Конференция « Запад и Восток: кризис как испытание и как надежда» прошла 18-20 ноября в Москве. Одна из центральных тем – «христиане и власть вчера и сегодня». Первая часть конференции состоялась в Миланском католическом университете 5-6 ноября.
Татьяна Краснова
«Правмир» публикует текст выступления старшего преподавателя английского языка МГУ, координатора благотворительного движения «Конвертик для Бога» Татьяны Красновой.
Тема моего сообщения формулируется так: «Новая Сеть Солидарности». Не будучи профессиональным социологом, я могу претендовать только на обобщение своего личного опыта волонтерской работы, и опыта моих друзей, которые у меня на глазах пытаются создать новое гражданское общество в современной России.
Я хочу рассказать о том, кто мы, чем мы занимаемся, почему нас становится все больше, и какие перспективы, на мой скромный взгляд, есть у нас в России.
Приходите после 13-го
Я начну с довольно печальной, но очень показательной истории, которая приключилась прошлой зимой. Внезапно и трагически погибла моя пожилая и совершенно одинокая университетская коллега. Похоронами в таких случаях занимается кафедра. Для того, чтобы ее похоронить, требовалось разрешение прокуратуры.
Новогодние каникулы в России начинаются с 31 декабря, и длятся до русского Рождества, а то и до Старого Нового Года (13 января). К моему удивлению, на каникулы ушла и прокуратура тоже. И вот, после праздничных мытарств по пустым кабинетам, 9 января я явилась, наконец, за своим разрешением, и застала у запертой прокурорской двери внушительную толпу народу. Скоро выяснилось, что мое положение в этой очереди еще можно считать завидным: в моем случае все самое страшное уже произошло. А у двери стояли с заявлениями люди, которые были за эти дни ограблены, избиты, обворованы.
Прямо передо мной стояла женщина, у которой в новогодние праздники пропал сын-подросток. Женщина плакала: «Никто не хочет искать, говорят, сам придет, как нагуляется!»
Выслушав потерпевшую, я сказала: «Вы напрасно тут стоите. Даже если ваше заявление примут, искать его все равно не будут. Идите-ка вы в «Лизу Алерт».
— Что это такое? — изумилась женщина.
Лиза Алерт — это добровольный поисковый отряд, возникший в 2010 году, и названный в честь маленькой Лизы Фомкиной, девочки, потерявшейся в лесу под Москвой. В течение пяти дней Лизу никто, кроме родных, не искал, и только когда информация попала в Интернет, сотни людей пришли на зов о помощи. Лизу нашли добровольцы. Нашли на десятый день, но было уже поздно. Малышка погибла от переохлаждения.
Потрясенные бездействием полиции и МЧС, люди, искавшие Лизу, решили объединиться, чтобы избежать повторения таких трагедий. Сегодня Лиза Алерт — многочисленное волонтерское движение, имеющее громадный опыт поисков и в городе, и в сельской местности. Тысячи людей, объединенные в социальных сетях, мгновенно организуются, и на личных машинах, со своими поисковыми собаками и оборудованием, выезжают на место, чтобы начать поиски.
Соседка по очереди записала телефон штаба Лизы Алерт, и удалилась с благодарностями. А на освободившийся стул села следующая женщина:
— Вы так хорошо все объяснили, — сказала она, — А меня обокрали. К кому обратиться мне?
Спасение утопающих — дело рук самих утопающих!
Эта невеселая история иллюстрирует одну простую мысль: граждане России считают, что государство в его нынешнем виде никаких функций кроме репрессивных выполнять не будет, и даже репрессивные будет выполнять очень выборочно, защищая исключительно себя самое.
Фраза из старого советского фильма: «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих!» стала точной формулировкой, определяющей взаимоотношения гражданина и власти.
Оказавшись в таком положении, гражданин, естественно, готов переложить заботы о своей защите, лечении, помощи в экстренных ситуациях на кого угодно другого: любого, кто подойдет к нему и скажет: я помогу, я знаю как.
Одна из учредителей фонда «Созидание», второго по величине в России, актриса и общественный деятель Татьяна Лазарева, пишет: «На фоне тотального ничегонеделания властей и общества появляется все больше людей, которые не ограничиваются разговорами на кухне о том, как все плохо, а идут и что-то делают. И это не маргиналы или пенсионеры, которым дома скучно сидеть, а вполне успешные люди, у которых есть профессия, семья. Но тем не менее они видят в своем участии смысл и острую необходимость. Для себя эту ситуацию я определила как самоорганизацию общества. На мой взгляд, она происходит там и тогда, где масштаб проблемы начинает всерьез пугать таких далеких от политики людей, как я, например».
