Как так – я все делаю, а нетварного света нет?
Ольга Шульчева-Джарман
Наше внимание в празднике Преображения приковывают разные грани этого таинственного события – это, конечно, и само чудесное Преображение Его пред учениками, и явление Илии и Моисея, беседующих с Ним, и счастливая растерянность Петра, предлагающего поселиться в кущах на горе Преображения.
Но потом идет другой отрывок, словно другая история, она в нашем сознании отделяется от неземного света Фавора на какое-то большое время, словно опять Иисус Христос занимается какой-то рутиной, а не открывает нам тайны Царствия. Про исцеления мы все читали, они одни и те же, и нам они, страшно сказать, приелись.
То ли дело нетварный свет – некоторым он становится нужен позарез после многих лет подвижнической приходской жизни. Как так – я все делаю, а света нет? Несправедливо. Может, и Бога нет? А если есть, отчего Он играет не по правилам?
Но такие возвышенные мысли вовсе не заботили отца больного мальчика под горой Преображения. В его семье было горе – настоящее горе. И он привел своего сына, страдающего с детства страшной болезнью – эпилепсией к ученикам Христа, в последней, почти последней надежде. И они разбили все его надежды. Они не смогли исцелить его дитя от злого духа, вселившегося в него…
Болезни и божественная кара
Все мы знаем, что в древности многие народы и культуры (в том числе и семитские, к которым относились также и вавилоняне) считали эпилепсию, «падучую», некоей сверхъестественной болезнью, которую вызывал тот или иной бог или демон.
Дошедшие до нас и относительно недавно расшифрованные глиняные таблички медицинских текстов Древней Месопотамии удивляют нас не только диковинными названиями богов и демонов. Наблюдательность древних вавилонян была столь высока, что описания различных видов эпилепсии можно четко соотнести с современной классификацией.
Приписываемые разным мифическим существам типы припадков различались по своему характеру. Какими же были основные термины, обозначающие эпилепсию и эпилептиформные припадки в Древней Месопотамии?
Каждый студент-историк Древнего мира, начавший изучение Древней Месопотамии, скоро узнает, что аккадское слово bennu («бенну») означает «падучая», или, в современном понимании, «эпилепсия», поскольку ему попадется это слово в § 278 Кодекса законов вавилонского царя Хаммурапи:
§ 278. Если человек купит раба (или) рабыню и до прошествия месяца его постигнет падучая («бенну»), то покупатель может вернуть (его) своему продавцу и (этот) покупатель получает серебро, которое он отвесил (Законы Хаммурапи).
Это слово (bennu) использовалось для обозначения падучей, то есть эпилепсии и в повседневном языке, судя по дошедшим до нас текстам – о продаже рабов, в письмах и литературной традиции (мифы, приметы и проклятия), редко в медицинских текстах.
«Если человек дрожит все время и лежит, крики его подобны крику козы, рычит, без сознания, много кричит и говорит все время, тогда это – «бенну», демон, посланник бога Сина» (Син – бог луны).
Одно письмо, найденное в древнем вавилонском городе Мари, говорит о больной женщине, что болезнь «бенну» «падает» на нее снова и снова; причиной, как утверждается, является «рука бога (господа)», «достигшая» ее, потому что она оклеветала «господина». Из этого письма становится ясно, что заболевание было периодическим, а это характерно для эпилепсии, и что заболевание рассматривалось как божественная кара.
Разрушение дома отца и прекращение рода
В медицинских, научных текстах, которые составляли блестяще владеющие шумерским языком люди, использовалось слово «анташубба» (AN.TA.ŠUB.BA). Оно было однокоренным со словом «метеорит» и означало «упавший с неба» – еще одно обозначение эпилепсии.
Примеры описания припадка анташубба: «Если шея больного человека поворачивается направо, снова и снова, если руки и ноги его парализованы, если глаза его закрыты и закатаны, слюна течет изо рта его, он издает громкие звуки – то это анташубба» («упавший с небес», родственное слову «метеорит»); (самое распространенное название в медицинских текстах, шумерское, по-аккадски – «микту»).
Описание генерализованного эпилептического припадка также имеется при действии «порождения Шулпэа» (бог дождя).
«Если припадок («шибту») охватывает его, в то время как он идет по улице, и, когда охватывает его, он мешает свои руки и ноги с землей, глаза его темнеют, ноздри его сжаты, он ест одежду свою, то это «порождение Шулпэа» (бога дождя), это приведет к тому, что дом отца его будет разрушен» (редкое и не совсем ясное заболевание, встречающееся и в других контекстах).
Разрушение дома отца – метафора прекращения рода. Такой больной сын не мог продолжить ни дело отца, ни его род.
Гораздо реже встречаются упоминания Лугаль-урра – демона эпилепсии, буквально – «демона крыши», что также связано с падением с высоты, очень правдоподобно описание падения при генерализованном эпилептическом припадке. Демон Лилу поражал подростков, которые еще не вступили в брак, и приводил к их смерти, наводя различные болезни, сопровождающиеся потерей или помутнением сознания, в том числе и эпилепсию.
