Назарет. Храм Благовещения

Главизна (начало) христианских праздников — Благовещение Пресвятой Богородицы настолько чтился в России, что, по народной поговорке, в этот день даже “птица не вьет себе гнезда”. “Какова погода на Благовещение, такова будет она и в Светлое Христово Воскресение”, — говорили русские верующие, празднуя Благовещение и связывая этот день с еще более радостным “празд­ником праздников” — Пасхой Христовой.

Две тысячи лет отделяет нас от того времени, когда впервые была возвещена благая весть о Боговоплощении. Уже в глубокой древности хрис­тиане стали отмечать это событие, причем первоначально праздник носил разные названия: “Зачатие Христа”, “Начало искупления”, “Благовещение о Христе”, “Благовеще­ние Ангела Марии”. Ныне принятое название праздника — “Благовещение Пресвятой Богородицы” окончательно утвердилось в хрис­тианской Церкви в VII веке¹.

Как все дома того времени в Палестине, дом плотника Иосифа в Назарете — это естественная пещера в толще скалы, приспособленная для жилья. “Таким домом, как полагают, был и тот, в котором жила Приснодева Мария по Своем обручении со старцем Иосифом, — писал один из палестиноведов в конце XIX в. — Домов этих не осталось, но сохранились те вертепы, к которым эти жилища были пристроены, и эти-то пещеры, обращенные в христианские храмы, составляют и вечно будут составлять предмет поклонения для всех христиан”².

Участники первого крестового похода (1096–1099 гг.) нашли Назарет в полном упадке. “Город Назарет совер­шенно разорен и опустошен сарацинами; но, тем не менее, весьма прекрасный монастырь указывает на место Благовещения Господня”³, — сообщал англо­саксонский паломник Зевульф в записках, относящихся к 1102–1103 гг.

Восстановлением базилики Благовещения занялся знаменитый рыцарь Танкред (†1112 г.). Возрожденный храм стал считаться соборным. В Назарет была перенесена митрополия из Скифополя (Вефсан), и католический епископ основал свою резиденцию в монастыре при храме Благовещения⁴.

Дальнейшая судьба Назарета была печальной: в 1187 г. город перешел под власть мусульманского военачальника Салах-ад-Дина (Саладина); в 1229 г. крестоносцы освободили Назарет, но в 1263 г. он подвергся новому ра­зорению. Войска египетского султана Бибарса ворвались в Назарет с прика­зом всем жителям принять ислам: за отказ мужественные христиане были умерщвлены, а храмы уничтожены. Поэтому особую ценность представляет опи­сание назаретских святынь, составленное “игуме­ном земли Русской” Дании­лом, который посетил Палестину в 1104–1107 гг., то есть во время господства крестоносцев в Святой Земле.

“Назарет — городок небольшой, в горах, на склоне, даже не дойдя до него его можно видеть, — пишет русский игумен. — Посреди городка создана цер­ковь, большая и высокая, с тремя алтарями. Когда войдешь в церковь, то с левой стороны есть небольшая пещерка перед малым алтарем, с двумя небо­льшими дверцами, одни из них — с запада, а другие — с востока. Влезать в пещеру по ступеням, идущим из обеих дверей. Если влезть в пещеру западны­ми дверями, то на правой стороне создана келья с двумя небольшими двер­цами. В этой келийце и жила Богородица с Христом, в этой храминце и был вскормлен Христос, тут и кроватка Его, где Он лежал. Кроватка низкая, на земле создана”⁵.

В записках игумена Даниила содержатся важные сведения, относящиеся к событию Благовещения. Согласно древнему преданию, которое излагает русский автор, “в этой пещере, близ западных дверей, есть место, где сидела Богородица и сучила кокнит, то есть багряницу. Сюда пришел Архангел Гавриил, посланный Богом к Деве Марии”⁶. Именно здесь прозвучали слова о спасении рода человеческого: И сказал Ей Ангел: не бойся, Мария, ибо Ты обрела благодать у Бога; и вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус. Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего (Лк 1:30–32).

В записках игумена Даниила, относящихся к храму Благовещения, содержат­ся такие сведения, которые уже не встречаются у паломников более позднего времени. Так, продолжая свой рассказ о храме Благовещения, он сообщает своим читателям: “В этой пещере, если войти западными дверями, на левой стороне находится гроб Иосифа Обручника, мужа Марии. Тут его Хри­стос Сам, Своими пречистыми руками похоронил. Исходит из стены около гроба вода святая белая, и берут ее на исцеление больных”⁷.

После взятия Назарета египетскими войсками (1263 г.) храм Благовещения долгое время лежал в развалинах. Разрушена была и другая церковь, выстро­енная в Назарете над водным источником. Древнее предание также связывает это место с Благовещением. Пречистая Дева, придя к этому источнику за во­дой, услышала слова: Радуйся, Благодатная…; все же прочее, о чем повеству­ется у евангелиста Луки (1:30–38), произошло позднее, в доме Иосифа.

Вот что говорит об этом игумен Даниил: «Расстояние от города Назарета до колодца чуть больше полета стрелы. У этого колодца было первое Благо­вещение Богородице от Архангела. Пришла Она по воду и, как только почерп­нула своим водоносом, Архангел невидимо возгласил: “Радуйся, обрадованная, Господь с Тобою!”. Мария оглянулась, никого не видит, но только слышит голос. Взяв свой водонос, она идет и думает: “Что значит этот голос, который слышала, но никого не видела?”. Пришла Она в Назарет, вошла в Свой дом, се­ла за прялку и стала ссучивать кокнит (кошенилевую красную пряжу — а. А.) Тогда явился Архангел Гавриил явно, стоя на вышесказанном месте, сообщил Ей о рождении Христа»⁸.

