В пятницу свой пост покинул уполномоченный по правам детей Павел Астахов. На его место была назначена глава пензенского фонда по поддержке семьи и детства «Покров» Анна Кузнецова, супруга священника, мать шестерых детей. Кузнецова – член Общероссийского народного фронта (ОНФ), руководит исполкомом пензенского отделения Фронта, а весной выиграла праймериз «Единой России» по Пензенской области и попала в предвыборный список партии на думских выборах.
– Когда вам предложили стать уполномоченным?
– Вы знаете, впервые я это увидела в социальных сетях, когда знающие меня люди написали свои предположения по этому поводу. А я об этом самой последней узнала.
– С вами же велись переговоры?
– Обсуждали опыт моей деятельности, спрашивали, какие результаты нашей работы были, чем я занималась – вот эти разговоры, конечно, были.
– С представителями администрации президента?
– Да.
– Вы сразу согласились?
– Нет, но в принципе о переезде в Москву мы с семьей думали еще в тот момент, когда я пошла на праймериз (Кузнецова участвовала в предварительном голосовании «Единой России». – РБК). Тогда речь шла о возможном депутатстве, но предложение президента всё определило. Вообще тема, в которую я погружаюсь сейчас, мне ближе, я ее лучше чувствую. Это та тема, которую можно назвать какой-то миссией.
– В чем вы видите свою миссию?
– В защите семьи и детства.
«Нас же много у президента, это он у нас один»
– Вы раньше много раз общались с президентом?
– Несколько раз получилось общаться. Первый раз, когда появилась возможность задать на пленарном заседании Общественной палаты вопрос и следом за этим вышли поручения президента Минтруду. Тогда я поняла, что меня услышали и меня поддержат. Президент мне ответил, что все инициативы, направленные на защиту семьи и семейных ценностей, должны быть поддержаны. Это стало для меня ключевым моментом.
– Он вас тогда уже заметил?
– Не думаю. Нас же много у президента, это он у нас один. Второе общение с ним было на предварительном голосовании, я выступала, рассказывала, зачем иду. И в третий раз общались, когда речь шла о должности уполномоченного.
– Вы сидели рядом с президентом на съезде «Единой России». Общались?
– Нет, не общалась. Мы просто сидели рядом. Я человек воспитанный, я уважаю нормы и правила. Подумала о том, что, возможно, протоколы не позволяют какого-то свободного общения и не совсем корректно было заговорить первой. Но ко мне не было вопросов, поэтому я сидела и думала о том, насколько президенту непросто со всеми нами – такими разными.
– Сейчас, когда вас назначали уполномоченным, долго общались?
– Коротко. Я не засекала, но я успела рассказать и про первую дочку, и про вторую, и про сына. И про то, как развивался «Покров» (фонд Кузнецовой. – РБК).
– То есть о детях говорили?
– Ну а как же не рассказать про Ивана, который занимается у меня дзюдо. Президент очень удивился, что его так рано взяли [на тренировки], а взяли его за упрямый характер.
«Что об этом рассуждать и сокрушаться?»
– Президент ставил вам какие-то задачи при назначении?
– У нас был разговор очень простой и человеческий. Президенту было важно понять, что за человек пришел на этот пост. А задачи определены самим названием должности.
– И какие это задачи?
– Я понимаю, что это иного формата деятельность, иных масштабов, иной ответственности, и я должна отчасти оправдать доверие, которое было оказано мне, человеку из региона. Я даже не москвичка. А задача – разобраться.
Про метод проб и ошибок говорить не приходится. Нужно знать, что ты делаешь, отмерить, семь, может, двадцать семь раз, прежде чем принимать решение. Но что на поверхности лежит для меня – это необходимость систематизации направлений деятельности: чтобы была выстроена система работы и было понятно, по какому направлению мы будем двигаться.
Президент России Владимир Путин и Анна Кузнецова, назначенная уполномоченным при президенте РФ по правам ребенка, во время встречи в Кремле. Фото: Михаил Климентьев/пресс-служба президента РФ/ТАСС
– Вы будете разбираться в ситуации вокруг 57-й школы?
– Вы знаете, только ленивый не говорил о 57-й школе. На мой взгляд, уже должны быть конкретные действия. Необходимо вмешательство соответствующих органов, принятие законных решений. Что об этом рассуждать и сокрушаться? Нужно принимать меры. Кто нарушил закон – должен ответить по закону. Но для образовательного учреждения это, конечно, тяжко.
«Это сомнительного происхождения история»
– Вы общались раньше с вашим предшественником Павлом Астаховым?
– Мы взаимодействовали с институтом уполномоченного. Мы, безусловно, пообщаемся и обменяемся с ним мыслями по тем направлениям, которые были не закончены, по тем обещаниям, которые даны.
– Вы наверняка слышали разные высказывания Астахова. Как вы на них реагировали?
– Конечно, всё, что касается защиты семьи и семейных ценностей, мы как просемейная организация, безусловно, воспринимали положительно. Но для меня, честно сказать, очень важно всё, что отражается на нашей деятельности. Я могла бы вам ответить, если бы мы пересекались в деятельности общественных организаций, которые занимались семьей. А так, все высказывания в защиту семьи и семейных ценностей, безусловно, приветствуются.
Больше скажу, в нашем обществе все эти высказывания воспринимаются очень болезненно, тонко оцениваются и чувствуются. Пока чувствительность в обществе не пропала, всё у нас будет хорошо.
– Вы слышали его высказывания о «сморщенных женщинах» и про общение с пострадавшими детьми на Сямозере?
– Вы знаете, я это узнала из СМИ. Я не следила за высказываниями, было просто некогда. Где-то проскакивало в соцсетях. Мы должны судить по делам. Мы что-то можем сказать не тогда и не так, не то и не вовремя, потому что мы люди. Но надо судить по делам, по результатам.
– То есть в целом вы положительно оцениваете его работу?
– Да.
– В интернете можно найти ваше высказывание о телегонии. Якобы вы в 2009 году в комментарии «Медицинскому порталу Пензы» говорили о телегонии как о верной науке.
– Вы знаете, это достаточно сомнительного происхождения история. Я не помню, чтобы я такое говорила. Да и там как будто говорит квалифицированный биолог, как минимум кандидат наук. А я так не изъясняюсь.
– Вы входите в предвыборный список «Единой России». Выйдете из него?
– Нет, я довожу выборы до конца. Я остаюсь в списке, я не могу никого ни предать, ни подставить. Как уполномоченный я буду в отпуске вплоть до 18 сентября (день выборов). С 19 сентября я приступлю к работе.