«На одного совестливого писателя в нашем мире стало меньше»
Ирина Ордынская
Говорят, что есть у людей коллективная память. И кажется мне, так же имеется у человеческих сообществ коллективная советь, которая состоит из частиц души особенно совестливых людей.
Сегодня умер Андрей Георгиевич Битов, знала я его совсем немного, но сейчас мне очень горько потому, что на одного совестливого писателя в нашем мире стало меньше. Значит, это общая для всех печаль.
Встречаются, к большому счастью, в мире одарённые, блестяще образованные люди, которые не кичатся своими талантами, но их неброское присутствие в культуре постоянно ощущается.
А помню я Андрея Битова благодаря Андрею Платонову. В Институте мировой литературы долго, кропотливо, иногда по кусочкам собирали и сохраняли творчество великого писателя Андрея Платонова, и долгие годы помогал этим людям, поддерживал их Битов.
Марии Андреевне Платоновой — любимой дочери Платонова — очень было непросто сохранить для нас творчество отца, она делала для этого всё возможное и невозможное.
Её смерть стала огромной потерей для платоноведов всех стран. Организаторам похорон до слёз было обидно, что на похоронах Марии Андреевны присутствовало только два русских писателя.
К тому времени Андрей Платонов перестал для некоторых быть «модным писателем»…. На похороны Марии Андреевны пришёл только один единственный известный писатель — Андрей Битов.
Я сидела с ним рядом, слушала его, и думала, что, наверное, сейчас Андрей Платонов смотрит с Неба, какие хорошие слова говорит его собрат по перу о его любимой дочери, как искренне печалится о ней, и, наверное, очень ему благодарен. Скажете, невелик поступок? Но ведь больше никто не пришёл…
Марианна Волкова
Две запомнившиеся книги от одного писателя – это довольно много
Роман Надирян
Умер Андрей Битов, большой писатель. И вовсе не только потому, что написал «Уроки Армении» (вещь, действительно, замечательная. Прочтите, не пожалеете!) Когда-то давным-давно я читал его «Улетающего Монахова». И эта книга мне понравилась и запомнилась.
В апреле 2009 года я лежал с оперированной головой в нашем ереванском доме и никуда не выходил. И тут, уже не помню, каким образом, узнал, что в Российско-Армянском университете – Андрей Битов. Мне нельзя было, но я всё же выскочил из дома, – не хотел пропускать встречу с ним.
На встречу я успел. Битов говорил об «Уроках Армении», об Армении, о времени, о прошлом и настоящем, о себе и о нас. А потом, когда Битов уже уходил (он был с Давидом Матевосяном – сыном армянского писателя Гранта Матевосяна, с которым Битов дружил), я подошёл к нему во дворе университета и сказал спасибо за «Монахова». Битов оживился:
— А вы читали «Монахова»?
— Да, — говорю, — и очень люблю. Я до сих пор живо помню эти описания, как бедный мальчик долго стоит в парадной. Мне так понятны его переживания и чувства…
Я говорил что-то такое. Тут Битов посмотрел на Давида и сказал ему:
— Так вот кому я привозил свою книгу!
А далее обращаясь ко мне:
— Я привёз книгу «Полёт с героем», но все эти дни не знал, кому её подарить. Теперь знаю, что вам. Я уже уезжаю, оставлю её Давиду, а вы заберите у него.
Может, привёз он не одну книгу, но это неважно. Мне он сказал так. И мне было очень приятно. Надписанную для меня книгу я забрал, в ней был и «Улетающий Монахов» тоже.
Две запомнившиеся книги («Уроки Армении» и «Улетающий Монахов») от одного писателя – это довольно много. Спасибо Вам, Андрей Георгиевич!
Фото из личного архива Марины Смирновой
«Он так искренне любил жизнь, что казалась — та всегда будет отвечать ему взаимностью»
Сергей Лукьяненко
Андрей Битов всегда был жизнелюб.
Однажды на книжной ярмарке в Тайбэе мы с женой рано утром пошли в бассейн. Бассейн был на крыше отеля, идти недалеко, но почти вся делегация ленилась. А вот Битова мы встретили в лифте, в халате и тапках. Андрей одобрительно посмотрел на нас, мы поднялись на крышу и плюхнулись в воду.
Минут через пять я почувствовал себя лентяем — поскольку Битов наворачивал (в свои 70 с лишним) круг за кругом, а мы с женой больше любовались видами с семидесятого этажа.
А потом, когда мы спускались вниз, Андрей вдруг обратился к моей жене.
