Няня — человек, с которым маленький ребенок общается часами. Обязательно ли ей говорить грамотно?
Иногда мне кажется, что если бы широкая общественность услышала, как говорит няня моего сына — добрая, говорливая и веселая 55-летняя женщина с Украины, меня немедленно потребовали бы лишить права писать о русском языке, преподавать стилистику и вообще обвинили бы в том, что я не настоящий кандидат филологических наук, а «просто маску надела», как в анекдоте.
Наша няня Маша говорит неправильно. У нее полно украинизмов и просторечий, она называет арбуз «гарбузом», говорит «скучать за тобой» и предлагает моему сыну: «Давай ПРОВЕДЕМ маму на работу» (вместо «проводим»). Я эту няню очень люблю. И вообще так получилось, что она была первой и последней в моем списке претенденток: просто пришла и сразу понравилась.
Кирилл, которому сейчас 2,8, при этом почему-то не воспроизводит в речи ни один из этих образцов и даже никогда не путает «одеть» и «надеть» (хотя няня о том, что там есть что путать, вообще не подозревает). Правда, в год-полтора он несколько месяцев упорно говорил «нема» вместо «нет», но это было очень забавно, и было даже жалко, что быстро прошло.
Впрочем, иногда я думаю, что делаю что-то неправильно. Особенно когда натыкаюсь на объявления о поиске нянь. Критерий «грамотная речь» фигурирует везде, и даже попадаются истории о том, как няню выгоняли за недостаточную литературность стиля. Помню, как я рассказала о своем толерантном подходе за столом на какой-то вечеринке, и собравшиеся там молодые мамы пришли в ужас, сказав, что все это очень опасно, речь ребенка будет безвозвратно испорчена, и ничего поделать я уже с этим не смогу.
Действительно ли все так страшно? И нужно ли делать критерий грамотности, правильности речи одним из определяющих при выборе няни?
Журналист, телеведущая Екатерина Шергова, воспитывающая пятилетнюю дочь, признается: требование грамотной речи для нее — одно из главных: «Из-за русского языка я нянь не увольняла ни разу. Чаще всего уже в телефонном разговоре можно понять, что у человека с речью. Тех, кто звОнит, я просто на собеседование не звала. А поправляю я всегда.
Первый раз извиняюсь, что вынуждена это делать. Какие-то няни переучивались, какие-то замечания пропускали мимо ушей. Самое сложное, как оказалось, — это „надеть“ и „одеть“, но с этим проблемы почти везде (в детском саду эти глаголы неправильно употребляют и воспитатели, и родители), поэтому Соня у меня все время путает. Через раз правильно говорит».
Фото: Piramidonchik, photosight.ru
Подход Екатерины разделяют многие (особенно те, кто работает со словом). Честно признаюсь: у меня у самой сердце кровью обливается, когда слышу от нашей няни что-то вроде «большой мозоль» или «красивая тюль». Правда, я тут же произношу (как бы невзначай) эти сочетания в правильном варианте, но все равно каждый раз «терзают смутные сомнения» — а правильно ли я делаю, что так толерантничаю.
Тему правильности речи нянь я уже как-то затрагивала на страницах «Московских новостей» в интервью с известным лингвистом Максимом Кронгаузом. Он тогда сказал, что убежден: няня может быть какой угодно национальности, говорить с каким угодно акцентом и употреблять диалектизмы и просторечия без всякого стеснения (в разумных, конечно, пределах).
Во-первых, определяющей все равно будет речь родителей, а во-вторых, ребенок должен слышать РАЗНУЮ речь и знать о том, что существует лексика разных стилей. В противном случае надо было бы уволить Арину Родионовну, речь которой, как известно, была, прежде всего, народной, а не литературной. Но тогда не было бы и того Пушкина, и его отношения к народному пласту языка, которое он не раз высказывал. Например, так:
«Разговорный язык простого народа (не читающего иностранных книг и, слава Богу, не выражающего, как мы, своих мыслей на французском языке) достоин глубочайших исследований. Альфиери изучал итальянский язык на флорентийском базаре: не худо нам иногда прислушаться к московским просвирням. Они говорят удивительно чистым и правильным языком. В зрелой словесности приходит время, когда умы, наскуча однообразными произведениями искусства, ограниченным кругом языка условленного, избранного, обращаются к свежим вымыслам народным и к странному просторечию, сначала презренному».
