Мать Оксаны, Ольга Михайловна Ямщикова, ведущий специалист администрации Приморского района, говорит, что сам факт, что какие-то незнакомые люди думали о том, как спасти жизнь Оксаны, придал ей сил, помог справиться с ужасным горем.
Накануне годовщины Ольга Михайловна поделилась своими воспоминаниями и переживаниями.
Когда ты понимаешь, что то, что люди сделали, не помогло…
— Диагноз поставили в 2007 году. Оксана вышла замуж за военного, уехала в Мурманск, в 2004 году родила Мишу. Как-то мы к ней приезжали, я говорю: «Дочь, что-то ты подкашливаешь». А она: «Да у нас на улице были мероприятия, я простудилась». Она психолог, вела кружок в местном Доме творчества — на Севере работы особой нет. Через несколько лет была плановая диспансеризация, и что-то врачам в ее легких не понравилось. Стали обследовать — и обнаружилось, что Оксана серьёзно больна.
Муж мой до сих пор ночами не спит. Через какие страдания мы прошли — никому не пожелаю.
Диагноз страшный. Даже те, кто прооперирован, живут на острие ножа, смерть может наступить от переохлаждения или от того, что забыл принять таблетку.
Оксана никогда не ныла, всегда со мной была ласкова. Не все такие больные могут себя сдерживать, переносить страдания.
Как мы эту операцию ждали, как надеялись! Все врачи говорили, что у нее такие шансы, как ни у кого другого! Но у нас нельзя больше месяца держать человека в больнице. Мы предлагали платить за палату, но ее из Склифа в 57-ю больницу стали перебрасывать… Когда Оксана лежала дома, у нас дважды отключали электричество, а она ведь не могла дышать самостоятельно, её состояние было под угрозой.
Врач Наталья Анатольевна Карчевская посоветовала мне обратилась в БФ «Правмир». Деньги собрали очень быстро, но помочь Оксане всё равно не успели. Горько от того, что сделали всё возможное, и это не помогло, но ощущаешь, что добрые люди есть, их много…
Только бы здоровья хватило поднять Мишу…
— Ребенок живет с нами, обласкан, никому мы его не отдадим, только бы здоровья хватило его вырастить. Поначалу нервный был, вспыльчивый. А теперь ласковый такой: «Бабушка, давай поцелуемся, давай обнимемся». Даже на кухне, когда я что-то делаю, подходит ко мне и целует. Так ему любви не хватает, ведь ничто материнскую любовь не заменит!
Мише сейчас двенадцать лет. Его отец развёлся с Оксаной в 2010 году, у него другая семья, он отказался от Миши и никакого участия в его судьбе не принимал. Я недавно оформила опеку, теперь сама могу заниматься документами внука. Раньше за каждой бумажкой приходилось обращаться к его отцу, а он всё делал крайне неохотно, если вообще делал.
Сотрудники мои спрашивают, зачем я на алименты подала. Отвечаю: деньги мне не нужны, но пусть он хотя бы помнит, что у него ребенок есть. Пенсию он за ребёнка получал, но нам не ни копейки из этих денег не отдал. К сожалению, наша система рассчитана на добрую волю человека. Если он не хочет что-то делать, справиться с ним невозможно. Никто у нас не защищён. А если бы я от этого горя с ума сошла? Это же возможно, в принципе… страшно подумать, что бы было с Мишей. Он бы остался совершенно один, никто не стал бы отслеживать его судьбу.
У нас страшная бумажная волокита: два месяца мы ждали решения суда, и оно нам пришло с огромными ошибками, пришлось переделывать, а мою справку об отсутствии судимости в процессе оформления документов даже чуть не потеряли.
Почему таким больным не помогает государство?
— Фонду «Правмир» я очень благодарна, любовь его сотрудников к людям безгранична, мне кажется, круглые сутки они сидят и занимается своей работой.
Когда передают, что можно отправить деньги с помощью смс кому-то на лечение, я всегда это делаю. Но думаю — почему мы, живя в такой богатейшей стране, должны собирать деньги на лечение смертельно больных людей? Почему наше государство не делает это бесплатно?
Когда Оксана болела, у нас был дыхательный аппарат на пять литров, нам его стоимость компенсировали. Но потом нам понадобился более мощный аппарат, и оказалось, что его покупку нам уже не могут компенсировать, поскольку один раз такую помощь уже оказали.
Я с теми, с кем Оксана в больнице лежала, общаюсь иногда, но это очень тяжело. Вот Аня Анисимова, у нее муковисцидоз, я ее всегда в пример Оксаночке ставила: «Вот Аня как держится!» Аня прооперирована, какие-то группы в Интернете создаёт, там больные помогают друг другу.
В Склифе одна бригада, прооперировали больных — и всё, больше не видят их, не слышат. Ими занимаются уже другие врачи. Получается, что те, кто оперирует, не знают, как реабилитировать. Мне кажется, что это необходимо знать, чтобы развивать медицину. За границей за больными следят, знают, как их адаптировать к новой жизни. А у нас государство этим не занимается, только фонды. Фонд, к примеру, обращается к какому-нибудь коммерсанту, он оказывает помощь. Дай Бог ему здоровья, но он же не может про всех узнать, всех спасти! Кому повезло, тому повезло, получается. Всё на энтузиазме людей.
Хочу обратиться к тем, кто сталкивается с болезнью близких, — люди, не бойтесь стучаться во все двери! Надо верить, что мир не без добрых людей, и обязательно кто-нибудь услышит о вашей беде и поможет.
Просим молитв о упокоении приснопамятной рабы Божией Ксении.