Ни могилы, ни часовни
26 июня Святейший Патриарх Кирилл посетил шахту «Северная» и совершил заупокойную литию у поклонного креста, установленного в память о погибших. После молитвы к нему обратились родственники погибших с просьбой посодействовать в постройке часовни. Компания «Северсталь» обещала содействовать в постройке часовнив память о погибших шахтерах сразу после трагедии, но сегодня строительство так и не было начато, так как нет ответственного за строительство.
«Ваш долг построить часовню – обратился Патриарх к руководству компании, — послушайте Патриарха. Нужно, чтобы эти люди могли прийти и помолиться за своих близких».
Пресс-секретарь Патриарха священник Александр Волков рассказал о поездке в поселок Северный и ситуации с постройкой часовни.
— Сразу после трагедии на шахте «Северная» в феврале 2016 года, унесшем жизни 35 человек – шахтеров и спасателей, родственники погибших обратились к собственникам предприятия, компании Северсталь, с просьбой построить часовню в память о погибших. И как рассказывают родственники, сначала собственники сообщили, что построят часовню, но затем их позиция почему-то изменилась: родственниками чуть ли не официально было отказано в строительстве часовни. По крайней мере, прошло уже почти полгода со дня трагедии, а речи о строительстве часовни на территории шахты не ведётся.
26 июня Святейший Патриарх был на шахте, он приехал, чтобы выразить свою скорбь и поддержать шахтеров и родственников погибших. После молитвы, к нему подошли жены и матери погибших и попросили помочь. Это не была какая-то заранее спланированная акция, согласованное обращение, а совершенно неожиданная, спонтанная просьба. Просто люди чувствовали себя незаслуженно обиженными, не услышанными и в первую очередь обратились к Патриарху с просьбой о помощи.
На шахте в этот момент находился один из управляющих компанией, генеральный директор господин Ларин и Патриарх сказал ему в достаточно жесткой форме о необходимости строительства часовни.
— Что же он ответил?
— Было бы странно, если бы он сейчас же пообещал построить часовню. Но по крайне мере можно рассчитывать, что пожелание предстоятеля нашей Церкви будет доведено до руководства компании Северсталь, и соответствующие решения будут приняты.
Мы очень надеемся, что ситуация изменится, ведь речь идет не о строительстве нового кафедрального собора, не о том, чтобы вкладывать какие-то невероятные средства, а всего лишь о строительстве небольшой часовни, чтобы люди имели возможность приходить тудаи молиться о своих погибших.В современных условиях не самая большая проблема – возвести часовню для поминовения.
— Сейчас на шахте стоит крест? Какое впечатление на вас произвела шахта и сам город Воркута?
— Да, сейчас там стоит поклонный крест, рядом с которым фотографии погибших — и всё. Надо сказать, что мы находились в Воркуте всего один день, но город произвел на нас очень тяжелое впечатление. Там живут люди, которые трудятся на благо нашей страны, и они заслуживаютправа жить в человеческих условиях. Но если центр города еще хоть как-то ухожен, в целом вся инфраструктура шахт, все то, что их окружает — заброшенные бараки, разрушающиеся строения и т. п. – вызывает у приезжего человека гнетущее, тяжелое чувство. А что уж говорить о людях, которые вынуждены в этих условиях трудиться каждый день, ездить на работу и с работы, смотреть на эти развалины…
Неужели люди, которые управляют этими шахтами, не понимают, что работникам надо обеспечить нормальное существование, а не содержать их в каких-то полубарачных условиях начала 90-х годов? Неужели очень сложно покрасить дома, снести разрушившиеся здания, проложить приличные дороги и хоть как-то добавить позитива в жизнь своих работников? Эти люди заслуживают, чтобы компания, на которую они трудятся, уважала их труд. Это и христианская позиция, которая имплицитно, на подкорке должна быть у каждого русского бизнесмена, у каждого русского предпринимателя. Ведь в России есть богатые традиции предпринимательства, меценатства, заботы о своих сотрудниках, еще начиная с дореволюционных времен.
А условия для труда, которые сейчас мы видим в Воркуте и некоторых других подобных моногородах, завязанных на то или иное производство, вызывают большие вопросы с нравственной точки зрения при оценке действий людей, владеющих этими ресурсами и получающими от них собственную выгоду.
Фото: С. Власов. Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси
— Как сами вдовы и матери погибших воспринимают такое отношение? Говорили ли они что-то Патриарху, жаловались?
— Во время молитвы об усопших они плакали, а некоторые просто безостановочно рыдали навзрыд. Конечно, трагедия произошла совсем недавно, и раны на сердце этих людей еще не зажили, им бесконечно больно. Там были дети, жены, матери погибших. А друзья погибших нервно курили в стороне, пытаясь скрыть свои чувства — суровые шахтеры не могли сдержать слез. Конечно, в таком состоянии люди не могли серьезно строить какие-то планы. Они просили о молитве — каждый называл Патриарху имена погибшего родственника, чтобы он возносил об этих людях и свои личные молитвы. И в том числе несколько женщин обратились к Патриарху с просьбой о помощи в строительстве часовни.
— Как вы думаете, повлияют ли на руководство слова Патриарха? Каким может быть развитие событий?