Вплоть до первой половины XIX в. это предание сохранялось и в среде греческого духовенства, жившего в Палестине. О важности пещер во франци­сканском назаретском монастыре для истории христианской Церкви писал, например, монах Анфим (1838 г.), секретарь Иерусалимского патриарха Афана­сия. Говоря о католическом храме Благовещения, он соглашался с древним преданием, согласно которому “храм сей воздвигла святая Елена на том са­мом месте, где был дом праведного Иосифа, в котором обитала Богородица с Единородным Сыном Своим Иисусом Христом Спасителем нашим <…> В сем месте предстал Деве Марии Ангел Гавриил и приветствовал Ее: Радуйся!”⁹.

Но со временем, когда католические монахи развернули активную миссио­нерскую деятельность в Назарете, возникло соперничество между местной православной и католической общинами. Вот что писал по этому поводу в середине XIX в. один из русских православных публицистов — Б. П. Мансуров: “У православных остался только колодезь, принадлежавший Деве Марии, и для своего утешения греки приведены теперь к отрицанию подлинности латинс­кого места Благовещения и утверждению, что великое таинство это соверши­лось там, где над колодцем построена греко-арабская церковь. Если право­славный народ и придерживается сего последнего верования, то самое духо­венство без сомнения все-таки знает, что латины владеют тем местом, кото­рое императрица Елена почитала сви­детелем Благовещения и ознаменовала построением храма и подземного придела, доныне существующих”¹⁰.

Другой русский исследователь, знаток Ближнего Востока, профессор А. А. Олесницкий в 1870-х гг. также отстаивал подлинность и святость мест, находившихся во владении католической общины Назарета. Изложив историю католического храма Благовещения, проф. А. А. Олесницкий продолжает: “Он, без сомнения, указывает именно то место, на котором находили дом Богоматери первенствующие христиане <…> На этом именно месте была назаретская бази­лика Благовещения, построенная царицей Еленой, и потом базилика средневе­ковая, остатки которой в виде отдельных фризов и капителей романского стиля можно видеть при ныне существующем здесь храме”¹¹.

И поныне главной христианской святыней Назарета является храм над домом Иосифа Обручника и Приснодевы, в котором и было Благовещение. Вот каким предстал этот храм перед В. Г. Барским: “Тамо церковь прекрасна и пребогата обреташеся прежде опустения, ныне же мала есть, и стоит на месте оном, идеже дом Иосифов бысть, и Пресвятая Дева Богородица в нем жительствоваше, и Благовещение прият от Ангела и зачат от Духа Свята Господа нашего Иису­са Христа. Тамо суть келии лепо устроены и ограда окрест, и врата велики, железом покровенни, в стене западной”¹².

Русские паломники, посещавшие пещеру в церкви Благовещения, неизменно обращали внимание на две гранитные колонны; колонна ближе к выходу в честь Архангела — цельная, а другая, колонна Святой Девы, лишена основания и хотя и подперта куском камня, но кажется подвешенной к потолку. “Внутрь церкви обретаются столпи единокаменни, велики, еще от ветхого святой Елены царицы здания оставлшиися, — пишет В. Г. Барский. — От них два суть близу един при другом, яко на лакот стоящии, и един одесную стоящ, поддержит верх и тяготу храма, вторий же, иже ошую, не осязает низу подножия церков­ного, но точию сверху внутрь здания держим, висящ обретается. Повествуют же достоверно, яко на месте том Благовещение архангелова бысть к Деве Пречистей, сего ради и два столпа св. Елена царица повеле поставити: един в знамение Богоматере, и вторий в знамение Архангела Гавриила”¹³.

Колонна, которая как бы висит в воздухе, привлекала к себе особое вни­мание русских паломников, и многие из них сообщали о необычном ее виде в своих записках. Согласно одной из версий, во время мусульманского владыче­ства в Палестине сарацины раскололи эту колонну, надеясь найти скрытые в ней сокровища. Любознательный “киевский пешеходец”, как и его предшествен­ники, “испытовахся же и уведах, чесо ради оний столп сице висящ обретается”. Вот что удалось узнать В. Г. Бар­скому:

“Повествуют, яко первее оба (столпа) цели бяху, последи же, егда плениша страну ону басурмане и разбегошася оттуду иноци же и мирстии христиани, видящи столь пребогатое и лепотное церкви здание, и мняще нечестивии обрести сокровише, подсекоша оный столп, и ископавше яму, не обретоша ничтоже, — пишет В. Г. Барский. — Чудесно же есть, како изволением Божиим столп оный не паде, но висим пребысть даже доныне. И аще бы кто рекл, яко того ради не паде, яко сверху придержим есть, но всякому рассудному удобно есть познати, яко столь великой тяготе несть можно висети естественно или удержатися сверху, ибо толстота его единаго человека обятие, долгота же сажень и пол. Последи же, мимо шедшим бранем и гонению христианскому, паки иноци возвратишася от стран италийских, и обретоша сице столп висящ и чудишася, како не паде, и прославиша Бога, и сице оставиша даже доныне”¹⁴.

Современные паломники, посещающие Назарет, уже не смогут увидеть той церкви, которая была выстроена здесь в 1730 году. Но и В. Г. Барский, побы­вавший здесь незадолго до начала ее строительства, с сожалением отмеча­ет, что к его времени уже многое от первозданного интерьера древнего храма было утрачено. “Тамо, внутрь церкви от страни северной, обрета­ется пещера естественна, каменна, внутрь земли, мала, аки дом, и ту достове­рно повествуют, яко обиташе праведний Иосиф и Пресвятая Дева Богородица”, — пишет киевский паломник, добавляя при этом: “бяху же и зданнии от камени доми, но последи раззоришася, и монастирь на месте том создася, и камения их в здание церкви смесиша. Последиже, по раззорении монастиря и обновле­нии, несть мощно (нельзя — а. А.) уведати совершенно, кроме оной пешери, камо бяху здания и дом Пресвятой Богородицы, в нем же жительствоваше, или камо суть основания или камение оставшоеся”¹⁵.

