В Калининграде депутатами областной думы было принято решение передать Русской Православной Церкви ряд бывших католических и протестантских храмов. Католический архиепископ Паоло Пецци в своем официальном послании назвал это решение глубоко ошибочным и несправедливым. Архиепископ упрекает Русскую Церковь в том, что законопроект готовился тайно, «по законам технологий лоббирования». В свою очередь, Калининградская епархия отвергает эти упреки. Как заявляет и.о. секретаря Отдела внешних церковных связей Московского патриархата по межхристианским отношениям священник Димитрий Сизоненко, решение о передаче этих зданий не стоит рассматривать как недружественный шаг со стороны Калининградской епархии. По словам священника, нельзя говорить о том, что документ готовился втайне — еще несколько месяцев назад в Интернете появились публикации о том, что Русская Православная Церковь претендует на эти здания.
Мы попросили прокомментировать события в Калининграде протодиакона Андрея Кураева.
То, что меня радует в обмене посланиями между Католической Архиепископией в Москве и Калининградской Епархией Русской Православной Церкви – это то, что высокие стороны ведут диалог между собой с использованием языков друг друга: архиепископ Пецци цитирует русские народные пословицы, а Калининградская Епархия – итальянские поговорки. Это мне очень понравилось.
Здание бывшего католического храма в Калининграде. Ныне - филармония. Фото Сергея Грачева
Но есть и определенная неправда в полемике с обеих сторон, когда речь идет о проблеме реституции. Скажем, Католическая епархия полагает, что поскольку храмы ранее принадлежали протестантским и католическим общинам, то им же должны вернуться. Но здесь стоит заметить, что ни о какой реституции в Калининградской области, в Восточной Пруссии, конечно, речи быть не может.
Второе. Тех организаций, которые владели этой собственностью в Третьем Рейхе, сегодня не существует. Я не думаю, что католическая епархия в Москве желает стать правопреемником Прусской епархии времен Третьего рейха. И называются они иначе, и состав людей совсем другой. Я не думаю, что печать, штамп, банковские счета и прочее от той епархии той печальной поры унаследовала Московская Архиепископия Матери Божией, основанная, дай Бог памяти, лет пятнадцать назад в Москве.
С другой стороны, и мы допускаем иногда полемические перегибы, когда начинают уж слишком уж педалировать тему о том, что Калининградская область – это совсем не Пруссия и поэтому католики тут совершенно не при чем. Именно потому, что католики современной Российской Федерации ничего общего с точки зрения правовой (не вероучительной, а правовой) – не имеют с католиками Третьего Рейха, именно по этой причине они не могут считаться лицами, чьи права в какой бы то ни было степени могут быть поражены итогами Второй мировой войны. И поэтому, безусловно, это никак не граждане России второго сорта — они совершенно равноправные наши сограждане, которые, естественно, имеют право создавать свои религиозные центры, владеть соответствующей собственностью и осуществлять те права, которые предоставлены им законами Российской Федерации.
Придется напомнить еще один некий политически-юридический нюанс происходящего. Речь идет о том, что в следующем 2011 году будет принят закон о передаче религиозным организациям той собственности, которая была в их распоряжении до 1917 года. Это такой законодательный акт, на который не решалась ельцинская власть — тогда реституция церковной собственности была выборочной и каждый раз осуществлялась указом именно президента. Сейчас же есть возможность перевести этот процесс в законодательное поле. Такой закон будет принят, — и по нему как православные, так и католические организации по всей России получат те здания, которые им принадлежали. Закон, которого еще нет, будучи принятым, заставит государство избавиться от этой собственности. То есть, закон заставит калининградские власти отдать эти старые кирхи в собственность религиозных общин, которые владели ими до 1917 года. Но именно Калининградская область в 1917 году не была частью Российской Империи.
Как найти – кто правопреемник восточно-прусской епархии католической церкви 1917 года? Российская католическая епархия? А почему не таиландская? И та и другая в 1917 году были равно заграничными образованиями по отношении к Пруссии и ее католикам.