Мне кажется, что концентрация этих новых общественных сил, которые можно условно определить как рассерженный образованный городской средний класс, началась года три назад, но приобрела свои четкие формы эта организация летом 2010 года. То лето в центральной России было самым жарким за историю метеорологических наблюдений, и всю центральную территорию страны охватили страшные лесные пожары. Москва задыхалась от дыма горящих торфяников, смертность в городе повысилась в несколько раз, вокруг Москвы горели деревни, гибли люди — не получая никакой помощи со стороны властей.
Тогда в интернете, на единственной в нынешней России свободной информационной территории появились первые сообщения: «Отрядам МЧС (Министерства по Чрезвычайным Ситуациям) не хватает топоров, лопат и пожарных рукавов. Погорельцам нужны одежда, продукты, детские вещи и раскладные кровати. Нам нужно экстренное оповещение о том, что и где горит!»
Тугеза
Сбором вещей и денег тогда занялась Анна Баскакова, искусствовед. Координацией помощи — прикованная рассеянным склерозом к постели фотограф Наташа Вороницына. Откуда то, из задымленного окружающего мира появились крепкие ребята с лопатами и топорами, нашли транспорт, организовали бригады.
Тут же в интернете появились объявления: московские фирмочки, занимающиеся маркетингом, рекламой, и прочей офисной работой, приглашали задыхающихся в дыму стариков и женщин с детьми провести ночь в мягких креслах в их кондиционированных приемных и переговорных комнатах. Предлагали чай с печеньем.
Появились сайты, на которых люди из провинции, где задымления не было, звали к себе семьи с малышами.
Сергей Нидолов, организатор удивительного проекта Together.ru, возникшего как раз в это время, говорит: «В августе 2010 года, мы, пользователи коллективного блога dirty.ru, у которого на сегодняшний день 30 тысяч читателей, кинули клич и собрали 70 тысяч рублей на пожарные шланги. Потом узнали про слепого параолимпийца, которого свердловский губернатор наградил телевизором. Мы подумали, что параолимпийцу нужен компьютер для пальцевого набора, собрали 40 тысяч рублей и подарили.
Потом узнали про Сергея Сотникова, который 20 лет в одиночку содержал в тайге списанную взлетно-посадочную полосу, и благодаря этому пассажирский̆ ТУ-134, у которого отказали двигатели, уцелел, приземлившись на этот аэродром. В общем, Сотников — хороший мужик, мы скинулись и купили ему снегоход».
«Тугеза» работает уже третий год, на их счету — корова, купленная для одинокой старушки; интернат, построенный для детей с задержками в развитии; операционная, купленная и смонтированная в маленьком городке в Калужской области.
«Тугеза» интересна тем, что этой мощной общественной организации, собирающей и осваивающей огромные денежные средства, не существует нигде, кроме Интернета. Ее создатели не желают вступать с государством ни в какие, даже самые формальные отношения.
Ярмарка, организованная объединением "Тугеза" в поддержку детского центра в Северодонецке. Фото -http://ru-the-people.livejournal.com/
Опыт моих многочисленных друзей, которым пришлось оформить свою добровольческую деятельность официально, сталкивались уже и будут сталкиваться в будущем с многочисленными препонами со стороны государства. Создание гражданского общества в России нынешней не выгодно. Это слишком думающее, самостоятельное и информированное общество.
Общество свободных людей
Строго говоря, это общество свободных людей.
Семьдесят лет советской власти прервали обширную российскую благотворительную традицию, и это вполне закономерно: посаженный в клетку человек способен думать только о более или менее комфортабельном обустройстве этой клетки, о собственной безопасности, регулярном питании, и прочих базовых вещах. Он не волен выйти за пределы клетки, но его существование парадоксально комфортабельно: он не несет ни за что никакой ответственности, и совершенно уверен в завтрашнем дне. Клетка никуда не денется, гарантированная миска будет на месте, и главное — всегда будет тот, кто несет за тебя ответственность и принимает решения.
Естественно, ни о какой благотворительности (то есть, о заботе о благе посторонних людей) человек, живущих жизнью домашнего попугая, думать не может.
