Как совместить нашу духовную жизнь с теми, самыми нашими дорогими людьми, которые пока еще не пришли в храм, для которых посещение нами храма или молитва представляются либо данью моде либо фанатизмом. Как сохранить с ними мир? Как одновременно вести христианскую жизнь и не сердить близких? Об этом мы попросили рассказать о. Димитрия Туркина, клирика храма свт. Николая у Соломенной Сторожки
— Отец Димитрий, человек приходит в храм к Богу, открывает для себя христианскую жизнь и испытывает чувство большой радости, которой хочется поделиться с окружающими. Стремясь рассказать всем о вере, мы редко приносим пользу…
― Да, не пользу мы приносим, а нередко вред. Истинная радость не может причинить вреда. Радость, о которой вы говорите, – это пока только эмоции, которые переживает новообращенный христианин, но еще не истинная радость о Господе Иисусе Христе. Такой человек считает вполне духовными свои душевные переживания, и среди них ― далеко не свободное от страсти тщеславия чувство большой радости о своем новом состоянии. Можно назвать страстью, наверное, и стремление всех выровнять по своему образцу. Если этого стремления не замечать за своими словами и делами, то можно действительно много вреда принести людям.
― Нужно ли говорить близким людям о вере, о Боге и как это делать, чтобы не вызвать раздражения у людей?
― Говорить с еще не верующими близкими людьми о Боге просто потому, что «от избытка сердца глаголют уста», может быть, и оправданно, но мало полезно для главной цели – их обращения к вере. Дело в том, что слово становится действенной побудительной силой только в устах личности, обладающей авторитетом у конкретных людей и в конкретных вопросах.
Поэтому в самой постановке вопроса заключается не совсем подходящее для достижения основной цели средство: «говорить». Опыт показывает, что говорить-то как раз нужно поменьше. Нужно действовать согласно той новой реальности, которую человек ощущает как член Церкви Христовой. Эта новая реальность в первую очередь подразумевает покаяние. Покаяние не как эмоции, а как реальный труд над своей душой, с задачей ― измениться. Напомним, что греческий вариант слова «покаяние» буквально означает «перемена». То есть покаяние значит: я каюсь, и, cледовательно, изменяюсь. Мы сегодня все в духовном смысле «непричесанные»: гневливые, страстные, где-то злобные даже. И вдруг происходит обращение к вере и человек меняет эту свою «непричесанность» на духовное благообразие. Если он реально изменяется в лучшую сторону на глазах близких людей, то едва ли что-нибудь иное сможет вызвать более сильную реакцию, чем вид этой перемены.
Не это ли самое главное, в отличие от тех слов, которые мы всегда готовы проповедовать? По-настоящему силы в наших словах еще нет: сила слова возникает вместе с опытом. И у новоначального христианина нет такого опыта. Поэтому если человек больше озаботится переменой в составе своей души и она реально совершится и принесет плоды, то именно эти явления в отношении к окружающим и будут красноречивее любых слов.
― С коллегами по работе тоже хочется хотя бы затронуть тему веры. Ведь люди могут заинтересоваться!
― Нужно стараться различать деятельный интерес, праздное любопытство и лукавое совопросничество.
Вы должны понимать, что если при обсуждении духовных предметов возникает недобрая реакция, к примеру, произносится богохульство, то лучше удалиться от такого разговора или переменить тему, удержав свое миссионерское рвение, ибо сказано, «не бросайте жемчуга вашего перед свиньями» (Мф. 7, 6).
Если же вы видите заинтересованного слушателя, который, возможно, применит ваши слова к действию, можно и нужно говорить.
Но, во-первых, лучше делать это не в рабочее время, т.е. буквально не во время труда; для этого есть перерывы в работе.
Во-вторых, нужно стараться представить возможную реакцию на ваши слова, и поэтому не только самому говорить, но и слушать человека, «вслушиваться» в него, чтобы по-настоящему понять, что ему нужно. И, конечно, речь не идет о том, чтобы слушать последователей ложных учений, но если человек ошибается просто по заблуждению, то нужно попытаться понять, чего он ищет: истину или самооправдание. Всякий сеятель должен понимать, в какую почву он бросает семя, чтобы делать это не без пользы.
― Батюшка, о чем лучше всего говорить с человеком, если он готов слушать и слышать?
