— За что больше всего сейчас переживают дети? Из тех, кто готовился к экзаменам по русскому языку?
— Судя по реакции, большинство радо тому, что не надо сдавать ОГЭ. С ЕГЭ уже понятно, и похоже, сдавать придется. Есть те, кто не рады именно потому, что хотели себя проверить, показать все, на что способны. Они же старались, занимались. Но таких немного.
— И как им теперь себя проверить? Сокрушаются ли школьники: «Эх, а как я теперь узнаю, готов ли я был»?
— Знаете, нет, до такого уровня сознательности мало кто из детей поднимается. А вот многие родители переживают. И здесь все просто: нужно написать проверочную работу, любой доступный вариант, доверить профессионалу проверить и получить заключение. Если ребенок занимался с репетитором, попросите провести такую работу. Даже если нет ОГЭ, можно его самому себе при желании организовать.
А самый главный вопрос, который мне задают сознательные родители: как понять, какие у ребенка пробелы за этот учебный год?
Екатерина Бунеева
— И вам присылают диктанты, сочинения, и вы их совершенно бесплатно анализируете, так? Какие типичные ошибки вы видите?
— Да, у нас есть разные диагностики: и платные, и бесплатные.
Если говорить про русский язык, то с грамотностью очень серьезные проблемы. Меня трудно удивить, но буквально на днях проверяла диктант и очень впечатлилась: человек, окончивший 7-й класс, вообще не поставил знаки препинания. Нигде. Пунктуационных ошибок у детей обычно очень много, но здесь, получается, они были в каждом предложении. И плюс орфографических больше 30… Это просто запредельное количество.
— И когда вы систематизируете эти ошибки, что видите?
— Есть ошибки, которые идут из начальной школы, то есть дети не научились базовой орфографии и пунктуации. И этот хвостик тянется за ребенком все оставшиеся годы: безударные гласные в корне, проверяемые и непроверяемые; написание букв согласных на конце и в середине слова, непроизносимых, удвоенных в корне и на стыке приставки и корня и так далее. И безударные окончания существительных, прилагательных, глаголов.
Например, в диагностическом диктанте есть слово «разъезжались». Это очень показательное слово: в нем целых три орфограммы. Надо выбрать букву гласного в приставке — о или а, написать букву ъ между приставкой и корнем и букву непроизносимого согласного з. Все три орфограммы — из начальной школы, и сразу видно, чего ребенок не умеет и не знает.
«Не в домёк» и другие ошибки
— А если у ребенка все хорошо, то вы поздравляете родителей с успешно пройденным курсом начальной школы и продолжаете искать дальше?
— Да, я говорю: «У вас отличная база, поздравляю». И мы смотрим дальше. В основной школе, например, часто встречаются ошибки в написании суффиксов причастий или прилагательных. А ведь истоки этих ошибок — тоже в начальной школе, где ребенок не очень хорошо понял тему «Состав слова» и не умеет быстро и правильно выделить корень, окончание, найти суффикс и приставку. Это означает, что у него не развито чувство языка.
Если ребенок не умеет выделять части слова, его нельзя научить грамотно писать.
Или вот такой пример: в предложении «Ласково греет солнце» ребенок пишет «лаского». О чем говорит эта ошибка? О том, что человек не различает прилагательное и наречие. Он где-то слышал краем уха, что у прилагательных окончания —ого, -его, но «ласково» — это наречие, а не прилагательное: оно относится к глаголу, не изменяется, значит, у него нет и не может быть окончания, «о» на конце — это суффикс.
— А бывают ошибки, которые вас до крайности изумляют?
— Например, когда человек делает несколько ошибок в одном слове. Это о многом говорит. Вот слово «невдомек». Знаете, как ребенок написал? «Не в домек». Скорее всего, он не различает наречия и местоимения, но почему его не смущает тот факт, что слова «домек» не существует? Потому что нет минимальной теоретической базы и опять же не развито чувство языка.
