24 сентября депутаты всех четырех фракций Госдумы рассмотрели проект заявления палаты в защиту религиозных чувств верующих всех религий. Какое значение имеет этот документ? Является ли он предвестником каких-либо изменений в законодательстве?
Инициативу парламентариев комментируют порталу «Правмир» священнослужители разных конфессий и светские эксперты.
Фото: Adam Falkowski, orthphoto.net
Протоиерей Алексий Уминский:
Общество не справляется со свободой самовыражения
Протоиерей Алексий Уминский. Фото Анны Гальпериной
Религиозная тема в окружающем нас мире последнее время все больше и больше становится причиной конфликтов. Если раньше, буквально несколько лет назад главным конфликтным полем было поле национальное, споры шли вокруг скинхедов, иностранных рабочих и так далее, то сегодня тема национализма практически не звучит в СМИ. Попробуй, выскажи что-нибудь, сразу со всех сторон начнутся осуждения. Здесь и нельзя «перегнуть палку», поскольку можно попасть под действие закона о разжигании межнациональной розни.
А вот медийно востребованной продолжает оставаться религиозная тема. Нападки на какую-то религиозную группу людей или на саму Церковь – это становится медийным поводом, раскручивается как живой, интересный материал.
И все это происходит на фоне сегодняшней крайне напряженной ситуации в обществе. Злость, ненависть, противостояние, особенно на религиозной почве, доведены до сильной степени каления.
Причем те, кто стремится еще более дестабилизировать ситуацию, в этом смысле не ограничены никакими законами.
Допустим, авторы, кураторы той же выставки на Винзаводе прекрасно понимали, что после того, как регулярно пилятся кресты, обливаются иконы чернилами, храмы изрисовываются непристойностями, открытие подобной экспозиции не может не быть провокационным, не вызвать агрессии у определенной части людей. Тем более что открытие было запланировано на праздник Рождества Пресвятой Богородицы. Это сознательное действие, направленное на то, чтобы еще сильнее разжечь этот внутриобщественный конфликт иначе как подлостью назвать нельзя…
И здесь какие-то общественные стабилизаторы в виде законов, наверное, нужны. Имеющиеся законы о вандализме и хулиганстве не подходят. Когда устраивается подобная выставка, здесь нет вандализма. Вопрос стоит о кощунстве, об оскорблении религиозных чувств человека.
Это очень тонкая материя. Когда национальные чувства оскорбляют – это же почему-то всем понятно, все знают, что оскорблять национальные чувства нельзя.
В данном случае вопрос, что считать оскорблением религиозного чувства и что считать кощунством. Эти вещи с юридической точки зрения трудноопределимы.
Но все-таки ради сохранения мира, общественного согласия, какие-то шаги должны быть сделаны.
Поскольку само общество не справляется с той свободой самовыражения, которая сегодня существует.
Есть замечательное стихотворение гениального Дмитрия Пригова, которого не стало пять лет назад. Он сам когда-то устраивал выставки на Винзаводе. А стихотворение это написал еще до перестройки.
Нам всем грозит свобода
Свобода без конца
Без выхода, без входа
Без матери-отца
Посередине Руси
За весь прошедший век
И я ее страшуся
Как честный человек
Звучит пророчеством, которое – сбылось. И я бы хотел, чтобы сегодняшние актуалисты, устраивающие подобные выставки, прислушались к тому, кто является их предтечей. Не надо забывать, что ты — прежде всего – честный человек. А если ты – честный человек, тогда нельзя не думать о том, что ты делаешь.
От нечестных людей, повторяю, должен оберегать закон.
Но прежде чем приниматься за разработку такого закона, кажется желательным составить некое экспертное сообщество, в которое бы входили представители различных религий и представители общественности. Группы переговорщиков с разных сторон – честные умные люди — могли бы договориться о терминах, о понятиях, о недопустимом в принципе и принять некий кодекс в отношениях к религиям и верующим, о том, что недопустимо представителям различных религий и конфессий по отношению к своим оппонентам. Чувства верующих должны быть защищены.
Со стороны общественности нужно обсудить встречный вопрос о том, что должны быть защищены права людей на свободное выражение своего мнения. До какой степени и в какой форме это может быть выражено.
