В последнее время широко обсуждается вопрос: как изменить в России часовые пояса, и нужен ли нам переход на летнее время. Чтобы разобраться с преимуществами и недостатками нашей системы времени, необходимо определить критерии — «что такое хорошо и что такое плохо». Но сначала заглянем в историю…
Как складывалась современная система исчисления времени
Современные принципы исчисления времени были разработаны в конце XIX — начале XX века.
18 ноября 1883 г железные дороги США и Канады, а вместе с ними и большинство городов, перешли на систему часовых зон, основанную на гринвичском меридиане. На Всемирной астрономо-геодезической («меридианной») конференции в Вашингтоне (1884) гринвичский меридиан был утвержден в качестве единого нулевого меридиана Земли, а также предложено деление мира на 24 часовых зоны. Эта система международных часовых зон не была даже рекомендована к применению, поскольку это выходило за рамки полномочий конференции, но различные государства одно за другим стали на нее переходить. Последней страной, перешедшей на международную систему часовых поясов, была Либерия (1972).
Принцип поясного времени наследовал традиции исчисления времени, основанные на поведении Солнца. Уже в древности люди могли с помощью элементарных измерительных процедур точно определить середину светового дня — солнечный полдень. Достаточно наблюдать за тенью от любого (желательно вытянутого) предмета: в полдень она самая короткая (Солнце выше всего) и вытянута в направлении север-юг. Недаром «меридиан» в переводе с латыни означает «полуденная линия». В монастырях и официальных учреждениях Древней Руси широко использовались импортируемые из Византии и с Ближнего Востока солнечные часы. В русских крестьянских избах были распространены узкие окна-отверстия, свет из которых падал на пол или на печку, а там наносились отметки, позволявшие определить время дня и дни наступления равноденствий и солнцестояний. Так формировались и поддерживались локальные системы времени — в каждой деревне своя.
По мере развития урбанизации локальные системы времени, ориентировавшиеся на солнечный полдень, постепенно входили в противоречие с городским образом жизни — в городах жизненный ритм не симметричен относительно солнечного полудня, а смещен в сторону вечернего времени.
Уже в начале XX века в Европе и США до 40 % людей жило в городах, в начале XXI в. —более 70%. Близка к тому доля городского населения сейчас и в России, причем в течение XX века она выросла почти в 7 раз. Таким образом, ориентированная на солнечный полдень система поясного времени уже на момент своего внедрения обладала значительным изъяном — не соответствовала реальному жизненному ритму многих людей, и чем дальше, тем больше. Необходимо было как-то компенсировать этот недостаток, и это было сделано с помощью «летнего времени» (далее без кавычек). Сама по себе история внедрения летнего времени весьма иллюстративна: она показывает, сколь велика в обществе сила традиции, сколь трудно сделать первый шаг, и сколь заразителен чужой пример.
Еще в 1784 в сатирической статье в Journal de Paris Бенджамин Франклин, один из отцов-основателей США, служивший тогда американским посланником во Франции, писал о необходимости лучше использовать дневной свет летом (прообраз современного летнего времени). В 1895 и 1898 годах в журнале Новозеландского философского общества выходят статьи Джорджа Хадсона, в которых обосновывается современная система переходов на летнее время. Хадсон был почтовым служащим, а после работы отдавался своему хобби — энтомологии.
Чтобы иметь возможность вечером собирать насекомых, заканчивать работу нужно засветло, что и привело Хадсона к идее о двухчасовом сдвиге времени летом.
Если Хадсона можно считать идеологическим основателем этой системы, то ее практической реализации мы обязаны английскому строительному подрядчику Уильяму Уиллету. В 1907 г он на собственные средства опубликовал статью-памфлет «О растрате дневного света». Помимо прочих причин его, как заядлого гольфиста, удручала необходимость заканчивать игровые партии в сумерках. В 1908 по инициативе Уиллета в британский парламент был внесен билль о «летнем времени» и после дебатов отклонен. Так же неудачно закончилось еще несколько попыток, предпринимавшихся вплоть до смерти Уиллета в 1915 г. А 30 апреля 1916 г. на летнее время неожиданно перешла Германия и ее союзники по Первой Мировой войне с целью экономии дефицитного в условиях военного времени угля. После этого британскому парламенту потребовалось менее месяца, чтобы ввести летнее время: это состоялось 21 мая 1916 г. За Британией последовали другие страны антигерманской коалиции.