― Начинать надо с простого. Это общий принцип всякого обучения ― от простого к сложному. Можно начать говорить в православном контексте о понятиях материального и духовного, небесного и земного, плотского и душевного. В согласии со своим миросозерцанием идти дальше, говорить о Боге, о творении, об ангелах, о душе человека, о нечистых духах. В общем, во всем ― своя постепенность. Словом, нет никаких запретных тем, кроме того, что мы не знаем сами, не пережили своим опытом, или, может быть, каких-то высоких тайн, к открытию которых не готово сердце слушающего. И не нужно со всеми бездумно делиться самым сокровенным: какие вы испытываете чувства при посещении храма, какую благодать вы ощущали от причастия или от прикосновения к какой-либо святыне. В лучшем случае вас просто не поймут, в худшем – вы можете вызвать недоумение или даже соблазн.
― Людям интересны жития святых, имена которых они носят. Даже неверующие этим интересуются…
― Не только в честь которых они названы, любые жития святых могут быть полезны для новоначальных. Но здесь все очень индивидуально, зависит от уровня образования, духовной настроенности, даже духовной даровитости человека. Не каждый готов принять за истинные события из жизни святых, особенно это касается чудес, совершаемых ими, или сверхъестественного терпения мучеников. Поэтому при подборе духовной литературы надо руководствоваться знанием о духовном состоянии человека.
— Батюшка, бывает, что ближние очень благостно относятся к перемене, происходящей с домашним, и на этом останавливаются. Им нравится, какой у них православный человек в семье, они положительно относятся к православию, но духовной жизни нет…
— Тут нужно терпение, нужно ждать, когда Сам Господь посетит эту рабу Божию или раба Божия, о которых мы так печемся. Потому что в духовной жизни не может быть одной схемы на всех, общего инструмента или «приемчика», который можно было бы применить: вот сейчас мы – раз, подковырнем немножко, и человек сдвинется с места и пойдет в храм. Обращение может быть очень неожиданным. Митрополит Антоний Сурожский рассказывал, как к нему после богослужения подошел человек и говорит: «Я зашел случайно: мне нужно было передать одну вещь. И я что-то почувствовал. Объясните мне, почему мне стало вдруг так неспокойно. Мне это мешает. Верните мне прежнее мое состояние. Я понимаю, что это, наверное, на меня подействовал запах ладана, сами богослужебные песнопения. И, вероятней всего, это меня как-то эмоционально возбудило. Откройте мне храм, когда службы не будет, я вот посижу там, подумаю, наверно, все пройдет». Так он и сделал. И мало того, что он не переменил своего настроения, оно еще более утвердилось, укрепилось в нем. Впоследствии он перешел в Православную церковь и потом даже стал священником. С одной стороны, человек вроде бы противился этому новому чувству, но он был честным перед собой, перед той новой духовной реальностью, которая его посетила. И его обращение было естественно. То же самое надо стараться наблюдать в своих ближних. Если там каменная стена, то зачем в нее биться головой? Но чтобы правильно это оценить, нужен опыт, а если его нет, то не нужно торопиться быть миссионерами.
― Бывает, пожилые люди говорят, что они свое отжили, им каяться поздно, без Бога 80 лет жили и дальше проживут. И близким страшно, что человек может умереть без исповеди и Причастия.
― Кончено страшно, безусловно. Но тут есть своя чисто человеческая «премудрость»: переживания, которые мы испытываем, мы не проверяем правдой Божьей. То есть мы реально хотим нашим близким спасения. А чего хочет Бог? Разве Он не хочет им спасения? Почему Он, Всемогущий, не создает такие условия, чтобы они обратились?
Может быть, Он уже их создал, все необходимое сделал. Нашим ближним только остается сделать последний шаг. Может быть, они в детстве ходили в храм и причащались и уже залог благодати имеют. А сейчас им нужен последний поступок. Может быть, они испытали за свою жизнь столько скорбей, что обрели настоящую житейскую мудрость, уже не нуждаются в очищении и перемене своих чувств к ближним, они всех любят, уважают. Может быть, им нужно испытать последнюю какую-нибудь скорбь, при которой их желание просто добродетельно жить здесь, на земле, переменится на желание быть с Богом всегда, непрестанно: и здесь, и в будущем веке. Может быть, нужна будет какая-то последняя немощь, какая-то последняя боль, которая их к этому подвигнет.