— А вам не кажется, что это как раз типичная проблема? Люди почему-то все, что хоть как-то похоже на предлог, стали просто отделять? «На оборот», «по короче» и так далее?
— Да, похоже на то! А корень проблемы все там же — в начальной школе. Надо развивать чувство языка с 1-го класса: учить видеть и состав слова, и формы слова, и самое главное — понимать, по каким законам происходит словообразование и словоизменение. Кстати, если этого не уметь, иностранные языки очень трудно изучать.
Вообще слитное и раздельное написание наречий — одна из самых трудных тем в русской орфографии. На эту тему делают ошибки очень многие, но если честно, меня сильнее беспокоят не орфографические ошибки, количество которых к 8-му классу снижается, а пунктуационные, потому что их количество растет.
— Ну правильно. Главное «кАрова» не написать. Подумаешь, запятые какие-то.
— Это важно. Дети не умеют анализировать структуру предложения, им почему-то не объясняют в школе функции знаков препинания: одни завершают предложение, другие разделяют смысловые отрезки, третьи выделяют.
Чтобы ребенка, в каком бы классе он ни был, научить ставить знаки препинания, его надо научить двум простым вещам. Первое: находить в предложении подлежащее и сказуемое и определять, сколько пар главных членов в предложении. Второе: находить границы смысловых отрезков в предложении и четко различать, разделяет знак два смысловых отрезка или выделяет один внутри другого. Если разделяет, то знак одиночный, если выделяет, то двойной.
Писал спонтанно, как в голову придет
— Может быть, это связано с тем, что дети мало читают все-таки?
— С тем, что дети мало читают, связано очень многое. Конечно, когда ребенок читающий, у него развивается зрительная память. Он невольно обращает внимание на то, как написаны слова и как стоят знаки препинания. Знаки в письменной речи помогают понять смысл предложения.
А если ребенок не читает, значит, он хороший письменный текст видит редко. Он видит тексты в учебниках (но это учебно-научный стиль речи, которым ребенок не пользуется), свои каракули в тетрадях, СМС и послания в соцсетях. Понятно, что это все не способствует развитию чувства языка и вкуса к правильной письменной речи.
Что такое чтение? Восприятие и понимание текста. Именно для того, чтобы проверить читательские умения, все письменные формы ОГЭ (сжатое изложение, сочинение-рассуждение) предлагаются на основе прочитанного текста. И если человек не умеет читать, он не в состоянии написать ничего по поводу прочитанного. Он же должен вычленить из текста фактуальную информацию, которая сообщается в явном виде, подтекстовую информацию (ту, что «между строк»), понять главную мысль. Если не может — значит не умеет читать.
Чтобы написать сжатое изложение на ОГЭ, надо кратко передать содержание текста из трех абзацев. Сначала понять текст и его главную мысль, а дальше сформулировать микротему каждого абзаца в виде одного предложения. Это затрудняет абсолютно всех. Я еще не встречала ученика 8-го или 9-го класса, который бы сделал это сразу сам. И далеко не все это могут делать, даже пройдя обучение.
— Почему?
— Детей в школе учат составлять план, а микротему формулировать не учат. Но план текста никак не помогает сжать абзац. Дети это видят, но продолжают упорно писать план. А ведь полезно уметь кратко формулировать мысли! В жизни это во многих ситуациях человеку нужно. Кто-то из великих написал в письме к другу: «Прости, что письмо такое длинное, совсем не было времени». Получается, подробно и много писать и говорить проще, чем четко, кратко и ясно.
Что еще затрудняет детей? Вот, например, даю готовый алгоритм, и надо просто пройти по шагам этого алгоритма, чтобы сжать текст. А когда ребенок присылает мне сжатое изложение, вижу, что он по алгоритму не шел, а писал спонтанно, как в голову придет. Ты даешь детям инструмент, а они его не берут.