Свобода есть ответственность за свою жизнь, и если ты принимаешь на себя эту ответственность со всеми ее плюсами и минусами, то рано или поздно ты примешь на себя ответственность за окружающих людей.
Думаю, со мной лично произошло именно это, и мой путь в благотворительность стал естественным развитием моего персонального жизненного и христианского опыта.
В отличие от своих молодых друзей, я твердо помню из советских учебников, что «милосердие — это поповское слово». То есть, понятие, априори тесно связанное с Христианством.
Отец Георгий
Человеком, давшим и лично мне, и многим другим людям огромный урок в этом смысле был покойный отец Георгий Чистяков. В силу различных жизненных обстоятельств я никогда не была связана с Православием, но по-своему замечательно, что неоценимый опыт деятельной христианской любви я получила именно от этого православного священника.
Думаю, многие среди вас знали отца Георгия, и мне нет смысла рассказывать о том, каким замечательным человеком он был, но одну вещь я все-таки не могу не сказать: он был бесстрашным человеком. Выходя один на один с таким страшным горем, как детский рак, ясно осознавая что изменить в одночасье ничего не удастся, понимая, что смерть не победить и несчастье не преодолеть, он, как мне кажется, поступил так, как поступил Христос, если вы простите мне такое сравнение: он сделал то, что было нужно, отдал своему делу жизнь, и подал окружавшим его людям один из главных даров Святого Духа — Надежду.
Люди, знавшие и любившие отца Георгия, продолжают делать то, что делал он. Моя коллега по благотворительности занимается помощью детям, больным муковисцидозом. Когда то, в момент тяжелого кризиса, я сказала ей: смени деятельность, ты устала. Она ответила: «Я не могу уйти с этого места, меня поставил на него отец Георгий!»
Отчасти я могу сказать то же самое и о себе.
Мне кажется, что Христианство в современном мире практически исчерпало возможности проповеди.
Весь мир слишком громко кричит. С приходом интернета слово в нем имеет любой человек. Последние информационные фильтры пришли в негодность, и мы не можем рассчитывать на то, что наш голос будет услышан среди миллиона других голосов. Единственное, что мы можем предложить миру — это действие.
Для того, чтобы признать, что эффект от наших действий весьма невелик, и добиться каждый из нас может очень немногого, требуется большое мужество.
Конвертик для Бога
Наше движение масштабным назвать нельзя.
Созданное мною и моими друзьями сообщество неформально. Оно называется «Конвертик для Бога» и также не существует нигде, кроме Интернета. Вот уже пять лет мы занимаемся помощью детям из стран СНГ, попавшим на лечение в онкологические клиники Москвы.
Мы — не фонд и не организация. Мы — группа граждан (сегодня аудитория моего личного блога в Живом Журнале составляет примерно четыре с половиной тысячи человек, аудитория Сообщества «Конвертик для Бога» — примерно 1000 человек). Наши подопечные — маленькие украинцы, азербайджанцы, таджики, киргизы, приехавшие в Москву, и оказавшиеся практически без средств к существованию. На их лечение мы собираем примерно по 10 тысяч евро в месяц. Сумма, в общем, не такая большая, но для этих семей она огромна.
Я, как координатор сообщества, пишу у себя в блоге рассказ о ребенке, о том, где он лечится, и какие именно виды лечения надо оплатить. Мы собираемся раз в месяц за столом в одном из московских кафе, пьем чай, болтаем, радуемся друг другу и складываем деньги в конверт, на котором я пишу имена тех, кто принес свой вклад. Содержимое конверта мы отдаем в кассу больницы, а вот сам конверт — маме ребенка. Очень важно знать, что о твоем малыше заботятся совершенно незнакомые люди из Москвы, Петербурга, Квебека, Иерусалима, Лондона, Парижа, Берлина.
Мое сообщение называется «Сеть Солидарности». Я должна сказать, что сеть — Интернет — это удивительная штука.
Я приведу вам один маленький, и в общем, не самый важный пример.
В Московском хосписе умирала десятилетняя девочка. Было понятно, что все очень плохо, и будет хуже. Мама пала духом, и девочка отвернулась к стенке и перестала есть и разговаривать. Врачи пытались, как могли, отвлечь, занять, развлечь — все бесполезно. Наконец, пришла девушка-волонтер, и ей кое-как удалось разговорить девочку. Выяснилось, что до болезни она больше всего любила цветные конфеты-драже. Во всех магазинах они продаются в пакетиках, а как-то раз ей показали игрушку — пластмассового человечка, у которого голова набита этим самым драже. С тех пор она о таком мечтает.