Такое же иногда случается. Священник это наблюдает в людях, которые причащаются незадолго до кончины. И среди них есть те, которые это делают, может быть, впервые после долгого-долгого перерыва. Надеяться на свое немощное слово, что оно будет иметь больший вес, нежели та сила Божия, которая подействует на человека, наивно. Но быть рядом с близким, сочувствовать ему, утешать, помогать по-житейски и предложить участие и помощь Церкви ― необходимо.
― Что делать, если домашние говорят, что Бог у них в душе и в храм им ходить не нужно?
― Вопрос касается не только наших ближних, которых мы хотим обратить во что бы то ни стало в свою веру. Допустим, пришел человек в храм, поставил свечку. Вот рядом стоит священник. Отчего бы не спросить: «Батюшка, а нужно ходить в храм-то? Я вот свечу поставил и мне хорошо».
Как убедить человека в том, что нужно ходить в храм? Да и что значит: ходить в храм?
На самом деле нужно даже не просто стоять на службе и слушать молитвословия, а нужно быть деятельным участником богослужения. Только деятельность во время богослужения у прихожан больше внутренняя. И не только в храме, но и на всяком месте и во всякое время жизни человека происходит некое действие, в котором участвует, в первую очередь, таинственно и невидимо ― Бог, а во-вторых, явно и видимо ― человек.
Храм ― это как школа, в которой мы проходим обучение следованию воле Божией. Здесь все построено по Его воле ― таинства, богослужения, церковная живопись, песнопения, все в них соответствует канонам, установленным Духом Святым через святых отцов Церкви. Но нам-то большую часть жизни приходится жить вне храма и даже порой вдали от храма. Но и там должна быть та же гармония, то же соответствие канонам и то же благоговение, что и в храме. В миру, конечно, нет Евхаристии, но Бог–то везде Один и Тот же. Поэтому, когда мы хотим, чтобы пришел человек в храм и здесь принес свои молитвословия, свое покаяние, насытился благодатью, Святыми Дарами, мы должны, прежде всего, подумать о том, чтобы человек возжаждал богообщения не только в храме, но и вне храма. Чтобы он почувствовал, что он страдает без этого. А в храме это имеется в избытке, здесь для него как бы источник, как ключ живой святой воды. Доказать необходимость этого никак нельзя.
Но можно рядом с близким человеком проводить молитвенную жизнь, в нравственном смысле являть собой добрый пример, смириться перед ним, терпеть его недостатки. Во всяком случае, не себе казаться, а реально быть лучше него, сделаться лучше по-евангельски, т.е. стяжать добродетели, о которых вы знаете из Священного писания.
Человеку свойственно подражать. И в первую очередь ― подражать хорошему. Когда человек станет подражать лучшему в вас, то он неизбежно потянется к той церковности, которая есть в вас. Если она реальна, а не случайна; как иногда бывает: привели человека «за ручку» еще в детстве в храм и он по привычке туда ходит. Только ваша истинная церковность сможет подействовать на ближнего, когда пропитает вас насквозь, все ваши дела и поступки.
― Как объяснить человеку, в чем состоит церковная жизнь?
― Если человек готов к этому, то можно объяснить уже по канонам и правилам церкви.
В первую очередь, церковь (храм), есть место встречи христиан с Богом. По преимуществу, это место, где совершаются таинства ― крещения, Евхаристии, покаяния, венчания и прочих таинств. Нигде в ином месте вы их не увидите. Поэтому кто лишает себя церковного общения, тот лишает себя таинств Божиих. Нужно постараться объяснить отличие между внешним видом – обрядом и внутренним содержанием ― таинством и то, что в таинстве совершается великая тайна Божия, когда Сам Бог входит в жизнь человека.
Если человек захочет, возжаждет этого, то это и откроется ему. Вы можете приоткрыть эту завесу тайны своими словами, как вы ее понимаете. Но большее все равно совершится тогда, когда человек сам придет в храм.
Во-вторых, объясните, что церковной жизни не может быть без исполнения заповедей Божиих, правил Церкви (регулярного посещения храма, домашней молитвы, соблюдения поста и т.д.), без проведения нравственной жизни и делания добрых дел.
― А если человека в свое время каким-то образом прогнали из храма? Как говорил один известный московский батюшка, «лучшее средство антирелигиозной пропаганды – это грехи верующих людей». Как поступить в случае, если человек, из опыта, получил негативное представление о верующих?