И только когда все это будет обсуждено, согласовано, можно приниматься за разработку закона.
Хотя все, что я сейчас сказал – на самом деле – утопия. Вряд ли это осуществимо, по одно простой причине:
« Когда в товарищах согласья нет,
На лад их дело не пойдет,
И выйдет из него не дело, только мука».
Ситуация у нас сегодня, как в басне Крылова: «А вы, друзья, как ни садитесь; Все в музыканты не годитесь».
Есть еще опасность, характерная для нашей страны: даже самый хороший закон может начать работать избирательно, и, вместо того, чтобы быть средством защиты, станет средством нападения.
Константин Эггерт, член британского Королевского института международных отношений, обозреватель радио «КоммерсантЪ FM»:
Последний аргумент Церкви?
Константин Эггерт, фото: Александр Щербак / Коммерсантъ
Я думаю, что если такой закон будет принят, он нанесет серьезный долгосрочный вред, прежде всего, Русской Православной Церкви и другим крупным российским конфессиям. Фактически его принятие продемонстрирует, что Церковь не имеет аргументов для дискуссии со своими оппонентами и вместо убеждения словом может только прибегать к услугам органов государственной власти.
Очевидно, что этот закон будет противоречить целому ряду норм российской конституции и международных правовых актов, являющихся частью законодательства России. Этого законодательства, на мой взгляд, более чем достаточно для того, чтобы осадить хулиганов. Любые же попытки принять новые законы будут не чем иным, как попытками ввести цензуру, которая не будет принята значительной частью общества и в будущем ударит по самой Церкви.
Протоиерей Александр Ильяшенко:
Если закон будет плохим, пострадают люди
Мы живем в правовом государстве, и законодательство должно регулировать правовые отношения граждан. Если поведение и поступки какого-то человека или какой-то группы оскорбляют человеческое достоинства, религиозные чувства другой группы, то эти конфликты должны разрешаться в судебном порядке в соответствии с законодательством.
Другое дело, что законодательные и юридические нововведения в этой области должны быть очень хорошо продуманными и адекватными.
Учитывая то, что у нас уже существуют законы, направленные на пресечение вандализма, в том числе и против религиозных святынь, разжигания ненависти, хулиганства по мотивам религиозной или национальной ненависти, следует обратиться к историческим прецедентам — к законодательству государств, в которых религия играла важную роль: Римская, Российская, Австро-Венгерская империи, Сербское царство — и выяснить, были ли у них такие законы, как государство защищало религиозные чувства своих граждан, как большинства, так и меньшинств.
Нужно смотреть, что приемлемо для нас, и использовать. Но решать это должны очень грамотные специалисты. Законодательство — это очень тонкая вещь, которая не только регулирует отношения людей, но и сказывается на их судьбах. Если закон плохой, то люди страдают невинно или неадекватно преступлению.
Протоиерей Павел Великанов, проректор по научно-богословской работе Московской Православной Духовной Академии:
У верующих иные чувства, чем у всех остальных?
Протоиерей Павел Великанов
Отношения между Церковью и государством должны быть четко определены. Пока мы не проговорим, в каком отношении находятся эти структуры, любые неопределённости будут только увеличивать риски.
Эти отношения должны быть определены по различным направлениям, а не только в области защиты чувств верующих. Нужно обратить внимания на отношения в области собственности, в области образования, в области права и так далее.
Если мы все внимание будем уделять только «защите чувств», получится, что у Церкви к государству других, более важных, вопросов уже нет, как и у государства, в свою очередь. Но едва ли это так на самом деле.
Когда две стороны не имеют возможности договориться друг с другом по-человечески, без бюрократии, тогда необходимо всё подробно описать в виде официального документа, некоего «соглашения» между двумя сторонами. И здесь всё должно быть предельно прозрачно и ясно – как и общественности, так и обеим сторонам.
Но вот надо ли это начинать с защиты чувств верующих – я не уверен. Меня несколько смущает, что человек, который позиционирует себя верующим, в этой ситуации получает какой-то исключительный статус по отношению к другому человеку. Статус какого-то особо уязвимого, трепетного, ранимого существа – которому требуется специально выстроенная оранжерея для нормального проживания.