Волонтер вышла в интернет и выяснила, что компания-изготовитель драже выпускает таких «человечков» только для магазинов Дьюти-Фри в больших аэропортах, и в простом магазине игрушку не купить.
Я написала в своем блоге: «Ребята, вот такое дело, вдруг кто-то летит? Надо срочно!».
Через пять минут пошли первые отклики: «Муж летит из Токио, я позвонила, уже купил!» «Через час вылетаем из Стамбула, купили!» «Попросила маму, она летит из Хельсинки!»
К ночи в Первый Московский Хоспис стали стекаться люди с яркими пакетами из Дьюти-Фри. Наутро девочка, хохоча, распаковывала подарки и кормила весь хоспис ярким цветным драже.
Это — пример несерьезный. Но точно так же, за несколько часов, я нашла в Интернете людей, которые встретили и отвезли на своей машине в больницу мальчика с мамой — сначала в Петербурге, а потом — в Гамбурге.
Поселили семью с больным ребенком во Франции.
Нашли редкое лекарство и привезли в больницу на другой конец города.
В течение часа одели в теплые ботинки и курточку девочку, которая приехала на обследование в Москву на один день, а пришлось остаться на неделю. А тут похолодало, а семья нищая и купить в Москве одежду для них — дело немыслимое.
Сейчас я живу в уверенности, что вокруг меня существует самая настоящая Сеть Солидарности, что неимоверно украшает, помимо прочего, и мою жизнь.
Сеть Солидарности
Я, как было сказано выше, не социолог. Но тем не менее, думая об этом сообщении, я попросила своих читателей ответить на несколько вопросов, чтобы иметь возможность рассказать вам, что за люди представляют собой эту самую «Сеть Солидарности».
Первым моим вопросом был вопрос о вероисповедании. Мне хотелось знать, к какой конфессии принадлежат те, кто добровольно и регулярно помогает людям, попавшим в беду, и влияет ли их религиозность на участие в благотворительности.
Ответ я получила поразительный: из ста опрошенных 45% называют себя атеистами и агностиками. Еще около 30% сообщают, что в детстве были крещены в Православии, но никакого отношения к нынешней РПЦ МП не имеют и иметь не желают.
Около 20% сообщили, что не только были крещены в Православии, но и живут церковной жизнью.
Среди оставшихся 5% — два католика, мусульманка, лютеранка и язычница.
Только трое прямо сообщили, что занимаются благотворительностью под влиянием своих религиозных убеждений. Одна из них — мусульманка. При этом, национальность и вероисповедание детей, которым мы помогаем, не имеет значения ни для кого из опрошенных.
Уровень своего благосостояния большинство респондентов определяют как довольно низкий и средний.
Высшее образование практически у всех ответивших на вопросы.
В ответ на вопрос о политических взглядах, 99% сообщили, что находятся в решительной оппозиции к существующей власти. Один респондент из ста голосовал за Путина, но, судя по всему, не слишком доволен сделанным выбором.
Что касается перспектив современной России, пессимистами, к сожалению, оказались сто из ста опрошенных. Вот что пишут о будущем России те, кто своими усилиями пытаются, как могут, исправить ситуацию в стране: «Ничего хорошего не жду».
«Тоска, думать не хочется!» «Хотелось бы с оптимизмом смотреть в будущее, но тучи над Родиной сгущаются. Поэтому живу по принципу «Делай, что должно — и будь, что будет».
Признав, что 75% людей, помогающих нам лечить детей, больных раком, действуют не из прямых религиозных соображений, то есть, проявляют милосердие не Христа ради, а по каким-либо иным, внутренним причинам, мы признаем, что не только государство, но и Церковь в современной России не нашли пути к душам и сердцам этих умных, образованных и совестливых людей.
Я не стала бы, возможно, делать решительных выводов из этого небольшого опроса, но была бы рада возможности показать его скромные результаты тем, кто сегодня руководит моей страной.
Мне трудно судить о перспективах развития гражданского общества в России. После 70 лет большевизма почва этой страны отравлена настолько, что я, как человек религиозный, считаю появление на ней первых ростков солидарности и взаимопомощи не иначе как действием Духа Святого, а для Него, как известно преград нет.
Будем надеяться на лучшее.
Читайте также:
Александр Архангельский: Гуманитарные активисты или борцы за власть?
Ольга Седакова: Данте — новое благородство (+ Видео)