― Плохо, если человека обидели в церкви, но еще более печально, когда человек сам ищет отрицательные моменты в жизни церкви, оправдывая свое нежелание принять Церковь такой, какая она есть, и не судить ее. Если человек уже настроен на эту отрицательную волну, то все, что бывает неблагообразного в церковной жизни или грешного в церковных людях, все для него – «лыко в строку». Как такое отношение к церкви победить? Кажется, нужна сама благодать Божия, чтобы пришла и осенила человека.
Всегда можно определить: человека просто обидели и он не может переступить через эту обиду сам или же он уже злокачественно поврежден грехом осуждения, и тогда едва ли возможно ему помочь.
Если человека просто обидели ― утешьте его. И, поверьте мне, искреннее сердце всегда на утешение отзовется. Если это произойдет, постарайтесь подружиться с ним. И потом постепенно откройте, что ваши добрые качества неотъемлемы от церковной жизни, без Церкви вы были бы совершенно другим. Тогда вернете и ему радость церковной жизни.
― Человек новообращенный часто допускает по отношению к окружающим несдержанность. Например, если домашние в другой комнате смотрят телевизор громко, человек хлопает дверью и говорит: ”Все вы тут нечестивцы!” ― и так далее.
― Вежливому человеку должно быть понятно, что если в такой ситуации хлопать дверьми, то молитва ваша едва ли будет услышана. Можно действовать и по-другому: выйти и дверочку тихонько прикрыть. Зачем ей хлопать-то? “Папочка, мамочка, простите меня грешного, мне хочется тишины немножко. Можно я прикрою дверь?” Если нет возможности уйти самому ― уйдите в молитву. Когда человеку некуда уйти, даже на кухню, можно молиться в той же комнате, где работает телевизор, хотя это крайне трудно. Мы не можем от ближних потребовать, чтобы они жили по-другому. Пока они сами не поймут необходимость перемен, ваши требования не принесут пользы ни им ни вам. Пускай вы не так долго помолились, важно, что вы при этой молитве никого не искусили, никого не обидели. Если вы молитесь с немирным духом, то от этой молитвы вам будет только хуже. Так что лучше уж две-три молитвы произнести Господу в чистоте сердечной, нежели прочитать акафист, на всех озлобясь.
Митрополит Антоний Сурожский вспоминал: «Я постился до полусмерти, молился до того, что дома сводил всех с ума, и т.д. Обыкновенно так и бывает, что все в доме делаются святыми, как только кто-нибудь захочет карабкаться на небо, потому что все должны терпеть, смиряться, всё выносить от “подвижника”. Помню, как-то я молился у себя в комнате в самом возвышенном духовном настроении, и бабушка отворила дверь и сказала: “Морковку чистить!” Я вскочил на ноги, сказал: “Бабушка, ты разве не видишь, что я молился?” Она ответила: “Я думала, что молиться – это значит быть в общении с Богом и учиться любить. Вот морковка и нож”».
― Где можно уступать ближнему в посещении храма?
― Все зависит от вашего положения. Если вы уже взрослый человек, надо заключить с ними какой-то разумный договор. Например, ходить только на ранние воскресные Литургии и проводить оставшийся день с близкими или чередовать посещение ранних и поздних Литургий.
Бывают случаи более сложные, когда человек, например, не хочет понимать вас или вы находитесь в полной зависимости от родителей. Тут нужно все отступления делать разумно, чтобы не терять общения с церковью. Главное, чтоб сердце ваше было мирно, что является очень важным элементом духовной жизни. То, что происходит в немирном состоянии духа, накладывает отпечаток на все наши дела, в том числе и на молитву, и на попытку исповедаться, покаяться, примириться с людьми, с Богом. Раздражение накапливается как снежный ком. Вроде бы и делаем все правильно, а этот немирный дух все оскверняет своими нечистыми помыслами осуждения, раздражения, гнева, обиды.
― А как быть с постом?
― Если сами не занимаетесь приготовлением пищи, то, конечно, вы зависимы от того человека, который готовит, и нуждаетесь в этом смысле в его понимании. В таком случае все тоже может быть устроено по договоренности.
А можно научиться самому готовить и радовать всю семью вкусной постной пищей. Если уж говорить о кулинарных подходах, то очень хорошим способом является, например, готовить всегда постные супы. У нас дома все супы постные, никогда не готовятся на мясном бульоне. Приготовил его в понедельник ― и можно два-три дня есть не задумываясь. Во вторник сметану положил, а в среду – без нее.