Причем этот исключительный статус вдруг оказывается связанным именно с чувствами верующего. Не могу понять, почему статус обычного человека, который не декларирует свою религиозность, будет ниже статуса религиозного человека – требующего какой-то особой защиты. Почему оскорбление памяти, скажем, усопшего родственника, будет находиться в другой категории, нежели чем оскорбление чувств верующего? Или оскорбление чести, например, военнослужащего?
Неизбежное появление кастовости, «неприкасаемости» верующих в такой ситуации просто пугает.
Это не тот способ, которым можно заработать уважение мира. И это явно не будет способствовать тому, к чему мы все призваны – свидетельству о Христе.
Чем мы будем мерить оскорбление чувств верующего человека? Какую юридическую базу можно подвести под это определение? Всё выглядит как-то слишком расплывчатым.
С другой стороны, должны быть государственные гарантии в предоставлении свободы вероисповедания и того, чтобы вера не становилась предметом глумления.
Но если такой законопроект вдруг будет рассматриваться и в итоге окажется принят, насколько он окажется результативным, приведет ли к той цели, ради которой создавался?
То, что в обществе это будет способствовать появлению еще большего раздражения людей неверующих по отношению к Церкви – для меня очевидно. Смысл подобных законов, пусть даже пока только разговоров о них, в том, что верующие пытаются создать вокруг себя некую зону безопасности и неприкосновенности. А по сути – созданию своеобразного гетто, в котором никто не имеет права нас трогать, что-то о нас говорить, нам не очень приятное.
Меня такой подход очень настораживает. Это своего рода попытка верующих людей уйти от того мира, в котором они находятся. Спаситель сказал: «В мире скорбны будете – но мужайтесь, Я победил мир!» (Ин.16.33).
Невозможно в мире с его страстями, неустойчивостью человека в противостоянии греху, создать «стерильную зону»: она обречена быть бесплодной и пустой.
Предположим, такой закон будет разработан, а затем – принят. И вот он начал работать. Люди боятся сказать что-то некорректное в отношении веры, совершить кощунственное действие. Разве это приведет к тому, что в душах людей, которые и до того не любили Православную Церковь, появится уважение к ней? Да нет, они будут просто ее тихо ненавидеть. А мы будем сидеть, наслаждаться спокойствием и торжествовать: православие идет победной поступью по широтам нашей страны. В то время, как на самом деле нас будут просто тихо бояться и молча, про себя, ругать на чём свет стоит.
Инокиня Ксения (Чернега), руководитель Юридической службы Московской Патриархии:
Уголовная ответственность за оскорбление религиозных чувств необходима
Вопрос совершенствования законодательства в части защиты религиозных чувств граждан обсуждался на совещании в рабочем комитете по делам общественных и религиозных объединений в Думе. Проект заявления также рассматривался на этом рабочем совещании. И, возможно, это заявление логически связано с проблемой совершенствования российского законодательства.
С моей точки зрения, необходимо ввести самостоятельную отдельную статью в Уголовном Кодексе РФ, предусматривающую именно уголовную ответственность за оскорбление религиозных чувств.
На сегодняшний день, напомним, такая статья есть в Кодексе об административных правонарушениях, она устанавливает в качестве санкции за такое деяние штраф до 1000 рублей. На мой взгляд, это очень небольшая, слабая санкция, которую нужно усилить, ужесточить, и это можно сделать путем внесения поправок в Уголовный Кодекс.
Меру наказания можно обсуждать, она должна быть адекватной деянию, но для примера скажу, что советский УК предусматривал наказание в виде лишения свободы на срок до одного года. Мне такое наказание кажется более адекватным, чем штраф в размере от 500 до 1000 рублей
Поправка, если она будет внесена, будет защищать религиозные чувства граждан любой конфессиональной принадлежности, не только тех, кто исповедует православие и является членом Русской Православной Церкви. Таким образом, проблема нарушения прав других конфессий совершенно исключена, тем более, что наша Конституция устанавливает равенство религиозных объединений перед законом.
