Просто находиться рядом и молчать…
Свято-Лаврентиевский храм находится рядом с областной психиатрической больницей имени академика О.И.Ющенко. И хотя общину составляют жители близлежащих микрорайонов, на отдельные службы часто приходят пациенты расположенных рядом госпиталя инвалидов войны и психиатрической больницы.
Протоиерей Константин Иванченко с посохом преподобного Лаврентия Черниговского
Как правило, больные приходят на Литургию. Бывает, их приводят доктора, но иногда инициатором посещения церкви выступает один из пациентов – уже имеющий опыт церковной жизни. Интересно, что чем более «горящий» такой инициатор, тем большее количество людей он приводит – от одного товарища до почти целого отделения.
Как общаться с такими людьми? Определяю как бы по наитию. Иногда ответы лежат на поверхности.
Вспоминается такой случай. Один такой «горящий» часто приходил в храм, причащался, а потом вдруг перестал посещать службу – значит, выписался. И тут встречаю его возле больницы. Спрашиваю: «Что, снова положили?» А он: «Нет, положили друга – иду проведывать».
И рассказывает: «Когда бывает тяжело, мы ходим на рыбалку. Забрасываем удочки и молчим. И нам становится легче».
Вот такую они себе проводят терапию – находиться рядышком и молчать. Человек делится тем умиротворением, которое ему дает Бог. Не рассказывает, не поясняет, не вероучительствует, а просто пребывает рядом, и им есть о чем помолчать.
Есть ли алгоритмы для души?
– Существуют ли какие-либо особые условия для церковной жизни психически больных людей?
– Психических болезней, расстройств существует огромное множество, их невозможно четко зафиксировать и классифицировать «навсегда», поэтому классификаторы болезней регулярно пересматриваются (МКБ-10 и DSM-5).
Точно так же нельзя выработать и зафиксировать «особые» алгоритмы для церковной жизни людей с данными проблемами.
Самая простая аналогия, которая здесь может быть уместна – это дети. Дети бывают разных возрастов, темпераментов, разной степени сознательности, со своими картинами мира, вопросами, которыми они задаются, подходами к решению разных проблем. И в моём случае задача состоит в том, чтобы уловить, почувствовать ту степень вопрошания к миру, которое ставит каждый человек, в умении уловить и близко интерпретировать это вопрошание его души, найти нужные слова.
Только со взрослыми, как говорят сегодня, адекватными, людьми можно говорить, глядя глаза в глаза. А во всех остальных случаях необходимо найти в человеке того ребенка, который вопрошает.
Откуда взялась трудотерапия
– Как церковная жизнь помогает психически больному человеку?
– Приведу пример современного Афона. Ежедневно выдается несколько сот диамонитирионов (виз) для посещения Святой горы мужчинам любого вероисповедания. То есть каждый день на Афон прибывают сотни человек, и никаких ограничений для атеистов или иноверцев нет. Поскольку насельников афонских монастырей значительно больше, то приезжие попадают в молитвенный мир монахов, погружаются в их среду и буквально растворяются в ней, пропитываются царящим здесь духом.
По этой аналогии можно сказать, что пациентам клиники нужна не столько искусственная, специально для них созданная среда, сколько естественные отношения, духовно наполненные. Так сказать, здоровая церковная жизнь. Как в воспитании детей главный принцип – подражание, так и в данном случае важно погружение в здоровую среду.
В советское время была популярна в психиатрических больницах трудотерапия. Это была своего рода калька с монашеского послушания, где душевнобольные, бывшие в монастыре, трудились наравне с братией. Только без молитвы и совместности послушаний трудотерапия себя изжила, и сегодня врачи говорят о её бесполезности.
Спасательный круг и островки
– Насколько в психической болезни важна духовная составляющая?
– Психические болезни, с большим количеством оговорок, можно назвать болезнями души. Но душевно больной человек может быть духовно здоров – смиренен, мирен. В то же время психически здоровый человек может быть болен духовно – пребывать в гордыне.
Вопрос больше о духовной жизни любого человека, в том числе и с расстроенной психикой. У людей, которые больны, но ищут, в отличие от нецерковных пациентов, жизнь исполнена надежды. А это очень важно. Они не потеряны, ведь с ними Церковь. Такие больные больше социализированы. Кроме урезанного болезнью узкого мира, минимального круга общения, состоящего, как правило, из одного-двух терпеливых родственников, у них появляется целая новая вселенная. В каждом храме человек чувствует себя как дома, зная, где и когда престольные праздники, различая особенности соборов, маленьких храмов, монастырей, лавр, скитов. Узнаваемые люди на улице – кто-то из церковной среды…
На них будто спасательный круг надет – церковный, поэтому и «плывут» от одного островка к другому, от храма к храму. И чем больше у них таких островков, тем жизнь становится гармоничней. Насколько это позволяет их недуг.
Ещё в XVII веке сначала гениальный английский поэт Джон Донн написал, а потом в ХХ веке эту мысль Э.Хемингуэй продолжил: «Нет человека, который был бы как Остров, сам по себе. Каждый есть часть Материка, часть Суши; и если волной снесёт в море береговой Утёс, меньше станет Европа <…> смерть каждого Человека умаляет и меня, ибо я един со всем Человечеством, а потому не спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по Тебе».
