В это воскресенье, 6 октября 2019 года, впервые совершается общецерковное празднование собора этих святых Русской Православной Церковью.
Кто эти святые и почему они попали в наши святцы
Прославление древних святых Испании и Португалии — часть большого и важного процесса. Сегодня почитание святых древней Европы приобретает общецерковное значение.
Почитание местных святых дает людям, оказавшимся в Западной Европе, ощущение того, что они здесь не «в земле чуждей», местные святые могут стать для них близкими людьми и точкой опоры.
С другой стороны, для тех, кто живет в России и привык противопоставлять себя «Западу», молитвенное устремление к святым Европы ломает привычное деление мира на «Запад» и «Восток».
Любопытно, что далеко не всех святых Испании и Португалии — самых удаленных на Запад от России европейских стран — можно описать как «западных» святых. К примеру, святитель Павел Эмеритский (+ ок. 560 г.) был греком. Святитель Мартин Бракарский (+ 579-580 г.), просветитель свевов, родился в Паннонии (на территории нынешней Венгрии), долгое время провел в монастырях Палестины и принес восточную монашескую традицию на территорию нынешней северной Португалии и Галисии.
Георгий, один из мучеников, пострадавших в Кордубе в середине IX века, был монахом лавры святого Саввы Освященного в Иудейской пустыне. На севере Арагона почитается мученица Евросия (Оросия), которая, по преданию, пострадала в IX веке от арабов-мусульман и была родом из Моравии. Если это так, то она — единственная древняя испанская святая славянской крови.
Есть интересный пример испанского святого, о котором в самой Испании узнали из синаксаря Константинопольской Церкви, который был впервые опубликован в Испании лишь в 1909 году. Преподобномученик Дунила (в рукописи Дунала) был правителем острова, который ныне называется Сальтес и располагается недалеко от Уэльвы. Согласно синаксарю, Дунила принимает решение совершить паломничество на Святую Землю и принять монашество. Совершая паломничество в Иерусалим, он был взят в плен в Египет, где и претерпел мученическую кончину в середине Х века.
Cвящ. Андрей Давыдов. Испанские святые
Как шла работа над созданием месяцеслова
Мой первый опыт научно-критического приближения к испанским святым относится к 2010 году, когда из Москвы меня попросили подготовить справку о мученице Виктории Кордубской, которая пострадала, предположительно, в начале IV века. Викторий в России много, а святой Виктории не было. Я подготовил справку, где счел обоснованным консенсус научного сообщества, который утверждает, что мученицы Виктории в Кордубе не существовало и она или является «национализированной» испанцами африканской мученицей, или появилась в повествовании в результате совпадения личного имени Victoria и мученической победы, или же она — одноименная восточная святая, чья память, согласно Мартирологу Иеронима, праздновалась также 18 ноября. Тем не менее, ее имя было добавлено в святцы.
Систематическую работу над месяцесловом я начал спустя несколько лет по поручению ассамблеи православных епископов Испании и Португалии, в которой участвовал в качестве помощника архиепископа Иннокентия, а затем архиепископа Нестора. Я постарался собрать всю информацию обо всех святых, которые предположительно жили в Испании и Португалии до разделения Церквей. Затем применительно к каждому имени я задавал вопрос — есть ли исторически достоверные свидетельства того, что эти люди действительно существовали? Ведь мы не можем почитать персонажей средневековых легенд. Есть ли свидетельства их почитания в древности? Я начал со списка около 400 человек, осталось около половины.
Параллельно шла работа над книгой «Mater Hispania» — первой антологией текстов по истории неразделенной Церкви в Испании на русском языке, которая была издана в 2018 году. Пришлось поработать с древними церковными календарями, с археологическими свидетельствами, зато о каждом имени мы можем сказать, почему мы включили (или не включили) его в месяцеслов. Среди них — и мученики Римской эпохи, и святые Вестготского королевства, и мученики, пострадавшие во время арабского завоевания, и те, кто подвизался на освобожденных от мусульман территориях.
Месяцеслов, опубликованный на сайте нашей епархии, был принят ассамблеей православных епископов Испании и Португалии для местного почитания. Что касается Русской Православной Церкви — к именам мученика Викентия Сарагосского, мученицы Виктории Кордубской, мученицы Евлалии Барселонской, святителя Осии Кордубского и мученика Ерминингельда, имена которых уже были в нашем месяцеслове, Священный Синод на заседании 28 декабря 2018 года добавил имена мученицы Леокадии Толетской (Толедской), преподобного Емилиана Кукуллата, святителя Мартина Бракарского (Брагского) и 72 мучеников, пострадавших в Кордубе в эпоху мусульманского владычества.
Чему можно научиться у этих святых
Несмотря на то, что святые жили в другую эпоху и в другом историческом контексте, их мышление и поведение во многом может быть примером для нас.
Очень интересен образ святителя Исидора Гиспальского (Севильского) (+ 636 г.). Это, безусловно, самая крупная фигура испанской патристики, но в то же время и общественно-политический мыслитель, архитектор своеобразной симфонии Церкви и государства, которую историки иногда называют «диархией». Несмотря на сакрализацию власти в вестготской Испании, власть, согласно святителю Исидору, никогда не является доброй и легитимной сама по себе. Король не пребывает над законом и над Церковью.
Первая и основная обязанность короля - не только следить, чтобы граждане исполняли справедливые законы, но и самому быть законопослушным.
Справедливость должна быть уравновешена его личным благочестием и милосердием. «Король, действующий справедливо, сохраняет имя короля, согрешая — теряет его», — писал святитель Исидор. Власть, которая поступает несправедливо, теряет свою легитимность. Безусловно, он влиял на монархов не только своими писаниями, но и непревзойденным личным духовным и интеллектуальным авторитетом.
Другой пример: когда мы читаем о «добровольных мучениках», которые пострадали в Кордубе в середине IX века, мы понимаем, что это был не просто конфликт между мусульманами и христианами, а фактически раскол в самом христианском сообществе. Многие христиане считали, что если ислам — это не язычество, если христиан не принуждают к участию в языческих церемониях и отречению от веры, как это было в Римской империи, и кроме того, если их кончина не сопровождается видимыми чудесами — значит, они не мученики, а провокаторы, которые нарушают и без того хрупкий status quo христиан в мусульманском сообществе. Того же мнения придерживался местный епископ.
Священномученик Евлогий, который подробно описывал их казни, был апологетом мучеников и доказывал святость их подвига. В какой-то момент он на время прекратил совершать богослужения, протестуя против коллаборационизма епископа с мусульманскими властями, и, в конце концов, сам претерпел мученическую кончину.
Ситуация, когда часть Церкви открыто заявляет о гонениях, а часть не может или не хочет открыто их признать, периодически повторяется — вспомним письмо священников Якунина и Эшлимана в 1965 году. Другой пример: были случаи в Северной Европе, когда протестантские пасторы подвергались наказаниям за изложение библейского учения о гомосексуализме. Безусловно, с точки зрения государства и многих верующих подобные действия не являются гонениями за веру, но очевидно, что сами гонимые воспринимали события иначе.
Времена меняются, государства появляются и исчезают, а Церковь стоит, призывая в помощь святых — далеких по времени, но близких духом.