Вопросы высказываний священнослужителей и реакции на них регулируются законом об экстремизме. И если религиозная проповедь связана с оскорбительными высказываниями в адрес другой религии, то такое объединение или лидер может быть привлечен к ответственности именно по законодательству о противодействии экстремистской деятельности, и Уголовный Кодекс устанавливает за нее ответственность.
Протоиерей Димитрий Смирнов:
Если не погасить волну кощунств, будет хуже
На мой взгляд, уже имеющихся статей — о вандализме и хулиганстве — недостаточно. Вспомним, как определённая часть общественности очень быстро «переквалифицировала» хулиганство из уголовного в административное правонарушение. Если же прямо будет указано, что имеет место кощунство на религиозной почве, то уже никто ничего не сможет демагогически возражать. Ведь для чего вообще создаётся закон? Законы пишутся для защиты граждан. В данном случае они нуждаются в защите, и это совершенно очевидно для любого человека, даже атеиста.
Думаю, в законе помимо перечня видов кощунств также обязательно должен присутствовать пункт: «и им подобные деяния». Иначе может получиться, что у нас не хватит фантазии предусмотреть все случаи, а ведь те, кто планирует подобные акции — очень умные люди. Тот же Борис Абрамович Березовский — умнейший, говорят, человек, и это нужно учитывать.
Уверен, что новые законодательные инициативы не станут ущемлять права одной религии перед другой. Мы живём вместе с мусульманами со времён хана Узбека, который принял ислам, и ничего подобного не возникало. Для чего нам высасывать из пальца проблемы, которых не существует? Мы привыкли жить вместе, и этому ничего не угрожает.
Да, в уголовном кодексе есть еще статья, предусматривающая наказание за вандализм, в том числе и против религиозных святынь. Но дело в том, что совершение акта вандализма в отношении религиозных святынь должно являться отягчающим вину обстоятельством. Некоторые граждане у нас в стране говорят, что они не знают, что такое кощунство. Вот закон и объяснит им это посредством юридических формул.
Многие могут задаться вопросом: к примеру, когда разрушают памятник неизвестному солдату, чем чувства ветеранов войны отличаются от чувств верующих? Действительно, это очень близко. Мы же возмущаемся, когда в Грузии или в Прибалтике уничтожают памятники советским воинам. Естественно, наши патриотические чувства в чём-то сродни религиозным. Может быть, это всё стоит даже объединить в один закон, и это к тому же сделает его более понятным нерелигиозным людям. Детали закона могут обсуждаться, но на данный момент очевидно одно — если не погасить волну кощунств, которая сейчас началась, может произойти неизвестно что в нашей стране.
Юрист и муниципальный депутат Илья Свиридов:
Действительно, все фракции Госдумы проявили единение в этом заявлении. Они единогласно осудили последние атаки, которые были направлены на различные религиозные конфессии, на чувства верующих, чтобы дестабилизировать нравственную обстановку в стране. Потому что достаточно легко одним-двумя примитивными действиями разжечь межрелигиозную рознь. Это и события в храме Христа Спасителя, и убийство мусульманских духовных лидеров, и другие происшествия. Аналогичные вещи происходят по всему свету.
Это заявление – демонстрация объединения различных сил общества: и оппозиции, и лояльных к власти депутатов.
В заявлении устанавливается, что необходимо усиливать ответственность за оскорбление чувств верующих. Я думаю, что это преддверие готовящегося изменения законодательства.
Уже несколько раз звучали предложения ужесточить вплоть до уголовного наказание в отношении правонарушений, которые, так или иначе, касаются чувств верующих. Мне кажется, что мы не должны скатываться в «палочную» систему, потому что дальше могут начать сажать и за «инакомыслие», и в итоге мы скатимся к тому, что было в 30-е годы.
Но вместе с тем, надо создать такой состав правонарушения, который затрагивает религиозный аспект. Пока это все квалифицируется как хулиганство, нарушение общественного порядка, а вот конкретно, адресно статьи, которая привязывалась бы к нарушению прав верующих и разжиганию межрелигиозной розни на этой почве – такой статьи нет.
Например, в Германии есть такой состав как «воспрепятствование проведению религиозных обрядов». Почему бы этот опыт не перенести в Россию. И уже тогда будут понятны границы и пределы наказания: от штрафов до ограничения свободы и общественных работ. Уголовное наказание возможно, но не тюремное заключение – на мой взгляд, это не гуманно.