— И что им мешает?
— Думаю, дети привыкли действовать спонтанно и избегают трудностей. У меня стойкое ощущение, что любое усилие дается им с большим трудом. Например, алгоритм есть и для самопроверки, ты можешь пройти по нему, найти недочеты в своем изложении и все исправить. Но они не делают и этого! Дети категорически не хотят редактировать свои тексты. Приходится обращаться к родителям за помощью, объяснять, что иначе эффекта не будет. В школе, к сожалению, словесник не может по 2–3 раза проверять сочинения, а улучшать, дорабатывать свои тексты необходимо, это составная часть обучения!
И вот эти проблемы цепляются одна за другую. Сначала не можем прочитать, потом сформулировать, потом написать по алгоритму и проверить, не хотим редактировать…
— Полное фиаско.
— Ну почему? С восьмого раза у кого-то получается, а у кого-то с третьего. Дело не в том, сколько ты напишешь изложений и сочинений, а сколько раз ты отредактируешь одно.
А помимо сжатого изложения, на ОГЭ требуется написать сочинение-рассуждение. И здесь вот что удивляет: почему-то многие дети не имеют никакого представления о типах речи. О том, что есть повествование, описание, рассуждение и у каждого текста определенная структура.
А рассуждение — самый трудный тип речи, там требуется логически мыслить, приводить аргументы, примеры.
На ОГЭ рассуждение надо писать по прочитанному тексту. У меня недавно занимался ученик, и вот получаю контрольное сочинение-рассуждение о культурной экологии, которое нужно было написать по тексту академика Д.С.Лихачева. Читаю и вижу, что ребенок написал рассуждение, но не по тексту. А до этого у него было десять занятий, и на каждом мы повторяли экзаменационные требования, писали рассуждения на основе прочитанных текстов. Вот этот факт затрудняюсь объяснить.
— А он объяснил, почему так?
— Нет, просто написал еще раз. А причин может быть много: невнимательно слушал урок, не вникал в требования, просто не хотел писать рассуждение именно по этому тексту или не смог его понять.
«К ним, любопытством объятая, по дороге пристала пятая»
— Так все же для изучения русского языка больше подходит школа или онлайн-формат? Я с трудом представляю, как в классе, где 20–30 учеников, можно глубоко погрузиться в текст.
— На мой взгляд, оптимальное соотношение — когда ребенок занимается онлайн, но время от времени встречается с преподавателем, который контролирует процесс. Особенно это касается литературы, конечно. Там необходимо читать вместе и обсуждать прочитанное. У меня онлайн-школа, но даже когда я на видео объясняю теорию, то веду диалог со своим слушателем, задаю вопросы, останавливаюсь, чтобы он подумал, вовлекаю его в обсуждение.
Еще нужно методически грамотно строить систему упражнений. Можно до седьмого пота вставлять пропущенные буквы и списывать тексты, а результата не будет никакого. Важно все: какие типы упражнений даются и в каком порядке, какие подобраны слова, как они сгруппированы, как организовано отсроченное повторение, как орфограммы перемешиваются, сколько раз они встречаются на протяжении курса и так далее. Там масса методически значимых деталей!
Вот это все очень хорошо ложится на онлайн-обучение. Ребенок выполнил задание, нажал на кнопочку «Проверить»: если все правильно, загорелось зеленым, неправильно — красным. Ошибки не исправлены, только показаны. Потом надо самому исправить их, послушать комментарий, как и почему надо было написать именно так.
Конечно, сначала может понадобиться помощь родителей. Постепенно они втягиваются, им тоже становится интересно, многие так и учатся вместе с ребенком.
Екатерина Бунеева
Например, у меня курс начинается с темы про «жи – ши», и многие родители вдруг открывают для себя, что все не совсем так, как им всегда казалось. Эта орфограмма есть в словах, где на гласный после шипящего падает ударение, там слышим ы, а пишем и: шишка, жилы, дружить, этажи, виражи, пожитки.