В ХVIII столетии русские паломники посещали Святую Землю довольно редко; этому препятствовали русско-турецкие войны, ведшиеся особенно часто в екатерининскую эпоху (1762–1796). Да и те из пилигримов, которые добира­лись до Иерусалима, редко отваживались пересечь Палестину с юга на север, чтобы посетить Назарет. Одним из таких отважных пешеходцев был насельник Саровской обители отец Игнатий, побывавший в Назарете в период между 1770 и 1772 гг. Но он кратко сообщает о своем посещении святыни: “Усмотрев в Назарете знак святых мест, видех дом Иосифа Обручника; ныне состоит дивный монастырь, содержат римляне”¹⁶, — пишет он.

Особый интерес представляет описание назаретских святынь, принадлежа­щее лейтенанту российского флота Сергею Плещееву, который побывал в Галилее в 1772 году. Посетив православных храм у колодезя, он отправился в католическую обитель, где поклонился месту Благовещения Пресвятой Бого­родицы. К этому времени храм Благовещения претерпел некоторую перестройку (1730 г.), и С. Плещееву довелось созерцать его в обновленном виде. “Я видел пещеру, или обиталище Богоматери, которое около восьми аршин длиною и пяти шириною, из коего идет вверх лестница к другой пещере, около 7 ар­шин окружности, где по обеим сторонам входа суть пустые в стене места наподобие шкапов”¹⁷, — сообщает лейтенант российского флота.

Сергей Плещеев не обошел вниманием и знаменитые колонны, указывающие место явления Архангела Гавриила Деве Марии. Его наблюдения дополняют те сведения, которые содержатся в записках В. Г. Барского. “При входе в первую (пещеру), на левой стороне висит большой мраморный столб, толщиною около шести футов в окружности (сей столб турками, при нашествии их на Па­лестину, пересечен надвое, и нижняя часть оного увезена в Рим), — пишет С. Плещеев. — Первая из оных пещер украшена образами и мраморною работою, но другая в древней своей простоте свидетельствует неумеренное разнство меж тогдашним и нынешним временем”¹⁸.

Вправо за алтарем был устроен вход в небольшую полукруглую часовню Иосифа Обручника, о которой уже сообщал В. Г. Барский; сюда проследовал и С. Плещеев со своими спутниками: “Отсюда пошли мы в дом, где жил святой Иосиф, древодел, местечко оное невелико, старые стены, которые починкою со­храняются там от монахов католицких, имеющих там небольшую церковь”¹⁹. Общее впечатление, которое составил С. Плещеев при посещении католической обители в Назарете, было отрадным: “Католический монастырь составляет лу­чшее в Назарете строение, церковь его внутри украшена хорошею живописью и чистым мрамором”²⁰, — так завершает он свои записки, посвященные пребы­ванию в граде Святой Марии.

“Необыкновенное смятение овладело мною, когда я спускался к святилищу, — вспоминал А. С. Норов. — Я пламенно желал очистить свое зем­ное существо, чтобы быть несколько достойным стать на том месте, где были стопы Самой Матери Божией и небесного благовестника такого таинства, пред которым благоговеют самые херувимы. Под сводом этого святилища устроен католический престол, над которым ежедневно совершается воспоминательное таинство нашего искупления”²¹.

За годы, прошедшие с той поры, когда лишь немногие русские паломники добирались до Назарета, в храме Благовещения многое изменилось, благодаря трудам насельников-францис­канцев — благоукрасителей обители. Вот какой предстала пещера Благовещения перед А. С. Норовым: “Под мраморной доской престола несколько богатых, непрестанно горящих лампад озаряют священный помост; на нем стоят несколько хрустальных ваз с белыми лилиями, символа­ми небесной чистоты, которые прославлены Самим Спасителем (Мф 6:28–29); они также рассыпаны на помосте и беспрестанно заменяются свежими, а преж­ние собираются и разносятся набожными поклонниками по всем странам света. Белые лилии растут в большом изобилии вокруг Назарета”²².

Любопытные сведения об устроении обители Благовещения приводит в сво­их записках постриженик Афонской горы инок Парфений, побывавший в Святой Земле в 1845 году. Как и А. С. Норов, он был восхищен убранством церкви, воз­веденной над домом Иосифа. “Сделан весь дом из дикого камня, и стоит сре­ди великой и прекрасной церкви, — пишет инок Парфений. — Поверх дома сде­лан главный престол, и стоят там два великих органа: каждый из них несравненно больше иерусалимского <…> В Иосифов дом сходят вниз по ступеням; а к великому престолу восходят по лестницам. Верх расписан стенным писани­ем. Над домом Иосифовым написано — как Бог Отец Гавриилу Архангелу откры­вает совет Свой превечный и посылает Его во град Назарет благовестити Деве Марии зачатие Спасителя”²³.

Здесь инок Парфений и его спутники “приложились к святым местам: к первому — где стояла Пречистая Дева Мария во время Благовещения, ко вто­рому месту — где стоял Архангел Гавриил”²⁴.

Многие русские паломники, посещавшие католический храм Благовещения, ощущали потребность выразить свои религиозные чувства в этом святом ме­сте. Вот и православный инок Парфений пишет об этом: «Мы спросили франков (то есть католиков — а. А.): не позволят ли нам что пропеть? Они дали нам волю. Мы воспели: “Днесь спасения нашего главизна, и еже от века таинства явление: Сын Божий Сын Девы бывает, и Гавриил благодать благовествует. Темже и мы с ним Богородице возопиим: радуйся, Благодатная, Господь с То­бою!”. Потом: “Повеленное тайно, прием в разуме, в крове Иосифове тщанием предста Безплотный, глаголя Неискусобрачней: приклонивый схождением небе­са, вмещается неизменно весь в Тя. Егоже и видя в ложеснах Твоих, приемша рабий зрак, ужасаюся звати Тебе: радуйся, Невесто неневестная!”, — тропарь акафиста. Потом — кондак: “Взбранной воеводе победительная, яко избавльшеся от злых, благодарственная, восписуем Ти раби Твои, Богородице. Но яко имущая державу непобедимую, от всяких нас бед свободи, да зовем Ти: радуйся, Невесто неневестная!”»²⁵.

