Известие о том, что знаменитый православный писатель Николай Блохин теперь – отец Николай, и служит в далеком Комсомольске-на-Амуре, застало меня врасплох. Потрясло, но и одновременно – обрадовало. Священников в нашей Церкви, как известно, не хватает, особенно в глубинке, и особенно в тюрьмах и колониях – а именно послушание тюремного батюшки несет сейчас отец Николай. Поэтому взять у него интервью было вдвойне любопытно.
Николай Блохин
— Отец Николай, для большинства поклонников Вашего творчества Ваше рукоположение в священники, безусловно, стало неожиданностью. Вместе с тем, очевидно, что к такому шагу человек идет всю свою предшествующую жизнь. А что для вас послужило решающим толчком?
— Вообще-то я давно мечтал стать священником – еще в тюрьме, на зоне. Но не думал, что это случится вот так резко, внезапно. Так быстро: в Великий Четверг я был рукоположен во иерея, пробыв дьяконом всего один день. Так что и для меня самого это неожиданно. И вижу я во всем этом только Божью волю. Господь призвал, Владыка предложил: «Хочешь? Поедешь служить?..» – «Да!!» Владыка наш – епископ Николай Амурский и Чегдомынский (Ашимов). Он очень молодой, за все берется, старается делать по-настоящему, не для галочки. Тюремное служение – так тюремное, у него у самого есть соответствующий опыт – он окормлял места заключения (например, преподавал «Основы Православия» в детском исправительном учреждении г. Южно-Сахалинска, организовывал богослужения в колонии строго режима). А раньше я видел, в основном, формальный подход к этой проблеме у священников.
— Я как раз хотела спросить, как получилось, что Вы служите в Комсомольске-на-Амуре, да еще в тюрьме – Вы выбрали или священноначалие?
— Господь все управил. Амурская епархия наша – новообразованная, здесь непочатый край работы, особенно по части тюремного служения. Я всего только две недели священником, но уже могу сказать, что народ к вере очень тянется.
— Наверное, нельзя за такой короткий срок понять, насколько активные православные ваши прихожане, тем более, когда дело касается заключенных?
— Еще как можно! У нас тут уже массовые крещения проводятся. Люди жаждут веры и Бога! Это не только на зоне, но и на воле. Как только к людям слово обращено – ты сразу получаешь на него отклик. Они тянутся, они хотят креститься, готовы исповедоваться. И, самое главное: они понимают, что Крещение – это очень серьёзный шаг, после которого надо круто ломать, изменять свою жизнь. И к этому они тоже стремятся!
— Знают ли Ваши прихожане, что Вы — писатель и, если да, то как они на это реагируют?
— Знают, я начинаю с этого разговор, рассказываю и то, что я писатель, и то, что я сам сидел, и за что. Это очень важно и нужно. Реагируют? Нормально реагируют, адекватно. Книги нужны, слово нужно. Епархия молодая, «голенькая», так сказать – ничего еще нет, книг остро не хватает. Книги для церкви нам очень нужны сейчас. И литература православная, в том числе художественная.
— Как Вы думаете, удастся ли Вам сочетать иерейское служение с литературной работой? И есть ли сейчас у Вас творческие писательские планы?
— Да, обязательно буду сочетать. Планов – окиян-море! Хотя я не очень стараюсь ими делиться. Вот, например, кардинал Ришелье никогда не говорил: «Я сделаю…», а только: «Я сделал!» – или молчал. Планы, названия, проекты книг меняются, но могу сказать, что я сейчас, главным образом, работаю над военной темой во всем ее многообразии. От детской книги про Георгия Победоносца до… Ну, поживём – и увидим.
— А как Вы полагаете, в дальнейшем будут ли два ваших служения влиять друг на друга?
— Безусловно! Я уже сейчас на многие вещи начинаю смотреть по-другому, чем до рукоположения. Особенно в плане большей жесткости к самому себе. И в будущем надеюсь сделать основной в своем литературном творчестве тему покаяния. Что обозначить, показать, как человек кается, и что это за собой влечет для него, в его жизни. Это невероятно сложная тема, но она и самая главная. Буду стараться, чтобы это был не лубок, не начетничество, а настоящая, серьёзная, действительно художественная литература. И опыт принятия исповеди в это очень помогает – и люди, конечно, которые исповедуются.
— Еще бы! Ведь у Вас такой удивительный и трудный контингент исповедующихся…
— Заключенные? Да. Но не только. Я исповедую также и обычных прихожан в нашем кафедральном храме – св. Илии Пророка в Комсомольске-на-Амуре. Ещё раз повторюсь: епархия у нас очень молодая, здесь всё только начинается, и работы предстоит очень и очень много!
— В таком случае остается лишь пожелать Вам и Вашему молодому архиерею помощи Божией во всех начинаниях.
— Спаси Господь! И, главное – Христос воскресе!
— Воистину воскресе!
Беседовала Дарья Болотина