Насилие в семье
Необязательно ребенка избивают дома. Его могут просто не видеть. Для родителей он не существует, в том смысле, что его проблемы им не важны. Это одна из форм психологического насилия, которую обозначают понятием неглект (пренебрежение). Неглект — отрицание потребностей ребенка, которое не позволяет ему полноценно развиваться.
Насилие всегда связано с тем, что тот, к кому применяют насилие (ребенок) должен отказаться от своих потребностей в пользу агрессора (родителя). Например, вместо того, чтобы заниматься своим развитием, ребенок вынужден заботиться о родителе с алкогольной зависимостью; выслушивать нравоучения и претензии мамы или отца, неудовлетворенных своей жизнью; сглаживать конфликты, если близкие ругаются или даже дерутся.
От несправедливости, подавления, пренебрежения, одиночества, страха в душе у ребенка растет гнев.
Взрослый оказывается ненадежным, угрожающим, безразличным, вторгающимся в личное пространство. Тогда у ребенка возникает постоянное ощущение несправедливости, обиды и страха. Это и есть домашнее насилие, которое может не казаться таковым окружающим, быть как бы невидимым.
Так как ребенку защититься? Простой путь — сказать родителю: «Обращайся со мной хорошо!» Не всегда это возможно в семье. Родитель сильнее и от него вообще сложно что-то требовать. А еще он может не слышать или просто не собирается учитывать интересы.
Поведение подростков — это плоды воспитания, результат того, как с ребенком общались в раннем возрасте. Если на него с детства орали, думали, что он маленький и ничего не запомнит, то часто семью ждет трудный подростковый возраст. У маленького ребенка нет физической возможности ответить родителю-агрессору, но у подростка она уже появляется.
Любому ребенку важно быть в безопасности, быть в контакте со взрослым, чтобы его потребности признавали, а то, что он чувствует — учитывали. Ему необходимо ощущать, что отношение к нему справедливо. Его не бьют, не унижают, не сравнивают с другими людьми. Это базовые вещи.
Родитель — тот, кто помогает ребенку развивать способности и удовлетворять потребности, то есть помогает вырасти таким, какой он есть. Это лучший вариант для развития ребенка. По сути это и есть профилактика насилия. Остальные случаи чреваты как для самого ребенка, так и для окружающих.
Травля в школе
Обычно в классе вокруг таких детей образуется ощущение отчуждения. Через некоторое время может возникать травля. Один раз ткнули, он не ответил. А дети продолжают подкалывать. Так возникает буллинг.
Травля в школе обычно приводит к тому, что ребенок, которому тяжело и некомфортно в коллективе одноклассников, просит помощи у взрослых. Если в семье есть доверие, если взрослый вовлечен в жизнь ребенка, он реагирует. Может вмешаться в конфликт, поддержать, защитить, да просто забрать из школы.
Если контакта нет — это всегда признак наличия какой-то формы насилия в семье. А бывает, что систематически травят и дома.
Тогда, что в первом, что во втором случае, стратегий справляться с насилием у ребенка всего две: выбрать для себя жертвенную или абьюзивную роль.
Чтоб не чувствовать себя беспомощным, ребенок считает себя виноватым, ведь тогда есть надежда исправиться.
Жертвенная роль предполагает принятие ответственности за ситуацию на себя. «Что ж ты у нас дура такая?» — хамят родители. Девочка говорит себе: «Да, я плохая. Плохо учусь. Но я буду стараться. Я буду хорошей девочкой. Когда-нибудь они перестанут такое говорить обо мне». Это более дорогой и энергозатратный путь.
Ребенок с абьюзивными стратегиями перенесет гнев вовне. Абьюзивный механизм гораздо дешевле для организма, чем жертвенный. И правда, чего проще пойти и сказать младшей сестре или однокласснице: «Ну ты и дура!» Нападать на другого — одна из стратегий разрядить ощущение неудовлетворенности внутри.
Либо ты, либо тебя. Корень проявлений один — ребенок унижен, подавлен, не чувствует себя в безопасности, прежде всего в отношениях с близкими. У него нет доверия, возможности быть услышанным.
Еще одна форма обращаться с подавленным гневом — это селфхарм. Когда нельзя выразить гнев обидчику и нет того, на ком можно его разрядить, человек разряжает гнев на себе самом. Внутри выделяются две части. Одна наказывает другую. Часто подростки режут себя, царапают кожу, рвут волосы, кожу. Это может длиться годами. Никто не замечает происходящего с ними, селфхарм скрыт за длинными рукавами.
Идеализация маньяков
Героизация и идеализация преступников — не что иное, как еще одна форма выражения гнева. Злость должна выходить. Порой невозможно выразить и вылить ее непосредственно на прямого обидчика, например, родителя, который несправедлив, и на слабого тоже. Тогда нередко ребенок начинает думать о мести.
При чем же здесь идеализация преступников? Маньяки убивают не тех, кто действительно им навредил. Они уничтожают кого попало, кого удается поймать, настигнуть. Они делают это тайно и внезапно. Тот, кто их идеализирует, видит эту ситуацию как некоторый путь для себя, идентифицирует себя с «монстрами». Таким образом, жертва насилия регулирует собственный гнев. Подростку так плохо, он буквально переполнен гневом. Да он и имеет право злиться, ведь его обижают, скорее всего в семье, а может быть в школе. Но ресурса ответить в данную минуту нет.