А если ударение не падает, то это другая орфограмма. Например, в слове «живет» нужно выбирать написание между ы, и, е; букву безударного гласного в корне надо сначала ударением проверить — жил, а уже потом выбрать букву и, потому что в слове «жил» гласный после шипящего под ударением. А в словах «железный», «желудок», «жевать» написание в безударном положении надо запоминать.
Начинаем разбираться, и родители поражаются: «А как же так, а мы вот думали…» Но главное — детям нравится! Им нравится копаться в языке, потому что они носители языка, им становится интересно. Просто надо правильно подать.
— Вот в условиях массовой школы мне и сложно представить эту интересную подачу.
— А мне совсем несложно. Я автор учебников по русскому языку и литературному чтению Образовательной системы «Школа 2100», наши учебники много лет были в школе и сейчас остаются, правда, не в таком масштабе. Я видела огромное количество прекрасных уроков, где у учителей получалось и проблемный диалог построить, и продуктивному чтению учить, на таких уроках было всем интересно, и все гости тоже включались в процесс.
Как это выглядит? Допустим, учитель говорит второклассникам, что сейчас прочитает одно предложение из текста, с которым они сегодня будут знакомиться. «К ним, любопытством объятая, по дороге пристала пятая». Пока вообще все непонятно. То есть эти «кто-то» куда-то движутся и по пути к ним присоединилась пятая, женского рода, значит, изначально их было четверо. И дальше учитель говорит: «А сейчас мы будем читать стихотворение, которое называется “Тучкины штучки”. У вас какие-то вопросы возникают, когда вы это название услышали? О чем будет стихотворение?»
— Э-э-э… об игривой тучке, у которой есть какие-то штучки.
— А если я вам скажу, что автор Владимир Маяковский? Еще какая-то ассоциация дополнительная возникнет?
— Кроме ассоциации с облаком в штанах вообще никаких. Облако и тучки — тут вроде есть что-то общее.
— То есть у вас уже возникли предположения, правда? Возникает мотивация к чтению. Хочется проверить свои предположения, прочитать, что же за тучки, какие у них штучки, связано ли это с облаком в штанах и при чем тут предложение, с которого мы начали? И мы вместе с вами начинаем читать: «Плыли по небу тучки. Тучек четыре штучки».
— Ага, понятно!
— «Ага», — сказали вы. Продолжаем. «От первой до третьей — люди. Четвертая была верблюдик». Это как понимать? Что вы представили?
— Это когда на облака мы смотрим. И первые три тучки похожи на людей. А четвертая похожа на верблюдика.
— Хорошо. «К ним, любопытством объятая, по дороге пристала пятая». Кто это такая пятая?
— Тучка.
— Тучка. Ага, значит, это тучка пятая. «От нее в небосинем лоне разбежались за слоником слоник». Вот что вы себе представляете?
— Нарушила тучка геометрию других тучек, и превратилось все это дело в слоников.
— Да, облака же меняют все время форму. Пристала пятая, и все разделилось на несколько слоников. Воображение ребенка включается и развивается прямо в этот момент. «И не знаю, спугнула шестая ли, тучки взяли все — и растаяли». А, то есть была и шестая! Может быть, спугнула, но почему-то все растаяли.
«А следом за ними, гоня и сжирав, солнце погналось — желтый жираф». Так что случилось с тучками, куда они все делись?
— Солнышко вышло!
— А почему солнце похоже на жирафа? Что у него длинное?
— Шея!
— А еще?
— Ноги!
— Да. Это же длинные солнечные лучи. Так что же это за тучкины штучки? Веселые игры тучек в небе, они все время меняют свою форму… А дальше у детей спрашиваем: «Вы видели такие тучки, наблюдали, хотели бы их нарисовать? А какой еще формы бывают?» Это реальный урок, это же интересно, правда? И дети сразу на свой опыт перекладывают. И какого цвета тучки, и где и когда их видели. И творческое задание сразу даем — нарисовать. Вот это технология продуктивного чтения.
