«Сказки о Скорой помощи, или 03», Татьяна Летицкая (первая фамилия Татьяны Белодуровой)
Какой должна быть правильная матушка? Постараемся ответить на этот вопрос на примере самой неформатной попадьи Рунета — Татьяны Белодуровой.
Правильная матушка?
Татьяна Белодурова — пожалуй, самая известная попадья в русскоязычной блогосфере. Во многом автобиографические зарисовки о работе скорой помощи, которые она часто выкладывает в своем Живом журнале, были изданы отдельной книгой «Сказки о скорой помощи, или 03». Книга вышла в издательстве «Лепта» в 2008 году.
Сейчас Татьяна уже не фельдшер и не милиционер (до «скорой» ей пришлось поработать в милиции), а, по ее собственному выражению, «просто жена своего мужа». А ее муж — протоиерей Георгий Белодуров, клирик Тверской епархии, сотрудник миссионерского отдела Тверского епархиального управления. Тоже активный блогер.
И они совершенно не похожи.
Она — в джинсах, коротко стриженная, он — в рясе, из-под которой, правда, нет-нет да и мелькнут белые кроссовки.
Матушка и батюшка встречают нас на центральной улице города Твери.
«Какая я вам матушка?! — с негодованием кричит Татьяна. — Я — Таня! Просто Таня!»
Мы пьем чай в уютном кафе в центре Твери. Потом отец Георгий возит нас по городу, показывает храмы и монастыри. Потом все вместе любуемся на Волгу. И все это время — беседуем. О работе, семье, любви и вере.
Жизнь под дозой адреналина
— Татьяна, опыт работы в экстремальных условиях — милиция, скорая помощь — помогает в семейной жизни?
— Ну, конечно! Рядом с таким мужчиной может быть только экстремал!
— А откуда вы черпаете темы для творчества?
Татьяна Белодурова
— Было желание рассказать о друзьях, с которыми приходилось работать.
Все мои «Сказки» — о тех, кого уже нет. На скорой помощи, как и в хирургии и в реанимации, люди очень быстро сгорают — слишком большие усилия прикладываются, чтобы поддерживать других.
— Были на работе моменты, после которых уже нельзя было жить по-прежнему?
— В милиции. После этого я была вынуждена уйти на скорую.
По нашему городу бегал рецидивист, укравший и изнасиловавший восьмимесячную девочку. А я как раз живу в этом районе, знаю все подвалы. Я нашла эту девочку, а потом и его.
Для него это кончилось плохо. Я его своими руками застрелила при задержании. А для меня это кончилось сменой профессии.
— Почему именно на скорую?
— Потому что уже не хватало адреналина в нормальной жизни. А медицинское образование у меня было.
Волга по колено
— Как вы познакомились с мужем?
— Очень просто. Я выдавала замуж свою подругу, а он женил своего друга. Были свидетелями на свадьбе.
К разговору подключается отец Георгий:
— Мой школьный приятель работал на скорой помощи. Там же не без моего одобрения нашел себе невесту — Танину подругу.
Погуляли на свадьбе, и я там же начал за Таней ухаживать. На второй день я совершил смелый поступок, который вряд ли бы одобрила Государственная инспекция маломерных судов: поздно вечером мы с друзьями гуляли на другом берегу Волги, а Таня сидела дома, на этой стороне.
И вот я переплыл Волгу и в плавках босиком пришел к Тане. Ее квартира находилась на первом этаже, и я сначала позвонил, а когда она, сделав вид, что ее нет дома, не открыла, стал стучать в окно.
Татьяна: Это он сейчас так рассказывает: «Начал ухаживать». Да он мне просто не давал ни с кем познакомиться! Я как раз и не пошла гулять со всеми из-за его навязчивости. Залегла дома с книжкой, вдруг телефон: «Таня, извини, мы ничего не смогли сделать — Жорка кинул нам свои штаны и поплыл к тебе». Я свет потушила, сижу тихонечко, на звонки в дверь не отвечаю. Тут он залезает в окно и говорит: «Привет!».
Отец Георгий: Таня меня постоянно спрашивает, зачем я поплыл. Хочет услышать одну простую вещь: «Я в тебя влюбился и люблю по сей день!» А я смущаюсь и отмалчиваюсь.
— Тут-то и стало ясно, что это судьба?
Татьяна: Нет, конечно! Я еще долго от него отбрыкивалась.