Разумный компромисс всегда можно найти. Если, например, взять благословение у священника на какой-то выход из положения, хотя не абсолютно свободный от нарушения всей строгости правила, но не катастрофический, когда полностью оставляется пост, то можно постепенно самому привыкнуть и других приучить к своему постному меню.
― А если отец препятствует тому, чтобы водить детей в храм? Часто даже бабушки и дедушки могут говорить: ”Там же инфекция!”…
— Случай сложный. Может, не самый частый, но достаточно трудный для осмысления… То есть, если вы оказались в супружестве с не просто атеистом, но активным богоборцем, то тут, как говорится, надо просто опустить руки и молиться в глубине сердца. А если какая-то надежда есть на перемены в будущем и возможность компромисса, то надо в рамках этого компромисса и действовать. Возможна договоренность: сегодня мы пойдем в храм, завтра мы с тобой. Если категорически не разрешает причащать ― значит, пока не причащать.
Нужно всегда спрашивать себя: “А что будет, если я…?” То есть мысленно представлять себе, каковые вас ждут последствия, если вы будете действовать вопреки очевидному неприятию вашей веры. Конечно, можно сказать словами апостола, что нужно в первую очередь Бога слушать, а не человека. Но хорошо бы еще знать эту волю Божию. Если вы сейчас своими активными действиями, как вам кажется по ревности Божией, вдруг отторгнете от себя близкого человека, супруга, который во всех отношениях, кроме принятия вашей веры, готов с вами жить в согласии, то не торопитесь ли вы? Не предвосхищаете ли вы волю Божию? Может быть, летом в храме на даче тайно ребятишек причастить. Если они в таком возрасте, когда способны эту тайну сохранить.
Простите, но мы должны помнить, что живем в такой стране, которая 70 лет была отринута от веры. Когда крестили тайно, и причащали, и венчали тайно. И было это в среде верующих людей, которые боялись больше Бога, нежели человека. Но за это тогда могли и расстрелять.
Если вы хотите сохранить дорогую для вас семью, надо найти такой компромисс, который может вас всех привести ко спасению. Значит, его нужно искать, может быть, выстрадать, но не вопреки вашей вере.
― И, наверно, то же самое относится к такой ситуации, когда жена воцерковляется и начинает ходить в храм. Получается, в субботу ее нет полдня дома ― на всенощной. И в воскресенье она приходит уже поздно.
― Вот такое бывает часто. И, кроме того, у нее еще посты, воздержание в супружеской жизни. Тут нужна разумная договоренность. Тогда вы договариваетесь, что, кроме мужа и семьи, у вас есть церковь, без которой вы не можете, но вы делите свободное время между близкими людьми и Богом. В разумных пропорциях, если вообще можно так ставить вопрос.
― Если человек старается жить по-христиански, в любви к ближним, смиряться, а сталкивается с тем, что коллеги начинают сердиться, когда человек не участвует в праздных разговорах, осуждениях и пересудах. Или люди живут, не соблюдая нравственных законов в отношении к работе, берут взятки и т.д. Как в таком случае поступить православному человеку?
― Могут быть крайние случаи. Например, у вас на работе все устроено не просто в отсутствии добродетели, а на грехе: карьеризм, взятки, подсиживание, коварство, подлость, обман, сплетни и т.д. Такую работу можно и нужно без сожаления оставить. Но бывает и так, что все прогнило, а человек стремится приносить пользу и на таком месте. Да и духовник благословляет держаться этого места работы, чтобы быть хотя бы лучиком света в «темном царстве».
Но у всего должна быть мера. Например, ваши сотрудники далеки от благочестия, но когда вы пытаетесь взывать к их совести, они смеются над вами. Могут даже пойти к начальнику и сказать: ”Да вообще не нужна нам, мягко говоря, такая притворщица”. Что вы тут можете сделать?
Если вы – начальник, а подчиненные вам люди на таких позициях находятся и вы попытаетесь их вразумить, наставить на путь истинный, то и это нужно делать не во что бы то ни стало, а до определенной степени. Попробуйте. Никто вам руки не связывает. Но вы должны наблюдать: есть ли плоды ваших усилий. Если они имеют место ― слава Богу. Хоть одного человека исправить, и то хорошо. А если вы действуете разумно, но при этом «бьетесь как рыба об лед» и толку никакого, то совесть ваша пускай будет спокойна.