Все на свете повторить уже нельзя
— А что-то сейчас можно сделать тем, кто вообще не занимался, про продуктивное чтение даже не слышал и будет, допустим, сдавать ЕГЭ?
— Сделать-то все можно. Как кто-то сказал, «нет ничего невозможного для человека с интеллектом». Я бы еще добавила, что нет ничего невозможного для мотивированного человека. Понятно, что дети оказались сейчас в сложной ситуации. У всех разные условия жизни, у кого-то есть компьютер, у кого-то нет. И в оставшееся время я бы советовала не стараться охватить все. Можно успеть сделать только что-то одно, но важное. Точно определить, что человек знает хуже всего или совсем не знает, и заняться этим. Закрыть эти пробелы. Все на свете повторить уже нельзя.
Если говорить про учеников вообще, то нельзя заниматься русским языком без конкретной цели и индивидуальной программы. Надо все равно разбираться, что больше всего не получается. Сделать входную диагностику, получить программу, позаниматься и провести итоговую диагностику. Вот это и будет грамотно организованное обучение.
— А тем, кто не хочет терять наработанное, что делать? И тем, кто хоть как-то готовился к ОГЭ? Стоит ли заниматься летом и как?
— Если говорить о девятиклассниках, то каждый из них про себя знает, насколько был готов к экзамену. Они понимают, что многого не умеют: читать, выделять главную мысль. Им все равно надо этому научиться. Независимо от ОГЭ.
Информация сейчас на нас обрушивается в разных видах, надо уметь ее воспринимать, понимать, структурировать, работать с ней. Не уметь этого — значит не уметь ничего.
Я бы посоветовала детям, которые чувствуют, что не были готовы к ОГЭ, летом заниматься и постараться эти умения у себя развить. Когда они будут готовиться к ЕГЭ, там тоже будет сочинение-рассуждение, но по прочитанной книге. Поэтому надо заранее научиться строить рассуждение, приводить аргументы, подбирать примеры. С другой стороны, летом на самом деле надо отдыхать, но грамотно. Не сидеть постоянно в телефоне или компьютере, а чередовать физическую активность с умственной.
— И как двигаться с пользой для русского языка?
— Тут не знаю, но голову освободить можно, побегав и поиграв в футбол или в бадминтон. А потом перейти к русскому. Ребенок может сам, например, читая книгу, обращать внимание на орфограммы. Вот читаешь для удовольствия, потом раз, остановился, взял пару абзацев и читаешь, чтобы увидеть в словах орфограммы, которые знаешь. Или те, в которых ошибаешься чаще всего. А для этого надо знать свои потенциальные ошибки. Есть список такой? Ну так ищи эти орфограммы в словах. Нашел? Анализируй, почему так написано.
Можно записывать слова, в которых ошибался, в отдельную тетрадку. Но не просто на них смотреть, а составлять с ними маленькие рассказики, 3–4 предложения, но так, чтобы все эти слова туда попали. Написать текст, выделить графически орфограммы, то есть объяснить самому себе, почему так написал. Вот это очень полезно делать.
Лермонтова ребенку может впаять только жизнь
— А читать только те книги, которые нравятся, да?
— Я бы читала то, что нравится. Потому что ребенок весь год делает то, что надо. Понятно, что дают списки на лето и что программа большая, но я когда эти списки вижу, например, пять произведений из древнерусской литературы… Ну какая повесть о Петре и Февронии летом! Зачем? Это то, что надо с учителем на уроке разбирать. Пусть лучше он прочитает то, что для его возраста написано, хоть приключения, хоть детективы. Главное, чтобы выбрал сам, а не из-под палки. Должны быть какие-то удовольствия летом.
