Протоиерей Георгий Митрофанов
Проект этого документа был разработан в Комиссии по церковному праву Межсоборного присутствия. Причем в функцию комиссии входило, прежде всего, не составить чинопоследование освящения того или иного вида оружия, а именно обосновать историко-канонически его смысл и значение. Работа началась несколько лет назад. Только к лету 2019 года был составлен окончательный вариант проекта данного чинопоследования.
Комиссия Межсоборного присутствия работает по указанию Президиума межсоборного присутствия и Священного Синода. Первоначально проблема, с которой мы бились, заключалась в том, что речь должна была идти о чине освящения тех или иных видов оружий. Надо сказать, что подобного рода чинов практически не существовало в истории Православной Церкви, не только Русской, но и Православной Церкви вообще. Скажем, освящение знамен и иных военных атрибутов носило характер не освящения оружия как такового, а освящения символов воинского служения – в таком случае могли освящаться кортики, мечи и так далее.
В итоге наши дебаты сводились, прежде всего, к тому, можно ли в принципе освящать оружие, а если можно, то какие виды. Меньшая часть членов комиссии, к которой принадлежал и я, высказывалась за то, что никакого чина освящения оружия вообще быть не должно.
Ведь освящение того или иного предмета призвано сделать его наиболее действенным в плане осуществления той функции, к которой он призван. Получается, что, освящая оружие, мы придаем ему способность лучше убивать. Однако заповедь «не убий» не отменяется даже в условиях войны. Подобного рода освящение с точки зрения христианской доктрины недопустимо. Никакой идеи священной войны в христианстве не существовало. Когда были Крестовые походы на Западе, они в значительной степени были локализованы для конкретных целей католического мира. Но идеи именно священной войны, джихада, в христианстве, естественно, нет.
Происходит парадоксальное явление. Поскольку заповедь «не убий» не отменяется в условиях войны, освящение оружия должно было приводить к тому, чтобы оно не убивало, когда мы его освящаем. И это был тупик.
Из этого тупика мы вышли не сразу. Было предложено отойти от первоначальной позиции попытаться разобраться, какие виды оружия могут быть освящены, а какие не могут. В результате возникла совершенно верная мысль о том, что это должен быть чин не освящения оружия, а чин благословения православных мирян на исполнение воинского долга. Потому что в конечном итоге Церковь – это люди, и когда христиан отправляют на войну, то ставят их в ситуацию тяжелейшего выбора между большим и меньшим злом. На войне часто бывает так, что не убить противника является большим грехом, чем убить его, когда ты защищаешь, например, своих товарищей. Но при этом грех убийства все равно остается грехом. И в Императорской Российской армии любой воин, даже отличившийся в бою, если убивал врага, получал церковную епитимью, отлучался от причастия на год. Только при условии какого-то ранения или его болезни это отлучение могли прервать.
Итак, нужно было говорить о том, что этот чин должен быть обращен не к предметам, не к оружию, а к людям. Мы должны печься о том, чтобы люди, которые идут исполнять свой тяжкий долг защиты Отечества с оружием в руках, могли сохранить свою христианскую душу. Чтобы в нечеловеческих условиях войны они могли все-таки остаться христианами в той мере, в какой им это удастся, в какой позволят обстоятельства.
Мы можем молиться и просить Господа о том, чтобы Он дал силы человеку в ситуации, если он может не убивать – не убивать; если он не может не убивать – убить и принести покаяние. Если враг повержен, христианин должен проявить к нему великодушие, милосердие. А его долг перед товарищами по оружию, которые являются его ближними, должен превалировать над желанием сохранить свою жизнь – даже ценой этой самой своей жизни.
Таким образом смысл этого чинопоследования перешел в совершенно другую сферу – в сферу души человеческой, о чем, собственно, и должна иметь попечение Церковь.
Что касается самого содержания чинопоследования – это уже дело богослужебной комиссии, не нашей. Наша главная задача заключалась именно в том, чтобы нелепый с христианской точки зрения, отдающий дурным магизмом чин освящения оружия, которое призвано убивать, заменить чином благословения христиан, идущих исполнять свой тяжкий воинский долг. И это, так или иначе, состоялось.
Допускается освящать средства передвижения, так как с незапамятных времен существует освящение колесниц. Могут быть освящаемы те или иные предметы, которые помогают человеку просто существовать, жить в условиях, в том числе, войны, — но только не оружие.
Конечно, возникает вопрос — где колесница, условно говоря, а где оружие? Танк – это что? Поэтому главное внимание в том чине, который обосновываем мы, обращено не к предметам, а к людям. И поэтому он изменил свое первоначальное название – чин не освящения чего-то неодушевленного, а чин благословения людей на исполнение воинского долга.
Наша комиссия отправляет свой материал в президиум Межсоборного присутствия. В дальнейшем — в Синод и Архиерейский собор. Но при этом должен быть составлен и какой-то проект самого чинопоследования, чем занимается богослужебная комиссия.
Поскольку этот проект обсуждали люди достаточно компетентные, вряд ли он может быть подвергнут серьезной критике. Проект обычно уже является очень серьезным основанием для дальнейших решений. Но, конечно, обсуждение окончательно доработанного комиссией документа может иметь место.
Сейчас на сайте Межсоборного присутствия проект для обсуждения уже выложен, начинают появляться первые комментарии. Сразу же ставится вопрос: как так, если личное оружие освящается, а оружие массового поражения нет? Но у нас не существует чина освящения автомата, его в принципе нет!
Еще одно замечание из комментария: Церковь будет поставлена в противоречивое положение перед обществом и армией. Она, с одной стороны, благословляет защиту Отечества и воинскую службу, а с другой не благословляет пользоваться современным оружием, без которого сегодня армия перестает быть армией.
Но Церковь благословляет людей исполнять свой воинский долг. Какими средствами они будут исполнять свой воинский долг – это уже другой вопрос, вне компетенции Церкви. И этот вопрос зависит от того нравственного уровня, которым будут обладать эти самые люди, исполняющие свой воинский долг. Поэтому мы просим, чтобы Господь вразумил, укрепил и научил одерживать свои победы малой кровью — и своей, и чужой, чего нашей армии, к сожалению, исторически не доставало.
Записала Анна Ершова