— Соня, простите меня за эту просьбу, но не будете ли вы так любезны… у меня есть маленькая фляжка виски… я хотел бы выпить пятьдесят грамм после бассейна, но один — не могу. Вы отпустите со мной мужа на десять минут?
Другому бы Соня отказала. С Битовым отпустила.
Мы и впрямь выпили по 50 грамм и через десять минут я уже шёл на завтрак.
Он так искренне любил жизнь, что казалась — та всегда будет отвечать ему взаимностью. Не сможет отказать.
Светлая память…
«А сколько Андрею было лет, даже не знаю, для меня он был всегда»
Татьяна Щербина
Умер Андрей Битов. Мы были знакомы очень давно, и близко, и не близко, он был бессменным президентом Русского ПЕН-центра, пока однажды всё не сломалось, и ему пришлось делать выбор, ездили вместе на фестиваль во Францию, были в Германии, чтоб написать о Берлине для общей книги.
В нем была живучесть, побеждавшая бесконечные хвори, его многие десятилетия вела слава — сначала самого модного прозаика, потом живого классика, ну и разное бывало.
«Пушкинский дом» и «Уроки Армении» стали культовыми книгами. А сколько Андрею было лет, даже не знаю, для меня он был всегда. RIP.
А.Тягны-Рядно, 2002 г., Ди, Франция
«Он встретил меня довольно любезно, даже тепло»
УМЕР АНДРЕЙ БИТОВ
Помянем добрым словом только что скончавшегося Андрея Битова. Последний остававшийся в живых до недавнего времени из маститых писателей, к кому я обращалась с просьбой подписать письмо в защиту арестованного мужа (1986).
Надо сказать, мое письмо он не подписал, но обещал написать свое письмо и, кажется, свое обещание сдержал. Вообще он встретил меня довольно любезно, даже тепло, и дал телефон своей крестной, которая, по его мнению, могла бы помочь мне хорошим советом, и еще телефон Беллы Ахмадулиной.
Советы крестной мне не помогли, а вот Белла дала реальный телефон своего бывшего мужа Евтушенко, и тот прямо при мне написал довольно боевое письмо прокурору УССР, которое подбодрило и побудило к действию и других писателей. И дело сдвинулось с мертвой точки.
Упокой, Господи, душу усопшего раба Твоего Андрея.
«Настоящий русский писатель. Мающийся и страдающий»
Андрей Максимов
Умер Андрей Битов…
Он был первым гостем «Ночного полета», когда нас в очередной раз выкинули с какого-то канала, и мы перешли на «Культуру».
Он пришел нас поддержать.
Во время прямого эфира ему стало плохо. Казалось, что он потерял сознание.
Звонившие потом врачи сказали, что у Битова случился микроинфаркт. Мгновенно — в кадре — он пришел в себя и продолжил разговор.
Его «Колесо» и «Уроки Армении», прочитанные в юности, давали нашей жизни какое-то иное, я бы сказал, мудрое дыхание. Эти книги написал человек, который дышал не так, как мы.
«Улетающий Монахов» — книга о тех, кого не замечали. О тех, кто любому строительству предпочитал строительство самого себя. Это были главные герои Битова: люди, которые строили самих себя.
Он тоже был таким.
Настоящий русский писатель. Мающийся и страдающий. Писавший только так, как ему казалось правильным.
Сейчас понимаешь, что судьба подарила тебе встречи с тем, кто создавал русскую литературу.
Забыть его нельзя. И невозможно.
Фото Олеси Курпяевой
«Битов был одним из немногих писателей, наплевавших с высокой колокольни на т.н. «горизонт читательского ожидания»
Игорь Савельев
Андрей Битов всегда выглядел старше своих лет. Когда мы впервые встретились, он казался таким старцем, а — теперь подсчитываю — ему не было и семидесяти. Вчера он умер на 81-м году жизни.
Отличная проза, а что еще интереснее — редкое отношение к прозе. Битов был одним из немногих писателей, наплевавших с высокой колокольни на т.н. «горизонт читательского ожидания» — и это несмотря на всю его всесоюзную славу. В этом, кстати, контраст с Аксёновым, которого я тоже очень люблю.
Его поздние тексты, по-моему, никому не были близки, но Битов держал себя в этом смысле очень аристократически: он лично знал, что это важно, и этого было достаточно. Кстати, он всегда с интересом расспрашивал про Уфу. В начале 60-х он провел здесь много времени, когда писал экспериментальную повесть «Колесо» о мотогонщиках, очень интересно сделанную.