палаты, у девочки поднималось давление и зашкаливали другие показатели. Врачи в Центре нейрохирургии имени Бурденко, куда Настю перевезли после реанимации, рекомендовали поскорее начать комплексную реабилитацию. Но тогда в России для подростков ее не было.
«Почему я ничего не вижу?»
Пару месяцев всем миром собирали деньги на реабилитацию в немецком центре. В конце апреля Настя выехала в Германию в сопровождении мамы и бригады скорой помощи. Там занятия с физиотерапевтом, нейрореабилитологом, эрготерапевтом и другими специалистами сразу дали результаты.
Девочку сняли с аппарата ИВЛ, начали вывозить гулять в коляске, вынули зонд, через который в желудок поступала пища, и она начала глотать сама. Потом Настя хоть и плохо, но заговорила. И тут же начала спрашивать, где она, почему не может встать и ничего не видит.
— Очень тяжело объяснять, — говорит Елена. — Особенно когда сама не знаешь ответов. Но Настя пришла в себя, интеллект у нее сохранился — это уже было счастьем.
С тех пор Настя прошла не один курс реабилитации и за границей, и в России. И каждый курс что-то ей давал. Вот она начала различать тени. Потом — видеть мир, правда, черно-белым. Сейчас Настя различает цвета. Но читать ей пока сложно, она слушает аудиокниги. В последнее время — Бориса Васильева, о войне.
Настя на реабилитации
Чтобы встать на ноги, нужно укрепить руки
Настя не может многое из того, что умела в 14 лет. Более того, в чем-то ее уже превосходит шестилетний брат, который никогда не видел сестру здоровой. Он, например, держит кружку, чтобы Настя пила. Есть Настя старается сама. Иногда удается, а иногда еда с тарелкой летят на пол. Это из-за мышечного тонуса. Снять его можно с помощью реабилитации.
— Реабилитация могла бы проходить быстрее, — считает Елена. — Но не всегда на нее удается собрать деньги. Из-за этого мы обращались к частным специалистам. Кто-то помогал, а кто-то брал по 4 тысячи рублей за сеанс массажа — и без толку. Как-то нам рекомендовали остеопата, который вообще, как оказалось, читал заговоры… Поэтому мы доверяем только профессиональной реабилитации. Теперь она есть и в России.
Настя мечтает когда-нибудь встать на ноги — как в буквальном, так и в переносном смысле. Но сначала она должна укрепить мышцы рук. Ведь чтобы ходить в ходунках, ухватиться за поручни и не упасть или даже выпить чаю, нужны сильные, ловкие руки. Помочь в этом Насте могут специалисты реабилитационного центра «Три сестры». А заодно подтянуть речь, укрепить мышцы спины на вертикализаторе, снять излишний мышечный тонус во время плавания.
Чтобы идти дальше, реабилитацию нужно продолжать. Но курс платный и дорогой. Родители девочки не могут оплатить его самостоятельно. Помогите Насте стать сильной и по-настоящему старшей сестрой.
Фонд «Правмир» помогает взрослым и детям, нуждающимся в восстановлении нарушенных или утраченных функций после операций, травм, ДТП, несчастных случаев, инсультов и других заболеваний, пройти реабилитацию. Вы можете помочь не только разово, но и подписавшись на регулярное ежемесячное пожертвование в 100, 300, 500 и более рублей.