“Войдя в это богатое и красивое святилище, поклонни­ки сняли обувь и начали поочередно прикладываться к мраморному кругу, освещенному лампадами и осененному букетами цветов, — пишет русский палом­ник Виктор Каминский. — Круг этот находится в самом углублении храма, под престолом Благо­вещения, и указывает то место, где стояла Благодатная Мария, когда Архангел Гавриил принес Ей весть от Творца Вселенной, что Она избирается в Матерь Сына Божия”²⁶.

Трудно передать словами те чувства, которые испытывали русские палом­ники под сводами храма Благовещения. “С верою, любовию и глубоким благоговением припал я к этому кругу, и, лобызая его, благодарил Возлюбленную Богом, что Она удостоила меня этого великого счастья! — во­склицает В. Каминский. — Отступив потом несколько влево, я приложился к черной мраморной колонне, означающей место, где стоял благовестник Ар­хангел. Сердце мое сжималось, когда я представлял себе это славное его явление здесь. При вере — не верилось своим глазам, что видишь место, где стоял посланник Божий! и где обитала Избранная, Честнейшая и Славнейшая всех горних воинств!”²⁷.

Но на этом не завершилось знакомство русских пилигримов со святынями пещеры Благовещения. Преддверие пещеры составляет небольшая комната, при­дел Архангела Гавриила, вмещающая два престола: на восточной стороне — в честь праведных Иоакима и Анны, на западной — в честь Архангела. Отсю­да лестница двумя ступеньками вела ниже в небольшое помещение неправи­льной прямоугольной формы, стены и пол которой были выложены мрамором. Это и есть горница Пресвятой Девы Марии. Против входа к стене был прислонен бело­мраморный престол в виде кивота, осенявший мраморную звезду на полу с латинской надписью: Hic Verbum caro factum est Здесь Слово стало плотью (см. Ин 1:14). Над престолом четыре малахитовые колонны поддерживали сень и потолок пещеры; между двумя колоннами, как в раме, имелось изображение Благовещения кисти испанского живописца Антонио Тералья.

Вот что пишет В. Каминский об этой картине: “После вечерни открыли пре­жде завешанный над престолом Благовещения, главный образ — превосходней­шее произведение самой вдохновенной кисти! Он выражает беседу двух выс­ших существ — Архангела и Пресвятой Девы, и в этом факте представлены самым естественным образом не только лица, но, кажется, и самое время, в которое продолжалась эта беседа. Невозможно отойти от этого дивного образа, еще более выразительного на месте самого события, не выслушав этой беседы до конца, по крайней мере умом”²⁸.

Из этой горницы паломники поднялись по трем ступенькам в смежную тем­ную пещеру, посвященную праведному Иосифу. Здесь почитается память детст­ва Спасителя; у стены был престол с латинской надписью: Hic erat subditus illis Здесь был (Он) в повиновении у них (родителей) (см. Лк 2:51). “Выше этой комнаты — другой внутренний покой Пресвятой Девы, оставшийся почти в первобытном виде, — продолжает В. Каминский. — В него ведет дверь, с правой стороны главного престола, и каменная лестница; он образован природою в гранитной скале, и поддерживается только отчасти ис­кусством, там, где осыпается, от времени, природный камень. В этом покое, по преданию, Богоматерь воспитывала Богомладенца, и ниша в стене, служащая те­перь престолом, по тому же преданию, служила Ему колыбелью. С величайшим благоговением все поклонники прикладывались к этому святому месту. Над этим покоем, в маленькой комнатке, из того же гранита, жил хранитель Бого­матери и Ее Сына, Праведный Иосиф”²⁹.

Православные паломники в те годы не имели еще в Назарете пристанища, и поэтому В. Каминский, в свое второе посещение Назарета в 1857 г. стремившийся побывать в храме Благовещения на ранней мессе, “отдыхал в своей палатке до утренней зари”. “Едва только эта заря начала пробуждаться, я умылся священною водой и поспешил в монастырь Благовещения, — пишет русский богомолец. — На улицах Назарета было пусто и тихо; врата обители были еще заключены. Я сел подле них на лавочке и думал о счастии назаретян — жить в таком месте, где тридцать лет жило Святое Семейство; и вот показались на улицах эти счастливцы — первые назаретянки, с кувшинами на головах; и потом раздался звонок в го­стинице латинского монастыря, где живет главный его начальник. Немедленно врата обители растворились, а потом и двери храма. Я первый вошел внутрь и устремился к месту Благовещения”³⁰.

Что же чувствовал русский пилигрим, сподобившийся через пять лет снова припасть к общехристианской святыне? “Велики Твои милости ко мне, Благо­словенная Матерь Божия! — сказал я, целуя это место, — сподобила Ты меня видеть все места святой Своей бытности на земле и опять молить Тебя в этом благодатном Твоем жилище. И так услыши же мое моление, которое те­перь все в едином: помоги мне, Пречистая, достигнуть той чистоты, которая сближает человека с Богом. Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят, сказал Твой Божественный Сын и наш Искупитель”³¹.

