Нюта Федермессер: Когда я услышала, что говорят Познер и Литвинова, мне показалось, что мы сделали шаг вперед
До меня с большим опозданием докатилась повестка позапрошлой недели. Мне случайно попалось на глаза извинение Познера и Литвиновой перед Евгением Смирновым, танцовщиком с «Минуты славы».
Я редко смотрю телевизор, и сам танец увидела тогда, когда уже были сотни комментариев в фейсбуке о некорректном поведении Ренаты Литвиновой и Владимира Познера.
Я рискую навлечь на себя гнев многих и многих. Ну что ж, возможно, но я искренне считаю, что история раздута совершенно напрасно. И вот почему.
В последние годы на телевидении появилась масса программ, где можно показать себя. Туда попадают только самые сильные. Сильные духом. Как среди здоровых людей, так и среди людей с инвалидностью. Большая часть талантливых мужчин и женщин, мальчиков и девочек остается у себя на кухне перед телеком и смотрит на смельчаков. Так, мой папа, который всегда потрясающе пел, смотрел «Голос» и сказал как-то: вот если бы была такая передача году в 46, я бы поучаствовал, а хотя нет, скорее всего струсил бы, публика меня всегда пугала…
Мы видели потрясающую слепую певицу на «Голосе», которая заставила плакать Градского, и помните, она не прошла… Потому что тогда всем хватило понимания, что ее голос будет оценен только вместе со слепотой. Это делает ее одновременно и сильнее, и уязвимее, но это точно некоторым образом несправедливо по отношению к другим участникам, у которых нет такого «бонуса». Ужас, да? Но ведь действительно, когда речь о конкурсе, то если человек по-настоящему талантлив, то его особенности добавляют ему шансов. Это так и со здоровыми, и с инвалидами. Это из того же «Голоса» монах, помните? А потом мальчик-инвалид, которые оба выиграли, кстати. Но из-за особенностей мальчика в финале даже сомнений не было, голосуют-то сердцем.
Вот такое появление инвалидов на экране, на всю страну, чтобы было ясно, мы – это они, они – это мы, никто не застрахован – вот это потрясающий прорыв нашего ТВ. И это заслуга Эрнста, который сделал это возможным, который потихоньку учит наш народ эмпатии и толерантности, а говоря проще – любви к ближнему. Сюда же попадает огромный телемарафон в пользу пострадавших в наводнении в Хабаровске, сюда же попадают еженедельные сюжеты на телевидении в пользу детей, которым нужна помощь на лечение. Позже подтянулись другие каналы, на пятом появился «День добрых дел». И потихоньку все это вместе меняет наше общество к лучшему. Мы начинаем иначе относиться к солнечным детям, мы сделали Сочи единственным городом в стране полностью доступным для инвалидов, мы пригласили в Россию Ника Вуйчича (правда не в Сочи, а в Москву, и он не мог воспользоваться ни туалетами, ни кафе, ни лестницами). А сотрудники детского хосписа «Дом с маяком» стали помогать родителям неизлечимо больных детей не бояться и выходить с ними на улицу, ходить в кафе, в бассейн, в церковь…
А сейчас на «Евровидение» Россию едет представлять Юлия Самойлова, которая болеет спинально-мышечной атрофией, как и многие дети под опекой фонда «Вера» и детского хосписа. И многие из них поют, рисуют, пишут стихи, много читают – но при этом не могут ходить в школу. Может быть, и это теперь изменится быстрее?
Благодаря всем этим эфирам и новостям, мы близимся, медленно, очень постепенно приближаемся к тому, чтобы инвалиды и инвалидность среди нас стали бы нормой… потому что они – это мы, а мы – это они, и нас много… И мы все очень разные… Глядишь, когда-нибудь мы будем без страха брать на работу людей с синдромом Дауна, приглашать репетитором к своим детям людей с ДЦП, заниматься фитнесом у инструктора с одной ногой, научимся не видеть геройства, а видеть искусство в танце Евгения Смирнова…
Когда-нибудь…
А когда я увидела танец Евгения и услышала, что говорят Рената и Владимир Владимирович, мне вдруг показалось, что мы сделали уже этот шаг вперед, что вот эти два человека искренне и по-настоящему, без жалости, а на равных, оценивают артиста и говорят ему, что его особенность априори выделяет его среди других, не дает судьям в нашем обществе быть объективными, потому что это героизм+искусство, а не искусство в чистом виде, и Познер сказал «нет», потому что хочет сохранять объективность, а Рената сказала «да» по-женски, и сказала, мол, слушай, ты потрясающе танцуешь, ты артист, ты музыку чувствуешь, на фига тебе без ноги-то танцевать, возьми протез и будет еще круче – вроде как все, но на самом деле… В этом значительно больше усилий и есть тайна. И он ей прекрасно ответил: я в этой стране живу без ноги, и танцую я без ноги, как живу, так и танцую. Мне показалось, да, что это такое продвижение в понимании толерантности. Это полноценный и честный разговор.
А потом поднялся такой невообразимый стон… Да Евгений, мне кажется, сам не понял, что его обидели, пока ему об этом не сказали. Тем более, что он прошел дальше…
Для меня вся эта история только еще один бонус «Первому каналу». Потому что реакция руководства – увольнение сотрудника и последующий благородный разговор Познера и Литвиновой с Евгением в прямом эфире (который уже называли неуклюжим извинением, прямо вот хотели мирись-мирись-мирись, как в детском саду) – это еще один шаг на пути к обществу, не чуждому эмпатии.
Так, в свое время, Крокус устроил целый форум толерантности после того, как менеджер одного из их ресторанов не пустил к себе в зал человека без рук. Так, в свое время, Наталья Водянова заставила всех менеджеров всех ресторанов по всей стране думать дважды, прежде, чем выставлять за дверь посетителей с особенностями.
Грустно то, что я преждевременно обрадовалась шагу вперед. Как и Познер, который в силу своей жизненной географии вообще не видит инвалидов отличными от нас. Он преждевременно это свое отношение вынес на наше ТВ. Как и Рената, которая, как любой творческий человек, обладает таким богатым воображением, что ей совершенно не нужно видеть, что ноги нет, чтобы оценить подвиг, ей достаточно знать, что ее – нет. Она знала бы это даже если бы это было спрятано под костюмом, а вот при таком исполнении которое нужно всей стране, чтобы чувствовать эмпатию – Рената чувствовала боль. Она тоньше, а не грубее. А мы все пока еще нуждаемся в том, чтобы нас били ниже пояса…
Увы, я это вижу каждый день, потому что знаю, какие сюжеты собирают деньги на лечение, и какие – не собирают, какие дети «продаются» на ТВ, а какие «не продаются». Увы. Мы для честного разговора с людьми с особенностями еще не созрели.
А сам Евгений, кстати, созрел. Отказавшись от дальнейшего участия в проекте. Он показал, что ему не нужны дополнительные очки – ему нужна равная борьба.