Летнее время и часовые зоны как часть истории России
В России переход на летнее время был введен Временным правительством 1 июля 1917 г. , а затем уже советское правительство дважды в год издавало указы о переходе на летнее время и обратно. В 1930 г. переход на зимнее время был отменен, и в дальнейшем страна стала круглый год жить на час впереди поясного времени. Эту систему назвали декретным временем, поскольку сделано все было на основании Декрета Совнаркома. А с 1981 г. СССР стал снова переходить на летнее время, только теперь уже относительно декретного, а не поясного времени. То есть зимой, согласно декретному времени, жили на 1 час впереди поясного, а летом — на 2 часа. В 1991 г. при развале СССР декретное время было отменили, но в том же году и вернули в связи с тем, что эта реформа «вызвала недовольство населения и привела к увеличению расхода электроэнергии».
На систему часовых поясов Россия перешла лишь после Октябрьской революции. 8 февраля 1919 г. вся территория страны была разделена на 11 поясов — со 2-го по 12-й. После перехода в 1930 г. на декретное время в тех же или чуть изменившихся границах поясов время стало исчисляться круглый год на час впереди положенного для данного пояса. По сути, все зоны сдвинулись на одну на запад: где была вторая — стала третья и т.п. В дальнейшем, по мере освоения малолюдных северных и восточных регионов, возрастало значение административных границ, и границы часовых зон приближались к границам республик, краев и областей.
В начале 80-х часть регионов переместилась на час, а то и на два ближе к Москве. В результате часовые зоны трансформировались, искривились, а кое-где на границах зон появились двухчасовые скачки времени. Пока это были, в основном, северные районы с крайне редким населением. Поэтому такие скачки времени на тесноту связей между соседними регионами не влияли — никаких связей там просто не было (практически нет и сейчас).
Чем объяснить такую динамику событий? На мой взгляд, это своеобразное зеркало общественного развития страны и в особенности функционирования власти. На первом этапе (до середины 80- х) с мнением большинства населения у нас не особо считались, но в том, что касалось часовых зон, интересы государства и его граждан объективно совпадали: максимально полное использование данного природой светлого времени суток.
В последующем государственные мотивы отступили на второй план. Сначала, до 1991 года, доминировали ведомственные интересы, а они в условиях централизованной экономики все сходились в Москву. После 1991 года, и особенно в 2000-е, ситуация усложнилась. А магическая роль Москвы в глазах чиновников и руководителей еще более возросла. В Первопрестольную стекаются деньги со всей страны и оттуда их раздают. Угодить покровителю, предугадать его желание — важнейший мотив в действиях региональных властей. По-видимому, из этой же серии и горячее желание регионов перейти в другую часовую зону — «поближе» к Москве. Потому что ничего рационального с точки зрения организации общественной жизни в этом не просматривается.
Логическим завершением такого развития может послужить укрупнение часовых зон, при котором из девяти современных (до 28 марта 2010 г. их было одиннадцать) останется только пять. Дойдет ли до этого — трудно сказать, стиль правления в современной России таков, что с населением не советуются, его лишь ставят в известность. Однако именно такой вариант нет-нет, да и соскакивает с языка региональных чиновников, мечтающих выполнить пожелание Президента о сокращении числа часовых зон. Заодно в Госдуму вносятся и предложения отменить летнее и декретное время. Попытаемся понять, что же в имеющейся системе исчисления времени так нехорошо, что она потребовала столь срочного реформирования.
Хороша ли нынешняя система времени в России?