Почему бы не создать такой состав, который бы ограничивал пределы, и можно было бы понятным обществу языком объяснить, что тот или иной прецедент, та или иная ситуация будет наказываться мягко или жестко. Случаи, которые уже были в практике, когда людей осудили по статье «хулиганство», многих удивили, потому что были прецеденты существенно более тяжелые с точки зрения общественного порядка, которые были наказаны мягче. Что-то подобное, насколько я знаю, разрабатывается и в «Единой России», и в «ЛДПР», и наша партия, «Справедливая Россия» тоже такой проект подготовила.
Мне кажется, что богословие и высказывания священнослужителей – это отдельная тема. Высказывания, повторения постулатов, которые веками являются элементом этой религии, ее наследием – не должны признаваться составом преступления.
Я думаю, что те меры, которые сейчас предпринимаются по введению в школах основ религиозной культуры, как раз будут способствовать тому, что общество и государство будет знать, какие постулаты есть в той или иной религии, и за это ни в коем случае никакого наказания быть не может.
Ильдар-хазрат Аляутдинов, главный имам Московской соборной мечети, заместитель Председателя Совета Муфтиев России:
С учетом исторического развития страны…
Ильдар Аляутдинов
Защита религиозных чувств верующих всех религий — важная составляющая жизнедеятельности нашего общества, требующая грамотного и мудрого подхода с учетом особенностей исторического развития страны, национального состава и других факторов.
Здесь, действительно, требуется тщательная работа множества современных грамотных специалистов во имя будущего процветания России на фундаменте взаимопонимания и мирного сосуществования представителей разных народов, религий и конфессий, тем более, что за последний короткий период времени имели место немало фактов, глубоко задевших религиозные чувства людей, и это привело к негативным последствиям.
Значит, и вправду время диктует новые подходы с учётом сегодняшних реалий, а законы требуют доработки. Очень надеюсь, что законопроект будет готовиться именно так…
Раввин Михаэль Едвабный, советник и представитель главного раввина Москвы и президента конференции европейских раввинов раввина Пинхаса Гольдшмидта по межрелигиозному диалогу:
Свобода вероисповедания и свобода слова
В таком законе неизбежно возникают моменты, которые могут быть использованы недобросовестными юристами для того, чтобы не только не защитить чувства верующих, но и подвергнуть еще большим нападениям.
Например, если по телевидению будет транслироваться Утреня Страстной Пятницы, текст которой содержит совершенно конкретное осуждение действий евреев за то, что они не приняли в качестве Мессии и осудили на смерть Иисуса, то священник, совершающий это богослужение, может быть осужден за оскорбление религиозных чувств иудеев.
С другой стороны, бурное веселье и определенные моменты богослужения в праздник Пурим (День памяти спасения евреев от уничтожения персами при царе Артарксерксе и его завистливом визире Амане. События описаны в библейской книге Есфири — М. С.) в традиционно православной стране во время, когда идет Великий Пост, будет оскорблять религиозные чувства православных христиан.
Понятно, что ни один священник в Страстную Пятницу и ни один раввин в Пурим не ставят своей задачей оскорбить чувства верующих. Они исходят из канонов религии, по которой живут. Но каждый раз поиск причины, побудившей человека совершать то или иное действие, задевающее религиозное чувство другого, дает возможность недобросовестному или злонамеренному юристу использовать этот закон для ущемления прав верующих, а не для их защиты.
Кроме того, уже существуют 282 статья Уголовного кодекса, предусматривающая ответственность за разжигание межрелигиозной и межнациональной ненависти, 2 ч. 213 статьи Уголовного кодекса, предусматривающая ответственность за хулиганство по мотивам религиозной и национальной ненависти, 2 ч. ст. 214 (вандализм по мотивам ненависти и вражды). Предполагаемая статья об оскорблении чувств верующих, в отличии от них, находится в опасной близости от понятия «свобода слова».