— Слово Патриарха весомо. Он не будет так просто обращаться с просьбой, тем более, публично. Если обращение было сделано, мы очень надеемся, что оно будет услышано компанией и в какой-то весьма обозримой перспективе реализовано. Будет совсем странно, если слова Патриарха останутся не услышанными. Ведь работающие там люди несомненно заслуживают заботы и внимания к себе. К людям должно быть человеческое отношение, независимо от того, сколько миллиардов долларов разделяют руководство компании и ее сотрудников.
«Каждый день нам все больнее». Что говорят жены погибших
Ольга Нижельская:
— Моему мужу было 28 лет, когда он погиб на шахте «Северная». Он проработал на шахте почти семь лет. О взрыве я услышала по радио, и потом три дня мы ждали и верили, что наших мужей достанут. 28 февраля нам объявили, что не достанут даже тела.
Муж знал, что у него опасная работа. И в последнюю неделю перед трагедией говорил, что уровень метана завышен. Но, как любой мужчина, он не хотел расстраивать семью, не говорил прямо об опасности, не вдавался в подробности.
О постройке часовни мы стали просить сразу после трагедии. Мы до сих пор не знаем достанут ли наших мужей или нет. Сейчас идет затопление шахты, потом будет откачка воды, и возможно, постараются достать что-то. Может быть, это займет ни один год. Но сегодня у нас нет места захоронения. А часовня стала бы местом, куда мы можем прийти, помолиться, поставить свечку. Мы просили не только за шахту «Северная», ведь в Воркуте это третий случай, когда на шахтах гибнут люди. Мы хотим как-то почтить памятьвсех погибших в шахтах, они умерли очень тяжелой смертью.
Когда мы ходили на собрания по поводу установки мемориала, мы каждый раз просили построить часовню. Администрация города была в курсе, и на совещаниях нам говорили, что часовня для города не несет никакого вреда, но от «Северстали» четкого ответа не было. Говорили: «Подумаем», «позже». На последнем собрании, когда мы вновь спросили, в «Северстали» нам ответили четко: «Часовни не будет». Они объяснили отказ тем, что «Северсталь» является коммерческой организацией и не может участвовать в религиозном строительстве и его финансировании.
Каждый день нам все больнее и больнее. Я думаю, что для каждого из тех, кого коснулась эта трагедия, важно, чтобы было место в городе, куда можно прийти, привести детей и помолиться за погибших. У меня осталась трехлетняя дочь, она даже никогда не вспомнит своего папу. Но я хочу иметь возможность привести ее в часовню и в достойном месте сказать: «Папа погиб, но нас не оставил. Просто так получилось».
Я очень надеюсь, что слова Патриарха повлияют на руководство компании, потому что больше уже нам обращаться некуда. Кто еще, если не он?
Фото: С. Власов. Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси
Светлана Момот:
— На шахте «Северная» погиб мой муж, ему был 41 год, и 23 года он проработал на шахте, до пенсии ему оставалось совсем немного. В последние дни перед взрывом он приходил домой и рассказывал, что в шахтах идет газ. Конечно, об опасности он старался не думать, они всегда рисковали – на шахте такая работа, — но газ собирался видимо очень долго и наконец произошел взрыв.
У наших мужей нет места захоронения. И нам очень важно прийти куда-то, чтобы почтить их память, сказать нашим детям: «Папа погиб, но здесь вы можете помолиться о нем». Мы не просим строить большую церковь, мы просим о маленькой часовне, посвященной погибшим шахтерам. Это важно и для города, ведь это уже не первая авария в Воркуте, шахтерском городе, когда гибнет много людей.
На первом собрании для родственников погибших меня не было, но другие рассказывали, что тогда Алексей Мордашов (генеральный директор ПАО «Северсталь», прим. ред.) сказал: «Все что вы попросите, мы сделаем». Но потом руководство стало отмалчиваться, говорить, что вначале построят мемориал, а потом уже часовню. Мы ждали в надежде, но на последнем собрании нам сказали: «Мы коммерческая организация и не имеем права спонсировать религиозный объект».
Я очень надеюсь, что слова Патриарха повлияют, и у нас будет часовня. Ушло 36 мужчин, они должны что-то сделать, как-то почтить их память.
«Мы готовы содействовать строительству»
В ОАО «Воркутауголь» компании «Северсталь» ситуацию прокомментировал Андрей Харайкин, старший менеджер отдела коммуникаций:
— По моей информации никто в строительстве часовни родственникам погибших не отказывал, у компании вообще нет таких полномочий «отказывать в строительстве» чего-либо, будь это часовня, здание или еще что-то. Я присутствовал на собраниях по строительству мемориала и никаких слов об отказе не слышал.
Обещания строить часовню не было изначально, говорилось только о постройке мемориала в память о погибших горняках и горноспасателях. Вопрос с часовней появился позже, но никакого отказа в строительстве не было. Наше руководство готово содействовать строительству и выделять материалы и технику. Жен погибших можно понять, им очень тяжело, но сотрудники компании не могли отказать в строительстве. Просто вопрос со строительством часовни не решен, «Северсталь» обещала построить только мемориал.