Маньяк — это всегда неприятное, пугающее, опасное, вызывающее у окружающих страх существо. Маньяков следует бояться, ведь они нападают внезапно. Непредсказуемость и внезапность как раз то, о чем мечтает ребенок, которого унижают родители. Суть его мечты — быть способным как-то ответить.
Не всегда следствием идеализации маньяков становится шутинг. Гораздо чаще дети, у которых накопилась злость, ищут поддержку в виртуальном мире.
Вступают в группы единомышленников. Придумывают себе виртуального героя. Это тоже способ себя защитить, возможность, которую продуцирует сознание, чтобы почувствовать хотя бы какую-то безопасность в ужасающей ситуации подавления.
Особенности психики
Психопатология — случай все-таки редкий. Но даже у психопатологии свои невидимые корни. Ребенок, живущий с унижающими родителями, сильно рискует пережить дебют психического заболевания. Порой именно психологическая травма служит толчком и приводит к психическим заболеваниям разных форм.
Нельзя перечислить психотипы или обозначить особенности детей, которые решаются на насилие. Психотипы сложно выделить, тем более определить у детей, которые растут, развиваются, постоянно меняются. Слишком много здесь случайностей. И даже если есть некоторые закономерности, под них попадает очень широкий круг людей.
Против подобных рисков нет стопроцентной защиты. У внешне спокойного ребенка, может оказаться шизоидное расстройство.
Чтобы ситуация не стала угрожающей, достаточно к ней подключиться родителям и оказаться на стороне ребенка, услышать его боль. Тогда можно будет поискать способы выстроить контакт с школьным коллективом, привлечь психологов, классного руководителя. Психологи могли бы помочь ребенку адаптироваться и выявить природу травли. Учителя — наладить атмосферу в классе, заметить буллинг, учить детей быть открытыми, договороспособными, толерантными к различиям, стремиться к взаимному уважению.
Травля в школе — не признак того, что только с детьми что-то не в порядке. Проблема часто лежит в плоскости педагогического насилия, в учителях, которые сами кричат, унижают или подавляют детей, показывая пример отношения друг к другу. Взрослым следует влиять там, где это доступно для них и прежде всего самим отказаться от насилия.
Стигматизация помощи
Увы, у нас нет системных технологий адекватной помощи в ситуации буллинг и травли. Мы не видим это как большую проблему. Школьных психологов не обучают тому, как работать с насилием в классе. Учителей — как замечать буллинг и что с ним делать. Каждый изобретает свои методы решения этой довольно нетривиальной задачи или чаще не обращает на нее внимания вовсе.
Между тем, в мире создано множество подходов и специальных программ для минимизации насилия в детских коллективах. В Германии, например, стены школ завешаны плакатами: «Если на тебя нападают, тебе не комфортно в классе — позвони и поговори с психологом». Во многих странах мира проводят антибуллинговые игры, развивают программы борьбы с травлей в школах.
Этой проблеме уделяют до 30% школьного времени, стремясь выстроить между детьми атмосферу доверия и взаимопонимания.
Что с этим делать? Как минимум, в своей семье поддерживать ценность личности, диалог, взаимное уважение, выбирая для детей школы, где личность ребенка уважается.
Не одна причина, а несколько
Травля в школе, насилие в семье, идеализация маньяков, психические расстройства или просто стигматизация помощи тем, кто терпит насилие за закрытыми дверями? Кажется, причин решиться на отчаянный поступок не больше, чем пять. Но это не совсем так. Внешне разные, эти вещи растут из одного корня. Практически никогда не бывает такого, что есть травля в школе и нет насилия в семье. Впрочем, многое зависит от того, что мы вообще понимаем под насилием.
Возьмет ли ребенок оружие, нападет ли на сверстников? Это сильно зависит от нескольких факторов:
- От доступности оружия. Оказывается, все школы под угрозой. Где угодно в каком угодно уголке нашей страны атмосфера в классе может быть заряжена.
- От контекста. Сегодня много напряжения и страха во всех нас.
- От нормализации насилия. Насилие невидимо. Пока в обществе есть терпимость к насилию, жертвы насилия и травли будут молчать. Они не станут обращаться за помощью. Зато в ситуации отчаяния могут пойти на крайние меры.
- От безвыходности. Отчаяние и есть следствие безвыходности. Оно возникает, когда у ребенка нет контакта со взрослым, зато есть давление с его стороны. Оно рождается там, где нет никаких других связей.
То малое, что могут сделать родители и учителя: строить систему поддержки классов, создавать доверительную атмосферу в школах. Обучать классных руководителей и психологов. Замечать детей, которых бьют и унижают. Даже если это лишь подозрение, что с ребенком что-то не так, не пренебрегать поддержкой важно.
Не быть безучастным. Не обесценивать: «Что там у тебя, давай отчитайся». Если ребенок оказывается в ситуации травли, быть на его стороне. И даже если сын или дочь автор травли, пытаться разобраться, отчего он выбрал этот способ защиты. Не поддерживать в действиях, но всегда поддерживать в переживаниях.
Иллюстрации: нейросеть Midjourney