Современное искусство, как и вся культура, истощено. У него не осталось подлинных источников вдохновения, нет больших идей, и оно вынуждено паразитировать на величии прошлого, на образцах несомненной художественной ценности.
Протоиерей Николай Доненко
Но этого, как мы видим, мало, и осквернители по призванию начинают использовать ради самосохранения и реализации гнусных целей, поставленных постмодерном, сакральный мир, то, что освящено Богом: священные изображения, символы, за надругательство над которыми в нормальной ситуации полагается уголовное наказание.
Кощунство, скверна, ерничанье, как и злонамеренная насмешка, – это всегда попытка разрушить или нарушить целостность жизни, исказить сокровенность внутреннего мира, внести разрыв и искажение в Богом данный порядок, в сложившийся способ жизни через интенсивное воздействие на самые болезненные точки национальной души или отдельного человека.
Конечно, в настоящее время в жизни наших современников уже нет той целостности, определенной и выстроенной из единого центра, из опыта Богообщения, жажды Вечности и воли к святости.
Но всякий христианин и в нашем асимметричном, во многом деструктивном мире, научаясь христианской жизни, быту и обиходу, неизбежно сталкивается с осколками некогда целостной системы мировосприятия.
И при попытке осознать объективную реальность в свете Христовой правды, естественно, человек Церкви начинает различать, что стало предметом разрушения, и какова природа и источник разрушительных сил, то есть кощунства – осмысленного волевого действия, поставившего перед собой задачу если не преодолеть сакральное, что невозможно по определению, то, по меньшей мере, совершить над ним манипуляцию.
На ум приходит замечание Зигмунда Фрейда, что великое само по себе так значительно и непреодолимо, что с ним невозможно справиться ни при каких обстоятельствах… Но его можно высмеять, предать иронии, тем самым исказив образ, нанести вред в понимании и представлении человека об этом великом.
Достаточно вспомнить ерничанья Емельяна Ярославского и Жана Эффеля, разрушительную силу которых в человеческих душах трудно переоценить. Дьявол прячется в сарказме, в осмеянии святыни, преднамеренном изменении смыслов, направленных на понижение. И люди, у которых грубое сердце, ожесточенное ложью и подменой, не смогут в полной мере воспользоваться своими глазами и ушами.
Некогда Вольтер утверждал, что готов умереть за право оппонента высказать свое мнение. Нынче истину нередко сознательно приносят в жертву заведомо непроверенному и часто безответственному высказыванию, источник вдохновения которого может быть заведомо некачественным.
Правда уступает свое исключительное место «праву высказаться» и преднамеренно выносится за скобки. Желание выразить мнение во что бы то ни стало в современном искусстве стало краеугольным камнем, основным мотивом и целью, и мы видим этому массу свидетельств.
Ярки и убедительны для высоковнушаемых образцы кощунства в современной моде, такие как коллекция Dolce & Gabbana «Византия». Великое наследие сакрального искусства Византии не становится предметом вдохновения, а преднамеренно десакрализируется. Священные изображения помещаются в неприемлемый контекст, и от этого появляется адская искра удивления и ложного восторга: оказывается, можно и так!
Фальшивые соединения небесного и греховного создают чувство тревожного присутствия чего-то бодрящего и необычного, что, как мы знаем, в скором времени неизменно приводит к желанию совершить что-то еще более дерзкое и богопротивное, что поможет еще раз ощутить свое болезненное присутствие в мире ложных ценностей и прелестных смыслов.
Я думаю, в подобных коллекциях, как и в других образцах в современном искусстве и культуре, главное – акт кощунства, а не попытка создать художественный образ – гармоничный, целостный и, стало быть, жизнеспособный. Немощная дерзость по отношению к Богу и созданному Им миру, на которую наталкивают бесы неразумных людей, отчетливо прослеживается в культуре.
Попытка прикрыться религиозным безразличием и псевдотворчеством не может скрыть очагов присутствия ада в нашем мире.
Считаю, надо еще указать на отличие греха кощунства от скверны. Грех напрямую связан с православной сотириологией. Он оскверняет, но не всякий, как и не всякая скверна греховна. Например, естественная в определенном смысле скверна может быть «педагогической» функцией, помогающей человеку сформировать чувство конкретного греха, став определенным «мостиком» между умозрением и живым чувством.
В мире изначально предполагается оппозиция: христианская святыня – нечистота человеческая и нечистота в окружающем мире. В прежние времена христиане с особым чувством и трепетом относились к возможности остаться в чистоте, не оскверниться. Противоречие между чувством священного, сакрального и ощущением нечистоты, скверны было основой христианской цивилизации. Это особое чувство пропитывало собою жизнь наших предков, оставаясь их творческой основой.
Человек, не способный ощутить и увидеть погань, как говорили наши предки, – несомненно, духовный дальтоник, лишенный способности пережить и увидеть святыню.
Победоносное шествие нечистоты стало столь назойливым и всеобъемлющим, что человеческое естественное чувство, измученное и утомленное, не в силах бороться с нарастающей агрессией внешних сумерек и вне Православной Церкви обречено на поражение.
Без сакрального профанное само по себе не может существовать. Оно странным образом нуждается в источнике жизни, хотя бы для того, чтобы продолжать, руководствуясь злой волей, ерничать, кощунствовать и хамить. Однако надо помнить: Бог поругаем не бывает.
Журнал «Направо», №1, 2014
