Не про ту, конечно, роскошь, которая во времена Людовика XIV или новых русских. А про роскошь делать в своей жизни то, что тебе хочется, – даже если это твоя работа. Так вот, я подумала, что у меня есть роскошь, во-первых, работать на любимой работе, во-вторых, творить на этой работе, еще и получая за это гонорар. А в-третьих, – брать интервью, которые мне за годы работы в журналистике всё-таки немножко поднадоели, только тогда, когда мне интересно.
Например, с тем же Бутусовым. Или с молодым священником Алексеем Луковкиным, с которым мне просто хотелось повидаться, так как нас связывает особая история. Лет 10 назад мы с мужем руководили приходским подростковым клубом. Мы собирали ребят раз в неделю, занимались с ними чем-то полезным, ездили в паломнические поездки. Называлось это «Утренняя заря», – служение, которое занимало у нас довольно много времени и сил, но приносило и немало радости. В частности, мы представляли, как наши дети подрастут и будут там со всеми дружить и тусоваться. С нашими детьми, правда, вышло немножко по-другому: кто-то не захотел тусоваться, кто-то захотел, но уже не было клуба. Но нам до сих пор интересно наблюдать за ребятами из «Утренней зари», периодически встречая их то тут, то там. То встретила в храме одну «девочку» с тремя детьми, то на известном православном канале в операторе узнаешь своего бывшего подопечного, то – в дежурном педиатре в поликлинике…
Одна из девочек стала монахиней. Ее брат – священником. А еще один мальчик – тоже священником, причем служит в легендарном «Спасе на Крови». Когда я узнала, что он после армии пошел в семинарию, очень удивилась. Мне казалось, обычный шалопай, ходит в храм за компанию с мамой и сестрой, любит футбол. Очень захотелось с ним встретиться, поговорить. Вот и представилась возможность – когда «Правмир» решил делать материалы о молодых священниках. Мы встретились в кафе и проговорили полтора часа, а потом еще полчаса рассматривали старые фотографии в телефоне и вспоминали: «Вот этого помнишь? Я вот этого часто встречаю. Вот эта в Москве сейчас живет. А этот со мной работает…»
Еще роскошью можно назвать пребывание человека в тишине. По крайней мере, такого человека, как я. Вот вся эта «умца-умца» в кафе, звуковая реклама в метро… просто уничтожает мой мозг. Туда же – разговоры через твою голову продавцов в торговых центрах и телефонные беседы соседок в маршрутке. «А ты ему что? А он тебе? А ты ему?» Аааааааа! Неужели с этим всем нельзя как-то законодательно бороться?!
Польза моей работы еще и в том, что ты можешь узнать что-то важное для себя лично. Поэтому я как редактор решила инициировать интервью с профессором Вышки Даниилом Александровым на тему звуковой агрессии. Вообще, мне очень нравятся интервью с ним, я и сама брала, и заказывала другим журналистам. Он говорит простым языком о сложных вещах, да еще и дает тебе каждый раз какую-то новую точку отсчета. Внезапно и это интервью помогло мне понять что-то новое. Я думала, что это будет некая статистическая информация по типу «а в этой стране делают так, а здесь люди реагируют эдак…» Потому что Даниил Александрович вообще-то социолог. Но, видимо, с философским уклоном. «Почему мы так жалуемся на город, – спрашивает он, – но при этом остаемся здесь жить?» Мы ставим на карту удобство, востребованность, оживленность – и готовы жертвовать ради этого чем-то определенным, не так ли? И действительно, перед последним переездом муж предлагал мне переселиться за город, выбрать новое жилье чуть подальше от высотных застроек. Но я ведь ни за что не согласилась! Потому что я, по сути, похожа на Бараша из мультика про необитаемый остров. Который хватался за голову, когда все его отвлекали от работы, и мечтал улететь куда-то подальше. Но оказавшись один, быстро захирел и заболел. Так вот, готова ли я жить в лесной тишине, так устав от городского шума? Да, пожалуй, но месяца два максимум.
Важно было понять это про себя.
Еще один бонус моей работы – поговорить с психологом о своих проблемах. Почему-то когда идешь и просто беседуешь на разные интересные темы, в результате это мало кого цепляет. А когда разговариваешь о насущном, забыв о приготовленных вопросах, материал по-настоящему трогает людей. Мне очень понравился разговор с Илоной Балахоновой о созависимости. Нет, это не то, что вы подумали, или не только то. Созависимость бывает от отношений – когда люди настолько включены друг в друга, что остальное для них не существует. Созависимыми могут оказаться муж и жена, мама и ребенок, взрослые дети и их родители… И вот где эта грань? Когда ты просто любишь – и когда ты болезненно зависаешь в таких отношениях? Не делая человека рядом при этом счастливее ни на капельку. Уйти от слияния, осознать себя как отдельную личность, отпустить другого – это не путь к разрыву, это путь к здоровым отношениям. Мне важно думать об этом. Где я, а где не я, где то, что хотят от меня или я думаю, что хотят от меня, а где то, что я хочу на самом деле. Определяясь в этом, возвращаясь к себе, я становлюсь более целой, цельной. Я вижу, как здесь психология созвучна христианскому учению. Об этом хорошо сказал как-то один батюшка: «А знаете, я тоже сейчас стал читать книги по психологии, потому что понял, что Церковь 80 лет была в запрете, а наука психология в это время на месте не стояла и занималась душой. И сегодня она очень многое может сказать священникам о нашей душе».
Например, архимандрит Андрей (Конанос) говорит очень созвучные мне вещи. Я была литературным редактором трех его книг в издательстве «Никея», поэтому хорошо поняла его послание. Будь свободен перед Богом и независим от людей. И не требуй такой зависимости ни от кого – ни от супруга, ни от своих детей. Ты не Бог, ты не сможешь дать им то, что сможет Он. «Ребенок и любой другой человек, находясь рядом с нами, должен иметь возможность спокойно дышать, быть самим собой, а не нервно думать: «Как он отреагирует на мои слова? Как мне сказать ему об этом? А если он поймет меня неправильно? Если рассердится? Что будет?»… Необходимо уважать другого человека, его личность, возможности и потенциал. Не нужно ограничивать его какими-то рамками собственного сочинения и ставить перед ним цели, которые он обязан, на наш взгляд, достичь».
И это тоже роскошь: быть собой и давать другим быть собой. Чего я вам в новом году и желаю.