Во второй половине XIX в. русские паломники все чаще бывали в Назарете и неизменно посещали католический храм Благовещения. В записях иеромо­наха Новоиерусалимского монастыря Павла (Вертоградова), посетившего Галилею в 1862 году, уже трудно найти что-то новое, что не было бы отмечено в во­споминаниях его предшественников. Здесь и упоминание о пещере Благовеще­ния, и о “висящей” колонне: “В сем монастыре и церковь во имя Благовещения Пресвятыя Богородицы. Посредине оной два алтаря: первый возвышенный на 17 ступеней с большою иконой Благовещения, а другой внизу, где сверху на левой стороне чудно висит каменная колонна в диаметре четверти три, не касаясь низу”³².

Здесь и дань уважения благоукрасителям храма: “Церковь вся была устла­на цветами белой лилии”; здесь и описание комнаты праведного Иосифа: “В правой стене церкви большая комната святого Иосифа Обручника, в которой зани­мался он столярной или плотницкой работой, как из Евангелия видно (см. Мф 13:55): Не Сей ли есть тектонов сын? Вся комната уставлена большими шкапами темного вида, как будто от времен тех давних сохраняются”³³.

Назарет посещали как паломники-миряне, так и лица в священном сане, ко­торые обычно возглавляли группу богомольцев. И, пожалуй, не было ни одного российского пешеходца, который ограничился бы здесь греческими местами поклонения и не посетил бы францисканский монастырь с храмом Благовеще­ния. В 1881 г. в Назарете побывал настоятель единоверческого монастыря архимандрит Павел с группой русских паломников, которые “ходили поклони­ться тому святому месту, где Превечный Сын Отца Небесного сошел с небес на землю во Чрево святой Девы, где совершилось недоуменное и небесным силам Сына Божия воплощение”³⁴.

В том же 1881 г. в Галилею прибыла другая группа русских богомольцев, во главе со священником Александром Анисимовым из города Изюм (Харьков­ской губернии). Когда они вошли в храм Благовещения, то месса уже подходи­ла к концу. У них было достаточно времени, чтобы осмотреть его убранство; яркую и величественную картину рисует отец Александр. “Внут­ренность храма произвела на нас самое приятное впечатление, — пишет этот батюшка. — Громадная его площадь, красиво-мозаически выложенная дорогим мрамором и освещаемая сильным светом от множества окон, превосходная планировка разных храмовых отделений, изящные стенные орнаменты, чудная живопись везде установленных икон и рели­гиозных картин восторгают ваши чувства, а величественный, внушающий вид главного алтаря, стоящего на высокой скале, — к нему восходят по 12-ти мраморным ступеням двух боковых широких и роскошных лестниц с бронзо­выми золочеными решетками, — с виднеющейся вглуби подошвы ее темной, преодеянной и преукрашенной сенью или пещерой, освещаемой множеством лампад, сразу приковывают ваше зрение, сосредоточивают на себе все ваше внимание и громко говорят сердцу, что вот это-то непременно должно быть то благо­словенное место, где совершилось великое, непостижимое таинство милосер­дия Божия — Божественное таинство воплощения”³⁵.

Отец Александр и другие паломники отправились затем в храм, устроенный на месте, где жил праведный Иосиф. “Мы решились во что бы то ни стало воспользоваться сим уютным и глу­хим местом для служения молебна Преблагословенной, хотя и вполголоса, — кстати, со мной были и все служебные принадлежности, — пишет отец Александр. — Темная пещера — комната Богоблагодатной, уставленная нами множеством пы­лавших свечей, представляла на этот раз катакомбу древних христиан, скры­вшихся в ней для служения Богу. И что за крепкая была молитва наша здесь! <…> Нам казалось, что самые стены этой святейшей храмины, бывшие безмолв­ными, но действительными свидетелями молитвенных подвигов Богоблагодат­ной, Ее воздержания и трудов, Ее смирения, любви и всецелой пре­данности Господу — вторили нашим молитвам”³⁶.

В конце XIX — начале XX вв. число русских богомольцев, посещавших На­зарет, достигло громадной величины. К празднику Благовещения сюда отправ­лялись из Иерусалима русские паломнические караваны, насчитывавшие до 1700 пилигримов. Наряду с обычными паломниками Палестину посещали группы учащихся и преподавателей гимназий и духовных школ. Так, в 1900 г. в Наза­рете побывала большая группа студентов и преподавателей Московской Ду­ховной академии во главе с ректором МДА епископом Волоколамским Арсением. Здесь русский архиерей и его питомцы встретились с местным право­славным митрополитом, после чего все они отправились в католический мо­настырь с его храмом Благовещения.

“Двор, посреди которого высится эта церковь, служит сборищем для назаретских детей, оглашающих своими звонкими и веселыми голосами с утра до но­чи это священное по воспоминаниям место, — пишет епископ Арсений. — С бла­гоговением, как и подобает в этом священном месте, вошли мы внутрь католи­ческой церкви. Благолепие, чистота и даже роскошь отделки бросаются в гла­за при входе во храм. По всему видно, что католики чтут это святое место. Прямо напротив входа находится богато украшенный престол, к которому ве­дут с двух сторон две каменных лестницы прямо на каменную площадку. На престоле в хрустальных вазах находятся живые цвета, которые каждый день заменяются свежими. Во время большого стечения поклонников эти цветы ме­няются еще чаще, так как богомольны стараются взять с собою на память не­сколько цветов, храня их у себя, как святыню. В большие праздники цветами обсыпается не только верхняя площадка перед главным престолом, но и весь каменный пол церкви. Главный престол украшает величественная статуя Богоматери в богатом одеянии и дорогой, с драгоценными камнями, короной на голове. Занимая самое центральное место, эта художественная статуя Святой Де­вы должна производить на богомольцев особенное впечатление”³⁷.

