А зачем?
Ирина Лукьянова
Сразу скажу — я только что отослала списки для летнего чтения своим девяти- и одиннадцатиклассникам. Зачем? Затем, что в учебном году у них большая нагрузка, а читать мы с ними будем большие тексты: с девятым — «Евгения Онегина», «Героя нашего времени», «Мертвые души», с одиннадцатым — «Белую гвардию», «Мы», «Доктора Живаго»…
Во время учебного года чтение совсем другое — торопливое, кусочками. Летом читать можно не торопясь, обстоятельно. Я стараюсь указывать в летних списках, какие тексты — самые большие, чтобы осилить их летом, а какие можно будет прочитать в течение учебного года. То есть цель, которую я ставлю перед старшеклассниками — первоначальное знакомство с большими текстами, которые мы будем обсуждать на уроках. Именно этой цели служат списки обязательной литературы.
Для других классов эти цели могут быть совсем другими. Для младших классов — практиковаться в самом навыке чтения, пока он не автоматизирован. Узнать новое, прочитать несколько хороших книг. И для этого учителя составляют не обязательные, а рекомендательные списки. Именно для таких списков они читают современную литературу, выбирают, что интересного могут посоветовать своим ученикам. Прекрасные рекомендательные списки по классам, составленные хорошими учителями, можно найти на сайте Гильдии словесников.
Все это звучит в теории замечательно. На практике — проблемы начинаются, когда мать, сверяясь со списком, ловит готового улизнуть на велике ребенка и велит ему: «Читай!». «Ненавижу читать», — отвечает чадо.
И ребенка можно понять: его совершенно не убеждают аргументы вроде «если ты читать не будешь — скоро грамоту забудешь», пугают серые камни Короленко и болото Пришвина, навевают тоску описания картин природы, его совершенно не интересуют приключения детей и взрослых из прошлых веков, потому что он ничего не понимает в той жизни.
Вместе не страшно
Бросать его в одиночку в это болото вместе с Митрошей — пусть сам вылезает, как знает, взрослый уже! — немножко бесчеловечно. По-хорошему, можно бы ему помочь: во-первых, сделать чтение занятием максимально уютным и приятным (шалаш, гамак, тарелка клубники, вечернее чтение на ночь), во-вторых — комментировать там, где он ничего не понимает, в-третьих — обсуждать. И обсуждать не в духе «чему нас учит эта книга» и «что хотел сказать автор», с одной стороны, — но и не в духе «я не понимаю, кому и зачем понадобилось, чтобы ребенок читал этот бред».
Надо сказать, что «бред» в летних списках все же вряд ли встретишь: обычно там обретается «проверенная временем классика», хотя — в зависимости от учителя — встречается и спорная архаика вроде «Васька Трубачева», и книги современных авторов, российских и зарубежных.
Но классика чаще вызывает тоску у детей, современная литература раздражает взрослых, и чтение — занятие мирное, душевное, полезное — в результате дико раздражает всю семью.
Есть ли тут какой-то выход? Прежде всего — понять, а чего сами родители хотят от летнего чтения. С какой целью сажают ребенка за книгу? Второй вопрос — способен ли этот конкретный ребенок с его усидчивостью, с его умением читать, с его отношением к чтению, к жизни, к литературным героям — осилить весь список для чтения? Если нет — то почему? Чем ему можно помочь?
Помочь можно, например, структурированием времени и выбором чтения (сколько, когда, где, что именно читается каждый день), дополнительной мотивацией (за каждую прочитанную книгу маленький сюрприз), совместным чтением.
Совместное чтение — очень полезный процесс для родителей и детей младшего и среднего школьного возраста: дети могут лучше понять текст (особенно если у них есть трудности с самим процессом чтения), лучше усвоить суть сюжета, понять характеры персонажей. Могут спросить у взрослых про непонятное. Могут обсудить с ними, почему герои ведут себя не так, как мы бы ожидали от них в наше время, поделиться негодованием, в конце концов. И родители гораздо больше поймут про своих детей, читая с ними незнакомые тексты и обсуждая их. Что дети в них не понимают? Почему не понимают? Что им нравится? Что нет? Почему им отвратителен герой, который нам кажется обаятельным, и наоборот?