Чтобы установить правопреемника церковной прусской собственности, нужна кропотливая работа юристов-международников — специалистов по праву Германской империи, 3 Рейха, ФРГ, СССР, России, католической церкви… На нее уйдут годы. А закон вступит в силу через считанные недели.
Второй аспект этой ситуации: если и удастся найти правопреемников прусской католической общины, то, наверное, это будут немецкие католики. То есть произойдет передача российской госсобственности зарубежным владельцам. Может ли это происходить по той же схеме, что реституция российским гражданам и юрлицам? И этот вопрос надо обсуждать, и, полагаю, это обсуждение тоже будете и непростым и затяжным.
Так что вполне понятно желание государства взять паузу. Передача этих храмов православным, прежде всего, и есть такая пауза.
Калининградские власти решили: к моменту вступления закона в силу мы должны списать со своего государственного баланса эти кирхи, чтобы сейчас на скорую руку вот эту сложнейшую проблему возвращения иностранному собственнику российской собственности, которая отошла в результате репатриации и тому подобного — чтобы этот сложнейший вопрос сейчас не решать. Отложить на будущее.
Поскольку российские католики не могут получать эти кирхи в порядке правопреемства от епархии 3 рейха, выходит, у них ровно те же права на эти кирхи, что и у православных. То есть – никаких. И потому передача этих здании той или иной общине есть чисто волевое решение. И осуществляется она в порядке волевого решения о политической целесообразности, а не правовой необходимости.
Кроме того, реституция церковной собственности в Пруссии неизбежно ставит вопрос – почему исключение только для церковников? Почему не обсуждается возвращение собственности бывшим гражданам и хозяйствующим субъектам Пруссии и Германии? В 1945 году в Пруссии не было ни одного бесхозного камешка или дома. Как Россия объяснит в европейских судах, что она согласна на реституции только церковных зданий? Как она объяснит отказ от возвращения Курил японцам – раз уж пошла на пересмотр итогов Второй Мировой?
Если же до вступления закона о реституции в силу государство избавится от бывшей церковной собственности – оно избежит необходимости создания прецедента. Если государство возвратит одну кирху в Пруссии довоенным ее владельцам – оно создаст прецедент, по которому и вся собственность должна будет поменять нынешних владельцев. Если же государство до и вне закона о церковной реституции просто дарит эти кирхи православной церкви, а потом ту или иную кирху РПЦ подарит католикам – то это будет не юридически обязывающий прецедент, а просто акт доброй христианской воли, Россию ни к чему не обязывающий.
Что делает государство? Оно решает: мы на бумаге отдадим эти здания Русской Православной Церкви. Это произойдет вне рамок реституции, до введения в силу закона, который еще предстоит принять Госдуме в следующем году. Передача будет произведена в рамках ныне действующего закона, а не будущего. При совершенно четком условии: что передача произойдет только на бумаге. То есть Церковь будет считаться собственником этого здания, но те общественные, образовательные и иные учреждения, которые в этих бывших кирхах сейчас находятся, они там и останутся. Кукольный театр есть – он останется. Филармония есть – она останется. То есть, Церковь станет собственником на бумаге, но реально для людей, которые работают в этих зданиях, ничего не изменяется.
Но это означает, что государство выходит из этой очень сложной и деликатной темы межконфессиональных отношений в этом вопросе и оставляет пространство для диалога уже между конфессиями, если потребность в этом диалоге и в этих действиях возникнет в будущем. Тогда Русская Церковь, и, скажем, Евангелическая или Католическая, если будет возникать такая необходимость, в будущем спокойно смогут вернуться в рамках своего внутрирелигиозного диалога к разрешению этой тематики. И этот диалог сможет вестись спокойно и без спешки. Решение государственных властей Калининградской области означает перевод на язык права английской поговорки: «На этом надо поспать». Это возможность не нарушая закон, тем не менее, избежать непродуманных действий при реализации тех требований, которые будущий законы выдвинет.
Записала Мария Абушкина