В заметках преосвященного Арсения много интересных подробностей, но описанию храмов уделяется сравнительно мало места. И это вполне объясни­мо: при огромном наплыве русских паломников в Святую Землю уже не было необходимости описывать традиционные места поклонения: в распоряжении странников имелись иллюстрированные путеводители по Святой Земле с рас­сказом о евангельских событиях, в том числе и о Благовещении. Вот что сообщалось, например, в путеводителе, составленном в 1903 году А. А. Павловским: “Церковь Благовещения в католической обители около 10 сажен длины и 7 ширины. Имеет три предела. На стенах ковры с красиво вышитыми событи­ями отроческой жизни Спасителя. Главный алтарь во имя Архангела Гавриила; к нему ведут мраморные ступени. Под алтарем пещера Благовещения, в кото­рую сходят по мраморной лестнице. Пещера называется часовней Архангела. В ней два алтаря: направо во имя святого Иоакима, а налево — во имя Арханге­ла Гавриила”³⁸.

К этому краткому сообщению следует добавить, что пол часовни Архангела был в свое время выложен мозаикой, о чем свидетельствует часть ее, обна­руженная в 1895 году под престолом в честь Архангела. Мозаику относят к IV–V вв.; она хорошо сохранилась: в левом верхнем углу выложена надпись греческими буквами: “Конон, диакон Иерусалима”. Еще глубже найдена мозаика пола из белых кубиков: предполагается, что она относится к еще более раннему периоду времени³⁹.

Изучая другие путеводители по Назарету, русские паломники могли узнать, что местная католическая община “управляется францисканцами и вспомоществуется многочисленными женскими орденами: Dames de Nazareth, S}urs de Ste-Claire⁴⁰, S}urs de St. Joseph, а также, что “в особом помеще­нии монастыря находится небольшой музей, куда поступают разные предметы, находимые при раскопках; особенно много мозаичных остатков, восходящих еще ко временам царя Константина”⁴¹.

В начале ХХ столетия русские паломники прибывали в Назарет к празднику Благовещения в таком большом количестве, что перед посещением монастыря их приходилось разбивать на группы. Вот как происходило это в день праздника Благовещения, по окончании литургии в православном храме, устроенном над колодезем. «Русские паломники, — пишет профессор А. А. Дмит­риевский, — под руководством служащих в назаретском подворье Императорс­кого Православного Палестинского общества или в сопровождении старших учеников местной учительской семинарии небольшими партиями в 100–200 человек отправляются в противоположную часть города, при въезде в него, в существующий здесь католический францисканский монастырь, стоя­щий на месте дома праведного Обручника Иосифа и Пресвятой Девы Марии, в который, по выражению церковной песни: “С небесных кругов, слетев Гавриил, в Назарет прииде к Деве Марии, вопия Ей: Радуйся! Зачнеши Адама древнейше­го Творца веков и Избавителя вопиющих Тебе: Радуйся, Чистая” (Стихира в службе на Благовещение)»⁴².

Примечательно, что русские паломники, с благоговением сходившие по мра­морным ступеням в пещеру Благовещения, не испытывали сомнения в том, что они находятся в святом месте. Как отмечал А. А. Дмитриевский, “предания, те­ряющиеся во мраке веков и преемственно, по естественному историческому ходу событий, перешедшие от греков к латинянам, и самый вид крипт, в большинстве представляющий обычную естественную известковую пеще­ру, и их до крайности простота и убожество в обстановке, вполне отвечающие навеянному с детства представлению о жилище бедного плотника в убогом Назарете, и таинственный полумрак их, озаряемый мерцанием лампад — плод благочестия и усердия паломников — и, наконец, благолепие, убранство и отмен­ная чистота главного храма над этими гротами — все это невольно манит русского паломника под своды этого монастыря и внутрь дивных святых пе­щер”⁴³.

Присутствие за праздничным богослужением в греческой церкви Благовеще­ния и посещение католического храма, посвященного тому же евангельскому событию, отнюдь не вносило разлад в сознание богомольцев. По словам того же А. А. Дмитриевского, “здесь наши паломники получают неизгладимые на всю жизнь назидательные уроки и проливают горячие слезы, прикасаясь своими устами пола и стен этих пещер. Такими минутами высокого эстетического и духовного наслаждения не упустит случая воспользоваться ни один из рус­ских паломников, сколько бы современное греческое духовенство не старалось подорвать историческую достоверность предания, связываемого с этими таин­ственными пещерами, и сколько бы оно не принимало напрасных усилий положить преграду непреодолимому влечению наших паломников под своды их”⁴⁴.

Приток русских богомольцев в Назарет не прекращался вплоть до 1-й ми­ровой войны. В начале XX в. на территории францисканского монастыря ве­лись интенсивные раскопки, и это обстоятельство отмечалось в православных путеводителях: “Здесь ныне производится раскопка фундаментов старинного греческого храма, описанного первым русским паломником, игуменом Даниилом”⁴⁵.

С. И. Быстрову принадлежит описание святынь Назарета; упоминает он и о раскопках, прово­дившихся в католической обители. “Научные раскопки, начавшиеся тут весьма недавно, обнаружили место древнего храма, на что указывают найденные сте­ны древней кладки и некоторые церковные принадлежности, относимые ко вре­менам благочестивой храмоздательницы Палестины, святой Елены, — пишет русский автор. — Судя по линиям стен, здание храма было весьма обширно, и дальней­шие раскопки, возможно, откроют что-нибудь более существенное и дадут, мо­жет быть, несомненный ключ к исторической разгадке этих почтенных руин”⁴⁶.

Наиболее усердные паломники посещали и католический храм на месте плотницкой мастерской праведного Иосифа. До ХVIII столетия это место, как и другие назаретские святыни, принадлежа­ло грекам: один из местных халифов, по их ходатайству, передал им во вла­дение древние развалины. О них не упоминают ни древнейшие западные пили­гримы, ни православные писатели-паломники, такие как русский игумен Дани­ил и греческий священник Иоанн Фока, уделившие весьма много места в сво­их описаниях католическим святыням. Поэтому некоторые православные авто­ры считали, что эти места поклонения позднейшего происхождения⁴⁷.