Взрослые могут облегчить бремя чтения своему ребенку, пропуская фрагменты, через которые трудно продраться (например, первые абзацы «Айвенго» или «Трех мушкетеров»). Взрослые могут найти хорошие экранизации, в конце концов, и посмотреть их вместе с детьми.
Наконец, взрослые могут попытаться разобраться в природе сложностей, скорректировать список, а может быть, даже обсудить его с учителем в начале учебного года. Но обсудить, разумеется, спокойно: объяснить, в чем трудности ребенка, и спросить, возможно ли другие варианты. Ведь изменить рабочую программу и заменить в ней один текст на другой часто бывает вполне в пределах учительской компетенции.
Единственное, чего не терпит вся эта схема — принуждения. «Почему я должен читать эту бредятину?» — «Спроси у своей Мариванны, зачем она это тебе задала!». «Опять в телефоне? “Белого Бима” прочитал?» — «Отстань от меня со своим дурацким “Белым Бимом”, ненавижу эту книгу!».
Кто это все придумал?
Вечером в соцсетях начинаются баталии: «Почему наши дети вообще должны все это читать?» «Почему нельзя не задавать им ничего читать на лето?» «Почему нельзя дать читать Нормальные Книги Нормальных Авторов, а не вот это вот все?»
Даже в рамках одного такого обсуждения быстро выясняется, что представления о Нормальных Книгах и Нормальных Авторах у всех радикально расходятся. Тогда общий гнев обращается на Школьную Программу: почему наши дети должны все это читать? (но и тут находятся сторонники Золотого Списка Культурного Человека — и сторонники Книг, Интересных Современному Ребенку).
Общество никак не может договориться по поводу детского чтения: что должно входить в школьный канон, а что не должно.
Школьный канон — в значительной степени дань традиции. Пересматривается он медленно и трудно, баталии вокруг «золотого списка» ведутся нешуточные, это одна из самых острых тем для обсуждения в профессиональном сообществе словесников, и не только в нем. Разговоры о том, должен ли пресловутый список быть хоть сколько-то вариативным или нет, должны ли конкретные произведения изучаться только в конкретном классе или учитель может взять «Ревизора» по своему выбору в 8 или 9 классе, следует или нет читать на уроках современную литературу, идут бесконечно и отражаются в суровой борьбе вокруг Федеральных государственных образовательных стандартов (ФГОСов) и их предметного содержания.
Так что на вопрос «кто это придумал», можно ответить, что это дело государственной важности (тут читатель может по своему желанию или поставить любой смайлик, или не ставить никакого).
Непосредственный опыт
Исполнитель дела государственной важности между тем сидит в Тик-токе, гоняет шарики или носится по дачной улице. В голове его опилки, да-да-да, и он имеет на это полное право, потому что у него лето и каникулы — единственное время в году, когда он имеет право быть собой и делать то, чего хочет он сам, а не то, чего требуют от него семья, общество и государство.
И еще потому, что чтение — это только один из способов постижения действительности. Очень привычный нам, очень нужный — но не единственный. Чтение — это взгляд на мир чужими глазами, через чужую оптику, восприятие чужого опыта. А лето для ребенка — это лучшее время получить свой собственный уникальный опыт. Время купаться, ходить босиком по песку и траве, возиться в грязи, смотреть на звезды, слушать птиц, ночевать в палатке, дурачиться с друзьями, орать песни, махать палкой, болтать о важном и неважном, — время жить.
А взрослые им и в этом могут помочь — вот хотя бы развести вечером костер или бросить в траву плед, чтобы лежать и смотреть в небо.
Главное, не превращать это в обязаловку, в список «сто самых нужных вещей, которые каждый ребенок должен сделать летом», в принудительную любовь по расписанию.