Отец Георгий: Да, у нее был непростой характер. Она все время как ежик иголки показывала. Но у меня была любовь с первого взгляда. Сейчас уже и не объяснить, чем меня Таня так покорила. Она была совсем нетипичная, но это меня должно было, скорее, оттолкнуть. Любовь — всегда загадка.
Женись на мне!
Татьяна: Примерно через год я поняла, что это судьба, и просто сделала ему предложение. Подошла к нему и сказала: «Белодуров, женись на мне!» — а он ответил: «Женюсь!»
— Батюшка, чего же вы ждали?
— Ничего не ждал. Просто слова плохо на язык ложились. Да и вообще, я плохой был ухажер. Забывал оказывать знаки внимания. Исходил из того, что если женщина молчит, то у нее все в порядке, ее все устраивает.
Задолго до встречи с Татьяной я надумал жениться, и у меня началась жесточайшая депрессия. Я был уверен, что главные события — сейчас жениться, а потом — смерть. И мне начали мерещиться покойники. Смотрю на книжный шкаф и думаю: «Вот Евтушенко. Он старше меня, значит, помрет раньше. А вот детский писатель Носов. Этот уже помер».
Я пришел к своему приятелю психиатру, стал жаловаться на свое состояние, а он посмотрел на меня и говорит: «Может, ты просто жениться не хочешь?» У меня прямо от сердца отлегло.
А в этот раз все было иначе. Потому что время пришло.
— Как готовились к свадьбе?
Татьяна: Никак. Я пришла с суток, поспала, потом мы сели на трамвай и поехали. Все было скромно: несколько ближайших друзей и мы. Моих родителей уже не было в живых, родители жениха были сначала против нашего брака, поэтому от его семьи была только сестра.
К венчанию пришлось подготовиться. Я очень привередлива в отношении платьев и юбок (в следующий раз в платье оденусь на собственные похороны! А пока буду матушкой в джинсах!), подобрали подходящее, шляпку, потому что от платка я тоже отказалась…
Физики и медики: путь к вере
— Вы сразу были верующей семьей?
Отец Георгий: Мы поженились еще некрещеными. Расписались, родили дочку. Потом я крестился, а потом и Таня с дочкой.
Мы жили напротив самого посещаемого в Твери Вознесенского храма. Я стал его прихожанином. У нас был свой небольшой бизнес, мы стали жертвовать на храм, постепенно возникло желание повенчаться. В нашем храме тогда служил будущий епископ Юстиниан, ныне руководящий нашими приходами в Америке. Он нас венчал 30 сентября 1995 года. А 1 сентября он был наречен епископом и потом рукоположен в Москве.
— Татьяна, к вере потянулись за супругом?
— Любой человек, минимум год проработавший в медицине, с уверенностью скажет: «Ребята, ТАМ что-то есть». Разумеется, этот опыт не вполне оформлен. Это то, что ТАМ (или Того, Кто ТАМ), может по-разному восприниматься и называться (Сверхразум или как-то иначе), но любой медик знает, что бывают ситуации, когда какая бы профессиональная бригада ни была, сама она справиться не могла.
Но в семье у нас первым воцерковляться стал, действительно, отец Георгий.
Отец Георгий: А меня Бог всегда за ручку водил, даже когда я совсем далеко от Него был. У нас семья была не религиозной, но папа вспоминал, что когда ему было шесть лет (он был 1914 года рождения, жил во Владивостоке, а там была Дальневосточная республика), он в школе отвечал «Отче наш» священнику на уроке Закона Божьего.
Я в старших классах заинтересовался серьезными вопросами. Была в то время популярна такая «Настольная книга атеиста» — очень неплохой религиоведческий справочник, я его внимательно прочитал. А в университете (я учился на физфаке) у нас была преподавательница научного атеизма, раньше состоявшая в комитете по делам религий, и она лично знала Патриарха и членов Синода, муфтиев, других религиозных деятелей. Она читала лекции по самому настоящему религиоведению, и если мы плохо себя вели, предупреждала: «Сейчас вместо религиоведения буду вам читать атеизм!» — и этого было достаточно, чтобы в аудитории воцарялась почтительная тишина.
Вместо сдачи экзамена мы писали рефераты. Православием я тогда не интересовался, воспринимая его как этнографический заповедник, писал про индуизм. Стал много читать о разных религиях, но ни на чем не останавливался. Физика мне сильно помогла, я не мог поверить в противоречие различных религиозных теорий фактам. Религия для меня должна была быть идеальной. И в определенный момент мне стало ясно, что эта идеальность состоит в том, чтобы не быть нацеленной только на человека. Восточные же религии с их медитацией и различными практиками направлены только на стремящегося с самосовершенствованию человека.