Для начала необходимо иметь объективные критерии — как отличить хорошее от плохого. Для выработки критериев нам понадобятся такие понятия как период бодрствования населения и светлое время суток. При начале рабочего дня в 8-9 часов утра и физиологической норме ночного сна 8 часов, надо вставать с постели в 6-7 утра и ложиться спать в 22-23 часа. Следовательно, под периодом бодрствования большинства населения можно принять отрезок времени с 6 до 23 часов. Именно эти 17 часов из 24-х максимально нуждаются в солнечном свете. Продолжительностью дня принято считать время от восхода до заката Солнца. Однако когда Солнце находится под горизонтом не ниже 6°, уже или еще настолько светло, что в городах не включают уличное освещение — так называемые «гражданские сумерки» (из них почти целиком состоят Петербургские «белые ночи» летом). Поэтому под светлым временем будем понимать период между началом утренних и концом вечерних гражданских сумерек; в наших широтах это от получаса до часа больше собственно продолжительности дня.
В короткий зимний день мы в любом случае просыпаемся затемно, а в разгар лета — когда Солнце уже встало или на рассвете. Основная борьба света и тьмы разворачивается вечером. Если жить по поясному времени, вечерние часы круглый год будут темными. Современная же система времени позволяет за год «поймать» на 250-400 часов больше светлого времени, причем именно в вечерние часы.
Главным критерием для сравнения разных систем времени рационально считать эффективность использования светлого времени, или эффективность освещения нашего периода бодрствования. Если сравнивать альтернативы, то доставшаяся нам в наследство советская система времени позволяет использовать солнечный свет наиболее эффективно. С другой стороны, современная система предполагает неудобный в разных отношениях перевод дважды в год часовых стрелок. В разных СМИ и с депутатских трибун говорится о вреде таких переходов для здоровья и даже жизни. Однако если разобраться, на каких основаниях сделаны такие утверждения, приходишь к выводу, что страхи, мягко говоря, преувеличены.
В итоге разбора соотношения «плюсов» и «минусов» перехода на летнее время на разных чашах весов оказываются, с одной стороны, небольшие проблемы с нарушением сна у части населения и, с другой, заметное снижение аварийности на дорогах, в том числе количество убитых и покалеченных людей. Причина этого — более светлые вечера, лучшая освещенность во время вечернего транспортного пика. Невыспавшихся явно больше, чем покалеченных, но если начать голосовать, то неизвестно, кто победит, поскольку в ряду сторонников летнего времени будут и поборники здорового образа жизни — раньше вставать, больше заниматься спортом и вообще проводить времени на свежем воздухе после работы, к чему располагают светлые вечера. Следует напомнить в этой связи, что летнее время применяется сейчас в 81 из 253 стран мира (данные на 2010 г.).
Важным аргументом на сегодня выступает задача сделать систему времени более комфортной для современного образа жизни, неотъемлемой частью которого является транспорт, в том числе личный, и особую ценность для людей имеет их личное время. А когда у нас есть это время? Вечером, после работы.
Если все же рассматривать вариант отказа от перехода на летнее время, то имеет смысл попытаться это сделать, не теряя той эффективности использования светлого времени, которую обеспечивает современная система. Это возможно только если оставаться на летнем времени круглый год, т.е. жить на 2 часа впереди поясного времени.
А ведь есть и другой путь сэкономить светлое время: не стрелки часов переводить вперед, а сдвинуть на более раннее время жизненный ритм. Скажем, начинать рабочий день не в 8-9, а в 7 или даже раньше, как это происходит в Германии, Словакии и некоторых других европейских странах (сразу скажем — не во всех). Но тогда вставать утром надо в пять.
Что выбрать?
Индивидуальный выбор каждого будет зависеть от многих факторов — «жаворонок» я или «сова» по типу дневной активности, регулярно ли я попадаю в вечерний час-пик, возвращаясь с работы, есть ли у меня дети и сколько им лет и т.д. Кроме того, нормы цивилизованного общежития требуют подумать еще и о других людях и об их детях, если своих нет или выросли. Ведь если вечером темно, то подросток скорее пойдет с бутылкой пива в подъезд или с гитарой в подворотню, чем с мячом на футбольную площадку. С другой стороны, сделав зимние вечера светлее и отменив при этом перевод стрелок, мы потеряем свет утром, когда дети идут в школу. В общем, выбор непростой, и выход видится только один: проблему надо обсуждать и приходить к какому-то общественному договору, а выдумать систему времени, удобную для всех и каждого — принципиально невозможно.