Лингвист, автор книги «Русский со словарем» Ирина Левонтина разделяет подход Максима Кронгауза. По ее мнению, няня едва ли может радикально и на всю жизнь испортить речь ребенка, особенно если родители много времени проводят с ребенком, а няня лишь иногда их подменяет.
«Конечно, если ребенок полностью на няне, то лучше, чтобы она по языку, культурному уровню, представлениям о жизни не слишком разительно отличалась от семьи, — говорит Левонтина и делает важное дополнение, — Но тут даже важнее не правильность речи, а характер дискурса: способность с ребенком нормально разговаривать, что-то обсуждать, слушать его, шутить. Косноязычная няня, молчальница или носительница авторитарного дискурса, конечно, не способствует. А вот если ребенок пару ошибок у няни позаимствует или южнорусскую интонацию подцепит — не беда, пройдет. А в общем-то, главное, конечно, чтоб человек был хороший».
Тут, на мой взгляд, очень точно подмечены три типа общения с ребенком: молчание, косноязычие, авторитарный дискурс.
О молчании я как-то уже писала — это действительно одна из самых больших проблем современного общения с детьми. И как правило, няни здесь ни при чем. Вернее, дело не только в них. Достаточно посмотреть на то, как гуляют с детьми на площадках мамы и бабушки, чтобы убедиться в том, что они не утруждают себя разговорами, играми, объяснениями (про стихи и песни, которые, кстати, тоже могут с успехом сопровождать прогулку, я вообще молчу).
Косноязычие подразумевает в данном случае неумение сформулировать мысль и донести ее до собеседника — ребенка. Этим, к сожалению, страдает еще большее количество взрослых (неважно, родителей или нянь). И запускается цепочка: мама не умеет/не хочет объяснить что-то ребенку — ребенок не умеет формулировать мысли и правильно обозначать коммуникативные цели, а следовательно, их добиваться.
Наконец, авторитарный дискурс. В Петербурге лингвисты в свое время затеяли интересный проект под названием «Один речевой день». Суть его в следующем: респонденту (а это может быть человек какого угодно возраста и социального статуса) вешают на шею диктофон, он ходит с ним весь день, вся его речь записывается. Потом лингвисты анализируют услышанное. Я помню, как прослушала несколько фрагментов таких записей. И наткнулась на одну весьма любопытную.
Мама разговаривает с дочерью-школьницей: то просит ее съесть суп, то сделать домашнее задание. Никаких грубых слов и криков нет, но в конце концов у девочки случается истерика. Слушающему все это тоже не по себе. Интонация и посыл таковы, что хочется забиться под стол от страха.
Такой дискурс (который окружает нас повсюду, стоит только прислушаться к тому, как родители говорят с детьми на улице), естественно, не способствует творческому отношению к языку, речевому креативу, речевой свободе и вообще вербальному развитию. Думаю, если составлять «горячую десятку» известных родительских фраз, на довольно высокой позиции окажется знаменитое «Нет слов «не хочу», есть слово «надо».
Способность просто РАЗГОВАРИВАТЬ с ребенком, как мне кажется, и есть главное требование, которое надо предъявлять к речи нянь. Правда, для начала, нужно провести небольшой самоанализ и понять, соответствуем ли мы сами этому критерию. Не молчим ли? Не загоняем ли в рамки языковых «правильностей» (никаких уменьшительных слов, никаких просторечий, а слова «дурак» вообще не существует, хотя как тогда читать того же «Конька-Горбунка», непонятно)?
Пожалуй, я бы проверяла няню на условную «хорошую речь» так: обращала бы внимание на то, сколько новых слов и выражений выучивает ребенок каждый день; на то, появляются ли в его репертуаре новые стихи и песни; разнообразны ли его способы выражения мыслей и так далее. Конечно, без родительского вклада, на мой взгляд, тут обойтись трудно. Но и роль няни нельзя недооценивать — она важна.
Мой сын почти каждый день, когда я прихожу с работы, рассказывает мне по новому четверостишию. Он знает названия всех улиц в нашем районе. Именно благодаря няне он когда-то произнес первое слово из трех, а уже не двух слогов. И еще много всего он сделал и сказал именно благодаря ей.
И за это я прощаю няне и тюль, и мозоль, и много всего другого. Кстати, от сына я ошибок в роде этих слов не слышала. А если вдруг все-таки услышу — исправлю. Я уверена, он выберет верный вариант.
__________________
Балакати (укр., разг.) — разговаривать, владеть языком
Читайте также:
Старый русский Мадрид, или «Наша няня Христина Тхоржевская»