В России новый министр культуры – Владимир Мединский.
Владимир Мединский
Нет ничего скучнее наблюдений за переменами в составе кабинета министров. Это полбеды. Беда, когда такие перемены воспринимаются как объявление войны или как хет-трик Евгения Малкина. У нас – тишь, да гладь. Только вот одна персона из нового правительства вызывает споры и – под горячую руку – критику с перехлёстом.
Для левых он – враг, потому что вроде бы хочет похоронить Ленина. Для либералов – потому что единоросс, путинец, да ещё и не согласен с тем, что СССР развязал вторую мировую, а «Сталин хуже Гитлера». Совсем уж развесёлые фантазёры хулят Мединского за лояльность властям – а какие ещё министры возможны при отсутствии сильной парламентской оппозиции? Да и полезен ли в кресле министра культуры бунтарь?
Но главное, мы нынче все люди писучие и очень обижены на Владимира Мединского за то, что его книги хорошо раскупаются – тираж за тиражом. Такое не прощается! Но я надеюсь, что именно профессиональный успех Мединского с «Мифами о России» помог ему стать министром. Рачительная кадровая политика – когда власть приглядывается к профессионалам и выдвигает людей с достойным послужным списком и ореолом успеха. В последние годы редко выдвигают успешных профессионалов: одних тянет бюрократическая ниточка, других – скандальная забористая слава. Мне кажется, если бы Брежнев в начале 80-х включил в состав Политбюро бамовца Ефима Басина и геолога Евгения Козловского – нам бы сейчас диктор Кириллов из новейшего телеприёмника «Рубин» каждый вечер рассказывал вечернюю сказку. Если власть выдвигает чемпионов – значит, не потеряла инстинкт самосохранения.
Кого из министров культуры люди знали в лицо? Фурцеву, Губенко, Соломина, Швыдкого. Даже красавца Демичева не знали! А Мединского уже знают – по книгам и телевизионным дебатам.
В книгах Мединского находят ошибки, общие места, упрощения… Не ошибается тот, кто хихикает, а не пашет. Мединский работает в опасном, но важном жанре, он популяризатор. Иногда этим словом бросаются как ругательством, а ведь это благородная миссия. Превосходными популяризаторами были Чуковский, Перельман, Рынин, Андроников, Лакшин, Осетров… Мединского не устраивает, что Родину оплёвывают, что одни на этом тешат самолюбие, а другие теряют самоуважение и дичают, потеряв великодержавную идею. Без неё их единственной державой становится водка. Девяносто рублей за поллитровку.
Да, хозяйство Минкульта – это не поле чудес, на котором растут червонцы.
Классическая культура элитарна, но в то же время и народна: она принадлежит не касте, не прослойке. И государство обязано сохранить её не как мёртвый язык, а как достояние миллионов. Тут сплошные противоречия. Ума не приложу, как пройти по этой нитке.
Как-то нужно остановить колесо контрпросвещения. В этом нам должна помочь система библиотек, которые придётся превратить в просветительские центры. И Владимиру Мединскому отныне положено не только сочинять красивые распоряжения на этот счёт, но и добиваться достойных зарплат для библиотечных работников.
А сколько противоречий ещё раскроется во взаимоотношениях Церкви и музеев. И здесь не обойтись без презренного металла: придётся много строить и реставрировать.
Давно сложился круг любимцев Минкульта – заслуженно обласканных славой актёров, музыкантов, которых, как шутила Раневская, награждают не только по заслугам, но и по потребностям. Но этот круг надо бы расширить. Почему-то не удостоилась юбилея «на высшем уровне» Бэлла Руденко – колоратурное сопрано, каких свет не видывал. У любого эстрадного юмориста средней руки сегодня больше орденов, чем у Вячеслава Овчинникова. Он не царедворец, а просто удивительный композитор, которого каждый знает хотя бы по фильмам «Андрей Рублёв», «Война и мир», «Пришёл солдат с фронта»… А в лёгком жанре – столько громких награждений, и в который раз обойдён почестями скромнейший Анатолий Горохов, который в 1960-е был соавтором магомаевского феномена. Увы, он забыт.
Недополучает в последние годы «государевой ласки» и Краснознамённый александровский хор, записи которого можно купить в любом крупном музыкальном магазине мира. А если быть чуть-чуть повнимательнее к писателям, к историкам? Вот умер Руслан Григорьевич Скрынников – самый читаемый наш историк. Минкульт пальцем не пошевелил, чтобы мы хотя бы узнали об этой утрате. Верю, что при Мединском будет иначе. Что он будет живым человеком, а не бюрократической функцией. И не будет над ним довлеть принцип: «если человека нет в списке – значит, его нет и не было».
Творческие союзы обессмыслились, стали отхожими местами – а должны быть хотя бы дельными профсоюзами. И тут – снова речь о презренном металле: медицинские страховки, больничные листы, пенсии…
А давно облюбованный журналистами вопрос трофеев? Уверен, что Мединский не захочет войти в историю в качестве очередного разбазаривателя. То, что лежит в наших сундуках – свято, как завещал Савва Ямщиков, как говорит последний министр культуры СССР Николай Губенко.
Поскачем дальше. Минкульт должен поддерживать классическую культуру, а не эксперименты имени сына драматурга Гельмана. Драматург, кстати, замечательный. А сын, как и многие, напоминает формулу из пьесы совсем другого автора: «Моя профессия – синьор из общества». А ремесла нет, один менеджмент. Напускной общественный вес, искушённость в политических дрязгах – всё это может соблазнить человека ниоткуда. Но Мединский – состоявшийся профессионал и я верю, что фальшивыми бриллиантами он не соблазнится. А пишу я об этом, потому что Гельман – не один такой, он – не ЧП, а поветрие.
Один наш министр культуры всегда напоминал мне задумчивого хана Батыя с китайского рисунка. Когда умер Иннокентий Смоктуновский, он изрёк, что этот выдающийся актёр иногда даже поднимался до мирового уровня. Многие из нас – большие мастера продешевить, когда возникает перспектива уютной европейской командировки. У Мединского нет таких комплексов, для него органично ощущение величия России – не лихорадочное и хмельное, а вполне естественное. В «низкопоклонстве перед Западом» он не замечен. Как просто и ясно сказано у Пушкина:
Не презирал страны родной,
Он знал её предназначенье.
Но как трудно этому правилу следовать! Для утончённых и самовлюблённых умов куда соблазнительнее звучит падрепечеринское:
Как сладостно отчизну ненавидеть…
Ну, ненавидеть – наверное, громко сказано. Но судить о Родине высокомерно – это более, чем сладостно. Поэтому в богемной среде адвокатов у Мединского немного, а прокуроров не счесть. Присяжные интеллигенты во все времена считают (в лучшем случае!), что нужно ниспровергать, расковыривать раны, кастетом кроиться миру в черепе, а патриотизм сам собой приложится. Не получается! Если породу не взращивать – она исчезает. Владимир Мединский воспитание патриотизма сделал своим кредо. А теперь получен карт-бланш, и труба зовёт превращать задумки в поступки. У нас уже были государственные деятели, скептически относившиеся к самой идее государства. Хочется верить, что министерство культуры возглавил охранитель. Провалится под лёд – скомпрометирует идею. Без паники, друзья, небось, не провалится!