Но, как бы там ни было, католики стремились получить эти места в свое ведение. Такая возможность представилась в ХVII столетии, когда греки, жив­шие в Назарете, «сильно нуждаясь в деньгах для уплаты положенной дани за святые палестинские места турецкому султану, уступили их франкам, ко­торые вскоре, устроив здесь малую церковь, крепко пристроились при ней и до сего дня, — пишет один из русских авторов. — Мало-помалу приобрели они покупкой и мастерскую Иосифа, и священное место, где лежит большой камень, называемый латинами “менса Христи” — трапеза Христа. Над первою и вторым выстроены ими же малые церкви»⁴⁸.

Касаясь этой же проблемы, другой русский публицист — Б. П. Мансуров, в середине XIX века свидетельствовал о том, что “здесь является превосход­ство (в положении — Ред.) латинского вероисповедания и начало утверждения переходных к Риму греко-католического и маронитского толков. Самое место, где совершилось Благовещение, жилище Пресвятой Девы, синагога, откуда озлобленные иудеи извели Иисуса за город, дабы низвергнуть Его со скалы, дом святого Иосифа Обручника и камень трапезы Христовой, одним словом все освященные предани­ями Вселенской Церкви святыни находятся в полном обладании католиков <…> Греко-католическая и маронитская Церкви также находятся в довольно хорошем положении, коим они одолжены покровительству францисканцев”⁴⁹.

Один из русских авторов уточняет, что место, где по преданию была мас­терская Иосифа, было приобретено для католического монастыря в 1754 го­ду. А в 1859 году там была построена, или, точнее, восстановлена из развалин бывшей церкви нынешняя католическая часовня⁵⁰. Храм этот стоит посреди высокой ограды и разделен на две части: собственно храм, или ма­стерскую, где над престолом висит большая картина, изображающая отрока Иисуса, помогающего в работе Своему приемному отцу праведному Иосифу, и ризницу, служившую, по преданию, складом изделий Иосифа-плотника.

Другое памятное место — храм под латинским названием Mensa Christi (трапеза Христова), находящийся на склоне горы на северо-запад от хра­ма Благовещения. Здесь имеется большой овальной формы камень, неоднократно служивший столом Иисусу Христу и Апостолам. А. С. Норов, посетивший Наза­рет в 1835 году, сообщает об этом камне любопытные подробности: «О нем су­ществует следующее предание, которое написано на трех языках — латинском, итальянском и арабском, и привешено к стене за рамкой: “По преданию, посто­янному и укоренившемуся во всем Востоке, этот камень, называемый Трапеза Христова, есть тот самый, на котором Господь наш Иисус Христос держал трапезу с учениками Своими прежде и после Своего Воскресения из мерт­вых”»⁵¹.

Часовня, в которой находится знаменитый камень, неоднократно перестраивалась; в 1861 году она была расширена и благоустроена. В следующем, 1862 году, здесь побывал иеромонах Новоиерусалимской обители отец Павел (Вертоградов), который в своих записках сообщил об этом камне своим читателям. “Внутри здания лежит белый камень, не совсем круглый, длиною саженя два, на аршин вышиною, где Спаситель беседовал с учениками до Воскресения и где по Воскресении являлся, по сказанному: Тогда глагола има Иисус: не бойтеся: идите, возвестите братии Моей, да идут в Галилею, и ту Мя видят (Мф 28:10)”⁵², — пишет иеромонах Павел, отмечая при этом, что в новоустро­енную часовню была помещена еще одна древняя святыня: “Здесь у католиков стоит естественного размера нерукотворенный образ Спасителя с надписью: VERA IMACO SALVATORIS — DNI (Domini) NVI IESV CHRISTI AD RECEM ABACARIM; выдают его за список с эдесского чудотворного Авгарьского”⁵³.

Эта копия нерукотворенного образа Спасителя обращала на себя внимание всех богомольцев, притекавших под своды часовни. В 1900 г. эту часовню посетила большая группа студентов и преподавателей Московской Духовной академии во главе с ректором МДА епископом Арсением. “Мы обратили внима­ние на образ Нерукотворенного Лика Спасителя, висевший на стене против самого входа. По преданию, это есть список с образа, принесенного апосто­лом Фаддеем царю Эдесскому Авгарю”⁵⁴, — пишет он об этой святыне.

Епископ Арсений был одним из последних русских паломников, который ви­дел список нерукотворенного образа именно в этом храме. В начале 1900-х гг. этот образ был перенесен в пещеру Благовещения, и уже в 1908 г. про­фессор А. А. Дмитриевский сообщал о том, что в алтаре церкви Благовещения «за перегородкой ныне находится прекрасная икона Нерукотворенного Об­раза Спасителя, с латинской надписью: “Истинное изображение Спасителя Го­спода нашего Иисуса Христа царю Авгарю”, хранившаяся прежде в католиче­ской церкви, называемой “Трапезой Христа”. По преданию, эта копия якобы с истинного изображения, но во всяком случае икона по художественному исполнению весьма прекрасная»⁵⁵.

Русские паломники, посещавшие “мастерскую Иосифа” и “тра­пезу Христову”, не ограничивались этими местами поклонения. По свидетельству проф. А. А. Дмитриевского, “некото­рые паломники, более крепкие на ноги, взбираются на самое высокое место Назарета и заходят в греко-униатскую церковь, пост­роенную якобы на месте той синагоги иудейской, в которой проповедовал Христос Спаситель и встретил со стороны Своих соотечественников такое недоверие и озлобление против Себя, что они хотели низринуть Его с высо­кой ближайшей горы”⁵⁶.