— Хорошо, ну а хоть какую-то степень родительского насилия вы допускаете? Ребенок хочет читать «Метро 2033», а родителям кажется, что это не по возрасту, что слог не тот и лучше классику. Могут ли родители Лермонтова впаять вместо этого?
— Не могут. Не надо. Ни ребенок, ни поэт этого не заслуживают. Лермонтова ему открыть может учительница хорошая. Или если в жизни ребенка наступил момент для поэзии. Этот момент может заметить грамотная мама, чтобы поэт ее ребенку на душу лег. Вот тогда он его будет читать.
Например, у ребенка был друг, он с ним поссорился и чувствует себя одиноко. Мама это видит. И она ему говорит, что одиночество — вещь тяжелая, но временами неизбежная и даже необходимая и что про это много написано, потому что «не ты один», как говорится. И книжку открывает и читает: «Выхожу один я на дорогу, сквозь туман кремнистый путь блестит…» Надо, чтобы стихи легли на душу.
Конечно, лучше с детства читать ребенку правильные стихи, когда он восприимчив. Все важно делать вовремя. А сейчас, если подросток хочет читать не очень качественную литературу, а мама пристает к нему с Лермонтовым, это бесполезно, пока он сам не почувствует, что поэт написал именно о нем.
Ребенку нужно доверять, следовать его интересам. Если ему нравится книга и в ней нет мата, призыва к насилию и так далее, пусть читает. Ну написана не очень хорошо, допустим, ну и что? В любом даже плохом детективе есть какой-то сюжет, загадка. Пусть читает.
— Интересно, что ребенок может читать классику, но не может обсудить с родителями, потому что те сами «Мертвые души» не читали в школе. А сейчас на это времени нет.
— Надо читать вместе, совместное чтение очень важно. Родитель может читать, а ребенок комментировать. Необязательно каждый сам читает, а потом обсуждение. Лучше вместе. Родителям, конечно, некогда. Но понимаете, есть приоритеты. Если в приоритете хорошие отношения с ребенком, развитие ребенка, значит, надо искать время. Попробовать раз в неделю организовать семейные чтения вслух, например.
— Да, чтобы взять сейчас в руки условно Толстого, надо себя очень сильно мотивировать отношениями с ребенком.
— Ну зачем сразу с Толстого? Возьмите Паустовского, например. Важно к ситуации книгу подбирать.
— Если бы вас ребенок спросил, как ему полюбить русский язык, что бы вы ответили?
— Надо, чтобы кто-то ему помог увидеть, насколько язык красив и гармоничен. Есть такой ученый-лингвист, профессор Михаил Викторович Панов. Он написал замечательные школьные учебники, размышлял о том, как воспитать любовь к родному языку. И главная идея у него такая: воспитывать любовь к языку нужно средствами самого языка.
Мне мой педагог в институте советовал начинать с лексики, чтобы детей заинтересовать. Это самый близкий им раздел науки о языке. Слова однозначные и многозначные, в прямом и переносном значении, группы синонимов, которые имеют разные оттенки значения. Фразеологические обороты тоже вызывают интерес: почему говорят «сел в калошу», почему «попал пальцем в небо», что значит «бить баклуши» и откуда пошло. Если ребенок заинтересуется словом: как оно живет, используется, связывается с другими словами, проснется интерес к языку вообще. Этимология и история языка тоже помогают его полюбить.
Увлекательных книг о русском языке очень много. «И все-таки она хорошая» М.В.Панова про русскую орфографию — очень рекомендую. «Секреты орфографии» и «Секреты пунктуации» Генриетты Граник и ее соавторов читаются как детективы. Не забудем про очерки «Живой как жизнь» Корнея Чуковского. У Норы Галь есть книжка «Слово живое и мертвое». Она больше для редакторов, но там масса интересных примеров и размышлений.
Онлайн-школа Екатерины Бунеевой
Фото: Михаил Соснин / school.sosinphoto.com