Тогда я увидел контраст между медитацией и молитвой Иисусовой. Молитва Иисусова не ставит целью самосовершенствование — напротив, она ведет к смирению и самоумалению человека перед Богом. И увидев это, я понял: все, хватит путешествовать, теперь я дома.
Священство через тернии
— Когда отец Георгий решил стать священником?
Отец Георгий: Мой духовник, мудрый человек, о священстве думать запрещал и говорил: «Жезл Ааронов не ищут, но когда его предлагают — не отказываются!». Я и не искал.
У нас в Твери был союз православных мирян. Его председателем был глава городской думы, а заместителем председателя — я. Нам выделили половину храма (другая была занята магазином), где мы встречались, проводили собрания и молились. И тогда встал вопрос о том, что нам нужен священник. Председатель, будучи главой думы, священником быть не мог (потом, правда, он отказался от политической карьеры и тоже принял сан), и предложил меня.
Я пришел к нашему духовнику и очень просто заявил: «Меня братия к вам послала за саном!» У батюшки сидел другой архимандрит, они переглянулись да как расхохотались! И послали меня подальше. Я и ушел.
Через какое-то время я написал акафист в честь иконы Божией Матери «Тучная Гора» и попросил нашего председателя показать его владыке, чтобы он благословил для келейного чтения. А владыке акафист понравился, и он пригласил меня к себе. И вот тогда-то он сам и предложил мне священство.
— Как восприняла Татьяна?
Татьяна: Сначала — плохо. Когда он пришел в первый раз и сообщил, что братия его выдвигает в священники, я возмутилась: «А мне попадьей быть?! Только через мой труп!». А во второй раз спросила: «Гоша, тебе это очень надо?». И когда он ответил: «Да!» — мне пришлось согласиться.
— Почему сначала не хотела?
— Не знаю. Шлея под хвост попала. Наверное, социалистические стереотипы….
Ради отца Георгия я сильно изменилась, но в чем-то сломать себя не могу. Я с трудом хожу в храм, где он служит. Не могу смотреть, как на нем прихожанки виснут — набрасываются на него, пристают с вопросами, а меня от него оттирают.
Отец Георгий с прихожанками
Вообще не принято, чтобы попадья исповедовалась своему мужу, но это не про нас. Я отцу Георгию исповедуюсь. Он много раз предлагал мне: «Если тебе сложно о чем-то рассказать, я могу отвезти тебя к другому священнику». Но мне это не нужно. Он знает обо мне все, у меня от него секретов нет. Потому что он видит меня насквозь и на два метра вглубь.
Такая я вот неформатная матушка.
В храме
Новая жизнь: бедность, депрессия и помощь
— Что изменилось в жизни вашей семьи после принятия сана отцом Георгием?
— Все изменилось. Раньше мы много зарабатывали — теперь перестали зарабатывать вовсе.
У нас была фирма по изготовлению печатей и штампов, первая в городе — пока батюшка был диаконом, я ею еще руководила, а когда он стал священником, дело пришлось закрыть.
Дело в том, что наш владыка требует, чтобы, в соответствии с каноническими нормами, согласно которым священник питается от алтаря, ни сам священник, ни члены его семьи не должны заниматься бизнесом.
Я всегда была деятельным человеком. Работать на кого-то я уже не могла, из медицины тоже давно ушла… Оставшись без дела, я впала в настоящую депрессию. Я несколько лет не делала ровным счетом ничего, превратилась в растение.
Вышла из этого состояния только благодаря литературе — начала писать, нашла для себя дело. Это и сейчас очень помогает. При чем до этого я писала только протоколы допросов и медицинские карточки.
— Неужели быт не помогал отвлечься?
— Быт мне вообще никогда не помогает, просто потому, что мне на него наплевать. Я выросла в семье, в которой царил культ чистоты и стерильности. И лет в пятнадцать я взбунтовалась и сказала маме: «В моем доме НИКОГДА, принципиально, не будет порядка».
Так и есть. В нашем доме можно ходить в уличной обуви и мусорить, и я никого не осужу. Мужа я с самого начала предупредила об этом.
— Как удавалось сводить концы с концами в период бедности?
— Жили на сбережения. Мы плохо умеем копить: у нас были дача, моторная лодка… Дача нас потом какое-то время кормила.
Я к деньгам легко отношусь: есть — слава Богу, нет — будут.