В данном случае речь идет о выстроенной францисканцами для униатов-маронитов церкви в память иудейской синагоги в Назарете, где Господь произнес Свою проповедь, начав ее словами пророка Исаии: Дух Господень на Мне… (Лк 4:18). Киевский пешеходец В. Г. Барский, побывавший в Назарете в 1729 году, сообщает о том, что “вне Назарета, яко полчаса, отстоит на по­лудне едина гора, именуема тамо от аравов Джебель Кавзе, яже есть высока, и от единой страни (стороны — а. А.) зело нависла, отонуду же хотяху жидове низвергнути Христа Господа, о чесом и в божественном Евангелии вос­поминается, егда рече к иудеом: несть пророк без чести, токмо в отечествии своем, и пройде посреде их, и не видеша Его”⁵⁷.

Путь туда, где на месте синагоги построена церковь, лежит через горо­дской базар: ворота ведут во двор, откуда справа вход в маронитскую цер­ковь, а прямо — в простое прямоугольное здание, несколько ниже уровня двора, ничем не украшенное, изображающее древнею синагогу. Следует отметить, что православное и католическое предания о месте, свя­занном с этим евангельским эпизодом, разнятся между собой. Об этом упоми­нает епископ Арсений. Он смог нагляд­но убедиться в этом, не выходя даже из своей резиденции в Назарете. “Пря­мо перед нашим балконом, несколько влево, видна возвышенность, расположен­ная близ самого города. На вершине ее белеется маленькая греческая цер­ковь, — пишет Владыка. — Это гора Низвержения, с которой хотели сбросить Иисуса озлобленные против Него иудеи. По католическому же преданию, враж­дебно настроенные против Христа евреи хотели низвергнуть Его не с этой горы, а с другой, вправо от этой, где и поставлен католиками маленький ко­стел, на том именно месте, где стоял, по их мнению, подвергавшийся опасности Христос”⁵⁸.

Католическая версия древнего предания впоследствии закрепилась в пра­вославных путеводителях по Святой Земле, и в начале ХХ столетия один из составителей такого рода пособий приводил такие сведения: “Около маронитской церкви, еще далее к западу, величественная обрывистая возвышенность, с которой назаретцы хотели низвергнуть Иисуса Христа, о чем го­ворится в Евангелии”⁵⁹.

И хотя между местными католиками и православными имелись разногласия по поводу топографии памятного евангельского эпизода, русские па­ломники по-прежнему стремились посетить этот католический храм. “Пошли в синагогу, где Христос в юности учил иудеев. Всеми этими местами заведуют франки”⁶⁰, — писал в 1845 г. афонский инок Парфений.

Побывал здесь и вездесущий Виктор Каминский со своими спутниками. “Мы посетили униатскую церковь, построенную на месте иудейской синагоги, в которой Иисус Христос читал пророчество Исаии, относившееся к Нему, и от­куда озлобленные иудеи повлекли Его на гору, чтобы низвергнуть в Эздрелонскую Долину”⁶¹, — сообщал он в 1851 году.

В конце ХIХ века этот храм посетил с группой паломников извест­ный отечественный палестиновед В. Н. Хитрово. “Через весь город пришли мы в церковь маронитов: так называют ливанских христиан, — пишет русский ученый. — Стоит она на месте древней еврейской синагоги, в которой Отрок Иисус изъяснял относившееся к Нему пророчество Исаии”⁶².

Что же видели паломники на пути к этой церкви? “Там, где, по преданию, была синагога, в которой поучал Иисус, теперь стоит здание, принадлежащее греко-униатам. По этой же улице дом протестантских миссионеров со школой”⁶³, — отмечалось в паломническом путеводителе в начале ХХ столетия. Что же касается внутреннего убранства этой церкви, то, по свидетельству рус­ского паломника Д. В. Горохова, посетившего ее в 1914 году, “церковь эта, хотя и выстроена в два этажа, отличается крайней бедностью и убожеством всей своей внутренней обстановки”⁶⁴. И сегодня интерьер этого храма отличается скромностью. В глубине против входа на малом возвышении стоит каменный стол, а справа в стене за зана­веской место для хранения свитков Торы. Никаких древних остатков, подтвер­ждающих здесь место современной Спасителю синагоги, не имеется⁶⁵.

Не оставались без внимания русских паломников и другие назаретские святыни. Во время своего первого посещения Назарета в 1851 г. Каминс­кий осмотрел расположенное “непода­леку от греческой церкви, очень проч­ное каменное здание, не более сажени внутренней высоты, почти вросшее в землю и сверху заросшее травой”⁶⁶. Как сообщили русскому паломнику мест­ные арабы-христиане, “это, по их мнению, была иудейская школа, в которой и Иисус Христос учился читать с иудейскими детьми”⁶⁷.

В середине ХIХ столетия это здание находилось в запущенном состо­янии, а ранее здесь был храм, находившийся в ведении местных униатов. Лейтенант российского флота Сергей Плещеев побывал в этом храме в 1772 го­ду. “Повели меня в греко-католическую церковь, которая занимает самое то место, где евреи имели школу, куда Христос часто прихаживал, — пишет он. — Длина оной около 15, а ширина 8 аршин, имеет на одной стороне два окошка, потолок коей со сводами”⁶⁸.

Но самое интересное в записках русского моряка, посвященных этому хра­му, это то, что он увидел здесь две иконы “святого Димитрия Ростовского с российской подписью, которые были тут оставлены, несколько тому лет российским монахом, из Афонской горы”⁶⁹.

* * *

В настоящее время в Назарете насчитывается более 40 тысяч жителей, из которых более половины — арабы-мусульмане, а остальные — арабы-христиане и несколько сот европейцев — монахов, священников и работников миссионерских учреждений⁷⁰.