Свобода слова является одним из основных прав человека, равное для носителей любых вероисповеданий. Мы бы вообще не хотели, чтобы появлялся закон об оскорблении чувств верующих, дабы не возникло лишней возможности ущемления прав человека. Если же его все-таки соберутся вносить, он ни в коем случае не может относиться к уголовному кодексу — наказание за его нарушение может быть только административным.
Елена Зелинская, вице-президент «Медиа Союза»:
Не закон, а горчичник
(Источник)
Наверное, закон о защите религиозных чувств нужен. Все добрые чувства в равной степени нуждаются в защите, и если закон о свободе вероисповедания не справляется с обострившейся чувствительностью некоторых групп населения, то надо подумать, как этому помочь.
Вопрос, как всегда, упрется в другое – в практику исполнения. В то, какие чувства будут определять как религиозные, а какие – нет. И кто будет решать, чьи чувства надо защищать со всей строгостью, а с какими можно и повременить – ничего, перебьются.
Причем группы лиц, чьи чувства попадут в подзащитные, да и сами чувства будут меняться с нечеловеческой скоростью и незаметно для участников процесса. Участник, который еще утром веял со своими чувствами, как гордый буревестник, к вечеру утрет рукавом оплеванную морду. А вчерашний оскорбитель во всей своей вновь объявленной чистоте воспарит до самого потолка Хамовнического, например, суда, сам потрясенный своей невинностью.
Мои религиозные чувства, например, оскорбляет наличие разбросанных по всей стране памятников преступнику, по чьему распоряжению мучили и убивали духовенство и уничтожали Православную церковь. Вы чувствуете, как глупо и безнадежно звучит это мое заявление?
Мои религиозные чувства оскорбляет московская администрация, которая с героизмом, достойным лучшего применения, сохраняет за названием одной из станций метро имя убийцы Царя – мученика, канонизированного Русской православной церковью. Новый закон предполагает защищать мои чувства?
Мои религиозные чувства оскорбляет регулярная трансляция по федеральным каналам советских фильмов, несущих в себе пропаганду воинственного безбожия.
Уберет новый закон с экранов фильм, где играючи, между делом, молодые герои расстреливают глупого и толстого попа?
Интуиция подсказывает мне, что я своими переживаниями вряд ли попаду в привилегированную группу тех, чьи чувства будут приниматься в расчет. Я ведь не приклеиваю бороду, не ношу поддельных погон, а голосую головой, располагая другими частями тела по своему усмотрению.
Не закон, а горчичник, который срочно прикладывают к заболевшему месту, принимая гнойные высыпания за саму болезнь.
Священник Кирилл Горбунов, директор Информационной службы римско-католической архиепархии Божией Матери в Москве.
Оскорбление в адрес Бога или наша ранимая самооценка?
Обращаясь к христианам, конечно же, прежде всего, хочется вновь напомнить об основных принципах, действующих в данном случае: «Бог поругаем не бывает» (Гал 6,7) и «Если злословят вас за имя Христово, то вы блаженны…» (1 Петра 4,14). Если мы всерьез верим в эти вещи, то это позволяет достаточно эффективно отделить оскорбление в адрес Бога от ущерба, причиненного нашей собственной, столь ранимой, самооценке. А также отделять кощунство и богохульство от критики наших собственных грехов и заблуждений.
Если же говорить о возможных дополнениях к законодательству, то да, вероятно, имело бы смысл добавить что-то вроде 116-го параграфа УК Германии об оскорблении исповеданий, религиозных сообществ и «мировоззренческих объединений», просто потому что он предусматривает случаи, не связанные непосредственно с хулиганством и вандализмом, то есть с грубым нарушением общественного порядка или непосредственным ущербом какому-то объекту религиозного культа. Например, по этому закону несколько лет назад получил год заключения условно и 800 часов общественно полезных работ некий господин, распространявший священные тексты одной из мировых религий, напечатанные на туалетной бумаге. Впрочем, как показывает практика, доказать намерение именно оскорбить чувства верующих, а не просто самовыразиться, чаще всего невозможно.
Однако было бы наивно полагать, что какие бы то ни было изменения в законодательстве сами по себе приведут к примирению и взаимному уважению между верующими и неверующими, и к росту авторитета Церкви. Такого рода вещи достигаются исключительно путем самоотверженного диалога, в котором следует видеть не средство достижения каких-то сиюминутных целей, а исполнение заповеди любви к Богу и ближнему.