Важно не умалять, не обесценивать значение каждого человека. История знает примеры, когда уничтожались люди, не соответствующие четко определенным стандартам, и мы знаем, чем все заканчивалось… Интересно, что количество душевнобольных после таких «чисток» наций быстро восстанавливалось.
В то же время мы знаем, что было и тёплое, естественное отношение к своим, местным «дурачкам», юродивым, болящим. Причем их четко отличали от кликуш, одержимых. В таком принятии больных есть априорное отношение, что каждый из них потенциально здоров, а каждый здоровый в данный момент не застрахован от болезни. Все это отягощается и современной статистикой роста старческих деменций, болезни Альцгеймера и прочее.
Еще одну иллюстрацию важности ценностной сферы для жизни больных можно найти у Оливера Сакса – врача, описавшего много интересных случаев из своей богатой практики. В книге «Человек, который принял жену за шляпу» есть пример, которому он сам сильно удивляется. «Заблудившийся мореход» – человек, потерявший память и застрявший в прошлом, когда он был еще молод. У него был синдром Корсакова, что означало неспособность запомнить что-либо, происходящее в настоящем, неспособность сконцентрироваться, запомнить кого-то… Хочу привести обширную цитату из его книги:
«Самый вид его непроизвольно наводил на мысли о духовной инвалидности, о безвозвратно погибшей душе. Возможно ли, чтобы болезнь полностью «обездушила» человека?
– Как вы считаете, есть у Джимми душа? – спросил я однажды наших сестер-монахинь.
Они рассердились на мой вопрос, но поняли, почему я его задаю.
– Понаблюдайте за ним в нашей церкви, – сказали они мне, – и тогда уж судите.
Я последовал их совету, и увиденное глубоко взволновало меня. Я разглядел в Джимми глубину и внимание, к которым до сих пор считал его неспособным. <…> Он причащался тихо и истово, в благодатном спокойствии и глубокой сосредоточенности, полностью поглощенный и захваченный чувством. В тот момент не было и не могло быть никакого беспамятства, никакого синдрома Корсакова, – Джимми вышел из-под власти испорченного физиологического механизма, избавился от бессмысленных сигналов и полустертых следов памяти и всем своим существом отдался действию, в котором чувство и смысл сливались в цельном, органическом и неразрывном единстве. Я видел, что Джимми нашел себя и установил связь с реальностью в полноте духовного внимания и акта веры. Наши сестры не ошибались – здесь он обретал душу. Прав был и Лурия, чьи слова вспомнились мне в тот момент: “Человек состоит не только из памяти. У него есть чувства, воля, восприимчивость, мораль… И именно здесь <…> можно найти способ достучаться до него и помочь”».
Кто всегда выигрывает?
– Люди церковные, страдающие психическими недугами, или у которых они только развиваются, склонны трактовать симптомы сугубо в религиозном плане: искушения, нападки бесов и прочее. Болезнь часто они принимают за духовную брань и не считают нужным лечиться. Что Вы думаете об этом?
– Я не доктор, я священник. И проблему вижу в определенном ракурсе. Несмотря на то, что пятнадцать лет служу в этом храме и часто общаюсь с психически больными людьми, не считаю, что хорошо в этом разбираюсь.
Искушения, паттерны поведения, привычка реагировать на определённые раздражители одним установленным способом – все это настолько плотно переплетается, что трудно разделить физиологический, психологический, духовный, социальный компоненты явления. С церковной точки зрения, не так важно искать источник страдания, как научиться уповать на Господа, вручить себя Богу, смириться и принять волю Его. Важен опыт сопричастности трансцендентному миру, постоянного со-бытия с Ним, молитвенного воздыхания и молитвы.
Есть в истории два гениальных математика – Блез Паскаль, который стоял на пороге открытия теории игр еще в XVII веке, и нобелевский лауреат, доктор Джон Форбс Неш, который в ХХ веке ее артикулировал.
Джон Неш научился жить с шизофренией, «проверять природу» новых знакомых, отсеивая образы, продуцируемые его собственным разумом. Болезнь не помешала ему создать теорию, которая сильно повлияла на человечество второй половины ХХ века.
Блез Паскаль, используя интуиции будущей теории игр, формирует аргумент разумности и, можно сказать, беспроигрышности веры в Бога, когда разум не может решить, есть Он или нет. На что будем ставить, если на краю бесконечности разыгрывается игра, исход которой неизвестен… Жизнь без веры – если Бог есть, то «проигрыш» бесконечно велик, а само безверие ничего не дает в случае «выигрыша». Жизнь с верой – «выигрыш» бесконечно велик, а «проигрыш» невелик – усилия на праведную жизнь…
Можно сказать, что и в случае различия между первоисточником страданий – душевная болезнь или брань духовная, – тот, кто молится, в «выигрыше» всегда. Если это болезнь, а не духовная брань, то молитва укрепляет и умиротворяет, а если духовная брань, то только молитвой она и побеждается – «сей род изгоняется постом и молитвой».