Врачи Месопотамии видели эпилепсию как следствие проникновения в тело болезненных демонов или прямых действий богов (бенну, анташубба), и связывали с ритуальными грехами.
Не стоит смеяться над древними
Дело в том, что для вавилонян грех был не столько нравственной категорией, как для иудеев, но именно категорией ритуальной. Совершение поездки в неприятный для бога (того или иного) день, омовение не в тот час, а также табуированные половые связи и многое другое были грехами, которые наказывались богами и которые надо было оплакать и искупить жертвами и ритуалами.
У древних иудеев покаянные псалмы поразительно похожи на покаянные вавилонские псалмы, но обращены они не к богам, а к Единому Богу, Спасению Израиля. Перед Ним иудеи каялись в своих грехах и искали милости. Но, однако, и они считали, что болезнь – это всегда наказание за грехи.
На реках Вавилонских
Древнесемитское представление о вавилонских богах и демонах сохранялось в Палестине, Сирии и Междуречье очень долго, дожив до начала нашей эры. Для иудеев, безусловно, все существа, вселявшиеся в несчастного грешника, были врагами, демонами.
Не стоит смеяться над древними – простые люди примерно так же представляют себе невидимые вирусы, как показали опросы. Некое болезнетворное, злобное, невидимое начало. Такое представление характерно для людей с несформированной научной картиной мира.
Да, мы не считаем эпилепсию демонической болезнью, мы лечим ее лекарствами, хотя, увы, некоторые «из числа не в меру у нас православных» считают ее демонической болезнью и ведут больного ребенка на отчитку, где в духоте и тесноте, среди психически неуравновешенных и просто психически больных людей у него может случиться приступ – а такое резкое ухудшение здоровья расценивается этими «новыми древними вавилонянами» как хороший знак!
Христос изгонял демонов Сам от Себя
Доказательства нужности этого такие люди зачастую ищут в Евангелии – но Евангелие написано на языке той культуры, в которой проповедовал Иисус Христос и апостолы. Более того, чтобы поддержать веру – слабую веру! – у людей, ждущих исцеления, Иисус вел себя подобно иудейскому экзорцисту, изгонителю бесов. Он требовал у демона назвать имя, запрещал ему (использовал особые обороты речи, характерные для экзорцистов), вставал над изголовьем…
Все похоже – только одно «но». Он не заклинал ничьим именем. Он действовал Сам от Себя. Вот это было абсолютно небывалой вещью. Никакой изгонитель бесов не мог выгнать демона просто сам от себя. Но настолько мощно и живительно изливается сила от Иисуса, желающего всем спасения, что Он не нуждается в заклинании. Он повелевает Сам от Себя.
И это – важная часть Его служения. Иисус Христос, Мессия Израилев, действовал как Воин священной войны. В принципе, Мессия таким и ожидался – вот, Он придет и изгонит всех наших врагов! А кто враги? Ну, римляне… сирофиникияне, и вообще язычники. И мы будем царствовать, а они… Не совсем похоже на фильм «Кин-дза-дза», но что-то общее есть.
Да, Его жизнь – битва. Но Иисус не борется с проклятущими римлянами.
Его враг – диавол, противник. Его враг свил гнездо в людях. Но Иисус имеет силу изгнать этого врага, его Он вызывает на бой и его побеждает на Кресте. Все исцеления, совершаемые Иисусом – это битва, метафизическая драма, победа над всеми силами зла, какое бы имя им ни давали люди.
Дух Святой исцеляет людей, восстанавливает их в прежней красоте и здравии, снимая всякое проклятие, всякую болезнь, которую считали печатью греха. И этот Дух Божий неразлучен с Иисусом, а Иисус – всегда со Отцом…
Но ученики поймут Его, когда Он воскреснет
Ученики не могут этого понять. Они у подножия горы Преображения ведут себя, словно слепой, который по слабой своей вере, при нежной и трогательной заботе Иисуса, прозревал как бы в два этапа (Мк. 8:23-26). Ученики потерпели поражение, но отец больного мальчика, в отличие от них, не потерпел поражения, он не разуверился в Учителе из-за слабых и бессильных (а до этого, возможно, и чрезмерно самонадеянных и хвастливых) учеников!
Он обращается к Иисусу со словами: «Если что можешь, сжалься над нами и помоги нам», а Иисус обращает его слова ему же навстречу – ведь это ты сказал: «Если что можешь», так попробуй уверовать хоть немного, ведь все возможно верующему. И дух нечистый оставляет отрока по воле Иисуса, но ребенок лежит, словно мертвый.
Может быть, веры отца хватило лишь на это? Но вера выросла, как у того слепого, который видел сначала проходящих людей как деревья. Тогда Иисус, видя, что вера отца крепнет, совершает чудо – поднимает, воздвигает из мертвых мальчика.
Так и Он сам воскреснет из мертвых – уже скоро. И никакое маловерие не может Ему помешать. И ученики тоже переживут два этапа – маловерия, цепляющейся слабой веры, когда они не понимают, Кто ходит с ними. Они поймут Его, когда Он воскреснет.
Так и слепой, который видел людей как деревья, потом стал видеть все ясно.