Протодиакон Андрей Кураев:
Статья об оскорблении религиозных чувств будет дубинкой в руках властей
Существует закон о свободе совести, запрещающий располагать надписи, оскорбляющие религиозные чувства, в непосредственной близости от культовых зданий «Проведение публичных мероприятий, размещение текстов и изображений, оскорбляющих религиозные чувства граждан, вблизи объектов религиозного почитания запрещаются» ст 3,6). Само по себе это странно: получается, вдали от храмов оскорблять религиозные чувства можно. Может быть, эту формулировку поменять?
А вообще это крайне опасная тема, ибо крайне вкусовая. У нас сейчас принято ратовать за введение уголовной ответственность за оскорбление чувств верующих. Но ведь доносчику — первый кнут! Если подобная статья появится, я могу оказаться одним из первых, кого справедливо по ней засудят. В моих книгах и лекциях содержится много критики, задевающей чувства носителей других вероисповеданий и сектантов. А определять, оскорбили его или нет, кто будет? Тот кто считает, что его оскорбили. Назвал я кого-то сектантом – вот уже крик об оскрблении…
Первые христиане хорошо понимали, что их проповедь, проповедь Креста и Воскресения — это иудеям соблазн, а эллинам безумие (1 Коринфянам 1:23). Причем, слово «соблазн» (в оригинале – скандалон) указывает на то, что апостольское слово для других людей могло звучать оскорбительно.
Мы это видим на примере еврейской борьбы с «диффамацией». На сегодняшний день слово антисемит стало означать всего лишь то, что кто-то не понравился кому-то из семитов… Помню замечательную карикатуру: хасид стоит перед известной картиной Малевича, задумчиво смотрит на черный квадрат, а из головы поднимается реплика: «А нет ли тут антисемитизма?».
Мусульмане могут сказать, что их оскорбляет упоминание имени основателя их религии без титула «пророк». В Саудовской Аравии выяснилось, что их религиозные чувства оскорбляет даже тень от самолета (ибо она в виде креста).
Для того, чтобы начать настоящие гонения против Церкви, достаточно только желания власть имущих. У нас уже есть в Конституции статья, гласящая, что «запрещается пропаганда религиозного превосходства» (ст 29,2). На основании этой статьи любого священника, который в Неделю торжества Православия говорит людям то, что он должен сказать о ересях и Истине, можно арестовать немедленно.
Я на такого рода нововведения всегда смотрю с точки зрения собственной безопасности: как это может быть использовано против нас. Советский период научил. Я боюсь, что руками церковных людей — активистов, публицистов, юристов — потихонечку будет виться веревочка, которая потом будет душить нас самих.
Стоит вспомнить евангельские слова — каким судом мерите, таким отмерено будет.
Федор Куприянов, адвокат, руководитель «Адвокатской конторы Ф. Куприянова», кандидат юридических наук, доцент Сретенской духовной семинарии
Новый закон прояснит разницу между концертом на стадионе и концертом в храме
— Уголовное законодательство – не застывший инструмент государственного принуждения. Оно изменяется в зависимости от сложившейся ситуации. Нельзя говорить о том, что мы стремимся к некоему идеалу, а как только его достигнем, законодательство не будет изменяться. Оно должно изменяться.
Например, у нас прокатилась волна изнасилований и случаев педофилии, сразу ужесточили санкции за эти преступления. В настоящее время есть некоторые проблемы с применением статьи мошенничество, и в Уголовный кодекс хотят ввести пять уточняющих составов.
Это обычная практика законотворчества – в зависимости от необходимости те или иные деяния криминализируются, то есть появляются новые составы в Уголовном кодексе, либо декриминализуются, то есть исключаются из Уголовного кодекса. Так недавно было с клеветой. Ее декриминализировали, но практика показала, что невозможно с ней бороться, используя только административные наказания, и статью «Клевета» вновь ввели в Уголовный Кодекс.
Нужна ли в Уголовном кодексе специализированная статья за оскорбление религиозных чувств?