Отец Георгий: Один мой знакомый священник говорит: «Если поп молится, Бог ему денег пошлет». И действительно, у нас бывало так: осталась последняя сотня, Татьяна смело идет в магазин, тратит ее, а к вечеру я приезжаю из храма и приношу какие-то деньги.
Я служил на сельском приходе, а это — нищета. Но меня выручило то, что меня попросила настоятельница Христорождественского монастыря в Твери, матушка Лариса, служить у них по будням чередным священником. У меня выходило до 200-250 литургий в год! И еще на учебу в ПСТГУ оставалось время!
Были люди, которые очень помогли в тот период. С одним человеком, помогающим моему первому деревенскому приходу, я сейчас поддерживаю дружеские отношения. Другой тоже помогал нашему приходу, теперь поддерживает Екатерининский монастырь в Твери. Мы планируем строить центр помощи людям, оказавшимся в трудных ситуациях, он обещал помочь с техникой.
— Есть ли у вас общие духовные авторитеты?
Отец Георгий: Моя строптивая жена, как лев перед преподобным Герасимом, склоняется перед двумя людьми. Один — наш знакомый раб Божий Виктор, удивительный человек, имеющий дар особо благодатной молитвы. Вымолил своего сына — из рокеров в протоиереи. А второй — венчавший нас владыка Юстиниан.
Татьяна: Мнение этих людей для меня непререкаемо. Я перед ними робею и смиряюсь.
Депилированный ежик
— Какие у вас в семье были конфликты?
— С моим мужем невозможно конфликтовать! Только настроишься как следует поругаться — как он немедленно рассмешит, и на этом семейная ссора заканчивается.
Отец Георгий: Сначала, когда Таня еще была ежиком, у нее получалось скандалить. Я даже, бывало, на заре нашей совместной жизни, собирал вещи и уходил. До двери. Потом она меня возвращала, и мы мирились.
Татьяна: А потом он меня, ежика, депилировал.
— И как вам после депиляции кажется, у жены священника есть какое-то особое служение?
— У тех, кто больше соответствует образу матушки, иногда бывает. Они что-то делают при храме, стараются помочь. Но от этого получается только хуже. Попадья становится законодателем на приходе.
Возле храма
Есть такое выражение: «католичество погубит папство, а православие — бабство». Нечего женщине делать в храме! Матушка — это настоятельница монастыря. А жена священника — это просто жена священника. И не надо из нее делать предмет культа. Благодать — не инфекция, через супругов не передается, достоверно заявляю.
Счастливая жизнь в противофазе
— Как воспитывали дочь?
— С противоречиями. Папа у нас очень мягкий, но в отношении ребенка строго заявлял: «Надо воспитывать! Надо наказывать!» — а я бросалась, как раненая куропатка, с криком: «Не трожь ребенка!», — хотя вообще-то ребенку чаще доставалось от меня, папа ее не трогал.
До сих пор я считаю, что девочку надо баловать! Иначе она себе цену знать не будет.
В школу обычно ходил отец Георгий. У меня нервов не хватало. Как-то раз ребенок пришел из школы и заявил, что они с психологом «слушают Космос». Я заявила, что сейчас пойду и эту психолога порву. Батюшка меня удержал и пошел сам.
Психолог решила, что к ней пришла инквизиция в полном составе, и начала кричать: «У меня нет запрещенной литературы! Можете обыскать мой кабинет».
Ей крупно повезло, что пришла не я. Когда однажды ребенок задержался в школе, я побежала туда, и оказалось, что у ребят всего-навсего классный час. Увидев меня, классная руководительница начала оправдываться: «Простите, я не позвонила вам, больше не повторится!» Поэтому на родительские собрания ходил обычно папа.
— Опишите день из своей жизни.
— Очень сложно, мы живем в противофазе.
В пять утра я, ночной житель, ложусь спать. В шесть отец Георгий встает. К полудню он возвращается, я просыпаюсь, кормлю его завтраком.
В выходной день он уходит рано утром (причем обычно забывает свой мобильник), а возвращается поздно вечером.
— Вот вы такие разные, а такая дружная семья. Расскажите, в чем секрет вашего семейного счастья?
— Исключительно его терпение. И мой эгоизм.
Отец Георгий: В молодости я был избалован женским вниманием. Поэтому, когда Таня говорит, что она мой крест, я соглашаюсь. Крест мой за все пролитые девичьи слезы.
Но она уже отработала в этой роли, теперь Таня — мой ангел.
Беседовала Мария Сеньчукова
Фото: Юлия Маковейчук