Вопрос о летнем и декретном времени тесно связан и с конфигурацией часовых зон: если «записаться» в соседнюю к западу часовую зону, это будет эквивалентно отмене декретного часа, хотя формально он отменен не будет. В этом направлении работают сейчас многие российские губернаторы. Есть, однако, сомнение, что их рвение обусловлено желанием рационально обустроить жизнь людей в своих регионах, а не стремлением «угадать и угодить». Попробуем составить на этот счет собственное мнение.
Как мы видели выше, сдвиг часовых стрелок назад приводит к потере светлого времени. И, наоборот, за счет декретного сдвига времени наша система оказывается более приспособленной к современному образу жизни. Интересно, что и в других странах наблюдается такая же тенденция. Франция, Испания, Исландия, Аргентина, живут круглогодично на 1-2 часа впереди поясного времени — как и большая часть России. И вообще, в мире сейчас достаточно много территорий, живущих впереди солнечного времени и почти нет живущих позади. Российские часовые зоны на этом фоне никак не выглядят аномально «продвинутыми» вперед. Скорее наоборот, только у нас, да еще во льдах Гренландии обширные территории живут на 1-2 часа позади солнечного времени — следствие «отката» времени на запад, происходившего у нас с начала 1980-х гг., с последним аккордом 28 марта 2010 г.
Еще говорится иногда, что в России слишком много часовых зон и надо бы их число уменьшить, а сами зоны — укрупнить. Ссылаются на Китай и почему-то на США. Однако если проанализировать геометрию часовых зон в крупных государствах, то окажется, что усредненная ширина часовых зон у нас если и выделяется, то в большую сторону. То есть число часовых зон в России вполне обычное и даже чуть меньше обычного, что стало следствием исчезновения в этом году крайней восточной зоны. А по максимальной ширине зон мы сопоставимы только с Канадой с ее обширными арктическими владениями и почти догнали Китай.
Кстати, о Китае.
Страна раскинулась на 4 часовых зоны с лишним, но вся живет по пекинскому времени. Такая суперцентрализация сложилась еще при Мао. Похоже, что это один из итогов «культурной революции»: на карте 1967 г. в Китае еще две часовых зоны, а на карте 1984 г. — уже одна. При Сталине в России было не все хорошо, но вся страна в одну или даже пару-тройку часовых зон «для удобства управления» не объединялась. Но Китай от России отличается тем, что там столица на востоке страны, а у нас — на западе. Поэтому западные области Китая живут впереди солнечного времени и не страдают от потери солнечного света. Если же на московское время перевести всю или значительную часть России, то она будет жить позади солнечного времени — спать, когда Солнце уже высоко и только подниматься на работу, когда Солнце уже садится.
В США и в Великобритании периодически обсуждается вопрос о круглогодичном сдвиге времени на час вперед, т.е., по сути, о переходе на российскую систему начала 1980-х. А современная конфигурация часовых зон в США сложилась при непосредственном участии населения страны. В какой часовой зоне жить и применять ли летнее время решается в США на уровне округов — аналога районов в России. В результате границы часовых зон в некоторых случаях разрезают штаты, а часть округов штата может отказаться от летнего времени (как в Аризоне и до недавнего времени в Индиане), но губернаторы не жалуются на снижение управляемости вверенных им штатов. Не жалуются, потому что вверили им свои штаты избиратели, и поэтому главное, чтобы избирателям было удобно (или чтобы они считали, что им удобно).
А вот пример из российской жизни. У нас тоже бывали пароксизмы демократии, правда, не на государственном, а на личностном уровне. Но уровень личности при этом — соответствующий. И.В. Курчатов, встав во главе будущего Института атомной энергии, распорядился не асфальтировать дорожки на территории института. Когда сотрудники протоптали тропинки там, где им удобно, эти тропинки и были заасфальтированы. Курчатов создал ядерный щит Родины, но решать за людей, как им будет удобно перемещаться по территории института, не взялся. Нельзя ли из этого примера извлечь урок, как следует действовать, если так уж необходимо реформировать часовые зоны и в целом систему исчисления времени в России?