― Батюшка, вопрос о форме одежды, о макияже. Есть компании, где dress–code (стиль одежды, внешний вид) обязателен: каждый должен быть одет определенным образом, женщины накрашены и т.д.
― Вы прошли собеседование в некой фирме. Хорошо бы первым делом узнать, что от вас потребуется, какие уступки. Об этом должно посоветоваться с духовником. На самом первом этапе вы должны понять, ради каких прибытков вы готовы идти на компромиссы, и на какие компромиссы. Может быть, от вас потребуется то, что вам уже не присуще: придется радикально менять сложившийся внешний образ. И это может оказаться болезненным, в том числе и для вашей души. Губы принципиально, конечно, лучше не красить. Так же, как и ногти. Все остальное, по немощи, можно обсудить с батюшкой. Лучше же вообще не искажать свой образ, данный Богом.
― Некоторые православные начинают носить черную одежду, похожую на монашескую….
― Это очень крайнее состояние. Оно достаточно редко встречается среди молодого поколения. Скорее, бывает такое легкомысленное отношение: ничего страшного, что я в джинсах в храм зашла или в юбке короткой; ну подумаешь, я накрасила глаза, губы, ногти… потом, может быть, и тело «украсила» наколками. Ведь главное, что в сердце – Бог. Такое легкомыслие встречается чаще, чем ревность о благочестии.
Если говорить об одежде, единственно принципиальная вещь – она не должна быть соблазном ни в одну ни в другую сторону. Ни своей открытостью (особенно в храме), ни, тем более, непристойностью. Не должна соблазнять и излишним аскетизмом, который будет на фоне других не то чтобы слишком заметен, но просто не соответствовать реальному положению человека в семье и в обществе.
― Как общаться с неверующими друзьями? Можно ли?
― Я считаю, что можно, да и нужно общаться. Проблема в том, на какой основе происходит это общение. Какую ценность вы считаете самой главной в своей жизни? Когда вы входите в церковную жизнь, то удаляетесь от круга интересов мирских приятелей. Но дружба с ними для вас еще существует и вы не можете ее бросить. И все же постепенное расхождение с прежними друзьями неизбежно.
Если у друзей такая тема: куда пойти в свободное время? Может, на природу ― шашлык поесть, выпить водочки?.. Или в кино, на дискотеку?.. Задача стоит ― погулять, повеселиться. Но человек через церковную жизнь очень меняется. Ну нельзя же продолжать ходить с дискотеки на богослужение или обратно, это будет какое-то раздвоение сознания. Естественно, что вы расстаетесь с обществом, которое находит для себя смысл жизни в развлечении.
При этом конфликты, ссоры, взаимные оскорбления не являются неизбежными. Это иногда происходит, если ваше мировоззрение воспринимают в штыки. Но важно другое: вы не должны конфликтовать. Вы сами не имеете права ставить себя таким образом, что с вами приходится конфликтовать. Вы должны быть для своих друзей светом Христовым. «Вы ― свет миру, ― говорит Христос, ― вы соль земли».
― Солнышки, как отец Алексий Мечев говорил.
― Да, солнышки. Если же вы конфликтуете ― значит, вы не соль и не свет. Но это уже от вас зависит, а не от друзей.
Другое дело если происходит не столько конфликт, сколько просто отдаление, когда нет общих тем, интересов. Вот это явление, как часть процесса воцерковления, надо принять как объективное и неизбежное, как необходимую скорбь. И с ним нужно печально смириться, потому что нельзя и не нужно всех переделывать под свое новое состояние.
― Получается, что когда родственники собираются по большим церковным праздникам на кладбище выпить, то можно с ними ехать?
― И тут какая-то мера должна быть. Водку там не пить, а постоять и помолиться. Они свое действо совершают, а вы стойте и молитесь мысленно. Если возможно, пропойте песнопения заупокойной литии.
Компромисс позволителен там, где он не искажает правду Божию. А там, где происходящее входит в противоречие с заповедями Божьими, с благочестием, церковными правилами, там вы должны быть, конечно, бескомпромиссны, но действовать, опять-таки, не в конфликте с людьми, а согласно заповеди любви к ближним. Даже отдаляясь от их жизни, нужно оставлять их в своем сердце, любящем и молящемся за них. Аминь.