Думаю, да. Сегодня в УК «религиозную ненависть и вражду» мы видим только в ряду обстоятельств, отягчающих наказание, в виде квалифицирующих признаков составов нескольких насильственных преступлений: убийства, причинения различного вреда здоровью. Также она упоминается в статьях «хулиганство» и «вандализм».
Какая из статей применима к акции, которую печально известная группа устроила в храме Христа Спасителя? Вандализма там не было, так как они не уничтожали имущество, в отличие от человека, который облил чернилами икону. Подпадают ли их действия под статью 213 УК РФ – хулиганство? Безусловно, подпадают! Но дискуссии вокруг их процесса показали, что общество этого не понимает.
Следовательно, необходимо конкретизировать противозаконные действия, запрещенные законом, более детально их описать, выделить такой состав в отдельную статью. Это и предлагает сделать инокиня Ксения (Чернега), именно это и обсуждается в Думе.
Противники новеллы указывают, что подобный состав есть в Кодексе об административных правонарушениях РФ. Статьей 5.26 предусмотрено наказание в виде штрафа до 1000 рублей. Однако любому понятно, что страх перед таким штрафом никого не останавливает – некоторые готовы платить каждый раз по 1000 рублей, чтобы попрыгать на амвоне, распевая песни, которые оскорбляют чувства верующих.
Те же девушки не спонтанно пришли в храм Христа Спасителя. Несколькими днями ранее они провели аналогичную акцию в Елоховском соборе. Получается, что административная норма сейчас не действует на общество. Притом, что все общество понимает, зачем они туда пришли и что сделали.
Полагаю своевременным именно в настоящий момент введение в Уголовный кодекс РФ специализированного состава «оскорбление религиозных чувств верующих», чтобы не прокатилась волна подобных акций, которые, безусловно, являются общественно опасными, раскалывающими общество, приводящими к столкновениям, самосуду и другим негативным явлениям.
Хочу также обратить внимание, что противники криминализации подобных деяний, просто не видят разницы между перфомансом в клубе, на стадионе в рамках концерта или в храме.
Поясню — в Москве в свое время проходил скандальный концерт певицы Мадонны, которая в полуголом виде якобы исповедовалась, чем оскорбляла чувства верующих. Зрителей собрался целый стадион. Но это были ее единомышленники. Понятно, что верующий человек не пойдет на подобный концерт. И те действия певицы нельзя квалифицировать, как хулиганство или оскорбление чувств верующих. Оскорбляет? Не ходи и не слушай, никто не заставляет.
Но вот скандальную группу никто в храм не приглашал. И это не концерт, где они могут петь, что хотят. Панки пришли в храм, дом молитвы, и устроили действо, оскорбляющее чувства верующих, пришедших в тот же храм помолиться. Более того, певицы не просто пели, а пародировали молитву, издевались над ней. Это понятно всем верующим.
А вот неверующие обыватели не понимают этого, для них, что концерт на стадионе, что концерт в храме – все едино. Нормы же Уголовного кодекса как раз и направлены на то, чтобы люди понимали границы дозволенного.
Еще один довод противников новой нормы — введение такой статьи может привести к конфликту между верующими разных конфессий. Не приведет. Конечно, если батюшка придет в мечеть и во время богослужения будет говорить молящимся: «Вы все заблуждаетесь, неправильно верите и вообще погибнете», и тем будет срывать богослужение, то в его действиях будет состав «оскорбление религиозных чувств». Но полагаю, никто из православных священников подобного не делал и делать не будет.
То, что верующий считает свою веру истинной, понятно представителям всех конфессий. Поэтому если же тот же священник будет публично, не мешая никому, говорить, что Православие — истинная религия в отличие от других, в подобной проповеди не будет состава преступления.
И последнее. Мне кажется, что все доводы против введения обсуждаемой нормы в Уголовный кодекс РФ высказывают лица неверующие, для которых вера является заблуждением, пережитком темного прошлого, а богослужение – времяпровождением сродни походу в клуб. Большинство же религиозных объединений за новеллу, так как верующие понимают, что она поможет изменить общество к лучшему, а уж точно не сможет привести к межрелигиозным конфликтам.
Подготовили Мария Сеньчукова, Оксана Головко, Леонид Виноградов, Ксения Кириллова, Ирина Якушева.